Я посмотрел и ничего не увидел.
А потом увидел и не смог отвести глаз.
- Аиды, Дел! Что это?
- Это он, - сказала Дел. - Кантеада. Мастер песни. Ты бы назвал его танзиром, он глава клана.
Он... больше походил на оно. Мне не с чем было даже его сравнить, ничего похожего я и во сне не видел.
Ростом он был меньше Массоу, но что-то подсказывало, что он гораздо старше мальчика. Он стоял под дождем и я едва различал его, потому что он сливался с окружающим миром. Бледная, полупрозрачная фигура с отливающей опалом кожей. Он был безобразен. Он был просто безобразен и другого слова я подобрать не мог.
Но он заставил меня забыть о своей внешности, когда заговорил. Кантеада не произносил слова, а пел.
Пришли сюда убить?
Я не мог и рта раскрыть, а только смотрел.
Пришли сюда убить?
Он смотрел мимо Дел на меня. Я медленно покачал головой, не зная, что делать.
Изящный палец с голубым ногтем приподнялся, мягко показывая на мой меч.
Песня стали убивает.
Вежливый способ назвать меня лжецом.
- Дел...
- Ты держишь обнаженный меч, - тихо сказала она. - Убери его в ножны, может Кантеада примет это за опровержение. Сейчас ты не оправдаешься, что бы ни говорил.
Я убрал меч в ножны и прошептал:
- А что это за штука? Не человек, не животное.
- Кантеада, - спокойно повторила она. - Когда я была маленькой, мне рассказывали, что они принесли в мир музыку. Но до этого утра я и не думала, что увижу хотя бы одного. Я даже не была уверена, что они существуют.
Я взглянул на маленького человечка. Его макушка доходила мне до пояса. Грудь у него была выпуклая как бочонок, а руки длинные и тонкие, с изящными выразительными пальцами. Из одежды он носил только кожаный килт. Смотревшие на меня глаза были бледно-пурпурными, почти такими же как клинок Терона. Кошачьи зрачки придавали существу таинственный вид.
- Песня стали убивает, - повторил он.
Дел глубоко вздохнула.
- Да, песня стали убивает, - согласилась она, - но и эти звери могут убивать.
Кантеада поднял голову.
Песня отправления прекращает. Больше не нужна песня стали.
Я нахмурился.
- Что он говорит?
Дел слабо улыбнулась.
- Ну хотя бы теперь у тебя появилось желание получше разобраться в музыке? Он говорит, что мечи нам больше не понадобятся. Гончих уже отослали.
- Почему мы должны ему верить?
- Кантеада никогда не лгут.
- Замечательно. Несколько минут назад ты призналась мне, что не верила в их существование и считала их героями сказок. Теперь ты предлагаешь мне поверить, что этот человечек - магическое существо, которое разговаривает песнями и никогда никому не врет.
- Ему нет смысла врать.
- Хм...
Песня спора диссонирует.
Дел рассмеялась.
Я вздохнул. Посмотрел на Кантеада. На странного маленького человечка с выступающей челюстью, подвижным ртом и горлом, которое раздувалось при разговоре как лягушачье.
- Нам не хотелось убивать их, - вежливо объяснил я. - Мы не напали первыми, мы просто приготовились к защите. Если, как ты сказал, твоя песня отослала гончих, у тебя добрые намерения.
Он по-птичьи кивнул головой. Я рассматривал его огромные заостренные уши, которые, кажется, могли двигаться, волосы - тонкие и серебристо-серые, появлявшиеся на верхней части выпуклого лба и гребешком сбегавшие через макушку до шеи. Хотя волосами эту поросль можно было назвать с трудом. Она больше напоминала пушок, а сам гребень, как у настоящей птицы, мог подниматься, выдавая эмоции хозяина.
Расстояние уменьшается. Уменьшение мрачно.
- О чем он?
Дел вздохнула.
- Думаю, он хочет объяснить, что если мы отойдем далеко, песня будет плохо слышна и сила наговора перестанет действовать, - Дел нахмурилась. Ты совсем его не понимаешь?
- Я знаю, баска, он поет... Я могу уловить отдельные слова, но для меня песня это шум, и она все заглушает, - я помолчал. - А что слышишь ты, Дел?
Дел улыбнулась с удивительной безмятежностью.
- Все. Все его интонации, все модуляции, все переливы. Их песни яснее, чем наша речь, потому что говорят не словами, а чувствами.
Я был настроен скептически.
- И этот человечек - то самое существо, которое спасло вас утром?
- Когда мы выбрались из тоннеля, он ждал. Нависшая над нами угроза смерти заставила его и еще нескольких прийти на помощь. Кантеада презирают смерть.
- Они не умирают?
- Следовало сказать, они презирают убийство. Независимо оттого, кто жертва.
Я вздохнул и пошел к жеребцу, чтобы подобрать брошенный повод.
- Мне самому убийство не нравится, особенно когда жертва - я. Ну а что будем делать теперь? Он отведет нас к остальным?
- По-моему, для этого он и пришел.
- Тогда чего мы ждем?
Дел вздохнула.
- Может проявишь немного учтивости?
- Учтивость это хорошо, - согласился я, - но сейчас важна быстрота. Меня тянет собрать вместе наш клан, взвесить происходящее и убраться отсюда в аиды, пока у нас еще не закончилось время, - я помолчал. - Об этом стоит подумать тебе, Дел. Воки нужна твоя шкура, а не моя.
- Вока, - поправила она.
- Воки, локи и все остальные. Нужно идти баска.
Кантеада прислушивался к нашему разговору и видимо все понял. Не успела Дел сказать и слова, как он повернулся, вскочил на дерево и запрыгал по веткам. Он передвигался с дерева на дерево с проворством обезьяны. Следом за ним тек хрупкий, мелодичный свист.
- Песня сопровождения, - объяснила Дел. - Ну? Кажется ты торопишься?
Я прищелкнул языком жеребцу и пошел.
Не успела погода улучшиться, как стала еще хуже. Одежда на Дел и на мне промокла насквозь. Реки дождя стекали по моей спине, щекотали поясницу, хлюпали в ботинках. Волосы прилипли к голове и при каждом движении с них падали капли. Я был мокрым, замерзшим и несчастным как кошка, пойманная ливнем.
Так оно и было: и кошка, и пойманная.
Я тяжело вздохнул, около рта ненадолго повисло облачко пара. Такой же пар обволакивал ноздри жеребца. От дождя гнедой почти почернел, мокрый хвост при каждом шаге прилипал то к правой, то к левой ноге.
- Аиды, ненавижу сырость. Что бы я не отдал за насколько минут солнца и тепла...
Дел не улыбнулась.
- И что бы ты отдал?
- Что? - я нахмурился, не сразу сообразив, о чем она. - А-а. Аиды, я не знаю. Просто так говорят.
- Если тебе действительно так нужно солнце, может быть они вызовут его для тебя.
- Кто? - я проследил за ее жестом. - Он? Ты хочешь сказать, что этот малыш может управлять погодой?
- Я думаю, Кантеада могут все.
- Он люди, Дел... или что-то в этом роде. То, что он смог разогнать зверей, не означает, что он может менять погоду.
- Конечно нет, - объявила Дел необычайно торжественно. - Не больше чем я делаю это яватмой.
Вот и получил.
- Я разбираюсь в яватмах не больше, чем в Кантеада, баска, но мне трудно поверить, что даже магия этих человечков может исправить погоду, я посмотрел на огромные темные облака, застрявшие на скале слева от нас и постепенно скатывающиеся к краю, чтобы сорваться с обрыва как куски смятого, отливающего жемчугом шелка. - Если бы они это умели, разве не сделали бы? Зачем жить под дождем и в холоде?
- Чтобы не нарушить равновесие, - сообщила Дел пригибаясь, чтобы пройти пол низко нависшей веткой. - Здесь, на Севере, мы считаем, что должно соблюдаться равновесие между теплом и холодом, хорошим и плохим, мужчиной и женщиной. Все это противоположности, но они взаимно важны. Они могут погибнуть друг без друга.
- Ну, не знаю. Иногда я думаю, что мужчинам было бы лучше без женщин.
Губы Дел слегка изогнулись.
- Какое-то время возможно. Но мужчины не живут вечно. Они слишком упрямы, слишком яростны, - она смотрела на меня с наигранной невинностью. - Что останется после того, как вы поубиваете друг друга? Мир без мужчин и женщин?
- Он останавливается, - вдруг заметил я.
Дел огляделась и кивнула.
- Мы совсем рядом с их каньоном. Сюда, Тигр.
Стволы деревьев стали совсем тонкими, а ветки так перепутались, что я не мог отличить одну от другой. Кору деревьев разукрашивали дождевые потеки, влага собиралась в развилинах и дуплах, пока не начинала переливаться через край. Грязь и листья прилипали к подошвам ботинок. Я шел в полной тишине, сжимая повод жеребца, и надеялся, что дом Кантеада окажется достаточно большим для такого крупного мужчины как я.
И вдруг мы оказались на краю мира. Из деревьев в ничто - полоска земли перед нами была не шире клинка меча, и я балансировал у кромки почти падая, пока Дел не поймала меня за руку и не оттащила назад.
- Я забыла, - сказала она.
- Забыла что? - закричал я, невольно отступив в деревья. - Забыла, что здесь мир кончается, хотя я стоял уже на краю?
Дел вздохнула.
- Не преувеличивай, Тигр.
- Аиды, женщина... если бы я тебя не знал, я бы решил, что ты собираешься от меня избавиться, - я помолчал. - А может я в тебе ошибался. Ты хотела меня убить?
- Вряд ли, - сухо сообщила она, не глядя на меня, а потом добавила с тоскливым восхищением. - Тигр, разве это не прекрасно?
Для нее, несомненно. Дел росла в высокогорьях, предгорьях, высотах и остро изрезанных каньонах. Ее вскормили ветры и дожди.
Но я-то здесь не при чем. Совершенно. Я смотрел в ничто и видел только пустоту, наполненную облаками.
Мир действительно закончился. То, что лежало перед нами, оказалось каньоном, заполненным до краев облаками. Сквозь тяжелые пласты я смутно различал другой край каньона и где-то далеко внизу дно.
Прекрасно ли это? Может быть. Но меня бы больше порадовали несколько солнечных лучей.
- Как, в аиды, мы спустимся?
- Иди за ним, Тигр. Мастер песни ждет нас.
Дел, как всегда, оказалась права. На фоне облаков, на фоне дождя, Кантеада был почти невидим. Он слегка махнул рукой и исчез, но я уловил нить свиста.
- Снова песня следования?
- А ты быстро схватываешь, Южанин.
Я пошел за человечком, сторожась невидимого каньона. Оступиться труда не составило бы - облака наплывали на края, коварно ползли по земле, сливаясь с почвой и небом. Они цеплялись за стволы и землю, заполняли мир и застревали в вершинах деревьев.
- О боги, - прошептала Дел за моей спиной. - Я и забыла, как это прекрасно.
- Баска, он снова пропал.
- Тебя ведет песня следования.
- Мне это не нравится, Дел.
- Тебе ничего не нравится.
Аиды, нет смысла с ней разговаривать. У нее песчаная болезнь. Или нет, облачная болезнь. Диагноз изменился.
Я продолжал идти, ведя жеребца и стараясь не смотреть на хранилище облаков, а они перекатывались, струились, ласкались, тянулись, чтобы потрогать мое лицо. От этого мне хотелось поежиться, но я сдерживался, вспоминая о Дел.
Хотя она бы этого и не увидела, пласты облаков вклинивались между нами.
Мне пришлось признать, что песня следования прекрасно управляла моими движениями. Я шагал по узкому краю каньона как по широкой дороге, словно я знал путь так же хорошо, как знал самого себя. Эта мысль заставила меня задуматься: а знает ли кто-нибудь самого себя? В любом случае, я шел не сам, меня вели. Что может было и к лучшему - когда земля без предупреждения вдруг ушла вниз, я не запаниковал, я даже не задержался. Я спокойно продолжал идти.
- Магия? Так, Дел? - земля продолжала уходить вниз.
- Он ведет нас в каньон.
- Ты этой дорогой выбиралась?
- Да, но тогда не было облаков. Я хорошо видела дорогу.
Я оглянулся. Дел терялась в облаках за жеребцом, но я видел как спокойно она пробиралась сквозь висящие в воздухе лоскутки. На расстоянии лоскутки сливались и казались ровным туманом.
Дел улыбнулась. Влажные волосы растрепались и облепили ее плечи. Дел промокла как и я, но сил у нее оставалось побольше. Она шла уверенно и твердо, не напрягаясь при каждом шаге. Она даже тихонько напевала что-то веселое. Лицо Дел светилось от удовлетворения.
Аиды, кажется я потеряю ее.
26
Я не видел почти ничего кроме своих ботинок и фута пространства перед ними, все остальное заполнял туман, облака или какое-то другое вещество.
- Веселая получается ситуация, - пробормотал я. - Я шляюсь там, где мне совершенно нечего делать в сопровождении человека цвета мороси с голубыми ногтями, который поет, чтобы показать нам дорогу, - я минутку помолчал, проникаясь фразой. Если я надеялся найти в ней больше смысла, произнеся ее вслух, я ошибся.
- Аиды, у меня должно быть песчаная болезнь.
Словно вняв моим мольбам, облака поднялись наверх и мы завершили сползание с кручи, добравшись наконец до дна.
Я остановился так резко, что жеребец налетел на меня и ткнулся носом мне в плечо, но я не обратил на него внимания, я даже не покачнулся только повернул голову, дожидаясь, пока Дел догонит меня и встанет рядом.
- Что это за место? - спросил я.
- Дом Кантеада.
Она повернулась, чтобы полюбоваться моим изумлением. Дел пыталась скрыть улыбку, но я заметил, как довольна она моей реакцией.
Ну, реакция была искренней. Теперь, когда облака поднялись, я смог разглядеть каньон, и то, что я увидел, изумляло.
Скалы поднимались ровно вверх. Серый камень покрывали черные и белые вкрапления и чем выше уходили стены, тем ярче становились цвета. Стены пересекали ряды массивных полок, как часто бывает в каньонах. Обычно такие полки зарастают мхом и травой, но здесь по ним рассыпались цветы, с них свисали спутанные виноградные лозы, и он этого скалы становились красными, голубыми, пурпурными с желтыми, медными и белыми вкраплениями.
Я посмотрел на небо. Облака (или туман) все еще закрывали солнце, но они поднимались все выше и выше над каньоном, хотя я еще не видел край, с которого чуть не упал в небытие мира.
- Хорошее местечко для жизни, - отметил я. - Неудивительно, что никто не верит в их существование, если они прячутся здесь.
- У них на то есть причина, - сказала Дел. - Если бы они не скрывались, люди попытались бы украсть их магию или заставляли бы Кантеада использовать магию в корыстных целях.
Весь каньон был ненамного больше чем ловушка, в которую мы попали, с такими же щелями в стенах.
Я снова посмотрел наверх, разыскивая тропинку, по которой мы спускались, и порадовался, что не увидел ее, покрытую туманом и облаками. У самого дна я заметил крутой спуск, ширины которого едва хватало для лошади.
Песня следования растаяла. Мастер песни, или кем бы он там ни был, исчез, но в воздухе по-прежнему висел тихий напев, нить ненавязчивой, но все же очевидной мелодии, как гудение пчелы летним днем, хотя напев был гораздо мелодичнее.
- Что это за звук? - спросил я.
- Песня стражи, - объяснила Дел. - Она не подпускает гончих.
Кто-то прокричал мое имя. Нахмурившись, я повернулся и увидел Киприану, выскочившую из дыры в стене каньона как пробка из бутылки. Следом дыра извергла Массоу, Адару и в конце концов Гаррода.
Киприана неслась со всех ног, не скрывая своего намерения повиснуть на мне. Я отчасти избавился от этого удовольствия, притворившись, что жеребец занервничал и ненавязчиво придержав девочку.
Дел смотрела на нас улыбаясь. Она уже примирилась с чувствами Киприаны, а сама сцена ее повеселила. Дел не сделала и шага чтобы помочь мне и ограничилась ролью наблюдателя.
К счастью, жеребец выбрал именно этот момент чтобы показать свой вздорный характер и мое заставь-ее-поверить обернулось чистой правдой. Мне пришлось заняться гнедым всерьез, чтобы он опять не натворил беды.
Массоу пробормотал что-то грубое, потирая плечо, за которое его укусил жеребец.
- Лучше не подходи, - рявкнул я. Меня злил гнедой и раздражало вечно плохое настроение мальчика. - По-моему, всем уже ясно, что ты ему не нравишься. Пора бы тебе тоже принять этот факт и оставить жеребца в покое. Не стоит его подстрекать.
Гаррод стоял за левым плечом Адары и напряженно рассматривал нас с жеребцом. Только тут я вспомнил, что он потерял всех лошадей. В глубине души Гаррод был обижен за то, что я оставил на растерзание его пятерку и спас гнедого. Винить за это Северянина я не мог.
Жеребец оскалил зубы, угрожающе поднял правую переднюю ногу и заложил уши. Выкатив карие глаза, он смотрел на Адару.
Я вздохнул и отпихнул губы гнедого от моего уха.
- Слушайте, давайте я разберусь с лошадью, а потом мы поговорим. Нужно решить, что делать дальше.
- Мы пойдем на Север, - с готовностью ответила Киприана. - Ты ведь доведешь нас до Кисири?
Я кинул быстрый взгляд на Дел. При словах девочки она сделала равнодушное лицо, но я заметил, как сжались ее губы, и подумал, что еще одна отсрочка совсем не к месту.
- Я уже сказал, мне нужно заняться лошадью. Где здесь держат лошадей?
Массоу пожал плечами.
- У Кантеада нет лошадей.
- Тогда я его хотя бы привяжу, а травой здесь все заросло, - я побоялся просить Массоу поискать подходящее место. Жеребец разнервничался и мог снова укусить мальчика.
- Давай я его устрою, - предложил Гаррод. - Он расстроен, а ты добавляешь ему проблемы.
- Я? Я думал, что знаю собственную лошадь.
- Иногда да, иногда нет, - Гаррод протянул руку.
Я задумался. Мог ли Гаррод принадлежать к тому типу людей, которые потеряв свое хотят лишить этого и остальных. Он был в банде Аджани и мог оказаться мстительным человеком.
- Ну вот что, - решился я, - пойдем вместе.
Дел показала на глубокую трещину в скале.
- Мы будем там.
Я кивнул и повел жеребца по каньону. Гаррод пошел за мной, не отрывая от гнедого подозрительно заинтересованного взгляда. Я услышал как он прищелкнул языком, заметив следы когтей и зубов на крупе и боках, кровь на плечах и животе.
- Туго ему пришлось, - пробормотал Северянин.
- У меня не было выбора, - спокойно ответил я. - Если бы я остановился, они бы его прикончили.
- Как прикончили моих лошадей, - резко добавил Гаррод. - Всех, кроме той, которую убила она.
Я остановился, вытащил колышек и веревку, наклонившись, воткнул колышек в землю и наступил на него, вдавливая поглубже.