Она отодвинула от себя чашку и сказала:
- Все, я готова.
- К чему? - оживился Артур.
- К тому, чтобы закурить, - злорадно ответила Лина.
- А-а-а… - разочарованно протянул Артур. - Ну тогда - вот пепельница, вот зажигалка, а вот сигареты.
Лина закурила и, обведя взглядом просторную кухню, освещенную колышущимся светом свечей, сказала:
- А вы знаете, Артур, у вас так хорошо… Вы живете один, а все равно уютно. Обычно у одиноких мужиков бардак и какая-то необжитость… Будто все временно, как на перевалочной базе.
- Ну, все мы живем временно, - Артур пожал плечами. - Просто я стараюсь, чтобы это временное житье-бытье было приятным.
- У вас хорошо получается, - Лина посмотрела на Артура и улыбнулась. - Вы молодец, Артур. Правда.
- Ну… - Артур приосанился. - Мы, настоящие мужчины…
- Про скалку и тяжелую чугунную сковородку помните? - прервала его Лина.
- А у меня нет скалки! - радостно ответил Артур. - И не будет! А сковородка у меня легкая, тефлоновая, ею только лягушку прихлопнуть можно.
- Я свою принесу, - угрожающе сказала Лина.
- Не надо, - Артур выставил ладони, - вот этого не надо. Между прочим, мы тут приятно проводим время, а у вас дома…
- Да, - Лина опять помрачнела, - суровая проза жизни. А у меня дома в это время сидят какие-то опасные типы и ждут, когда я появлюсь… И неизвестно, что у них на уме.
- Вы не дослушали, - строго нахмурился Артур. - Я говорил, что у вас дома сейчас небезопасно. Никаких типов там уже нет, их увезли куда надо, но где гарантия, что завтра не явятся другие?
- А куда их увезли?
- Куда надо. В такое место, где им будет сделано внушение. И они больше не придут. Но, повторяю, не придут именно они, а другие прийти могут. Поэтому…
Он посмотрел на Лину и смущенно кашлянул.
- Поэтому… Я прошу вас, милая Лина, пожить некоторое время у меня. Пока эта свистопляска с медальоном не закончится.
- Некоторое время…
Сердце Лины заколотилось. Пожить у него! С одной стороны, она только об этом и мечтала, она так хотела быть к Артуру поближе. Но с другой - это же клетка… И все же она решилась.
- Хорошо. Я согласна, - Лина доверчиво склонила голову к нему на плечо. Артур придвинулся к ней, погладил роскошные рыжие волосы и внезапно впился губами в ее губы. Лина обвила его шею руками, и они скатились на пол…
Глава 5
ОСНОВНОЙ ИНСТИНКТ-3Проснулась я оттого, что коза, которая паслась на горбатом зеленом холмике, споткнулась и покатилась вниз по склону, растопырив прямые, как у скамейки, ноги. Колокольчик на ее шее звякал все громче и громче, картинка подернулась рябью, потом расплылась, и я проснулась.
Однако колокольчик не умолкал и, разлепив глаза, я повернула голову в сторону звука. В приоткрытую дверь просунулась рука, которая трясла маленький колокольчик от удочки для зимней рыбалки. Рука, конечно же, принадлежала Артуру, и он старательно тряс колокольчик, сам оставаясь за дверью.
Я улыбнулась и сиплым спросонья голосом сказала:
- Перестань трезвонить. Я уже проснулась.
Рука исчезла, и Артур за дверью сказал: -Мороза нет по причине лета, солнце присутствует по той же причине, а день, как вы сами понимаете, чудесный.
- А почему это он чудесный? - поинтересовалась я, потягиваясь.
- А потому что вы здесь, и я бужу вас.
- Хорошо. Сейчас я встану.
- Жду вас в кухне. Завтрак готов, - сказал Артур, и я услышала его удаляющиеся шаги.
Я вылезла из-под одеяла и, накинув мужской махровый халат, которым меня снабдил Артур, вышла из спальни. Артур сделал шаг мне навстречу и сразу же остановился. Я поняла, что он хотел обнять меня, но заставил себя не делать этого. Бедный Артур…
- Доброе утро! - весело прочирикала я и сделала книксен.
- Доброе утро, - улыбнулся Артур.
Закрывшись в ванной, я залезла под прохладный душ и плескалась там до тех пор, пока не почувствовала, что сон пропал совершенно и я готова к предстоящим трудностям. Вытеревшись огромной махровой простыней, я оделась и вышла к завтраку уже в совершенно готовом к дневному употреблению виде.
На середине круглого стола, покрытого темно-зеленой скатертью, стояла большая расписная тарелка, и на ней высилась внушительная стопка блинов. Вокруг тарелки были расставлены несколько вазочек с разными вареньями, а также пузатая баночка с медом.
- Вы сами пекли эти блины? - спросила я.
- Конечно, сам, - Артур пожал плечами. - Домработницу я отпустил на несколько дней по понятной причине, но это ничего не меняет. Я многое умею делать, и блины - просто мелочь.
Я хотела сказать, что он просто клад для любой женщины, но вовремя прикусила язык. Не хватало только напомнить ему о погибшей в горах Карине.
- Ну что же, - я уселась за стол, - посмотрим, какой вы блинщик.
- Блинщик! - Артур засмеялся. - Банщик, носильщик и блинщик. Хорошее слово.
Налив себе чаю, я положила на большое блюдце несколько блинов и налила сбоку клубничного варенья. Артур сделал то же самое, но варенье выбрал черничное. Свернув блин в трубочку, он обмакнул его в варенье и, откусив приличный кусок, взялся за кружку с чаем. Прожевав блин, он вытер губы салфеткой и сказал:
- Вы знаете, Лина, я вас опять обманул.
- А я уже привыкла, - нечленораздельно ответила я и капнула вареньем на стол. - Давайте, рассказывайте, как вы на этот раз обманули бедную девушку.
- Рассказываю, - кивнул Артур и передал мне салфетку.
Я вытерла варенье и, отложив салфетку, сказала:
- Ну, я слушаю вас.
- Я сказал, что день прекрасен. Но тут я соврал. Погода, конечно, отличная, но вот дела…
- Что - дела?
- Понимаете, Лина… Не знаю даже, как и начать.
- Простите за избитую фразу но начните с начала.
- Хорошо, - кивнул Артур.
Он задумчиво посмотрел в окно, потом откашлялся и сказал:
- В начале было слово…
- Я вас убью, - пообещала я.
- Да, - горестно кивнул Артур, - у вас есть опыт…
- Говорите, иначе я устрою истерику, - пригрозила я.
- Не врите, - засмеялся Артур, - я не верю, что вы истеричка.
- Все равно говорите.
Артур посерьезнел, помялся и сказал, тщательно подбирая слова:
- Как вы помните, я говорил вам, что в моем ведомстве знают о медальоне. И я, чтоб вам было известно, курирую вас. Защищая, между прочим, от попыток начальства вызвать вас на собеседование. Но кое-что изменилось, и сегодня утром, пока вы спали, мне позвонили из конторы. Позвонил один толстый и противный, с большими звездами на погонах. И теперь я не могу более скрывать вас от них.
- И что теперь будет? - с замирающим сердцем спросила я. - Меня посадят в тюрьму и станут под пыткой вызнавать правду?
Только этого не хватало. Мало мне неприятностей с бандитами, так теперь еще и спецслужбы подключатся… Первая моя мысль была о том, что на самом деле медальон тут ни при чем, а это связано с Червонцем. Я живо представила себе тюрьму, суд, потом женскую зону, где полным-полно таких, как Бастинда, и мне стало дурно…
- В тюрьму не посадят, и пыток не будет. Но… Я сказал, что медальона больше нет, что вы бросили его в залив. Но вас все-таки решено вызвать, и я ничего не могу поделать. Но, как говорится, предупрежден - значит, вооружен. Вот если бы вас вызвали без меня - тогда другое дело. Тогда бы я вам не позавидовал, хотя ничего страшного не было бы. Представляете - вы приходите в казенное место, и вас начинают настойчиво и удушливо расспрашивать. По сути это допрос, и вы не можете уйти и вообще чувствуете себя в руках чужой враждебной силы. Поверьте мне, это очень неприятно.
- Да, - я кивнула, - я уже была в руках чужой враждебной силы. И неоднократно. Но ведь вы же меня спасли, правда? И спасете еще раз. Ведь так?
Артур неуверенно покачал головой и извиняющимся голосом ответил:
- Вы сами спасете себя. Я вам расскажу, как себя вести.
Я вздохнула, пытаясь успокоиться, и сказала:
- Нувот… А так хорошо день начинался…
- Будем надеяться, что он и закончится хорошо.
- Ха! - сказала я совсем не весело. Артур погладил меня по руке и сказал:
- Поверьте опытному седому шпиону. Он вас научит.
- Ну давайте, учите, только Маты Хари из меня все равно не получится, - грустно ответила я. Хоть я и храбрилась изо всех сил, предстоящий поход в контору вселял в меня дикий ужас. После похищения бандитами и пребывания в милиции у меня развилось что-то вроде клаустрофобии, и я стала бояться запертых помещений. Даже в собственную квартиру заходила, преодолевая страх.
- Аэтого и не требуется. Просто вам нужно накрепко запомнить несколько вещей. Первое и главное - ничего не бойтесь. Медальона у вас и на самом деле нет, так что вы будете говорить чистую правду. Они будут не верить вам, и станут говорить с вами так, будто вы им лжете, а они об этом знают. Тут - второе. Ни в коем случае не раздражайтесь и не злитесь. Они будут пугать вас, причем, поверьте мне, они… То есть мы это умеем. Опять же - не бойтесь. Вас проверят на приборах…
- На полиграфе, что ли? Как Бекаса из "Ошибки резидента"? - Мне даже стало интересно.
- Ну примерно так. До инъекций, я думаю, дело не дойдет.
- А что, и такое бывает? - я еще больше встревожилась.
- Всякое бывает, - неопределенно ответил Артур.
- Ну вы и негодяи все-таки!
- Да, - Артур серьезно кивнул, виновато глядя на меня, - так оно и есть. Мы лжем, предаем и убиваем. Но должны делать это только по отношению к тем, с кем иначе нельзя.
- Должны… А на самом деле?
- На самом деле - сами знаете. Но должны - только к плохим парням. Давайте сейчас не будем говорить о человеческом факторе.
- Давайте, - согласилась я, - я слушаю вас дальше.
- Дальше… Вы слышали такую воровскую присказку - "не верь, не бойся, не проси"?
- Да, - ответила я, - у какой-то кошмарной девичьей группы даже песня такая есть.
- Вот-вот, - усмехнулся Артур. - Так вот вам следует в разговоре с теми людьми, к которым я вас отвезу, придерживаться именно этого принципа. Ну, просить вам вряд ли что-нибудь придется, а вот насчет "не верь и не бойся" - это самое то. Верить им… нам… нельзя. Потому что ложь - один из важнейших инструментов в нашей работе. И, повторяю, не бойтесь ничего. Вы в этой ситуации абсолютно чисты. Единственное, что вам еледует скрывать от них, так это то, что я рассказал вам историю медальона.
- А если они все-таки выпытают это у меня?
- Ну что же, - Артур пожал плечами, - это неприятно, но не смертельно. Вам все равно, а уж я как-нибудь выкручусь. И не такое бывало.
Артур взял меня за руку и, нежно посмотрев в глаза, прошептал:
- Все будет хорошо. Не волнуйтесь. Потом он встал и, посмотрев на часы, сказал:
- Однако пора одеваться.
Я тоже встала, чувствуя, как холодеют руки и ноги, и ответила:
- Интересно, как чувствует себя смертник, к которому в камеру приходит конвой и говорит - пора, пошли?
- А вот вы убейте человек тридцать невинных и тогда сами узнаете, - без улыбки ответил Артур.
***Кабинет, в который привели Лину, был в точности таким же, как в любом советском фильме про Органы. Стены обшиты дешевыми панелями под дуб, швы между ними закрыты некрашеным колючим штапиком, казенный стол, обтянутый вытертым дерматином, сейф в углу выкрашен краской неопознаваемого цвета, серо-белая решетка на единственном окне - в общем, нормальный казенный кабинет, в котором пропадает вкус к жизни, и даже портрет Дзержинского как висел до войны, так и висит после перестройки.
Офицер со шрамом на щеке, сопроводивший Лину в это унылое помещение, козырнул сидевшему за столом раскормленному человеку в штатском и исчез. Человек неторопливо осмотрел застывшую у двери стройную и красивую рыжую девушку, затем непонятно для чего переложил бумаги на столе и многозначительно сказал:
- Присаживайтесь…
Лина оглядела кабинет и, пройдя к столу, уселась на обитый дерматином стул. К собственному удивлению, страха она почти не чувствовала, а где-то внутри поднималось волнение от предвкушения схватки. Она не дастся им так легко! Лина решила изобразить из себя недалекую красотку, которую интересуют лишь тряпки, секс и богатые мужчины и которая чувствует себя в полной безопасности, имея такого покровителя, как Артур Воронцов.
Боров внимательно посмотрел на нее.
- Давно вы знаете Артура Воронцова?
- Не ваше дело, - нагло заявила Лина. - Я имею право на личную жизнь.
- Вы знаете, зачем вас сюда пригласили?
- Пригласи-или? - Лина изобразила изумление. - Когда приглашают, то не обыскивают. А этот ваш внизу - он мне всю сумочку перерыл, будто я какая-нибудь шахидка.
- Приношу извинения, - привычно парировал Боров. - Служба у него такая. И организация у нас такая. Так вы знаете, зачем вы здесь?
- Конечно, знаю, - небрежно ответила Лина. - Артурчик мне сказал. Только ничего интересного я вам сообщить не могу.
На "Артурчика" Боров отреагировал едва заметной ухмылкой, а потом сказал:
- А это уж позвольте мне решать - что нам интересно, а что нет.
- Им интересно… А вот мне интересно, почему это меня из-за какого-то медальона, который, между прочим, является моей личной вещью…
- Вы сказали - является? - перебил Лину Боров. - А где он сейчас? Где вы его храните?
- Нигде я его не храню. Я его в воду кинула, когда мы с Артурчиком на яхте расслаблялись. У его друга такая яхта! Шик-блеск! Вы когда-нибудь на яхте расслаблялись под клевый музон?
Боров побагровел и надулся, а Лина, копируя Шарон Стоун в "Основном инстинкте", закинула ногу на ногу, отчего микроскопическая юбка, не оставлявшая абсолютно никакого места для воображения, задралась аж до самых трусиков-стрингов, и мечтательно пропела:
- Такой музон, такая яхта…
- Прекратите! - Боров нахмурился, и Лина, удивленно посмотрела на него:
- А что такого? Ну катались мы на этой яхте, я шампусика налакалась, а потом, когда Артурчик пошел в тубзик, я чего-то разозлилась на него, он мне колье обещал, а сам не купил… Ну, я его в воду и кинула.
- Кого? - Боров поднял брови.
- Медальон, конечно, - Лина повела плечами и задрала голое колено еще выше, - не Артура же. Артура так просто не кинешь, он знаете, какой сильный! У него такие сильные руки, и вообще…
Лина закатила глаза, и на ее лице появилось то самое выражение, с которым красотки на экране телевизора рекламируют нежные прокладки, говорящие на языке тела.
- Так, - Боров снова передвинул бумаги, - ясно.
- А что вам ясно? - капризно спросила Лина. - И вообще, что вы все время бумаги двигаете? У вас что, руки чешутся?
Боров выпучил глаза и открыл рот, затем закрыл его и нажал на кнопку под столом. Дверь тут же открылась, и на пороге показался тот самый офицер со шрамом, который вел ее по бесконечным пустым коридорам.
Боров снова открыл рот, но Лина успела первой:
- Это он что - под дверями подслушивал? А такой с виду приличный офицерик!
- Замолчите! - Боров повысил голос и строго посмотрел на офицера: - Отведите гражданку Голубицкую в сорок восьмую.
- Слушаюсь, - кивнул офицер со шрамом и перевел взгляд на Лину.
- Между прочим, - сказал Лина, вставая и одергивая юбку, - я вам не Голубицкая. Я - Голубицкая-Гессер. Ясно?
- Ясно, ясно, - Боров махнул рукой. - Идите.
- Идите… - фыркнула Лина. - Ну и манеры!
И вышла в коридор вслед за офицером.
Когда за ними закрылась дверь, она заговорщицким голосом спросила у сопровождающего:
- А что это он такой толстый? Прямо боров какой-то!
Офицер со шрамом почему-то улыбнулся, но ничего не ответил, а только указал рукой, в какую сторону им следует идти. Лина передернула плечами и поджала губы.
- Ну и пожалуйста, - пробормотала она. Они прошли по четырем коридорам, потом поднялись на два этажа и остановились перед дверью, на которой была табличка с номером "48". За дверью оказалась просторная светлая комната, окна которой тоже были безвкусно декорированы металлической решеткой.
Пропустив Лину вперед, офицер закрыл за ней дверь, и Лина увидела стоявший посреди комнаты трон.
Другого определения для этого замысловатого кресла, установленного на возвышении, окутанного проводами и окруженного какими-то непонятными приборами, она найти не смогла.
- Проходите, пожалуйста.
Лина вздрогнула и заметила в углу, за столом, тоже уставленным какими-то приспособлениями, лысого мужичка с пронзительным взглядом.
- А куда проходить-то? - спросила она.
- В кресло садитесь, - ответил мужичонка, вставая из-за своего стола.
- Э, нет, так дело не пойдет, - решительно сказала Лина. - У вас тут кресла всякие радиоактивные, а у меня потом детей не будет!
Мужичок посмотрел на нее, и Лина прочла в его глазах свою полную характеристику. Смазливая рыжая дура. Красивая, но глупая молодая самка. Очень хорошо!
- Никакой радиации здесь нет, - успокаивающе сказал мужичок. - Вы кино смотрите?
- Ага! - обрадовалась Лина. - "Тупой и еще тупее"? Классная киношка, прямо умора!
- Нет, - мужичонка слегка улыбнулся, - я не это имею в виду. Про детектор лжи слышали?
- Ну а как же! На Апрашке продается, корейский такой. Там две лампочки, одна зеленая, другая красная. Если тебе врут, загорается красная, а если правду говорят, то наоборот.
- Ну, - мужичонка снова улыбнулся, - это, конечно, подделка. А то, что вы видите перед собой, самая последняя разработка.
- Неужто самая последняя? - восхитилась Лина.
Подойдя к хитроумному креслу, она эротично погладила его пальцем и спросила:
- А скажите, у вас вообще какое звание? Наверное, секрет?
- Да нет, никакого секрета здесь нет, - мужичонка пожал плечами. - Я в чине подполковника.
- Ух ты! Здорово!
- Ну не очень-то это здорово… Ладно. Мелкий подполковник подошел к креслу и откинул массивный колпак, опутанный проводами.
- Прошу вас, садитесь.
Лина осторожно опустилась на самый краешек мягкого кожаного сиденья и опять начала капризничать: