— Мне и в голову не пришло, что существо, чье присутствие я обнаружил в той долине, окажется настолько разумным, что догадается уничтожить оставленные мной метки, — раздраженно признал он. — А ведь я должен был подумать об этом, должен был оставить другие знаки, чтобы не рисковать. Хуже того, в начале дня я прошел через Нефритовый перевал и не догадался, что вечером здесь соберутся карлики, чтобы вознести молитвы горным духам. Кажется, я не оправдал вашего доверия.
— Мы все виноваты, — заявил Балинор, хотя Менион, молча идущий рядом, с трудом верил в искренность его слов. — Если бы мы вели себя осторожнее, ничего бы не произошло. А сейчас важно вылечить Шеа с Фликом и попытаться как-то помочь Генделю, пока до него не добрались охотничьи отряды карликов.
Какое-то время они шагали молча, слишком подавленные и утомленные, чтобы поддерживать разговор, сосредоточившись только на непослушных ногах и мечтая о предстоящем отдыхе в деревне сторов. Тропа бесконечно петляла среди деревьев Анара, и какое-то время спустя все четверо совершенно потеряли ощущение времени и пространства, измученные усталостью и недостатком сна. Ночь медленно отступала, и вскоре на востоке над горизонтом зажглись первые бледные искорки зари; но они все еще не достигли своей цели. Лишь час спустя впереди наконец показалось зарево ночных костров деревни сторов, освещающее поднимающиеся вокруг них деревья. Затем они неожиданно оказались в самой деревне, их окружили полупризрачные тени сторов в таких же белых плащах, печальным немигающим взглядом изучая людей, и валящиеся с ног путники вошли в один из их низких домов.
Войдя, члены отряда без единого слова рухнули на приготовленные для них мягкие постели, не в силах ни умыться, ни даже раздеться. В следующую секунду все они уже спали, за исключением Мениона Лиха, чей горячий характер боролся с непреодолимой сонливостью, и затуманенные глаза искали в комнате фигуру Алланона. Не найдя его, горец с трудом выбрался из мягкой постели и медленно подошел к закрытой деревянной двери, которая должна была вести в соседнюю комнату. Тяжело привалившись к двери и приложив ухо к трещине в косяке, он попытался уловить обрывки разговора историка со сторами. Из последних сил борясь со сном, он услышал слова сторов о Шеа и Флике. Странные карлики считали, что при надлежащем уходе и лечении юноши вскоре должны поправиться. Затем в соседней комнате распахнулась дверь, впустив новых гостей, и их голоса смешались в хоре изумленных и недоверчивых возгласов. Сквозь шум с ледяной четкостью прозвучал голос Алланона.
— Что ты узнал? — потребовал он. — Все так плохо, как мы боялись?
— Они кого-то схватили в горах, — послышался робкий ответ. — Когда все кончилось, мы не смогли даже понять, был ли это человек. Они разорвали его на части.
ГЕНДЕЛЬ!
Ошеломленный даже в своем полусонном состоянии, горец с усилием выпрямился и вернулся в постель, не в силах поверить в услышанное. В глубине его души возникла черная пустота. К глазам подступили слезы бессильного гнева, но глаза его оставались сухими, пока принц Лиха не забылся в долгожданном сне.
Глава 13
Только к середине следующего дня Шеа наконец-то открыл глаза. Он обнаружил, что лежит в широкой удобной постели, тепло закутанный в чистые простыни и одеяла, переодетый в длинную, просторную белую рубаху. На соседней кровати лежал спящий Флик, его широкое лицо больше не казалось напряженным и бледным, напротив, оно порозовело и приобрело во сне безмятежное выражение. Они находились в маленькой комнатке с оштукатуренными стенами и крепящимся на длинных деревянных балках потолком. За окном виднелись деревья Анара и ослепительно голубое небо. Юноша не представлял, сколько времени провел без сознания, что произошло за это время и как он попал в это незнакомое место. Но он понимал, что чудовище Вольфсктаага чуть не убило их, и они с Фликом обязаны своим спутникам жизнью. Его внимание привлек скрип двери, открывающейся в дальнем конце комнаты, и перед ним появился взволнованный Менион Лих.
— Ну, приятель, я вижу, ты все-таки решил вернуться к живущим. — Горец улыбнулся, медленно приближаясь к его постели. — Знаешь, ты нас всех изрядно напугал.
— Но все обошлось, верно? — Шеа счастливо заулыбался, услышав в его голосе знакомые шутливые нотки.
Менион коротко кивнул и повернулся к дремлющему Флику, вяло ворочающемуся под одеялами и почти уже проснувшемуся. Коренастый юноша медленно приоткрыл глаза и неторопливо поднял взгляд, тут же увидев перед собой усмехающееся лицо горца.
— Я так и знал, опять мне не повезло, — мучительно застонал он. — Даже после смерти я не могу от него спастись. Это рок!
— Старина Флик, похоже, уже совсем здоров. — Менион коротко рассмеялся. — Надеюсь, он оценит, каких усилий стоило столько миль тащить его увесистое тело.
— Когда ты приложишь усилия для честного дела, я повешусь, — проворчал Флик, вяло протирая заспанные глаза. Он бросил взгляд на улыбающегося Шеа и приветственно улыбнулся ему.
— Но все-таки, где мы? — с любопытством спросил Шеа, с трудом садясь на постели. Слабость еще не покинула его. — Сколько я пролежал без сознания?
Менион присел на край постели и пересказал ему все, что случилось с отрядом после сражения в долине. Он рассказал о походе к Нефритовому перевалу, о собравшихся там карликах, о плане, позволившем им пройти перевал, и о том, что случилось потом. Когда рассказ дошел до самоотверженного поступка Генделя, горец немного помедлил. Услышав об ужасной смерти, постигшей отважного гнома от рук разъяренных карликов, юноши пришли в смятение. Менион быстро продолжил свой рассказ, упомянув о дальнейшем пути через Анар и встрече с Алланоном и странным племенем сторов, вылечивших их и доставивших сюда.
— Эта земля называется Сторлок, — заявил он под конец. — Здесь обитают карлики, посвятившие свою жизнь врачеванию ран и болезней. То, что они умеют, зачастую кажется совершенно невероятным. Они умеют готовить мазь, которая за двенадцать часов совершенно заживляет открытые раны. Я сам видел, как исцелилась рана на груди Даэля.
Шеа изумленно покачал головой и хотел уже расспросить его поподробнее, когда дверь распахнулась снова и вошел Алланон. В первый раз за всю свою жизнь Шеа увидел темного скитальца по— настоящему счастливым и заметил на его мрачном лице улыбку искреннего облегчения. Он быстро подошел к ним и довольно кивнул.
— Очень рад, что вы оба уже оправились от хвори. Я всерьез боялся за вас, но похоже, что сторы потрудились на славу. Не чувствуете ли вы в себе сил, чтобы подняться с постели и немного походить, или даже поесть?
Шеа вопросительно взглянул на Флика, затем оба они кивнули.
— Очень хорошо; тогда прогуляйтесь с Менионом, испробуйте свои силы, — предложил историк. — Вам необходимо быстрее поправляться — скоро мы отправимся в новый путь.
Без дальнейших объяснений он вышел в ту же дверь и бесшумно прикрыл ее за собой. Они смотрели ему вслед, недоумевая, как он может в беседе с ними сохранять этот холодный вежливый тон. Менион пожал плечами и предложил принести их охотничью одежду, выстиранную и чистую. Он вышел и вскоре вернулся с их одеждой, и тогда юноши, преодолевая слабость, поднялись на ноги и оделись, слушая рассказы Мениона о сторах. Он объяснил, что вначале не доверял им, как и любым другим карликам, но стоило ему увидеть, как они заботятся о больных, как все его страхи рассеялись. Остальные путники проспали все утро, а сейчас бродили по деревне, наслаждаясь краткой передышкой на пути в Паранор.
Вскоре они втроем покинули комнату, зашли в дом, где находился общий обеденный зал, и получили там обильный горячий обед, утоливший их изрядный голод. Даже еще не до конца поправившись, юноши здесь управились с несколькими добрыми добавками подряд. После еды Менион повел их по деревенским улицам, где они вскоре встретили Дарина и Даэля, восстановивших утраченные силы и радостно приветствовавших выздоравливающих юношей. По предложению Мениона они впятером направились к южной околице деревни, чтобы полюбоваться чудесным Голубым прудом, о котором этим утром рассказали горцу сторы. Через несколько минут они подошли к маленькому пруду и присели на его берегу под огромной плакучей ивой, в молчании глядя на спокойную голубую воду. Менион рассказал, что для многих своих мазей и бальзамов сторы берут воду из этого пруда, потому что в ней содержатся целебные соли, не встречающиеся больше нигде во всем мире. Шеа попробовал воду из пруда на вкус и счел ее не похожей ни на какую другую, но нисколько не неприятной. Все остальные тоже выпили по глотку этой воды и выразили свое одобрение. Голубой пруд выглядел так спокойно и уютно, что на минуту они совершенно забыли о своем опасном путешествии, вспоминая дом и близких людей, с которыми расстались.
— Этот пруд напоминает мне о Белеале, моем родном городе Запада, — задумчиво улыбнулся Дарин, окунув палец в воду и чертя на ней какие-то невидимые знаки. — Здесь на душе так же покойно.
— Мы вернемся домой прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть, — заявил Даэль и с ребяческим нетерпением добавил:
— И я женюсь на Линлисс, и у нас будет много детей.
— Выбрось это из головы, — резко заявил Менион. — В одиночку жизнь неизмеримо прекраснее.
— Ты не видел ее, Менион, — восторженно продолжал свое Даэль. — Такой девушки ты не видел в жизни — такой нежной, доброй, прекрасной, как этот чистый пруд.
Менион с деланным отчаянием покачал головой и легко хлопнул юного эльфа по плечу, понимающе улыбнувшись его чувствам к эльфийской девушке. Несколько минут, не нарушая тишины, они со смешанными чувствами глядели на голубые воды пруда сторов. Затем Шеа вопросительно повернулся к друзьям.
— Как вы думаете, мы правильно поступаем? Я хочу сказать, с этим походом и всем прочим. Вы думаете, это все разумно?
— Смешно слышать от тебя такое, Шеа, — задумчиво заметил Дарин. — Как я понимаю, ты пожертвовал большим, чем все мы, когда согласился идти с нами. Собственно, без тебя весь поход не имел бы смысла. Ты считаешь, дело того не стоит?
Шеа погрузился в раздумья, а они молча смотрели на него.
— Не очень-то честно его об этом спрашивать, — попробовал защитить брата Флик.
— Все верно, — грустно перебил его Шеа. — Все вокруг рискуют жизнью ради меня, и я же первым начинаю сомневаться, разумно ли мы поступаем. Но я никак не могу ответить себе на свой же вопрос, потому что не до конца понимаю происходящее. Не думаю, что нам рассказали все, что можно было бы рассказать.
— Я понимаю, о чем ты говоришь, — согласился Менион. — Алланон умалчивает о какой-то части или цели нашего похода. С Мечом Шаннары связано больше, чем известно нам.
— А кто-нибудь вообще видел этот Меч? — вдруг спросил Даэль. Все отрицательно покачали головами. — Может быть, никакого Меча и нет.
— Я все же думаю, что Меч наверняка существует, — быстро заявил Дарин. — Но что мы будет с ним делать, когда найдем его? Что Шеа может противопоставить силе Повелителя Колдунов, даже владея Мечом Шаннары?
— Думаю, нам стоит доверять Алланону; в свое время он ответит на этот вопрос, — раздался новый голос.
Этот голос донесся из-за их спин, и они резко обернулись и облегченно вздохнули, увидев перед собой Балинора. Глядя, как принц Каллахорна подходит к пруду, Шеа подумал про себя, почему все они до сих пор чувствуют непонятный страх перед Алланоном. Северянин приветливо улыбнулся Шеа с Фликом и присел рядом.
— Ну что ж, похоже, усилия, приложенные нами на Нефритовом перевале, оказались не напрасны. Рад видеть, что с вами все в порядке.
— Мне жаль Генделя. — Слова показались Шеа нелепыми. — Я знаю, он был твоим близким другом.
— Это был рассчитанный риск, которого требовало положение, — мягко ответил Балинор. — Он знал, что делает и чем рискует. Он сделал это ради нас всех.
— Что же теперь? — помолчав немного, спросил Флик.
— Мы ждем, пока Алланон выберет маршрут для последней части пути, — ответил Балинор. — Кстати, я совершенно искренне посоветовал вам всем доверять ему. Он мудр и мягко сердечен, хотя временами кажется совсем иным. Он говорит нам то, что мы, по его мнению, должны знать, но поверьте мне, ему приходится тяжелее, чем всем нам. Не спешите осуждать его.
— Ты знаешь, что он что-то от нас скрывает, — напрямик заявил Менион.
— Я уверен, что он рассказал лишь часть всей истории. — Балинор кивнул. — Но ведь именно он первым увидел опасность, грозящую Четырем землям. Мы многим ему обязаны, и могли бы по крайней мере немного ему доверять.
Они медленно кивнули, соглашаясь с ним скорее из уважения, которое питали к северянину, чем из-за убедительности его слов. В особенной степени это относилось к Мениону, в первую очередь ценившему в Балиноре безграничную отвагу и считавшему его истинным лидером их отряда. Больше они не обсуждали эту тему, продолжив беседу о сторах, об истории их отделения от остальных карликов и их долгой верной дружбе с Алланоном. Солнце уже клонилось к закату, когда на берегу Голубого пруда к ним неожиданно присоединился Алланон.
— Когда мы с вами закончим беседовать, я попрошу Шеа с Фликом вернуться в постель и несколько часов поспать, Вероятно, вам всем тоже не повредит небольшой отдых. Примерно около полуночи мы покидаем эту деревню.
— Не слишком ли это рано для Шеа с Фликом? — осторожно поинтересовался Менион.
— Это не зависит от наших желаний, горец. — Мрачное лицо историка в тускнеющем свете дня казалось черным. — У нас почти не осталось времени. Если Повелитель Колдунов хоть что-то узнает о нашем походе, даже о нашем появлении в этих краях Анара, то он тут же прикажет перенести Меч из Паранора, и тогда весь наш путь окажется напрасен.
— Мы с Фликом справимся, — решительно заявил Шеа.
— Какой путь мы выбрали? — спросил Балинор.
— Этой ночью мы пересечем равнины Рабб; это займет у нас примерно четыре часа. Если повезет, то нас не застигнут на открытом месте, хотя я уверен, что Носители Черепа все еще ищут и Шеа, и меня. Остается надеяться, что они не знают, что мы сейчас в Анаре. Я раньше не говорил вам этого, у вас и без того хватало забот, но дело в том, что любое применение Эльфийских камней раскроет Броне и его слугам их положение. Любое создание из мира духов легко заметит исходящую от камней мистическую силу, увидев признаки знакомого ему волшебства.
— Значит, когда мы пользовались Камнями в Туманном болоте‡— в ужасе начал Флик.
— Этим самым вы объяснили Носителям Черепа, где вас следует искать, — со своей раздражающей улыбкой закончил за него Алланон. — Если бы вы не потерялись в Черных Дубах, они без всякого сомнения нашли бы вас.
Шеа охватил леденящий ужас. Он представил, как близки они были тогда к смерти, не понимая, что сами призывают самых страшных своих врагов.
— Если вы знали, что эти камни привлекают существ из мира духов, то почему же не сказали нам об этом? — сердито воскликнул Шеа. — Почему вы назвали их надежной защитой, если знали, что случается при их применении?
— Неужели ты не понял, мой юный друг? — послышался медленный мрачный голос историка. Было видно, что терпение Алланона иссякает. — Без них вы оказались бы беззащитны перед другими, столь же опасными существами. Кроме того, они могут послужить защитой и против Крылатых.
Он взмахнул рукой, показывая, что обсуждение окончено, отчего Шеа ощутил только еще большую злость и подозрения. Наблюдательный Дарин заметил его состояние и ободряюще положил руку на плечо юноше, предостерегающе качая головой.
— Если теперь мы можем вернуться к насущным делам, — более ровным тоном произнес Алланон, — позвольте мне изложить выбранный мной маршрут нашего пути на ближайшие дни — и не будем отвлекаться. Пройдя через равнины Рабб, на рассвете мы окажемся у подножия хребта Зубы Дракона. В этих горах мы найдем необходимое нам укрытие от всех, кто может нас искать. Но главная проблема состоит в том, как преодолеть этот хребет и попасть в окружающие Паранор леса по ту сторону гор. Все известные перевалы через Зубы Дракона бдительно стерегут прислужники Повелителя Колдунов, а при попытке взобраться по этим пикам в обход перевалов половина отряда погибнет в пропасти. Поэтому нам придется выбрать другой путь через горы, путь, который не охраняют.
— Подожди минуту! — ошеломленно воскликнул Балинор. — Не собираешься же ты пройти через Гробницу Королей!
— Если мы хотим остаться незамеченными, то у нас нет иного пути. Мы можем войти в Зал Королей на рассвете, а к заходу солнца уже минуем горы и окажемся перед самым Паранором, незамеченные охраной на перевалах.
— Но в летописях говорится, что через эти пещеры не прошел еще ни один смертный! — воскликнул Дарин, решительно присоединившись к Балинору в осуждении этого плана. — Никто из нас не боится живущих, но в этих пещерах обитают духи мертвых, и только мертвые могут проходить по ним. Еще ни один живой человек не сумел совершить это!
Балинор медленно наклонил голову в знак согласия, а остальные начали обеспокоенно переглядываться. Менион и братья ни разу в жизни не слышали об этом месте, которого больше смерти боялись их спутники. При последней реплике Дарина Алланон странно усмехнулся, его глаза под густыми бровями потемнели, а белые зубы грозно оскалились.
— Ты не совсем прав, Дарин, — чуть помедлив, ответил он. — Я проходил через Зал Королей, и я говорю вам, что это в человеческих силах. Должен признать, это небезопасный путь. В пещерах в самом деле обитают духи мертвых, и именно поэтому Брона уверен, что ни один смертный не посмеет проникнуть в них. Но моей силы хватит, чтобы защитить вас.