Когда они со Стасом оказались внутри, Гуров поймал себя на мысли, что все повторяется в точности как сегодня утром. Стоило им только подойти к дому, как на пороге показалась Альбина.
– Вы опоздали, господа сыщики. Илья уехал полчаса назад.
Она говорила таким спокойным голосом, что Лев Иванович невольно задал себе вопрос: «Интересно, она всегда такая спокойная? По ее дому только что разгуливал предполагаемый убийца, а она ведет себя так, будто ничего и не было».
– Мы бы хотели осмотреть его комнату, а также узнать подробности его нахождения здесь.
– Проходите, – показала на открытую дверь Альбина.
Стас, не стесняясь, стал крутить головой, рассматривая шикарное убранство холла, и Лев незаметно дернул его за рукав.
– Вы желаете сразу пройти наверх и осмотреть комнату Ильи? – любезно поинтересовалась хозяйка.
– Если можно, – деликатно ответил Гуров.
Комната, в которой проживал телохранитель, оказалась небольшой и напоминала монастырскую келью. В узком и длинном помещении все указывало на то, что здесь проживал человек, привыкший к спартанскому образу жизни. Кровать, стол, стул и небольшой платяной шкаф составляли весь интерьер. Разбросанные вещи говорили, что хозяин комнаты очень торопился. Под ногами валялись какие-то рубашки, спортивные штаны и кое-что из нижнего белья. Альбина осталась стоять в дверях, а Лев остановился посередине и внимательно осмотрелся. Его взгляд упал на стол, на котором лежали какие-то бумаги.
– Проверь пока вещи, может, найдется что-нибудь интересное в карманах, а я здесь посмотрю. – И он стал перебирать лежащие на столе листки. На одном из них увидел начерченный от руки какой-то план и, молча свернув листок вчетверо, положил его в карман. Затем обратился к Стасу, покосившись на Альбину, которая скривила губы, наблюдая, как сыщики копаются в чужих вещах:
– Есть что-нибудь?
– Вот! – Стас протянул напарнику клочок бумаги, на котором был написан какой-то номер телефона. – Больше ничего.
– Думаю, мы здесь ничего интересного для себя не найдем, – дал понять, что они закончили, Гуров.
Спустившись вниз, Альбина, не предлагая сыщикам присесть, спросила:
– Какие вопросы вы хотели мне задать?
– Мы хотели бы знать подробности пребывания здесь телохранителя Ильи Соболева, – начал Лев.
– Что именно вас интересует?
– Когда он появился, вы сразу нам позвонили?
Альбина отвела взгляд в сторону, якобы ища что-то на журнальном столике.
– Нет, не сразу. Я не могла найти ваш телефон. – Она явно что-то скрывала, причем делала это неудачно.
– Как он объяснил свой приезд?
– Сказал, что хочет забрать свои вещи.
– Он как-то объяснил вам свое поведение? – Лев пытался поймать взгляд Альбины, но безуспешно.
– Я его ни о чем не спрашивала, поэтому он мне ничего и не объяснял.
– Как долго он пробыл в своей комнате, прежде чем покинул дом?
– Не больше десяти минут.
– Вы не знаете, куда он мог поехать?
– Понятия не имею! – театрально ответила Альбина, но Гурову стало понятно, что перед ним разыгрывают очередной спектакль.
– На случай, если он опять вернется, потрудитесь снова позвонить мне. Хорошо?
– Он не появится. – Альбина ответила сразу, не задумываясь, и Лев отметил про себя, что это единственный правдивый ответ за весь их разговор.
«Значит, ты все же знаешь, куда он поехал», – подумал он, а вслух сказал:
– Мы не прощаемся с вами, так как нам предстоит поговорить с вашей дочерью, когда она успокоится. Естественно, в вашем присутствии.
– Если у вас все, прошу покинуть мой дом, мне нужно вернуться к дочери.
От Гурова не ускользнуло слово «мой дом» и то, с какой интонацией произнесла это Альбина.
«Может, я зря не прислушался к словам Стаса, который утверждает, что жена Розенберга, возможно, причастна к убийству?» – задал себе вопрос Гуров, прощаясь с хозяйкой.
– Что думаешь, Лев? – спросил Стас, когда они отъехали от дома бизнесмена.
– Я бы тебя послушал. Как тебе бывшая жена Розенберга?
– Не хотел бы я иметь такую жену, пусть даже и бывшую. Ты ее глаза видел? В них же откровенные злость и холод. У нее дочь без отца осталась, а она ведет себя так, будто ничего не случилось.
– А по поводу телохранителя что скажешь?
– Да то же, что и ты. Сплошное вранье, от начала до конца. Уверен, что она позвонила нам тогда, когда он покинул дом.
– Я тоже так думаю, только не пойму, почему она его покрывает.
– Первое, что приходит мне в голову, – это интимная связь между ними. Ничего так не связывает людей, как постель, – заметил Стас.
– То есть ты хочешь сказать, что перед нами явный сговор?
– Я тебе об этом говорил еще по дороге сюда, а ты заладил: не может быть, не может быть!
– Не ерничай, Стас. Просто я привык всегда иметь подтверждение своим предположениям. Теперь стоит проверить, что могло связывать жену убитого бизнесмена и его телохранителя. Такая умная женщина, как Альбина, вполне могла разработать многоходовую комбинацию, в которой запутались бы десять Шерлоков Холмсов.
– Ладно, ладно, – согласился Стас. – Кстати, я видел, как тебя что-то заинтересовало на столе в комнате телохранителя. Не поделишься?
– Молодец! А то я уже и забыл про это. – Гуров достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги.
– Что это? – спросил Стас.
– Похоже на какой-то план. – Лев протянул находку Стасу. – Что скажешь? Есть какие-нибудь мысли на этот счет? Что подсказывает тебе твой многолетний опыт, господин сыщик?
Стас покосился на Гурова, но промолчал.
– На первый взгляд это план какого-то района, а точнее, двора. Смотри, тут даже машина нарисована. – Ткнул пальцем в середину схемы Стас.
– И о чем это говорит? – Лев расстегнул куртку и устроился поудобнее.
– Да черт его знает. Пока ни о чем. Можно, конечно, забить его в компьютер и прогнать по карте города – возможно, найдутся какие-нибудь совпадения; но что это нам даст? К тому же вся процедура займет немало времени.
– Хорошо, согласен с тобой. А вот телефончик пробить по базе данных, думаю, дело несложное? – Лев кивнул на карманы Крячко.
– Сейчас посмотрим. – Стас достал найденный клочок бумаги и, лишь мельком взглянув на него, замотал головой: – Нет, несложно.
Наступила минутная пауза. Сыщики молча смотрели друг на друга.
– Что застыл как изваяние? Пробей телефончик, – сказал наконец Лев.
– Извини, задумался. Просто мне пришла в голову одна мысль.
– Поделишься?
– Позже. Пока это только мои предположения, а я привык, чтобы они были подкреплены подтверждениями, – вполне серьезно ответил Стас, но в его глазах сверкнул веселый огонек.
За разговорами время пролетело быстро, и полковники не успели заметить, как оказались в управлении.
– Я на доклад к Орлову, а ты пока нарой всю информацию про Альбину, про Соболева, про партнеров Розенберга; в общем, сам знаешь, что делать. – Лев посмотрел на часы: – Через полчаса встречаемся в кабинете.
– Слушаюсь, товарищ полковник! – театрально ответил Стас, но Гуров только кивнул и пошел по коридору в направлении кабинета начальника.
– Ну, что, чем порадуешь, Лев Иванович? Есть какие-нибудь наработки? Разговаривал с вдовой убитого? – Генерал сыпал вопросами, как из автомата, не давая Гурову вставить хотя бы слово. – Убийство любовницы и убийство бизнесмена как-то связаны между собой?
– Ответ на какой вопрос вас интересует больше всего, товарищ генерал?
– На все, Лева, на все!
– Тогда начну по порядку. Вы позволите? – кивнул на стул Гуров.
– Присаживайся и рассказывай, – разрешил Орлов.
После того как Гуров отчитался генералу о проведенной работе, тот спросил:
– Из всего вышесказанного я делаю выводы, что расследование пока не продвинулась ни на шаг. Пока только одни предположения. Не подскажешь, что докладывать начальству, которое, кстати, уже звонило несколько раз и интересовалось, кто на данный момент является главным подозреваемым? А если я правильно понял, его имя ты сейчас не готов назвать.
– Правильно понимаете, товарищ генерал. Только позволю себе напомнить, что времени прошло очень мало, а объем работы очень большой. Розенберг этот был не простым гражданином, а известной личностью во многих кругах, следовательно, и круг знакомств у него слишком обширный, чтобы за несколько часов можно было сузить его до минимального количества.
– Мне ли тебе напоминать, Лева, что, если преступление не раскрыть по горячим следам, оно обещает стать еще одним «висяком». А этого мы допустить не можем. Сам понимаешь, дело непростое, значит, и контроль над ним будет будь здоров. Соответственно выражение, что отрицательный результат – тоже результат, сейчас работает против нас.
– Я понимаю, товарищ генерал, всю ответственность, возложенную на меня, и постараюсь сделать все возможное, – спокойно ответил Лев, в душе злясь на тех, кто своим «быстрее, быстрее» только мешает работе сыщиков, даже не представляя, какую работу предстоит выполнять, чтобы хотя бы приблизиться к настоящему убийце. Вышестоящему начальству почему-то всегда кажется, что сыщики просто не хотят работать как надо, и их следует время от времени подгонять, оказывая давление через непосредственное начальство.
– Я понимаю, товарищ генерал, всю ответственность, возложенную на меня, и постараюсь сделать все возможное, – спокойно ответил Лев, в душе злясь на тех, кто своим «быстрее, быстрее» только мешает работе сыщиков, даже не представляя, какую работу предстоит выполнять, чтобы хотя бы приблизиться к настоящему убийце. Вышестоящему начальству почему-то всегда кажется, что сыщики просто не хотят работать как надо, и их следует время от времени подгонять, оказывая давление через непосредственное начальство.
– Да знаю я, Лева, что понимаешь, только и ты меня пойми. Если мы не сможем найти убийцу, на нас такие шишки посыпятся, что никому не поздоровится.
Гуров понял истинный смысл сказанного. Очень часто за подобные преступления, вернее, за их нераскрытие, увольняли или понижали в должности парочку офицеров из следственного отдела, чтобы, как говорится, другим неповадно было работать спустя рукава. А если учесть, что убийства людей такого ранга, каким был Розенберг, в последнее время стали не такими частыми, как пару лет назад, то и спрос за это будет неслабый. Соответственно первым, кто получит на орехи, будет он, Гуров, так как непосредственно занимается раскрытием этого убийства. Льву стало как-то не по себе, и он решил сменить тему разговора.
– Товарищ генерал, нам потребуется информация о телохранителе Соболеве, а так как он работал раньше в охране председателя правительства, то полная информация может быть только у них. Поэтому я прошу вас связаться с девятым отделом и попросить перекинуть нам все, что у них есть на Соболева. На данный момент он у нас проходит как подозреваемый, так что, думаю, они не откажут.
– Не откажут! – отрезал Орлов и сразу снял трубку телефона, на диске которого был прикреплен российский герб.
– Я пока пойду, – тихо сказал Гуров, показывая глазами на дверь. Ему не хотелось присутствовать при дальнейшем разговоре с вышестоящим начальством.
– Иди. Я тебя потом вызову, когда все решится, – согласился генерал, и Лев заметил, что тот немного нервничает.
Вернувшись в кабинет, Гуров увидел, что Стас еще не вернулся. Находясь под впечатлением от разговора с генералом, он набрал его номер.
– Тебе еще долго там?
– Уже заканчиваю. Вижу, беседа с начальством подпортила тебе настроение?
– Давай заканчивай там побыстрее, жду тебя в кабинете, – вместо ответа произнес Лев и положил трубку.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, он сел за свой стол и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки и настроиться на дальнейшую работу. Сейчас ему, как никогда, требовались светлая голова и спокойное состояние. В который уже раз Лев начал строить логическую цепочку последних событий, связанных с убийством бизнесмена. «Если предположить, что его застрелил телохранитель Соболев, для этого у него должны быть серьезные мотивы. К примеру, связь с бывшей женой убитого. Не вяжется. Во-первых, и жена бывшая, и с убийством бизнесмена Соболев ничего не выигрывал. Возьмем теперь саму жену. Если она осталась недовольна решением суда, мотив для убийства у нее, несомненно, был. Но опять возникает несколько вопросов: почему надо было заказывать мужа по прошествии столького времени? Да и зачем вообще убивать, ведь все равно его многомиллионное наследство, по завещанию самого Розенберга, переходит к дочери Альбины, а она уже не маленькая девочка, чтобы ее можно было обвести вокруг пальца и присвоить все себе. Сегодняшняя молодежь помешана на деньгах, так что надеяться на то, что Полина «отстегнет» мамочке половину миллионов, по крайней мере, глупо. Опять мимо. Так. А если взять за основу, что известного бизнесмена заказали его партнеры или конкуренты?»
Лев не успел ответить себе на этот вопрос, поскольку в кабинет ворвался Стас. Именно ворвался, а не вошел. На его лице блуждала довольная ухмылка.
– Что, удалось договориться с кем-нибудь из информационного отдела? – поинтересовался Гуров, взглянув на своего напарника.
– Слушай, Лев, от тебя невозможно ничего скрыть. Как ты догадался? – Стас остановился посредине кабинета.
– По твоей довольной физиономии.
– Слушай, там такая новенькая… – начал было Стас, но Гуров резко перебил его:
– Потом расскажешь. Сейчас давай о деле. Что удалось выяснить? – Он выпрямился и положил руки на стол, всем своим видом показывая, что готов слушать.
Поняв, что интересная, по его мнению, история о знакомстве с новенькой сотрудницей ИНФО не вызовет у его друга желаемых эмоций, Стас приступил к делу.
– С кого начнем? – потряс он перед собой отпечатанными листками.
– Без разницы.
– Ладно. Первой у нас идет Альбина Шведова. Итак, она родилась в Москве, в семье партработников. Получила хорошее образование, кстати, училась за границей.
– Почему кстати? – перебил его Лев, стараясь не пропустить ни одной детали.
– Потому что там она и познакомилась с Розенбергом, – пояснил Стас.
– А это ты откуда узнал? Неужели в досье бизнесмена имеются такие подробности: когда и с кем он познакомился, когда и с кем переспал и так далее?
– Ты забываешь, Лев, что наш Розенберг был личностью известной, соответственно всегда находился под прицелом всевозможных папарацци. Я поднял прессу за последние десять лет и выяснил подробности его некогда холостяцкой жизни.
– Ты просмотрел прессу за последние десять лет? – удивился Лев, не понимая, как за такой короткий промежуток можно было проделать такую работу.
Зная, что Гуров далек от Интернета и от всего, что с ним связано, Стас решил обойтись без объяснений.
– А что же ты думал, я там только молоденьких девушек развлекал? Слушай дальше и не перебивай, – строго сказал он и продолжил: – После возвращения в Москву Альбина занялась шоу-бизнесом, открыв свою студию. Дела у нее пошли в гору, и уже через год студия стала востребованной. Вот как раз тогда их пути с Розенбергом снова пересеклись, что на этот раз привело к свадьбе. Через год у них родилась дочь Полина, и ничего вроде бы не предвещало беды, как вдруг Розенберг решил уехать на год за границу по неизвестным пока причинам. Там он занимался каким-то бизнесом, но свой московский не бросал. Вернувшись, Розенберг активно стал заниматься продюсированием известных певцов и раскручиванием молодых талантов. Естественно, его часто видели в компании молоденьких красавиц, причем не в лучшем для него свете.
– В смысле? Поясни! – подняв руку, остановил его Лев.
– Нет. Это не то, что ты подумал. Никаких компрометирующих фотографий или записей. Нет. Просто вместо того, чтобы проводить свое время с женой и дочкой, он стал часто появляться со своими протеже в публичных местах.
– А-а, вон оно что, – протянул Гуров. – Так это у них там вполне нормальное явление – что тогда, что сейчас.
– Так-то оно так, но только, видимо, Альбине не понравилось – настолько, что, забрав свою дочь, она переехала в свою квартиру и какое-то время жила там. Так происходило на протяжении более десяти лет, пока они наконец окончательно не разошлись через суд. О завещании ты знаешь, так что на этом про Альбину пока все.
– Точно все? – переспросил Лев.
– Да-а. А что еще? – не понял Стас.
– Тогда все плохо.
Стас молча смотрел на друга, пытаясь понять, что тот имеет в виду.
– Понимаешь, Стас, – начал Гуров, – такая шикарная женщина, как Альбина, не могла оставаться в одиночестве, пока ее муж был за границей или кувыркался с молоденькими девушками. У нее обязательно должен был кто-то появиться. И если считать Альбину оскорбленной на тот момент женщиной, многое становится понятно. Нет ничего страшнее мести брошенной женщины – это неопровержимый факт, Стас, и с этим не поспоришь. Она могла простить ему все: и развод, и то, что он забрал себе дочь, и даже то, что откупился от нее какой-то подачкой, но вот простить ему публичное унижение в виде походов в общественные места с теми, кого он продюсировал, – такое никакая женщина не простила бы.
– Извини, Лев, я как-то об этом не подумал. Был там один персонаж. – Стас снова заглянул в отпечатанные листки. – Вот! Ее видели несколько раз с молодым мужчиной, неким Романом Нечаевым, личным тренером по фитнесу госпожи Шведовой. Правда, тогда никто не решился дать этим встречам какое-то определение.
– Тренера надо найти. – Лев встал из-за стола и прошелся по кабинету.
– Может, послушаешь дальше? – поднял глаза Стас.
– Да-да, читай дальше, – задумчиво произнес Лев.
– Теперь по поводу найденного телефона. – Стас продемонстрировал помятый клочок бумаги. – Телефон этот принадлежит одной известной строительной фирме, в которой Розенберг имел контрольный пакет акций. В свое время он помог ей своими инвестициями, когда она была на грани банкротства, но взамен попросил контрольный пакет. На тот момент совет директоров был согласен на любые условия, поэтому Розенберг стал, можно сказать, законным хозяином прибыльного бизнеса. Естественно, он не участвовал в разных там собраниях акционеров и советов директоров, а просто получал свои деньги. Все дела якобы вел его заместитель Константин Тарханов, которого он назначил на свое место в качестве генерального директора фирмы. Всех все устраивало до последнего момента, то есть до начала лета, когда был организован тендер на строительство олимпийских объектов в городе Сочи в две тысячи четырнадцатом году. Понимаешь, какое дело? Эта строительная фирма среди остальных стала самой востребованной, и ей предоставили строить самые важные и дорогостоящие олимпийские объекты. А это значит, что на счет этой компании поступят миллиардные суммы в качестве оплаты за работу. С этого времени Розенберг стал лично контролировать все дела в компании. Он не хотел, чтобы мимо него проплывали хорошие деньги. Вполне возможно, что подставной Константин Тарханов не очень-то обрадовался подобному вмешательству и устранил Розенберга.