Клэр подошла к буфету, взяла с полки коробку бисквитного печенья и поставила на стол.
– А что думает Джонатан? – спросила Полли, жуя печенье.
– Как настоящий мужчина, считает, что нужно больше стараться и наслаждаться процессом, – заулыбалась Клэр.
– Послушай своего мужа, он правильные вещи говорит! – закивала Полли.
– Знаю, просто у Джона другой характер. Он вспыльчивый, но отходчивый, и, слава богу, не изводит себя по пустякам. Мне кажется, он будет хорошим отцом.
Полли потянулась к Клэр и пожала ей руку.
– Вы оба будете прекрасными родителями. В отличие от меня, – сказала она с грустной улыбкой.
– Сколько можно, Полли, когда ты, наконец, себя простишь? – спросила Клэр.
Когда я познакомился с Полли, она была ужасно подавленной, много плакала и почти не улыбалась. Потом выяснилось, что у нее послеродовая депрессия (это значит, что женщина грустит, родив ребенка). Я привел к ней помощь, когда Полли стало совсем плохо. Генри тогда был чудесным здоровым малышом (сейчас из него получился симпатичный мальчуган), но Полли потребовалось время, чтобы прийти в себя. После рождения Марты она ужасно переживала, что депрессия вернется. К счастью, этого не случилось. У них с Мэттом счастливая семья, и я люблю заглядывать к ним в гости, чтобы поиграть с детьми.
– Думаю, что никогда. В глубине души я понимаю, что ни в чем не виновата, но… Мне так хорошо с Мартой, что я все время чувствую, будто обделила Генри. Ладно, с этим просто нужно смириться. – Полли замотала головой. – Не вздумай переживать еще и за меня! – шутливо пригрозила она Клэр.
– Хорошо, хорошо, – рассмеялась Клэр. – Кстати, моя подруга Таша ходит на иглоукалывание, – вдруг сказала она.
– Фу!
– Таша уверяет, что это совсем не больно. Они с ее парнем давно пытаются завести ребенка и много чего перепробовали. Я тоже подумываю об иголках, но пока не всерьез. Джон и так считает, что чем больше я стараюсь забеременеть, тем больше загоняю себя в своего рода порочный круг.
– Он прав. Я бы ни за что не решилась на иголки, терпеть не могу уколы, – Полли передернуло.
Клэр подлила подруге кофе, и я начал задремывать, пока они болтали о работе и доме, благополучно оставив в покое детскую тему.
– Ну что ж, дорогая, я, пожалуй, пойду, приготовлю своим что-нибудь на обед, – сказала Полли, когда чашки опустели. – Не забудь, завтра приезжает Франческа с мальчиками. Они хотят повидать Алфи.
Я раскрыл глаза и громко мяукнул, заявляя, что тоже хочу с ними повидаться.
– Могу поспорить, кошки понимают все, о чем мы говорим, – проговорила Клэр и взяла меня на руки, чтобы мы оба могли проводить Полли до дверей.
Ох, я, конечно, люблю своих людей, но иногда они, мягко говоря, умом не блещут. Конечно, я понимаю, что они говорят! Я вообще почти все понимаю.
Глава третья
Несмотря на уговоры Тигрицы, мне не хотелось идти на обычную утреннюю прогулку, чтобы не пропустить встречу с Алексеем и маленьким Томашем.
Алексей был первым ребенком, с которым я подружился. Мы познакомились, когда его родители переехали на Эдгар-Роуд, и с тех пор стали не разлей вода. Хоть я любил и его младшего братишку Томаша – странно, почему его назвали так же, как отца? – и, разумеется, Генри и Марту, Алексей все-таки был моим лучшим другом-ребенком.
– Но мы можем навестить дом № 48, – предложил я Тигрице. Это было недалеко от Полли, так что я бы не прозевал приезд Алексея. После пятничной ночи дом так и стоял пустым и оттого казался еще более таинственным. По всей видимости, туда еще никто не переехал.
– Алфи, ничего там не происходит. Раз ты не хочешь гулять, я пойду и посмотрю, что поделывают другие кошки, – ворчливо заявила Тигрица. Тщетно я пытался растопить ее сердце умильным выражением мордочки – подруга на меня даже не взглянула.
– Женщины – вздохнул я про себя (этому выражению я научился у Джонатана).
– Мы потом с тобой поиграем! – пообещал я, но Тигрица фыркнула и удалилась, гордая и неприступная. Я знал, что она какое-то время будет дуться, но потом забудет про обиду. Тигрица не злопамятная – иначе мы бы вряд ли остались друзьями – но иногда показывает характер. Я слышал от Джонатана, что многие женщины так себя ведут, а Клэр всегда сердилась, когда он это говорил. Наверное, потому что он все-таки прав.
* * *Я в одиночестве прохаживался по палисаднику перед пустующим домом. Люди, жившие в нем раньше, снимали жилье на паях: пятеро молодых специалистов, так называла их Клэр. Ребята они были неплохие, но все время где-то пропадали и не интересовались кошками, так что знакомства у нас не получилось.
Сейчас дом казался совсем необитаемым. Я по-прежнему терялся в догадках, почему новые владельцы перевезли вещи глубокой ночью, а сами вселяться не стали. Бессмыслица какая-то. Для верности я запрыгнул на невысокий подоконник, но за окном гостиной виднелись только коробки и кое-какая мебель. Соскочив обратно на землю, я принялся рассеянно размышлять, какими будут следующие жильцы. Мне представлялось милое семейство, возможно, с детьми – только постарше, дошкольников в моей жизни и так хватает. А вдруг, на мое счастье, они любят рыбу (ту, которая на тарелке, а не в аквариуме)? Тогда я не останусь без вкусного угощения! Главное, чтобы они не оказались любителями собак…
Поежившись от последней мысли, я пересек палисадник и направился к Полли. Когда я только познакомился с ней и Мэттом, они снимали квартиру, но потом обзавелись собственным домом, очень славным и уютным. Полли потратила немало сил, украшая его, и теперь обстановку гостиной оживляло множество картин, фотографий и ярких подушек. О моем удобстве она тоже не забыла и купила специальную кошачью лежанку. В конце концов, это ведь мой второй дом.
Я остановился у парадной двери. У черного входа имелась кошачья дверца, но я хотел первым поприветствовать Алексея. От волнения у меня дрожали лапки. Погода радовала: было довольно тепло, солнце то и дело выглядывало из-за облаков, и я мог понежиться в его лучах. Какое-то время я обнюхивал посаженные Полли цветы со множеством красных, желтых и оранжевых бутонов. Слишком сильно я к ним не приближался: в прошлом году Тигрица сунула нос в цветок, и ее ужалила пчела. Моей подруге было так больно, что ее пришлось везти к ветеринару и делать укол. Согласитесь, приятного мало. И мне никак не хотелось, чтобы со мной приключилась такая беда. Осторожно принюхавшись с безопасного расстояния, я улегся на освещенном солнцем месте и стал загорать.
– Алфи! – раздался вдруг знакомый голос. Я открыл глаза: надо мной стоял улыбающийся Алексей. Он очень подрос – недавно ему исполнилось семь лет! – совсем большой мальчик, в джинсах и толстовке. Он прожил в Англии три года, и хотя я мало что знаю о Польше, откуда они приехали, при каждой встрече мне кажется, что Алексей все больше и больше становится похож на англичанина.
Я поднялся и мурлыкнул в знак приветствия. Алексей подхватил меня на руки, и я уткнулся ему в шею. Маленький Томаш погладил меня, и я замурчал, давая знать, что рад и ему тоже.
– Ну-ка, мальчишки, а теперь в дом. Алфи, тебя это тоже касается! – сказала Франческа, наклоняясь, чтобы почесать меня за ухом. Ах, моя милая, рассудительная Франческа! Она делала все, чтобы помочь мужу и сыновьям приноровиться к жизни в новой стране. Раньше она работала в магазине, но потом Томаш (отец семейства) устроил ее к себе в ресторан, и они переехали. Я ни разу не был у них в гостях на новом месте (слишком далеко от Эдгар-Роуд, коту своим ходом не добраться), но знал из разговоров соседей, что ресторан пользуется популярностью и дела у Томаша с Франческой идут хорошо. Я бы, конечно, с радостью посмотрел своими глазами, как они устроились. Когда они жили на Эдгар-Роуд, я привык почти каждый день видеться с Алексеем, а теперь мы встречались не чаще одного раза в неделю.
Все собрались у Полли в гостиной. Марта держалась за большой синий диван – она училась ходить. Я уже знал, что в отличие от кошек, которые ходить умеют с рождения, у людей это получается не сразу. Вот вам еще одна причина удивляться, почему люди мнят себя умнее кошек. У меня-то уже накопилось достаточно примеров, доказывающих как раз обратное.
Генри и Томаш сразу уселись играть в железную дорогу. Томаш был немного старше Генри, но они хорошо ладили. Алексей часто заявлял, что он уже большой для игр с малышами, но иногда мне казалось, что он не прочь к ним присоединиться. Вместо этого он играл со мной. Мальчик приносил для меня всякие забавные штуковины. Вот и сейчас он извлек игрушки из рюкзака, и, хотя мне в шесть кошачьих лет тоже было слегка не по возрасту заниматься такими вещами, я все-таки погонялся за мышкой-пищалкой, покатал мячик и даже попрыгал за бубенцом на ленточке. Чем изрядно повеселил Марту, которая пыталась устоять на ногах и одновременно хватала меня за хвост. Я немного поддавался, но понимал, что, если малышка переусердствует, игра для нее добром не кончится.
Полли и Франческа принесли поднос с напитками для взрослых, соком для детворы и тарелкой печенья. Мальчики немедленно принялись за еду.
– Только по одной штучке! – предупредила Франческа, а я заметил, как Алексей, лукаво улыбнувшись, стащил второе.
Полли подхватила Марту на руки и дала ей бутылочку. Я мяукнул, намекая, что чувствую себя брошенным, и Полли улыбнулась.
– Фрэнки, налей, пожалуйста Алфи молока. Он тоже явно не прочь перекусить.
Через минуту Франческа уже звала меня на кухню. Пока я лакал молоко из блюдца, прибежал Алексей. Его мама вернулась к гостям, так что мы с мальчиком остались одни. Я обвел взглядом кухню: круглый обеденный столик и четыре стула с одной стороны, подходящие по цвету светло-серые деревянные шкафы для посуды – с другой. Будучи котом, я не очень-то разбирался в вопросах дизайна, а из своей мебели у меня только лежанка. И все-таки даже я видел, что у Полли определенно есть вкус: ее дом (как и она сама) будто сошел с обложки журнала, который любила читать Клэр. Кстати, Клэр даже говорила, что пригласит подругу в консультанты, когда будет ремонтировать свой дом.
– Я скучаю по тебе, Алфи, – заговорил Алексей, когда я допил молоко. Лицо мальчика выражало такую грусть, что у меня сердце заныло в груди. Я всегда чутко отзываюсь на переживания своих людей, но на горести детей, особенно Алексея, реагирую острее всего. Я потерся о его ноги, давая понять, что тоже скучаю.
– Иногда я думаю, лучше бы мы остались жить здесь, – прошептал мальчик. – Тогда бы я виделся с тобой каждый день.
В знак согласия я замурлыкал.
– Алексей! – в кухню вихрем ворвался Томаш. Если Алексей был мальчиком нежным и чувствительным, то его братишка, похоже, рос сорванцом.
– Что, Томми? – спросил Алексей.
– Там Клэр пришла, она принесла нам подарок, – Томаш дрожал от нетерпения; глаза Алексея загорелись, и он побежал в гостиную.
Если что-то его и огорчало, сейчас он об этом позабыл.
– Алфи, – взяла меня на руки Клэр, – а я-то тебя ищу. Представляете, этот кот то и дело исчезает, я даже думаю, уж не нашел ли он себе какой-нибудь другой дом.
– Нет, быть не может, – сказала Франческа.
– Кто знает? Он все время где-то шныряет. – Клэр подозрительно прищурилась. – Конечно, ночевать он приходит к нам, но…
– А нас он навещает почти каждый день, – вставила Полли.
Я громко мяукнул. Да, мне было любопытно посмотреть на новых жителей пустующего дома, но я никогда не забывал, где моя настоящая семья. Точнее, две семьи.
Устроившись на коленях у Франчески, я наблюдал за происходящим в комнате, и мое сердце переполняла гордость. Мальчики увлеклись игрой, которую купила им Клэр. Марта заснула, свернувшись на диване рядышком с Полли, из-под одеяла торчали только пухлые ножки. Клэр что-то оживленно рассказывала Франческе; та внимательно слушала ее, не забывая меня гладить. А Полли с улыбкой любовалась этой картиной. Я чувствовал себя невероятно счастливым котом. Перед тем, как последовать примеру Марты и задремать, я успел подумать, как приятно видеть свои семьи в одной комнате – и знать, что все у них хорошо.
Глава четвертая
Я умывался после завтрака на кухне, когда звякнула кошачья дверца и появилась запыхавшаяся Тигрица. Мы частенько забегали друг к другу, но всегда держались начеку, стараясь не попасться на глаза хозяевам дома, а не то незваному хвостатому гостю могло и влететь. Впрочем, Тигрица знала, что Джонатан и Клэр в это время уже на работе и ей ничего не грозит.
– Что поделываешь? – поинтересовалась она. Чувствовалось, что подруга чем-то взволнована.
– Думал зайти к Полли. Погуляем в парке, она вроде собиралась туда с детьми.
– Пойдем-ка лучше со мной, – это больше напоминало приказ, чем приглашение.
Я последовал за Тигрицей. Выскользнув на задний двор, она вспрыгнула на забор и оглянулась на меня.
– Как ты сегодня, прыгать можешь?
Лапа в тот день совсем меня не беспокоила, о чем я и сообщил подружке.
Тигрица интересовалась моим здоровьем отнюдь не из праздного любопытства: два года назад бывший приятель Клэр сильно меня избил. Хотя задняя лапа давно зажила, иногда она напоминала о себе, так что я старался ее не слишком нагружать. Боль служила неотвязным напоминанием о том, через что нам с Клэр пришлось пройти. Мне повезло остаться в живых, но сейчас думать об этом не хотелось.
Впереди ждали более важные дела.
Я не понимал, в чем дело, пока Тигрица не привела меня на задний двор дома № 48, к стеклянным дверям. Мы заглянули на кухню, одновременно служившую столовой, как у Джонатана и Клэр. На этот раз кое-какие коробки оказались распакованными.
– Вчера я не видел здесь людей, они что, приехали утром? – удивился я.
– Нет, потому-то я и позвала тебя сюда. Я сегодня встала очень рано, а когда проходила перед домом, увидела, что коробки в гостиной открыты. Я посмотрела вокруг, но людей не заметила.
Тигрица до знакомства со мной мало чем интересовалась. Раньше я частенько упрекал ее за то, что она такая ленивая. Хозяева, люди в возрасте, ей во всем потакают – детей у них нет, поэтому они самозабвенно балуют свою кошку. Я не то чтобы винил ее за это, я и сам когда-то был таким же и, дай мне волю, целыми днями лежал бы на коленях у Маргарет. Но под моим положительным влиянием Тигрица полюбила приключения, почти, как я.
– Пойдем, поищем кого-то из наших, вдруг они что-то знают, – предложил я, и мы побежали в другой конец улицы.
Когда Джо, бывший приятель Клэр, меня избил, Тигрица рассказала об этом всем котам и кошкам Эдгар-Роуд. Джо несколько месяцев отравлял жизнь моей хозяйке и всячески изводил ее; но только когда он набросился на меня, Клэр поняла, с каким чудовищем она связалась. Для этого мне пришлось его немножко спровоцировать. Мой план сработал, хоть в результате я и оказался на волосок от гибели. Зато, поправившись, я с удивлением обнаружил, что местные кошки считают меня чуть ли не героем. Даже Том, зловредный котяра, теперь относился ко мне с уважением и перестал задирать. Я так долго был одинок в этом мире и вот, наконец обзавелся друзьями среди кошек, заботливыми и внимательными!
Элвис, Нелли и Рокки радостно поздоровались с нами.
– Вы знаете что-нибудь про сорок восьмой дом? – поинтересовался я.
– Кое-что знаем, – гордо объявила Нелли.
– Ну? – спросил я, дергая хвостом от волнения.
– Вчера поздно вечером, когда люди уже спали, и на улице горели только фонари, мы с Ронни пошли гулять.
Ронни – еще одна наша подруга-кошка; она почему-то предпочитает гулять по ночам. Во всяком случае, днем я ее на улице ни разу не видел.
– И?.. – поторопил я. Любовь Нелли к драматическим эффектам иногда бывала очень не кстати.
– Я как раз перехожу к делу. В общем, гуляем мы, и вдруг подъезжает машина. Посреди ночи!
– Давай же, не тяни, – нахмурилась Тигрица.
– Ладно, не злись, пригладь шерстку, – махнула лапкой Нелли. – Подъехала машина, и вышли два человека. По-моему, они выгружали вещи, но через пару часов снова сели в машину и уехали.
– А как выглядели те двое? – спросил я.
– Ничего особенного, один худой и волос у него совсем мало, а другой потолще, волосы с проседью. Больше и сказать про них нечего.
Это явно были те же самые мужчины.
– И в доме никого не осталось? – уточнил я.
– Нет, они же уехали, – повторила Нелли. – Но, думаю, скоро обязательно вернутся.
– Спасибо, Нелли, мы уже поняли, – Тигрица смерила Нелли выразительным взглядом.
– Можно еще у него спросить. Ну, вы понимаете, о ком я, – предложил Элвис.
Мы понимали, и нам эта идея категорически не нравилась. Хотя Элвис не произнес имени вслух, мы все знали, о каком коте идет речь. В число наших друзей он не входил.
– Ох, можно, конечно, но стоит ли? – неуверенно протянул Рокки.
– Только если других вариантов не останется, – помотал головой я.
– Именно, – поддакнула Тигрица. Нам всем стало не по себе.
Вдруг, словно по волшебству, из-за угла появился тот самый кот, о котором мы говорили. При виде Лосося мы сбились в кучку. Этот пренеприятный кот жил у Вика и Хизер Гудвинов, главных сплетников на Эдгар-Роуд, чей дом располагался как раз напротив сорок восьмого. Лосось не меньше своих хозяев любил совать нос в чужие дела. Жирный, надменный, он ходил вперевалочку и свысока поглядывал на остальных кошек своими маленькими злыми глазками. Друзей на Эдгар-Роуд у него не было: все представители кошачьего семейства старались держаться от него подальше.
– Что это вы делаете? – подозрительно сощурился Лосось.
– Просто разговариваем, – ответила Тигрица, не отводя взгляда. Она единственная не тушевалась в присутствии Лосося. Нелли спряталась за Элвиса, а у Роки был такой вид, будто он вот-вот пустится наутек. Даже я чуть-чуть занервничал, ведь Лосось оскалил острые зубы.