– Ох! – вновь подал голос раненый.
Молодая женщина заползла к нему со спины и подхватила двумя руками под мышки.
Николай Егорович стал снимать с парня куртку. Дело оказалось непростым. Парень хрипел, вырывался и сучил ногами. Кате с трудом удавалось держать его. Ранение было в грудь. Охотовед зачем-то порвал полиэтиленовый пакет, который был в ящике, приложил к ране и стал бинтовать.
– Я умру? – неожиданно ясно и четко спросил парень без тени враждебности. Была в его голосе лишь тоска.
– Если ответишь на все мои вопросы, то нет. – Николай Егорович завязал узел и поднял взгляд на Катю: – Отпускай его осторожнее.
– И‑и‑и! – сморщился парень.
Катя опустила его на пол.
– Как тебя зовут? – склонившись так, чтобы видеть лицо раненого, задал первый вопрос Николай Егорович.
– Митя, – парень всхлипнул.
– Митяй, значит, – усмехнулся охотовед. – Сколько вас?
– Трое, – выдохнул парень.
– С тобой трое? – уточнил Николай Егорович.
– Да, снаружи остались двое…
– А чего так мало? – недоверчиво спросил Николай Егорович. – Неужели Рыбак считает, что меня такими силами можно взять?
– Рыбак не в курсе, – зашептал Митяй. – Это мы сами. Ты вчера одного нашего подранил. Он нас сблатовал счеты свести и бабу забрать. А так, – парень облизал губы, – если Рыбак узнает, что тот вчера телку упустил, да еще дробью получил, шкуру снимет.
– Выходит, снаружи двое, причем один уже ученый, – догадался Николай Егорович и облегченно вздохнул: – Это меняет дело.
Было уже довольно светло. Катя завороженно наблюдала за тем, как охотовед вскрыл ампулу, набрал шприц, ремнем от карабина пережал раненому руку и мастерски сделал укол в вену. Отбросив шприц в сторону, он посмотрел на Катю:
– Обуйся!
Молодая женщина бросилась к стоящим рядом кроссовкам. Между тем охотовед осторожно выпрямился и подошел к окну. Так, чтобы его не было видно снаружи, осмотрелся. Потом вернулся, взял карабин и направился к выходу.
– Эй, уроды! – раздался через минуту из-за дверей его голос. – Вашему товарищу нужна срочная медицинская помощь…
Выстрел не дал ему договорить. Он с грохотом влетел обратно в дом; страшно матерясь, закрыл продырявленные пулей двери.
– Сидят, чертяки, снаружи, – метнулся к радиостанции и стал щелкать тумблерами.
– Вы что, полицию хотите вызвать? – ужаснулась Катя, вспомнив, как они с Данилой уже нарывались на местных блюстителей порядка.
– Я похож на самоубийцу? – усмехнулся он. – Попробую с соседнего кордона лесника вызвать, чтобы шуганул их. У него сотовая связь работает. Но если получится, он сюда с племянником не раньше обеда доберется.
* * *Матвей допил кофе и многозначительно посмотрел на Марту. Она догадалась, что им пора уходить, и взяла сумочку. Они встали из-за стола.
«Интересно, почему так нагло лезет на глаза? – краем глаза наблюдая за рыбаком и его спутницей, думал Матвей. – А может, это и впрямь случайность? Исключено. Тогда бы он уже сам пошел на контакт. Хотя, возможно, и не узнал. Они заказ оформляют. Значит, собираются здесь задержаться и не помышляют о слежке. Чепуха какая-то. Самому подойти?»
Неожиданно, услышав за спиной шум, рыбак обернулся. Какое-то время на его лице было выражение удивления и растерянности. Он словно не мог поверить своим глазам. Однако Матвею показалось, что это просто хорошо отрепетированный трюк. Наконец рыбак улыбнулся и медленно поднялся со стула:
– Вот так встреча!
– А я вас сразу узнал, – признался Кораблев. – Думал, вы тоже нас заметили, но не стали подавать виду.
– Это почему? – Мужчина вышел из-за стола.
– Поводом для нашего знакомства была неприятная история, – напомнил Матвей.
– Володя, вы знакомы? – спросила сидевшая за столом женщина.
– Представь себе, Галя, да, – с пафосом ответил рыбак, которого, как оказалось, звали Володя. – Помнишь, у меня в Подмосковье на рыбалке Стрелка погибла?
– А‑а, – протянула женщина. – Так это и есть те молодые люди?
В ее глазах появилась неприязнь.
– Ну, нам пора, – заторопился Матвей.
– А здесь вы каким ветром? – спросил Владимир.
– Проездом, – увлекая Марту за собой, бросил Кораблев. – До свидания.
– Как ты думаешь, это случайность? – оказавшись на улице, спросила девушка.
Матвей оглянулся на окна ресторана и пожал плечами:
– Не знаю.
Они прошли мимо гостиницы. Было уже темно. Редкие фонари практически не освещали дороги.
– Что дальше? – спросила Марта.
– Ты возвращаешься в гостиницу, а я прогуляюсь, – он замедлил шаг.
– А это не будет выглядеть подозрительно? – на всякий случай спросила девушка.
– Мы же обо всем договорились, – напомнил Матвей. – Врываешься в фойе, имитируешь гнев…
– Да все я помню! – махнула она рукой. – Тревожно мне что-то.
– Давай, – Кораблев подтолкнул спутницу в спину.
Дождавшись, когда цокот каблучков Марты стихнет в темноте ночи, он развернулся и двинулся дальше.
Людям, подобным Матвею, не нужен был в незнакомом городе путеводитель; они исключительно редко обращались к прохожим, чтобы уточнить какой-то адрес. Просто перед любой поездкой Кораблев изучал план или карту, с легкостью запоминая названия даже самых мелких улочек, и потом в любой момент мог восстановить все это в голове. Поэтому, невзирая на темноту, Матвей вскоре вышел на набережную, точно в том месте, где располагался дом Пономарева.
Трехэтажное здание из красного кирпича было хорошо освещено установленными во дворе светильниками и фонарями. У небольшого пирса покачивался на волнах катер. Кораблев нырнул в подъезд дома напротив и поднялся на верхний этаж. Отсюда, с лестничной клетки, через разбитое окно хорошо просматривался скрытый от посторонних глаз трехметровым забором двор Пономарева.
Чем больше Матвей изучал окрестности и сам объект, тем сильнее его охватывало разочарование. Проникнуть внутрь в одиночку практически невозможно. Те, кто отвечал за безопасность Пономаря, знали свое дело. Это было видно не только по грамотно установленным камерам видеонаблюдения и освещению прилегающей территории. Матвею при помощи специально прихваченного бинокля удалось разглядеть хитро спрятанные за забором провода под напряжением, датчики движения сигнализации и спираль Бруно. Также он обнаружил и двух караульных. Один прогуливался по балкону, который шел по периметру дома, второй был на территории. Оба неторопливо перемещались, причем Матвей уже через десять минут наблюдения понял: они постоянно держат друг друга в поле зрения и одновременно контролируют весь двор. Он удивленно хмыкнул. Если прибавить к этому видеокамеры и находящегося в небольшой будке у ворот охранника, то это круто. Размышляя, как быть дальше, Кораблев спрятал бинокль под куртку и стал спускаться. Было уже поздно, и хотелось поспать.
Однако в номере его ждал новый сюрприз. Осторожно, чтобы не шуметь, он открыл дверь и шагнул через порог. Свет был выключен, а в коридоре светло, поэтому Матвей не сразу увидел, что кресло, стоявшее у окна, сейчас находится напротив двери, а в нем сидит Марта. Он щелкнул выключателем.
– Неплохо устроилась, – удивленно протянул Матвей, глядя на направленную в него «Осу». – И чем вызвана такая встреча?
– Она вызвана тем, что мне одной страшно в чужом городе. – С этими словами Марта потянулась к столу, открыла крышку ноутбука и развернула его экраном к нему.
Матвей между тем понял: она опасается, что в номере уже установлены «жучки», и в очередной раз восхитился ее способностям схватывать все на лету. Тогда, в Москве, инструктируя ее, он и предположить не мог, что девушка с первого раза все запомнит.
Кораблев пробежал глазами текст:
«Когда мы расстались и я вернулась в гостиницу, в фойе навстречу мне попались Владимир и его жена Галина. Они были в той же одежде. Как ты понимаешь, это попросту невозможно. Даже если бы эта парочка отказалась от заказа, все равно не успела бы нас опередить. Но и это еще не все. Владимир сделал лицо удивленным, словно видел меня первый раз, и стал расспрашивать, как я здесь оказалась и где ты. Потом представил меня своей жене Гале. Кульминацией был вопрос, как кормят в ресторане. Я сделала вид, будто мне стало плохо, и прошла мимо. В принципе они этого и добивались. Теперь я уверена, мы имеем дело с близнецами».
Матвей опустился на стул, одной рукой набрал: «Молодец! Теперь подними эту тему» – и развернул ноутбук к девушке.
Она бросила на экран взгляд и улыбнулась. Однако ее лицо тут же сделалось злым:
– Мне кажется, от твоего экстрима я постепенно схожу с ума!
– Почему?
– Потому что этого рыбака, у которого сдохла собака, и его жену я уже второй раз вижу! – почти прокричала она.
– Ну и что, может, они тоже снимают номер, – ответил он и показал большой палец.
– Ты что, идиот? – Марта не мигая уставилась на него. – Как они сразу в двух местах могут оказаться, в ресторане и здесь?
– Ты что, идиот? – Марта не мигая уставилась на него. – Как они сразу в двух местах могут оказаться, в ресторане и здесь?
– У‑у, – протянул Матвей и заложил руки в замок за голову. – Как у нас все запущено. Я тебе еще после пикника говорил: сходи к психиатру. Ты там тоже собаку похожую увидела.
– Я сама врач! – Девушка смешно шлепнула ладонью по столу и, не рассчитав сил, отбила ее. Лицо залил легкий румянец.
– Дай подую, – он взял ее руку.
Марта вырвалась:
– Не смей меня трогать!
– Слушай, может, ты втихаря наркотиками балуешься? – спросил Матвей. – Признайся.
– Дурак! – Девушка надула губки.
Между тем Кораблев сунул под стол руку, нащупал провод декодера, вытянул его и вставил в ноутбук. Через минуту на экране пошла запись происходящих в номере событий, зафиксированных камерой. Вот они с Мартой одеваются и выходят. Некоторое время номер остается пустым. Заметно темнеет. Уже не видно предметов. Он прогнал изображение вперед. Есть! Открылись двери, вспыхнул свет. Вошла девушка в униформе горничной с пылесосом и ведром. Начинает протирать пыль… Тут появляется парень, что-то ей говорит. Она выходит. Молодой человек слегка отодвигает от стены одну из тумбочек, стоящих у кроватей, достает небольшую коробку, берет из нее какой-то предмет размером с десятирублевую монету, крепит на заднюю стенку… Выходит. Вновь заходит горничная. Она наспех пылесосит ковровую дорожку и покидает номер. Кораблев перемотал вперед, до появления Марты. Когда она начала двигать кресло, опустил крышку ноутбука.
– Что? – одними губами спросила девушка.
– Извини меня, – сказал Матвей. – Просто весь день за рулем. Вымотался, вот и сорвался.
– Твоя идея была в эту глухомань поехать, – приняла Марта условия игры и встала.
– Ну, во‑первых, не в эту, а на Белое море. В этой, как ты выразилась, глухомани у нас просто запланирован отдых.
– Знаешь что, – с раздражением заговорила девушка, – все нормальные люди отпуск проводят на юге, а не на севере.
– Обещаю, на следующий год едем на Черное море.
– Опять на твоем тракторе? – Войдя в роль, она уперла руки в бока. – Я себе всю задницу отбила!
– Этот трактор везде проехать может, – выдвинул свой аргумент Матвей. – И запчасти к нему в любой деревне есть. Кстати, стоят копейки.
– Новая нормальная машина не ломается, – Марта подошла к кровати и стала ее расправлять.
– На новую я пока не заработал… – виновато ответил Кораблев. – Не начинай!
– Почему «не начинай»? – возмутилась она. – Я до сих пор вся чешусь!
– Надо было сразу сказать, что у тебя на репеллент аллергия, – пробурчал Матвей. – Меня вот ни один комар за всю дорогу не укусил.
– А что я на Соловках буду делать?
– Хочешь вернуться? – Кораблев сделал вид, будто вспылил.
Девушка взяла полотенце и направилась в душ, на ходу бросив:
– Не дождешься!
* * *Едва Николай Егорович подошел к радиостанции, как снаружи прогремел выстрел и окно брызнуло осколками стекла.
– Ух ты! – присев, воскликнул он.
– Эй, мужик, отдай бабу! – раздался крик. Голос был осипшим.
Николай Егорович осторожно выглянул в окно. По тому, как охотовед резко опустился ниже подоконника, Катя поняла: он увидел кричавшего. И не ошиблась. Дослав патрон в патронник, Николай Егорович выпрямился и тут же выстрелил. Послышался вскрик и причитания.
– Получил бабу? – злорадно крикнул охотовед в окно и прижался рядом к стене.
– Ты чего, сучара, творишь?! – завопил кто-то совсем рядом с домом.
– Вот и третий жук, – прошептал Николай Егорович, оборачиваясь к Кате. – Сейчас он наверняка сунется своему дружку помогать, там-то я его и подстрелю.
Охотовед на четвереньках переполз в глубь избы и стал осторожно приподниматься. Все это время раненый продолжал кричать и звать на помощь. Потянулись минуты ожидания. Неожиданно Катя отчетливо расслышала звук шагов убегающего от дома человека.
– А вот мы и не выдержали, – со злорадством проговорил Николай Егорович, поднимая ствол винтовки.
Этот выстрел в ограниченном бревенчатым срубом пространстве оглушил Катю на какое-то время. Поэтому она не сразу поняла, что ей говорит Николай Егорович. Лишь когда он схватил ее под руку, вынудил встать и подтолкнул к выходу, она догадалась, что от нее требовалось, и бросилась к дверям.
Оказавшись на улице, молодая женщина встала. Ей почудилось, будто весь лес оглашался стонами и криками.
– Уходим! – выскочив следом, бросил ей Николай Егорович.
– А как же… – она растерялась, переводя взгляд с него на корчившегося среди молодых сосенок бандита и обратно. – Кто теперь им поможет?
– Вот их Пророк или кто он там? Посредник? – зло спросил он. – Пусть его зовут.
– Так нельзя, – захныкала Катя, семеня за охотоведом, быстрым шагом уходившим по лесной дороге. Неожиданно ее осенила идея, и она встала. Почувствовав это, остановился и Николай Егорович:
– Что еще?
– Они должны знать, где Данила. – На глаза Кати навернулись слезы.
– Ох, горе ты мое! – сокрушенно вздохнул Николай Егорович и повернул обратно.
Женщина сразу узнала Степана, в которого накануне охотовед уже стрелял. Парень затравленно посмотрел на нее, потом на Николая Егоровича и заиграл желваками.
– Ну, и куда я тебе попал? – поставив карабин прикладом в землю, охотовед присел перед Степаном на корточки, взял лежавший рядом «Мосберг», отбросил в сторону и с интересом посмотрел на парня.
– Ниже спины, – процедил тот сквозь зубы и, не удержавшись, добавил: – Сука.
– В задницу, значит! – довольный собой, констатировал Николай Егорович.
Парень уткнулся лицом в согнутую в локте руку и застонал.
– Ничего, от этого еще никто не умирал, – успокоил его Николай Егорович, разглядывая окровавленные штаны.
– Ты издеваться пришел? – прохрипел, не поднимая головы, Степан.
– А как грудь? – продолжал с сарказмом расспрашивать охотовед. – Тебе что, вчера мало показалось?
– Вызови кого-нибудь, – потребовал Степан.
– Не могу, – развел руками Николай Егорович. – Связи нет.
Степан, постанывая, медленно перевернулся на бок и вытянул руку в сторону группы берез, стоящих прямо за заимкой.
– Там рюкзаки… в одном, он единственный камуфлированный, спутниковый телефон.
– Хорошо, вызову, – заверил его Николай Егорович. – Но при одном условии.
– Каком? – с тоской спросил раненый.
– Ты скажешь, где сейчас парень, который был с этой девушкой.
– Данила этот гребаный? – догадался Степан.
– Да, – Катя подошла ближе.
– Его на запчасти пустить собираются. – Степан выдержал паузу, вызванную новым приступом боли. – Где держат, не знаю. Наверное, там же, откуда она сбежала. – Он посмотрел на Катю налитыми кровью глазами.
Николай Егорович выпрямился, некоторое время постоял, о чем-то размышляя, потом нехотя направился к березам.
Катя не выдержала и бросилась ко второму раненому, который, так и не дождавшись помощи, жалобно подвывал. Она пробралась через заросли ерника и остановилась. Бугай сидел, прислонившись спиной к стволу огромной сосны, и обеими руками зажимал на животе рану. Рядом валялся точно такой же, как и у Николая Егоровича, карабин. С опаской покосившись на оружие, Катя подошла к нему и присела на корточки:
– Больно?
Но мужчина не реагировал на ее появление. Глядя куда-то мимо, поверх ее головы, он продолжал жалобно скулить. Ей стало страшно. Катя поняла, что бандит умирает и точно не дождется помощи. Вновь навалилось чувство вины. Как ни крути, а все эти люди пострадали из-за нее. Да, пусть они бандиты и сволочи, пусть работают на негодяя, но это люди. У них наверняка есть мамы, и они были маленькими. Катя неожиданно вспомнила, как, проснувшись однажды утром, увидела на балконе дома напротив две белокурые головки. Она тогда с умилением наблюдала за малышами, завидуя их маме.
«А что, если и те детишки вырастут и станут такими же?» – с ужасом подумала она, выпрямляясь.
– Ты куда ходила? – строго спросил Николай Егорович, когда Катя вернулась.
– Там, – она показала назад свободной рукой, – в общем, он…
Она замолчала, боясь произнести это страшное слово.
– Подыхает, что ли? – догадался охотовед. – Туда ему и дорога.
– Но ведь вас могут посадить…
– Ничего мне не будет, – уверенно заявил он. – Этих собак прикопают, да и забудут. Думаешь, первый такой случай? Плевал Иван Николаевич Пономарев на своих людей. Для него они пушечное мясо, не более. Идем!
С этими словами охотовед развернулся и пошел прочь.
– А куда мы теперь? – отмахиваясь от наседавших комаров и мошки, спросила Катя.
– Домой тебя надо как-то отправить, – он посмотрел на спутницу, словно пытаясь понять, хочет она этого сама или нет, и продолжил: – Там спрячешься, отсидишься; глядишь, все и устаканится.
– Я без Данилы не поеду, – заявила молодая женщина.
– Что, влюбилась? – хитро прищурился Николай Егорович.