— Точно.
— Но вы, шкипер, курс менять не собираетесь. И, мне кажется, вы знаете, что делаете. Так?
4
Добряк несколько раз перевел взгляд туда-сюда, явно оценивая расстояние, и ухмыльнулся. Такого Юхана Руппи еще не видел: вместо пусть дошлого и рискового, но все ж торгаша нюхал ветер готовый к драке матерый волчара, чуть ли не из тех, кого гонял в молодости Бюнц.
— Правильно, господин адмирал, думаете. — И голос у Добряка тоже изменился. — Еще немного, и справа проливчик откроется, Китам под хвост. Вот мы и туда. В сильную волну страшновато, узкий он и пара поворотов хитрых... Сейчас риска меньше. Получится — вернемся туда, откуда пришли, только быстрее. Линеал не пройдет, не по туше норка. Придется им вокруг Китов тащиться, это раза в три дальше... Потом он, конечно, нагонять начнет, только до темноты не догонит, а там уж...
Шкипер столь выразительно хмыкнул, что Руппи едва не полюбопытствовал, всегда ли господину Клюгкатеру так везет с «норками». Вовремя вспомнилось, как вел себя Юхан во время плавания, как жался к берегу, выбирая курс... От одной такой заботливо присмотренной «норки» к другой, надо полагать.
Вякнула взгромоздившаяся на установленные вдоль борта коечные сетки позабытая Гудрун, и тут же нос «Звезды» окутало белое облачко. Грохнуло. Пущенное по носу ядро плюхнулось в воду в трех сотнях бье от левой скулы «Селезня», намекая, что лучше бы лечь в дрейф. Как же, так мы и послушались... Если Юхан не ошибается с проливом, плевать на эти приказы. А вдруг ошибается? Спросить тянуло страшно, но Руппи молчал, как и Олаф. Они гости, а шкипер знает, что делает. По-хорошему, Добряка надо оставить в покое, но уйти сейчас?! На это лейтенантского здравого смысла не хватало; конечно, если Олаф прикажет...
— Не будем вам мешать. — Олаф знакомо и четко повернулся на каблуках. — Руперт, оставайся со шкипером, если он не возражает. Потом доложишь. Я буду у себя.
— Слушаюсь.
Олаф кивнул шкиперу и ушел, как на веревке потянув за собой Лёффера. Гудрун, выгнув спину, таращилась на врага и то хрипло орала, то принималась мурчать. Линеал приближался, но приближался и берег.
— Сударь, — не удержался-таки Руперт, — где же ваш пролив?
— Еще немного, и за Китенком, видите коричневую скалу? Нам туда, а эти не успеют. — Юхан ухватил рупор. — А ну, хвосты утиные, всем приготовиться! Сейчас придется попрыгать.
Со стороны моря опять бухнуло; теперь фонтан взметнулся за кормой. Далековато...
— Пугает. — Юхан подмигнул лейтенанту и побарабанил пальцами по рупору. — А чего пугать? Мы и так знаем, что нам с этим субчиком не по дороге.
Глава 7
Устричное море
400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Спина Китенка постепенно уходила в море, и вот она, обещанная норка! Сверившись с одному ему ведомыми приметами, шкипер гаркнул очередную команду, и бушприт «Селезня» неторопливо, но послушно стал поворачивать вправо. Руппи не сказал бы, что долгожданный пролив выглядит приятным для прохождения и безопасным, но выбирать не приходилось, очередной выстрел за кормой подтвердил это со всей очевидностью.
— Кончай дрыхнуть! Зевакам тут одна дорожка — крабью тещу тешить! — Юхан орал скорей для порядка, моряки и сами понимали, что от них зависит. Чем мог, помог и Бермессер: очередное ядро плюхнулось в море довольно-таки близко, подхлестнув и без того творящую чудеса команду.
— Подарочек напоследок, — Юхан залихватски подмигнул лейтенанту, — чтоб жизнь медом не казалась.
Руппи кивнул, наблюдая за достойным занесения в учебники маневром. На какое-то время корабль накрыла тишина, только плескались о борта мелкие волны да поскрипывали снасти. Пара минут, и между пушками и целью встанет остров. Лезть в такую щель не рискнул бы даже Бюнц, а уж Бермессер...
— Вы отличный моряк, Юхан, — от души признал Руппи. — Нам с вами повезло.
— Есть маленько, — кивнул шкипер. — Ну так и мне с вами повезло, что не пустой иду и не с уродами какими. Э, гляньте-ка!
Взгромоздившаяся на ванты Гудрун, стоя на задних лапах, с воплем тянулась к исчезающим из виду врагам, для устойчивости вцепившись передней лапой в вантину. Руппи не выдержал, прыснул.
— Морская зверюга, — одобрил шкипер. — Может, отдадите?
— Она не моя... — За год в Адрианклостер заведут новую стражницу, может, уже завели. — Если хозяева не напомнят, берите, конечно.
— Когда напомнят, тогда и думать будем. Умные люди всегда сочтутся... Эй, радость рыбья, куда размахался?! Назад... Еще... Так держать.
«Селезень» завершил поворот. Подбадриваемый шкиперским рыком рулевой уверенно держал курс в глубь извилистого коридора между неприветливых каменных глыб. Когда «Звезда» доберется до входа в проливчик, между кораблями будет тысячи с три бье, ну, пусть чуть поменьше. С такого расстояния всяко не попадут — далеко, а развернутый кормой к противнику купец — слишком узкая цель. От Бермессера, считай, избавились, теперь бы на камни не сесть. Словно охотящиеся скалы, казалось, хотели сомкнуться, прихлопнув, что окажется между ними — хоть чаек, хоть корабль.
— Что коситесь? — полюбопытствовал Добряк. — Кажется, что сожрут?
— Да, — не стал врать Руперт. — Неприятное место.
— Зато полезное. — Шкипер с чувством выполненного долга вытащил флягу. — Правда, цыпочки?
Фляга булькнула что-то жизнеутверждающее. Руппи задрал голову к превратившемуся в синюю полосу небу. Пролив в самом деле был полезным, только бы не подвел Юхан...
2
Юхан не подвел, подвел ветер. Когда на реях обвисли паруса и вымпел дохлым ужом обвил флагшток, лейтенант не сразу сообразил, что творится. Казалось, пара мгновений, и шван опять задует старательно и исправно, как дул последние часы, но штиль накрывал душной шапкой. Лейтенант посмотрел на Юхана, тот поймал взгляд и поморщился.
— И ведь ни малейшего знака не было! — подосадовал он. — Не должны были здесь в безветрие вляпаться... Никак не должны.
— Действительно, неожиданно. Я опасался перемены ветра, такой, что была утром, но штиль... Хорошо, если он поймал не только нас.
— Надо думать! Питер! Что там у этих?..
Все еще торчавший на фока-салинге шкиперов племянник незамедлительно откликнулся:
— Всекакунас, дядь! Ветра нет!
— Гляди в оба! Чуть что — сразу же, слышишь, сразу же дай знать!
— Ага!
Больше говорить было не о чем. «Селезень» еще продолжал скользить словно бы стеклянным проливом, безнадежно замедляя ход. Ну и что теперь? Ждать ветра? Так неизвестно, сколько эта напасть продлится, и откуда потом задует — тоже. Что делают в штиль, если нельзя просто сидеть и ждать? Правильно, берут корабль на буксир, веслам ветер не нужен. На «Селезне» есть баркас, пусть и не самый крупный, двенадцативесельный, но осадка судна невелика. Даже такого баркаса должно хватить, чтобы протащить корабль по проливу. Будет трудновато, но возможно.
Поучить шкипера жизни Руппи не успел.
— Баркас на воду! — рявкнул в рупор Добряк. — Живо! Чем дальше от этих дурней, сударь, тем спокойней, да и пошире к тому концу будет... Шевелись, ребята! Не ночевать же тут!
Просоленный морячина подумал о том же, о чем и лейтенант, можно было гордиться, только вот «Звезда» за спиной... Там тоже не дураки. Ход мыслей оказался, к несчастью, верным, что и подтвердил вопль Питера.
— Дядь, шлюпку спускают!
— Одну?
— Покадну... Больше не видно...
— Сколько шлюпок на «Звезде»?
— Не помню. — А должен бы помнить, дубина еловая! — Не меньше трех точно.
— Питер!... А-а, мелюзга... глаз еще не тот... Улли! Улли, давай белкой наверх! Вы бы, сударь, доложили адмиралу, что ли. И ведите его сюда, да и других ваших, кто соображает.
— Думаете, подтащат ко входу и расстреляют нас сидячих?
— Если бы... Улли! Пятки липнут, что ли?! Как далеко они встали?
Худощавый матрос средних лет взлетел наверх действительно белкой, Руппи аж позавидовал.
— Шкипер, им до входа в пролив — с треть хорны! И они, похоже, готовят к спуску второй баркас.
Следующее озарение настигло Руппи, когда он бежал сквозь поднявшуюся на палубе суету. Треть хорны... Пока сдвинут линеал с места, пока доползут... И вряд ли они рассчитывают, что мы не додумаемся до того же. Бермессер трус, но не болван, его капитан, если это по-прежнему фок Хосс, — тем более. Леворукий, да они не глупее нас! Нет, шлюпки спускают не для того, чтобы терять время при буксировке. Значит, абордаж! А на «Селезне» приличных бойцов от силы десяток. Восьмерка Грольше, он, Руппи, и этот, как его, Лёффер вроде человек бывалый... Может, в команде у Добряка еще парочка-другая найдется. Остальные — нет, не рубаки. Их всего-то полсотни... Если абордажники Бермессера полезут сразу с обоих бортов, все закончится в считаные минуты, а ведь полезут!
3
Сколько шлюпок на «Верной звезде», Ледяной вспомнил сразу. И понял все тоже сразу.
— Два больших баркаса, средний и вельбот. Если используют все, против нас будет до сотни человек. Неплохая ловушка.
— Мой адмирал, шкипер не ожидал штиля.
— Я тоже многого не ожидал, как ты помнишь.
— Вы и не могли! Эти столичные мерзавцы...
— Не начинай сначала. На берегу тебе везет, но у моря и удачи свои резоны. Нежданная встреча и штиль... Тогда была встреча и шторм.
— Мой адмирал!.. — Погрузить Олафа в шлюпку и бросить всех, кому не хватит места? Подло. И глупо — люди Добряка вряд ли покорно съедят такого... Бермессера. — Мой адмирал, мы найдем выход!
— В любом случае будем держаться сколько можем. В память «Ноордкроне», и потом — за нами опять люди. Тебя просили привести еще и Канмахера с Грольше, а я поднимусь к шкиперу.
— Слушаюсь!
К кошкам эту судьбу! К кошкам, к ведьмам, к дуре Гудрун... И вообще никакая это не судьба, так, совпаденье, и не такое уж удивительное. И Добряк, и Бермессер прятались от фрошеров, вот и стукнулись задницами, как... муж и любовник из побасенки Бюнца, что, удирая от волков, влезли на одну и ту же сосну. Влезли и стукнулись. Стало смешно. Это был дурацкий смех, Руппи слышал, что такое случается перед боем, но ничего не мог с собой поделать.
— Шкипер... просит...— выдавил Фельсенбург уставившимся на него ветеранам, — адмирал... цур зее... уже...
Оставив старших товарищей скрипеть мозгами, Руппи, давясь от хохота, припустил на полуют. Смех душил, а мысль лихорадочно работала; как такое могло быть, лейтенант не понимал, но решение выскочило, как... кошка.
— Наш баркас уже на воде, — выдохнул запыхавшийся лейтенант, — а эти... только возятся! Мы успеем высадиться на Китенке... человек десять... С охотничьими ружьями... Им придется проходить... в ста шагах от нас... Стрелять с воды... даже если кто-то прихватит мушкеты — дело глупое... Если повезет, до «Селезня» доберутся не все, а пушки на борту есть... Один хороший выстрел, и шансы сравняются!
Глава 8
Устричное море
400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Ай умница охотничек, ай молодец! Додумался-таки! Ледяной еще щекой дергал, а Юхан уже распоряжался. Матросы опрометью кинулись в трюм, где хранилось закупленное снаряжение. Вот и выгадывай по нынешним временам на мелочах! Взял бы рухлядь, что лысый Фридрих подсовывал, и что? Пара сотен в карман, и с ними на дно? Нет уж, господа селедки, честность, она штука полезная.
— Шестерых своих я вам дам. — От избытка чувств шкипер потрепал Фельсенбурга по плечу. — На подхвате будут. С оружием дело имели, если не стрелять, то заряжать могут.
— Очень хорошо. Грольше, кто из наших издали не промахнется?
— Штуба и Куриш... Штейнгартц с Денкером похуже, остальные больше с тесаками и пистолетами управлялись.
— Уже неплохо.
— Гульдер тоже пойдет. А ну как еще и драться придется? Торстенова сила, я бы сам, да...
— Со мной вместе получается пятеро стрелков. — Фельсенбург одной ногой уже был на Китенке. — На каждого по три мушкета. Ружья — мне. Пистолеты — всем, тесаки и кортики и так имеются.
— Нечего вам идти! — Молчавший не хуже Ледяного Канмахер аж ногой топнул. — Четверка — она к удаче, а вы в Седых землях нужны.
— Будут и Седые земли... боцман. После. Кто-то держал в руках «винтовое» ружье? Нет? Тогда и говорить не о чем!
Глаза горят, румянец, как у девки. Еще бы, дело молодое, наглое, да и не привыкли Фельсенбурги хвосты поджимать.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — вылез вперед и Лёффер. — Размочу вам ружейную пятерку. В молодости я много охотился в лесах Танненберген. Стрелять не разучился.
В лесах он охотился! Ну, может, и в лесах тоже...
— Похоже, сударь, эти штуки нам пригодились раньше, чем думалось. — Юхан кивнул на блестящие от масла стволы, с которых уже содрали паклю. — Знаете, хороший рулевой на баркасе здорово облегчает гребцам жизнь, а вот плохой или неопытный...
— Попробую. Мой адмирал, разрешите...
— Идите, — разлепил губы Кальдмеер. — Ты боец, Руппи. Иногда это... производит на судьбу впечатление.
— А я?! — Здоровенный абордажник, отпихнув запыхавшегося Улли, прорвался к баркасу. — Я тоже иду! И пошли вы все...
— Молчать! — резко бросил Фельсенбург, и абордажник замер, приоткрыв рот. — Вы не стрелок, Польдер. Оставайтесь на корабле... Ваше дело...
Замялся. Ясное дело. Не лейтенанту при живом адмирале про этого самого адмирала приказы отдавать. Дескать, если что, хоть в мешок пихайте, спасите, а вот кораблик приказать охранять самое то, и живой ногой на баркас! Пора уже, а то как начнут разводить романсы...
— Мя-а-а-аррря-а-а-а!
Хотела выскочившая откуда-то тварь попрощаться или отправиться в поход, никто не узнал. Руперт ухватил разогнавшуюся кошку и сунул обалдевшему Польдеру.
— Удерет — расстреляю! Матрос, ты шел доложить шкиперу? Докладывай!
— Так что готово все, — отрапортовал ошалевший не хуже Польдера Улли. — Баркас ждет, все погружено.
— Высадите, и назад! — внес свою лепту Юхан. — Уж простите, сударь, баркас я оставить вам не могу. Мало ли что.
— Обойдемся. — Лейтенант уже шагнул к спущенному за борт веревочному трапу. — До берега всего ничего. Если что, нас не ищите, следуйте своим курсом. Мы посуху доберемся. В Гросс-Флавион будем даже раньше вас.
— Хорошо, — ровным голосом подтвердил Кальдмеер. — Мы будем ждать вас там.
...Баркас почти достиг берега, когда племянничек возбужденно проорал:
— Третьяшлюпкадядь! Спустили! Ма-аленькая...
2
Это только издали спина Китенка казалась гладкой. На счастье стрелкам, поверхность островка была изрыта трещинами, расщелинами и провалами, порой довольно глубокими.
Одно такое укрытие на крутом береговом склоне, не более чем в двух десятках шагов от воды, Руппи и облюбовал. Стрелковая партия успела проверить оружие и разложить поудобней сумки с зарядами, теперь оставалось смотреть и ждать. Очень недолго — под завязку набитые абордажниками шлюпки со «Звезды» были почти на расстоянии выстрела. Олаф не ошибался: у Бермессера имелось четыре посудины, и он послал их все.
Первым шел вельбот, в котором больше чем полутора десяткам делать нечего. Дальше — два больших баркаса, и в них человек по тридцать, точнее сосчитать не получалось даже с помощью трубы.
— В замыкающем, похоже, десятка два, — подвел итог Руппи. — Все просто. Их меньше сотни, нас больше десяти.
— Если начнем стрелять все сразу, они скопом повернут на нас, — высказал свое мнение примостившийся рядом Лёффер. — Управятся в два счета и пойдут дальше.
Беглый лейтенант был спокоен, а вот моряков с «Селезня» поколачивало. Не от страха, с непривычки.
— Вы правы, — согласился с Лёффером Руппи, — но на одиночку все не кинутся. Не могу разглядеть, где у них командир.
— На одном из двух больших, я думаю... Значит, бережем пули?
— Вы говорили, что занимались охотой? — Они в равных званиях, опыта у Лёффера явно побольше, а ждет чужого приказа. — С винтовыми ружьями дело имели?
— Что вы, это не про нас, слишком редкая вещь... И дорогая. У отца был очень хороший мушкет, эйнрехтской работы, но обычный.
— Ладно, значит, оба мои. — То, что для Фельсенбургов привычная вещь, для других — невозможная роскошь, пора бы и уразуметь. — Слушайте все! Стреляю пока я один. И когда они приближаются, и потом, если кто-то повернет к нам. Вы ждете, пока не подойдут к самому острову. Тогда стреляем все разом. У нас будет два десятка выстрелов почти в упор.
Кто доберется до берега, встречаем пистолетами и лишь потом — в клинки. Гульдер, вы лучше меня все знаете, только не вылезайте раньше времени. Пусть думают, тут от силы пара стрелков. Заряжающие, пока не дошло до рукопашной, ваше дело побыстрей заряжать. Так, что еще... Вот ты, давай назад! Смотри, чтобы нас с тыла не прихватили. Если обогнут остров и высадятся там же, где мы, будет весело! Чуть что, отходим вглубь, ведем их за собой и бьем из засады.
Матрос кивнул и исчез. Гульдер обвел взглядом остальных парней с «Селезня» и принялся что-то объяснять. Так, ерунду, просто чтоб не дергались. Эх, сюда бы всех тех, кто устроил представление на Пивной, но чего нет, того нет... Как там говорил Бешеный: я бы сдох под вашими пушками, но вы бы не прошли. Бермессеровы ублюдки не пройдут.
Глава 9
Устричное море
400 год К.С. 10-й день Летних Волн
1
Линеал с обвисшими парусами замер. Море казалось таким же неподвижным, как и корабль, серо-зеленое сонное зеркало, где-то вдалеке, у горизонта, тронутое туманной дымкой. Живым в этом стеклянном царстве были лишь ползущие кильватерным строем шлюпки. Вельбот тревожил спящую воду уже шагах в двухстах от засады.