Хлоя улыбнулась.
— Позвони.
Через час они вышли из казино в фантастический, сверкающий неоном мир Стрипа. Ночь оказалась прохладной, но тротуары, связывающие большие игорные комплексы, были полны людей, переходящих от одного отеля к другому.
Весь бульвар Лас-Вегас был разукрашен спецэффектами: пиратские корабли в натуральную величину плыли по искусственным морям и вели пушечные сражения. Из огромных вулканов разливалась лава. Гондолы качались на волнах канала, который выглядел так, будто его вырвали из самого сердца Венеции. На широком озере под музыку плескались фонтаны. Имена звезд и названия шоу сверкали на гигантских щитах ярче солнца.
Джек остановился на ступенях Римского форума и позвонил Фэллону.
— У тебя есть что-нибудь новое для меня? — нетерпеливо спросил Фэллон. — Я сейчас немного занят.
— Я думал о денежном аспекте.
На другом конце неестественно долго молчали.
— И что же насчет денежного аспекта? — спросил Фэллон, на сей раз в его голосе слышался интерес.
— Как далеко тебе удалось проследить денежные потоки этого твоего «Зелья»?
— Не очень далеко. — Фэллон глубоко вздохнул. — По крайней мере по документам, все захваченные нами лаборатории принадлежали отдельным хозяевам и работали независимо друг от друга. Никаких ниточек к кому-то третьему.
— Это невозможно. Должен существовать способ передавать деньги наверх и способ поставлять наркотик.
— Согласен, — сказал Фэллон. — Но мои люди не сумели найти ни одной связи. Когда дело доходит до конспирации, «Зелье» всегда на высоте, Джек. И не забывай: эту контору создал человек, который много лет работал под прикрытием на правительство.
— Если у них все так хорошо, то почему для грязной работы они используют безмозглых боевиков?
— Ты говоришь о двух байкерах, которые пытались похитить Лампу?
— Это были охотники, но они не экстрасенсы высокого уровня.
— «Зелье» использует много дешевых мускулов, — заметил Фэллон. — Вероятно потому, что их легко заполучить. Так сказать, одноразовый товар. Всегда можно найти замену в том же месте, откуда пришел этот. Понимаешь, что я имею в виду?
— И откуда же?
— Что значит — откуда?
— Где можно найти бесконечный источник одноразовых уличных мускулов?
— Черт возьми, да хоть в Лос-Анджелесе, хоть в Сан- Франциско, хоть в Лас-Вегасе.
— Но ведь их нужно завербовать, приучить к наркотику, держать под контролем. Не знаю, кто у них в «Зелье» занимается подбором персонала, но трудно представить, что эти люди заставляют своих агентов шнырять по темным переулкам и опрашивать вероятных претендентов на должность громилы.
Фэллон молчал очень долго, а это было на него непохоже.
— У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу? — наконец спросил он.
— Я думаю об этом.
— Ну думай. И позвони, если в голову придет что-нибудь стоящее. Я займусь этим.
Телефон возле уха Джека умолк. Он посмотрел на Хлою.
— Похоже, Фэллон нанял меня на работу в «Джонс и Джонс».
— Неплохой ход с его стороны. — Хлоя оглянулась на отель. — Ну что же. Думаю, мне пора вернуться в номер, сложить вещи и забронировать билет на утренний рейс до Сиэтла. А ты когда улетаешь?
— Еще не думал об этом. — Джека поразило, что именно так и есть. Меньше всего он хотел возвращаться в Сиэтл, в свою холодную квартиру из стекла и бетона.
Он взял Хлою за руку и подумал, что они никогда не делали такой простой вещи — не гуляли, взявшись за руки, просто так.
Джек стиснул ее пальцы.
— Эти дни пронеслись так быстро, — произнес он, пытаясь начать разговор. — У нас не было времени поговорить о чем-нибудь, кроме Лампы.
— О чем, например?
— Например, о том, что происходит сейчас.
— Сейчас?
Джек посмотрел ей в лицо.
— Ты не хочешь мне помочь. Я пытаюсь поговорить о нас.
— Если тебе трудно говорить о нас, может быть, это знак, что лучше выбрать другую тему? — мягко произнесла Хлоя.
— Признаю, что не силен в дискуссиях вроде этой, но это не значит, что я не хочу говорить.
— Джек, все нормально, правда-правда.
«Не надо быть экстрасенсом, — подумал Джек, — чтобы понять, что разговор заходит в тупик».
— Что нормально? — настороженно спросил он.
— Ты и я. Тебе не нужно объясняться и извиняться. Я хорошо понимаю, что было между нами.
— Вот как? Тогда, быть может, ты и мне это объяснишь?
— Сказалось напряжение от всего, что происходило. — Она взмахнула свободной рукой и тут, очевидно, заметила, что сжимает в ней свой рюкзачок, довольно тяжелый, и опустила руку. — Мы оба испытали стресс. В конце концов, нас пытались убить. Это порождает очень сильные, но краткосрочные эмоции.
— Эмоции... — повторил Джек, стараясь говорить невозмутимо.
— Вот именно. Плюс ты, как я думаю, чувствуешь благодарность ко мне за то, что дело окончено. Это нормальная реакция. Многие клиенты это испытывают.
— То есть ты хочешь сказать, что я не должен быть тебе благодарен?
— Я говорю, что тебе не следует смешивать благодарность и физическое влечение с... со всякой ерундой. Уверена, есть и другие ридеры пси-энергии, которые не хуже меня справились бы с Лампой. Просто случилось так, что ты выбрал меня.
— Я почувствовал влечение к тебе раньше, чем узнал, что ты сможешь найти Лампу, не говоря уж о том, чтобы управлять ею, — возразил Джек. — И думаю, ты тоже испытывала влечение ко мне. Как ты объяснишь это?
— Признаю, что с самого начала между нами было сильное влечение, но, возможно, оно достигло невиданной силы потому, что мы оказались в напряженной ситуации. И не надо забывать, что Лампа могла оказать влияние на наши ауры. Тут требуется серьезная оценка ситуации.
Джек утянул ее из потока гуляющей публики в тень большой лестницы, ведущей на второй этаж торгового комплекса, осторожно прижал к стене и заключил в клетку своих рук.
— Джек...
Раскрыв все свои экстрасенсорные чувства, он склонился над ней, чтобы почувствовать нежную ауру женской энергии, присущую именно Хлое, и прошептал в самое ухо:
— Ты ждешь оценки? Вот моя оценка. — Он поцеловал ее в шею. — Я хотел тебя до того, как мы нашли Лампу. Хотел после того. И хочу сейчас, когда Лампа попала в руки Братства. — Он легко коснулся ее губ. — Это моя оценка ситуации. А твоя?
Несколько секунд Хлоя не шевелилась. Потом издала низкий гортанный звук и обхватила Джека за шею.
— Ну, раз ты так смотришь на вещи... — прошептала она.
Это еще не была полная капитуляция, на которую рассчитывал Джек, но он не глупец. Сегодня он возьмет то, что сможет. В конце концов, это Вегас, а в этом городе парастратеги знают, когда остановиться.
Он снова поцеловал Хлою, чувствуя, как ее тело становится мягче и горячее. Уличный шум куда-то пропал. Потом, взявшись за руки, они пошли к отелю.
Он может привыкнуть к этому чувству, чем бы оно ни было. Черт, да он уже пристрастился к нему как наркоман.
ГЛАВА 40
Хлоя проснулась и обнаружила, что лежит в постели одна. Открыла глаза и увидела на фоне окна силуэт Джека. Он стоял и смотрел вниз, на неоновые огни. Джек надел брюки, но рубашки на нем не было. Хлое не потребовались альтернативные чувства, чтобы ощутить сковавшее его напряжение. Оно насквозь пропитало всю комнату.
Хлоя села в постели и обхватила руками колени.
— Что случилось? — спросила она.
Джек обернулся, но в темноте она не видела его лица.
— Ты могла бы сделать со мной то, что сделала с Дрейком Стоуном?
Хлоя нахмурилась.
— Ввести в гипнотический транс? Думаю, да. Если, конечно, считать, что кому-то удалось тебя загипнотизировать.
— Ты думаешь, это невозможно?
— Думаю, что весьма маловероятно. Ты очень сильный экстрасенс. Хорошо известно, что экстрасенсов высокого уровня загипнотизировать очень трудно. Честно говоря, сомневаюсь, что кто-нибудь смог ввести тебя в глубокий транс, пусть даже очень сильный парагипнотизер. — Она помолчала. — Только если ты сам помогал.
— Как бы я смог?
Хлоя задумалась.
— Тебе пришлось бы намеренно открыть все свои чувства, как ты поступил прошлой ночью, когда мы работали с Лампой. И даже тогда было бы очень трудно справиться с тобой. А если бы это все же удалось, то сомневаюсь, что гипнотическое внушение сохранилось бы на столь долгий срок. Оно развеялось бы довольно быстро.
— Что, если появление второго дара сделало меня уязвимым для гипноза?
— Мы уже говорили об этом, Джек. У тебя нет нового дара, просто твой первый дар развился на полную мощность.
— Называй это как хочешь. Конечно, галлюцинации были проблемой, но тогда я все же понимал, что происходит. Ночные кошмары — тяжелая штука, но я пытался справиться с ними. По-настоящему меня беспокоили только провалы в памяти. Мне кажется, в это время моя естественная защита могла слабеть. Кто знает, что я делал и что со мной происходило?
— Ты не замечаешь никаких признаков возвращения памяти?
— Только вспышки и тени. — Он стал смотреть в темноту окна. — Шепот. Хлоя, я от этого сойду с ума. Я должен знать, что происходило во время провалов в памяти и хождений во сне.
— Могу только сказать, что сейчас в твоем пси-спектре остались лишь небольшие повреждения из-за приема сильного снотворного. Но ты сам говорил, что стал его использовать после того, как появились провалы в памяти и лунатизм.
— А без Лампы ты можешь исправить повреждения от лекарств?
Хлоя задумалась.
— Я могу временно успокоить потоки, как сделала прошлой ночью. Во всяком случае настолько, чтобы ты мог выспаться. Но думаю, этого больше не стоит повторять. К тому же я полагаю, что в этом нет необходимости. Такое впечатление, что твое тело само выводит медикаменты.
— Я не хочу ждать. Кто знает, насколько это затянется? Ответы мне нужны сейчас.
— Я могла бы восстановить нормальный ритм в пораженной части спектра, — сказала Хлоя. — Но если сделаю ошибку, то могу снова повредить твои каналы между состоянием сна и бодрствования.
— Чтобы доехать до Лос-Анджелеса и убедить Братство позволить мне провести еще один эксперимент, нужно время, а я не хочу ждать.
— Это так важно для тебя? — спросила она.
— Хлоя, я должен получить ответы.
— Ладно, — тихо проговорила она, отбросила одеяло, поднялась с кровати и надела пушистый отельный халат. — Я попробую, но никаких гарантий. Ты понял?
— Да.
— Но если почувствую, что не все идет правильно, тут же закончу эксперимент. Ты согласен?
Джек ответил не сразу, но потом все же кивнул:
— Согласен.
— Садись, — скомандовала Хлоя.
Джек опустился в кресло. Хлоя подошла к нему и взяла за руку.
— Готов? — спросила она.
— Да, — ответил Джек.
— Максимально открой свои чувства. У тебя дар очень высокого уровня, и мне надо, чтобы ты полностью был в зоне. Иначе твой сомно-спектр будет мне не ясен.
Пульсаций энергии не было.
— Тебе не нужно переживать из-за своего дара, — продолжала она. — Верь мне: ты полностью владеешь собой и не сможешь случайно напугать меня до смерти. Для этого тебе надо специально сосредоточиться. Если ты просто откроешь свои альтернативные чувства, ничего страшного не произойдет. Мы это уже делали. Помнишь прошлую ночь?
У Джека дрогнули уголки губ. Несмотря на серьезность момента, в его улыбке было что-то очень сексуальное.
— О да. Я очень хорошо помню прошлую ночь.
Хлоя вдруг ощутила, что комната буквально заполнена энергией, и напряглась, чтобы тщательнее рассмотреть тяжелые волны темной пси-энергии, пульсирующие в ауре Джека. Потом осторожно ввела небольшой импульс света в ту часть спектра, которую повредили медикаменты.
Ничего не произошло.
— Хм-м... — протянула она. — Это мощная штука, чем бы она ни была. Думаю, я не смогу перезагрузить каналы, — во всяком случае, пока ты бодрствуешь.
Джек бросил на нее непонимающий взгляд.
— Хочешь вырубить меня? — усмехнулся он.
— Нет, хочу, чтобы ты заснул. Во сне мне будет легче манипулировать твоими структурами сомно-энергии.
Джек вытянул ноги, откинул голову на подголовник и стал смотреть на нее из-под полузакрытых век.
— А что теперь?
— Теперь спи, — негромко сказала она.
Она снова взяла его за руку и ввела еще немного энергии. Несколько секунд Джек сопротивлялся, но Хлоя понимала, что он делает это инстинктивно. Он не очень-то умел расставаться с самоконтролем.
— Доверься мне, Джек, — сказала Хлоя.
Он закрыл глаза и заснул.
ГЛАВА 41
Джек уснул и увидел сон.
Он снова бодрствует, но чувствует себя слабым, потерявшим ориентиры. И дрожит. Как в прошлый раз. Наверное, это температура.
Над головой лязгают и гремят машины, их грохот проникает сквозь потолок. Шум бьет по оголенным нервам. Джек открывает глаза и видит, что находится в маленькой комнатке без окон. Стены выкрашены в безжизненный белый цвет. Рядом с дверью — стойка из нержавеющей стали. Яркий флюоресцентный свет режет глаза, раздражает все чувства. Он пытается поднять руку, чтобы защититься от него, но не может даже пошевелить ею.
— Проснись, Джек.
Голос Хлои вызывает его из тьмы. Он хочет кинуться к ней, но не может выбраться из своего лихорадочного кошмара. Он в капкане. Грохот машин не кончается. Его руки привязаны к кровати. Его охватывают гнев и паника.
— Джек, ты должен проснуться.
Голос Хлои звучит сильнее и настойчивее. Он пытается освободиться, чтобы попасть к ней...
Джек открыл глаза и увидел Хлою. Она стояла возле его кресла и крепко держала за руку. Неоновые блики высвечивали тревогу на ее лице.
— Все хорошо, — произнес Джек. — Я проснулся.
— Токи твоего спектра выглядят нормально, — сказала она, не выпуская его руки. — Что ты помнишь?
— Все.
В мозгу как будто возникла волна цунами и выбросила на берег воспоминания. Ему пришлось сделать усилие, чтобы одолеть этот поток, а потом — чтобы справиться со своим нарастающим гневом и сохранить сосредоточенность.
И тут он заговорил. Заговорил быстро, пока в голове была ясность. Нельзя упускать ни одной подробности.
— На верхнем этаже какие-то машины. Очень шумят. Все мои чувства полностью раскрыты. Болит везде. У меня лихорадка. Я едва терплю постоянный грохот и клацанье. Чтобы избавиться от этого, есть только один путь — снова нырнуть в сон. Но я не хочу возвращаться в этот ад. Там я себя не контролирую. Лучше умереть.
— Где ты находишься? — тихо спросила Хлоя.
— В комнате. Немного похоже на больничную палату. Думаю, под землей. Окон нет. Флюоресцентные лампы на потолке включены, но картина перед глазами искажена. Лихорадка действует на зрение.
— Но видеть ты можешь?
— Могу. Вижу раковину из нержавеющей стали и стойку. Вижу алюминиевые ходунки. Белый шкаф с какими-то медицинскими штуками. На стене — монитор и стетоскоп. А еще маленькая красная коробка — в таких обычно держат использованные иглы и шприцы.
— Что еще ты видишь?
Джек помолчал, разбираясь в мешанине образов и впечатлений.
— Пол бетонный. Я это помню, потому что он напомнил мне бетонный пол, который дизайнер устроил у меня в квартире. Но здесь пол не гладкий и не отполированный, а старый и потрескавшийся. Такие бывают в гаражах.
— Или в подвальном этаже?
Джек секунду подумал.
— Да, подвальный этаж. Я лежу на кровати-каталке и обдумываю свой план. Я почти уверен, что у меня был план.
— Какой?
— Я придумал его, как только пришел в себя в первый раз. Но у меня не было шанса его осуществить. Пытаюсь сосредоточиться, но мешают шум и свет. Напоминаю себе, что я пси-стратег и должен сконцентрироваться на приоритетах, и наконец вспоминаю свой план. Мне нужно заманить в комнату охранника.
— Там есть охранник?
— За дверью. Я помню, что видел его, когда проснулся в первый раз. Я пытаюсь сесть и тут вспоминаю о ремнях.
— Ты привязан к кровати? — с ужасом спросила Хлоя.
— Я пристегнут к каталке кожаными ремнями вроде тех, какими в больницах привязывают буйных пациентов. Я едва могу шевелить руками, свободы движения хватает, только чтобы стучать по металлическому каркасу кровати. Дверь открывается, охранник заходит в комнату. Похоже, ему скучно. Тем лучше, решаю я.
— Ты можешь описать этого охранника?
— Почему-то я про себя назвал его Брюсом. Даже не знаю почему. Наверное потому, что у него вид этакого мачо, железного байкера. Могу спорить, что он боевик. Но он не выглядит настоящим параохотником.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Хлоя.
— Не забудь, я умею чувствовать слабости и уязвимые точки. Мой дар дает возможность понять, что у Брюса нет полного спектра способностей, свойственных настоящему охотнику-экстрасенсу. Не знаю, как это объяснить, просто у него что-то не так.
— Как у парня, который ждал нас в номере мотеля?
— Да.
— Значит, что в этом деле замешаны трое, — сделала вывод Хлоя. — Масса тупых мускулов и темной энергии. Продолжай.
— Брюс спрашивает, не надо ли мне в туалет. — Джек кашлянул. — Ну, воспользоваться ванной. Я говорю, что да, что мне очень надо. Мне даже самому слышно, как невнятно звучит мой голос.
— Брюс расстегнул ремни?
— Да. И говорит, что если я намочу простыни, то убирать буду сам. Потом подталкивает ко мне алюминиевые ходунки. Я сажусь на край каталки. Это отнимает почти все мои силы. Такое впечатление, что приходится плыть в желатиновом море. Но я берусь за ходунки. И только тут замечаю, что на мне больничный халат. В таком одеянии нелегко сбежать, где бы я сейчас ни находился.
— И что ты сделал дальше? — спросила Хлоя.
— Стараюсь разжечь свои альтернативные чувства в надежде, что это добавит мне энергии. И очень удивляюсь, когда комната вдруг обретает более четкие очертания. Прибегая к своему дару, я определенно набираюсь сил. Дрожь в конечностях исчезает. Мне известно, что нельзя полагаться на пси-энергию, в ее первичном виде, на длительный промежуток времени, нельзя слишком бытро сжигать ее. Но на короткое время она должна мне помочь.