— Ну вот же! — выкрикнул Райан. — Протараньте его! Он появится в проеме в любую секунду. Думает, мы проехали дальше. Давите же на газ!
Я сделал вид, что не слышал его воплей.
Ахмад опустил ниже стекло окна со своей стороны и направил ствол в сторону дорожки.
— Что вы собираетесь предпринять? — Вопреки моим ожиданиям этот встревоженный вопрос задал не Райан Кесслер, а его жена.
Но и ей я не ответил.
— Тень надвигается, — сказал Ахмад.
Я посмотрел в ту сторону. Тем же путем, которым только что с таким шумом ворвались сюда мы, медленно и крайне осторожно двигалась в нашу сторону машина.
— Это он, — не унимался Райан. — Просто фары выключил. Идите же на таран! Сомните его!
— Кирпичная стена, Гарсия. Не своди с нее глаз.
— Так точно, сэр.
— Да забудьте вы про эту стенку! — брызгал слюной Райан. — Он сейчас въедет в проем. Вы же сами видите!
— Это не он, — сказал я. — Лавинг заставил кого-то сесть за руль своей машины и медленно двигаться сюда. Похоже на трюк в Фэрфаксе. А он сам со своим напарником разделились, чтобы обойти нас со стороны стены и тех деревьев. Ахмад, прострели колесо машине, когда она покажется в проеме. Водитель струсит и остановится. Потом продолжай следить за дорожкой и той рощицей. А стена по-прежнему твоя, Гарсия.
Оба подтвердили готовность выполнить приказы.
Ахмад прострелил шину автомобиля и сразу же повел стволом пистолета поверх крыши машины, целясь куда-то позади нее.
— Не могу сказать, что вижу его четко, но среди деревьев кто-то прячется. Он один.
— Опасность со стороны стены, — тут же послышался голос Гарсии. — Это Лавинг. Вы были правы: они берут нас в клещи.
— Заградительный огонь в обоих направлениях! — выкрикнул я. — Смотрите только, чтобы не было посторонних.
Оба моих подчиненных открыли ураганную стрельбу. Лавингу пришлось отступить. Его партнер тоже, казалось, растворился среди деревьев.
— Но ведь они нападут снова, — сказала Мари, заливаясь слезами. — Нам не выбраться из этого капкана.
Зато теперь они знали, как мы готовы их встретить. И потому я, уже не торопясь, перевел рукоятку коробки на самую низкую передачу и направил машину капотом в сторону деревянного забора.
— Что вы творите? — охнула Мари. — Не надо! Мы просто там застрянем.
Но я уперся бампером «юкона» в забор, нажал на газ, слегка подал машину вперед, и большая панель сборного частокола под давлением рухнула. Я переехал через нее, и мы оказались среди фермерского поля по другую сторону от мотеля.
— Держите на мушках дыру в заборе, — распорядился я потом. — Но не стреляйте, если не уверены, что это именно они. На наше представление могут собраться простые зрители.
И я повел машину вниз по склону.
К моему удивлению, первой сообразила, что произошло, Джоанн Кесслер.
— Так вы все спланировали! — воскликнула она. — Подпилили опоры части забора, чтобы уйти через него в случае необходимости. Когда вы успели это сделать?
— О, еще пару лет назад.
Я не просто тщательно подбираю точки для промежуточных остановок, чтобы они обеспечивали легкость отступления и возможность обороняться, но и провожу на них немалую ночную работу. Естественно, персонал «Хиллсайд Инн» понятия не имел, что я в свое время основательно прошелся пилой по деревянным столбам их забора.
— Я пока никого не вижу, — сказал Райан. — Никто нас не преследует.
Наша машина медленно скатывалась с холма по скользкой от росы траве, а потом мы стали не без труда переваливаться через грязноватые ряды недавно скошенной кукурузы — початков и стеблей. Скорость при этом совсем упала, но мы упорно и равномерно продвигались вперед.
— По-прежнему никого, — доложил Ахмад.
Я приказал им держать под наблюдением дыру в заборе, через которую мы только что совершили побег, хотя прекрасно знал: Лавингу достаточно одного взгляда на пересеченную местность, лежавшую позади ограды, чтобы понять — никакой седан не сможет броситься нам вдогонку.
И он изберет единственное в данных обстоятельствах рациональное решение: скрыться, и как можно скорее.
18
Всего полчаса спустя мы уже снова мчались по дороге в сторону конспиративного дома.
Было уже начало девятого, и я вел машину быстро, но выбирал при этом сложный и непредсказуемый маршрут, пролегавший в основном в северном направлении через округи Лоуден и Фэрфакс.
На заднем сиденье Райан Кесслер пребывал в дурном расположении духа, рылся в своей холщовой сумке. Что он там искал? Патроны? Выпивку? Джоанн затихла и только смотрела в окно. Мари тоже успокоилась и занялась тем, что отвлекало ее, как соска младенца, — своим компьютером. Она вышла из состояния истерики, но еще не совсем вернулась к обычной безмятежности, чтобы, обращаясь ко мне, называть меня «гидом».
Разумеется, моим клиентам нередко приходится переживать сильные стрессы. Это выбивает их из колеи и отчасти лишает способности разумно мыслить. Сотрудники моей организации должны понимать меня и подчиняться на все сто процентов, ни секунды не медля. Что касается подопечных, то я доволен, если они выполняют то, о чем их просят, проявляя хоть небольшую сообразительность и скорость реакции. С них и 75–80 процентов довольно. В моей работе изрядных усилий стоит исправление неизбежных ошибок, которые совершают клиенты, и сведение к минимуму последствий их наиболее вредных слабостей и привычек.
Вполне достойная жизненная позиция, как уже давно решил я.
Если разобраться, то сейчас я имел дело с характерными типами поведения клиентов. По многолетнему опыту я знал, что замкнутость Джоанн должна тревожить меня больше, чем буйные порывы ее супруга или истерики и юношеская незрелость ее сестры. Такие, как Джоанн, подолгу накапливали в себе негативные эмоции, затем прорывавшиеся взрывом наружу, причем обычно в самое неподходящее время.
Я посмотрел в зеркало заднего вида и встретился с ней взглядом — ее глаза ничего не выражали и смотрели в никуда. Мы одновременно отвернулись.
Теперь, когда я окончательно уверился, что за нами нет «хвоста», а Лавинг мог обнаружить нас только каким-то сверхъестественным способом, у меня появилась возможность позвонить по телефону.
— Алло? — ответил мне басовитый голос.
— Привет, Арон!
Мой босс ответил на приветствие.
— Фредерикс позвонил мне от «Хиллсайд Инн». Сказал, что с вами все в порядке. Но я знал, что вам нужно замести следы, и потому не звонил тебе сам.
— Спасибо.
В этом заключалась одна из лучших черт моего начальника. Он мог не понимать до конца всей специфики миссии «пастуха», но прекрасно осознавал сложность обстановки, в которой нам приходится действовать, и всегда умел синхронизировать свою работу с нашей.
— Я пока не общался с Фредди, — сказал я. — Надеюсь, там нет жертв?
— Слава Богу, нет. Но нашумели вы изрядно. Полиция насобирала там мешок меди — сорок или пятьдесят гильз, как они говорят. Две шальные пули попали в окна номеров, где были постояльцы. Боюсь, избежать внимания прессы на этот раз не удастся.
— И как ты будешь выкручиваться?
— Хочешь — верь, хочешь — нет, но Лавинг сам дал нам версию «сказки» для репортеров. Мы возьмем на вооружение то, что он написал в своем факсе. Похищение людей, организованная преступная группа… Опять все свалим на «негодяя Эктора». Лучше ничего не приходит в голову.
Имя Эктора Коррансо, средней руки наркоторговца из Колумбии, мелькало в печати в связи с множеством различной степени тяжести преступлений, совершенных в США и в нескольких соседних государствах. Его словесные портреты во многом противоречили друг другу, а его биографию досконально не знал никто. Но репортеры неизменно подчеркивали, что он опасен и непредсказуем — мог всплыть на поверхность в любом штате по всей стране. Неожиданность его нападений вошла в легенду.
Он, собственно, и был легендой, потому что такого человека никогда не существовало в природе. Когда происходила заваруха, подобная сегодняшней перестрелке у «Хиллсайд Инн», а нам необходимо было по возможности скрыть от общественности правду, мы пускали очередную «утку» о причастности к инциденту «сеньора Эктора», вовлеченного в очередную разборку между торговцами наркотиками. При этом сообщали, что «обстоятельства разборки нами пока до конца не выяснены». Если все сложится удачно и через несколько дней мы выйдем на заказчика по делу Райана Кесслера, Эллис, вероятно, соберет журналистов и признает первоначальную ошибку. Мол, простите, парни, погорячились, а настоящими преступниками в этом случае оказались такой-то и такой-то. Однако сейчас «негодяй Эктор» был как нельзя кстати, чтобы выиграть время.
— Мы на пути к конспиративной точке.
— Мы на пути к конспиративной точке.
— Хорошо. Доберитесь до нее и сидите не высовываясь.
Наступила пауза. Но я прекрасно знал, каким будет продолжение.
— Мы все хотим его повязать, Корт. Но мне нужно, чтобы ты оставался с клиентами на явке. И никаких больше попыток взять Лавинга.
Он все еще не мог забыть случившееся в Род-Айленде.
— Только ловушка у склада была нашей инициативой. У «Хиллсайда» мы всего лишь оборонялись. С единственной целью — уйти невредимыми.
— Я-то сам это знаю… Но пойми, могут возникнуть вопросы, зачем в подобной ситуации ты сделал промежуточную остановку. Почему не поехал сразу в полностью безопасное место?
В этом вопросе содержалось двойное дно. На самом деле кое-кто захочет выяснить, не пытался ли я подсознательно, а быть может, и вполне осознанно, подманить Лавинга к своим клиентам. Эллис хотел услышать мои объяснения, но даже перед моим шефом я не собирался оправдываться.
Он уловил мое настроение и продолжал:
— Это твое задание, и я не подвергаю ничего сомнению. Но ты должен знать, что претензии к тебе могут быть предъявлены.
— Если я вообще что-то предпринимаю, то только помогаю Клэр вычислить заказчика.
— Отлично, — пробормотал Эллис. У него выдалась та еще суббота, и он больше не собирался щадить меня. — Ты не позвонил Уэстерфилду, хотя обещал.
— Еще позвоню. Я был немного занят, знаешь ли.
Я говорил чистую правду, но понимал, что Эллис не считает это веской причиной.
Мы закончили разговор, и я уже начал просматривать адресную книгу в своем мобильнике, чтобы найти номер Уэстерфилда, когда на дисплее высветился входящий звонок от Фредди. Я начал с вопроса:
— Вы нашли в «Хиллсайде» хоть что-то полезное?
— Ни черта! — ответил Фредди. — Он исчез молниеносно. Растворился в воздухе, как какой-нибудь Гудини. Или как премиальные, которые я плачу своим парням. Пропал без следа.
— Арон говорит, что случайных жертв не было.
— Верно. Но народ потрясен донельзя. Впрочем, тоже мне, большое дело! Жизнь состоит из сплошных потрясений. Ничего страшного, если разок тебя пуганут как следует. Арон разберется с прессой? Тут репортеров понаехало столько, что яблоку негде упасть.
— Он свое дело знает.
Фредди добавил: заложница, которую Лавинг захватил, чтобы заставить ее мужа вести свою машину, не пострадала.
— Причем заметь: заявляет, что не сможет опознать похитителя. У мужа тоже приступ амнезии. Хотя никакого значения это для нас не имеет.
— Есть данные хотя бы о том, в каком направлении уехал Лавинг? — спросил я.
— Никаких.
— Но мы ведь вывели из строя их «додж»?
— Да, пробито колесо и ремень вентилятора. Они его бросили в пятидесяти метрах к западу от мотеля, где их ждала подменная машина. В брошенном автомобиле ничего не нашли. Про новый и не спрашивай. Ни следочка от покрышки… А ты знаешь, как тщательно работают мои подчиненные. Если бы хоть лобковый волосок попался, они бы его заметили…
— Значит, был-таки факс с фотографией Райана, как я и предполагал?
— Да.
— От чьего имени его отправили? От кого-то из вашей конторы?
— На бланке федерального управления по налоговым преступлениям.
Я с трудом сдержал улыбку. Такая же фиктивная организация, как наша фирма «Артезиан». Да, Лавингу следовало отдать должное.
— А текст типичный, — продолжал я. — В случае обнаружения не пытаться самостоятельно задержать. Просто позвонить. И номер, начинающийся с 800?
— Разовый мобильник.
— От которого уже избавились, — подытожил я.
Фредди понимал, что мне не нужно от него подтверждения этой информации.
— А с какого аппарата отправляли факс?
— С компьютера через подставной адрес в Швеции.
Естественно.
— Как он узнал, что вы можете быть именно в «Хиллсайд Инн»? — поинтересовался Фредди.
— Думаю, он действовал наугад. Отправил факсы в десятки придорожных гостиниц сразу. Держу пари, что в службе размещения каждого мотеля на сто километров вокруг есть фото нашего Райана.
— Хесус! — воскликнул он, произнося имя Иисуса на испанский манер. Вполне вероятно, Фредди опасался упоминать имя Господа всуе. Он был из религиозной семьи и, насколько я знал, посещал церковь по крайней мере раз в неделю. — Этот тип добросовестно отрабатывает свой гонорар. Должно быть, Кесслер знает действительно что-то невероятно важное. Интересно, что именно?
Я надеялся, что нам с Клэр Дюбойс удастся это установить уже через несколько часов.
Меня заинтересовал следующий вопрос Фредди.
— Тебе знаком некто по имени Сэнди Албертс?
— Он тебе звонил?
— Заявился прямо в офис. Работает на сенатора то ли от Индианы, то ли от Огайо. Фамилия, кажется, Стивенсон.
— Да, я знаю его. Он от Огайо. Чего хотел от тебя Албертс?
— Просто задавал вопросы. По поводу «прослушки», закона «О патриотизме» и тому подобное. Должен предупредить, Корт, что в разговоре всплыло твое имя. Он был приветлив, всем доволен, говорил только хорошее. Но повторяю, упомянул о тебе. Меня это заинтриговало.
Меня тоже, подумал я мрачно.
— Ну и?..
— Ничего. Я сказал ему, что очень занят и должен бежать.
— Спасибо, — пробормотал я.
— За что?
— Пока точно не знаю.
Мы разъединились, и какое-то время я размышлял над визитом Албертса к Фредди.
А потом решил, что нельзя и дальше откладывать неизбежное. Отыскал имя Уэстерфилда в телефоне и нажал кнопку вызова.
Он ответил уже на второй гудок. Я расстроился, потому что предпочел бы нарваться на автоответчик.
— Ах, это вы, Корт, — сказал он, не переходя на французский. — Послушайте, нам необходимо поговорить. Но я сейчас у генерального прокурора.
Уэстерфилд сидел в кабинете генерального прокурора США в субботу вечером и тем не менее ответил на мой звонок?
— Я вам перезвоню, как только мы закончим. Вы на этом же номере?
— Да.
— Есть другой?
— Нет.
Щелк.
Я прижался к обочине шоссе и остановил машину. Мари охнула и вскинула на меня встревоженный взгляд. Маятник ее настроений по-прежнему был ближе к истерике, чем к норме.
Джоанн вышла из своей комы, но лишь на секунду, чтобы пробормотать сестре:
— Все в порядке. Все будет хорошо.
— Почему мы остановились? — спросила молодая женщина слезливым голосом.
— Просто нужно проверить машину. В нас несколько раз попали, — ответил я.
Райан внимательно оглядывал окрестности, как охотник в поисках добычи.
Ахмад выбрался через заднюю дверь, и мы вместе тщательно осмотрели «юкон». Серьезных повреждений ни стрельба, ни экстремальная езда ему не причинили. Внедорожник чувствовал себя намного лучше, чем, к примеру, моя спина.
Когда мы проверяли колеса, я поднял взгляд и увидел, как Джоанн, глянув на часы, стала набирать номер на мобильнике. Она звонила Аманде. Судя по ее репликам, которые я слышал сквозь открытую дверь, все обстояло хорошо. Она поймала на себе мой взгляд, склонила ниже голову и продолжила говорить. Я понимал, чего ей стоил тот бодрый тон, каким она реагировала на восторженный рассказ девочки о дне, проведенном в загородном доме.
Потом телефон взял Райан. Выражение его лица моментально смягчилось, едва он начал разговор с дочерью.
Родители и дети.
При этом в моей памяти возникли воспоминания и образы, и среди них — детские лица, которые я всеми силами старался от себя отогнать. И через какое-то время мне это удалось. Иногда я делал это легко, а порой — с большим трудом. Сегодня картины прошлого не покидали меня дольше обычного.
Я снова сел за руль, и когда захлопнул дверь, перепуганный Райан резко обернулся назад, схватившись за оружие. На мгновение я напрягся, но он сумел сориентироваться и пришел в себя.
Бог ты мой, он что, хочет перестрелять всех?
Я запустил двигатель, и в этот момент на мой телефон поступил звонок, а определитель сообщил, что на связи министерство юстиции. Мой палец ненадолго завис над кнопкой «Ответить».
Но я так и не нажал на нее. Звонок записался на мой автоответчик, а я снова вывел «юкон» на шоссе.
19
И снова мы двигались темными извилистыми дорогами.
За нами никто не следовал, если только киллер не ехал с выключенными фарами, что в наши дни возможно благодаря современным системам ночного видения. И все же мой способ ухода от «хвоста» — едешь быстро, потом резко замедляешься, иногда делаешь нелогичную вроде бы остановку, резко сворачиваешь на дорогу, хорошо известную тебе, но едва ли знакомую Лавингу, — убедил меня, что преследователей нет.
Минут через сорок я ненадолго влился в автостраду номер 7, миновал участок платного шоссе на Джорджтаун и съехал на Ривер-Бенд-роуд. Затем объехал центр Грейт-Фоллз и начал петлять по лабиринту улиц и переулков, где мне помог джи-пи-эс, хотя можно было бы обойтись и без нее.