А в свете последних событий и разведданных, добытых командой майора Бойкова, вариант трансформации гидромехов таил новую угрозу – вероятность высадки десанта. Ведь не секрет, что биомехи не столько желали пустить человеческие корабли на дно, сколько хотели поставить их в свой ордер. И десятки тысяч созданных Узлом морботов делали эту задачу вполне выполнимой.
Антипов на миг оглянулся. На мостике эсминца «Хабаровск» царила деловая обстановка. Никакой суеты, хотя легкая нервозность ощущалась. На корабле, как и на всех других бортах Крымской Барьерной флотилии, усиленной тихоокеанцами, сыграли боевую тревогу и теперь занимались тем, что согласовывали курсы, скорость, сигналы управления и позиции кораблей в боевом ордере. Все шло согласно боевому расписанию.
– По пеленгу 270 градусов фиксирую работу станций надводного наблюдения, – доложили с командного пункта батареи крылатых ракет. – Группа военных кораблей, принадлежность не определена!
– БИЦ, классифицировать цель! – донеслась в ответ команда с ГКП.
– Характеристики радиоизлучения и частота повторения импульсов типичны для гидромехов. Цель морская групповая из сорока трех. Дистанция 30 кабельтов, курсом на корабль!
– Командиру БЧ-7, поставить комплексную активную помеху радиолокационной станции противника! Командиру БЧ-2, цель надводная, групповая, принять целеуказание! Поставить ложную отвлекающую цель, фигура номер семнадцать, по четыре снаряда в точку! Поставить тепловые цели-ловушки!
– Цель сопровождаю всеми комплексами! – доложил командир ракетно-артиллерийской боевой части.
– Началось, – шепнул стоящий рядом с Антиповым второй «пассажир».
– Это цветочки. Вот когда железки подойдут вплотную… тогда начнется самое интересное.
Антипов взглядом указал на бак. Там (так же, как на юте и на шкафутах) матросы сооружали дополнительные огневые точки. Командование тоже отлично понимало, что столкновение с флотом гидромехов непременно перейдет в «контактную» фазу, когда морботы на быстроходных катерах-гидроботах попытаются высадиться на борта человеческих кораблей. Все это командиры кораблей учитывали и принимали меры.
В ход шли все подручные материалы, от мешков с песком до бухт швартовых концов. Огневые точки сооружались из расчета каждая на двух бойцов с ИПК и гранатометами, но на баке и юте дополнительно сооружались и более солидные «гнезда», в которых устанавливалась «моща» – импульсные пулеметы крупного калибра и «Мегеры».
Кроме того, готовились к установке семиствольные реактивные гранатометы МРГ, бойцам выдавались ручные гранаты с гидростатическими взрывателями, а на корме подготавливались опускаемые противодиверсионные гидроакустические станции МГ-77. В общем, к сражению с морботами экипаж готовился тщательно.
Оставался один вопрос – дойдет ли все-таки дело до ближнего боя? Пока что гидромехи просто шли курсом сближения и молча изучали флот людей в режиме «сопровождения» всеми средствами – от лазерных дальномеров до поисковых радиолокационных станций и станций управления оружием.
– Фиксирую излучение стрельбовых станций противника! – послышался рапорт офицера БЧ-7.
– А вот теперь точно началось, – сказал второй офицер-наблюдатель.
Антипов лишь кивнул. На этот раз спорить и бравировать ему почему-то не хотелось. Капитану второго ранга вдруг показалось, что время замедлило ход. Даже сердце теперь билось неторопливо, и Антипов слышал его удары, которые звучали гулко, как набат. И все команды, которыми наполнился мостик, теперь сопровождались эхом и отдавались, казалось, с прибалтийской неспешностью.
– Есть захват цели!..
– Сближение на противоартиллерийском зигзаге!..
– Главный ракетный комплекс, готовность тридцать секунд!.. Артиллерийский комплекс на самоуправлении, готовность…
– Есть готовность!
– Стрельбу разрешаю!..
– Пристрелка по цели! На пристрелке обе башни! Товсь! Залп!
Корабль всем корпусом вздрогнул, палуба заходила под ногами, как почва во время землетрясения магнитудой в три балла, где-то забрякали и посыпались плохо закрепленные предметы.
– Падает!
– Ввести корректуры!
– Корректуры введены!
– Шквал три! Товсь! Залп!
И снова заходила ходуном стальная палуба, в воздухе заметалась мельчайшая пыль, запахло порохом и гарью.
– Есть накрытие!
И так далее, и тому подобное. Антипов не в первый раз участвовал в такой работе, но впервые его так сильно придавила свинцовая плита страха. Впервые, поскольку флот Барьерной армии еще никогда не встречался с такой армадой противника. А еще Антипов не понимал, почему гидромехи не стреляют в ответ, и это пугало офицера еще больше. Даже если Антипов угадал и биомехи решили захватить корабли людей целехонькими, это не означало, что железки обойдутся без единого выстрела. И тем не менее они не стреляли. Их приборы работали в режиме наведения, но огонь гидромехи не открывали. Просто шли генеральным курсом на корабли людей, маневрируя, теряя от точных попаданий ракет и снарядов надстройки, а иногда и вовсе разваливаясь на куски, но не стреляя в ответ.
«Просто психическая атака, – Антипов нервно усмехнулся. – А ведь они вполне способны достойно ответить или могут хотя бы просто нырнуть, и тогда попробуй достань их универсальным калибром. А ракет и торпед на всех у нас явно не хватит. Но они почему-то идут в надводном положении. Хотят продемонстрировать свое бесстрашие? Нам и так ясно, что у них нет ни страха, ни любых других эмоций. Значит, все-таки давят на психику… чугунное отродье!»
– Надо маневрировать! – нервно заявил наблюдатель. – За остров уходить! Слева Феодосию огибать.
– И что дальше? – Антипов покачал головой. – В узкости мы будем лишены пространства для маневра.
– Они тоже!
– Колеснику виднее, – капитан второго ранга пожал плечами и попытался найти взглядом корабль, который должен был идти на расстоянии в три кабельтова слева.
Неожиданно для Антипова левым матлотом оказался не флагман тихоокеанцев «Архангел Михаил», а однотипный с «Хабаровском» эсминец «Уссурийск». Когда произошла перестановка в ордере и по какой причине она произошла, Антипов не понимал. Впрочем, уже в следующую минуту капитану второго ранга стало не до загадок и сюрпризов масштаба флотилии, у него вдруг нашлось небольшое, но ответственное дело на борту «Хабаровска».
Причиной стало то, что гидромехи все-таки ответили. Вот только сделали это вовсе не те железки, что шли встречным курсом. В тылу оперативной эскадры, на расстоянии в пять кабельтовых от замыкающего строй корабля, неожиданно всплыли десятка два крупных гидромехов, которые и открыли огонь. Все произошло настолько быстро, что не все корабли даже успели развернуть башни стрельбовых комплексов.
Больше всех досталось «Уссурийску». Видимо, этот корабль гидромехи выбрали на роль агнца и устроили на его примере «показательную порку». Корабль был атакован сразу всеми калибрами и практически в упор. Эсминец успел-таки огрызнуться несколькими залпами древнего, но надежного и эффективного комплекса А-1218МК плюс врезал от визирных колонок из шестиствольных тридцатимиллиметровых АК-630 и вдребезги разнес ближайшего противника. Однако на этом его подвиги закончились. Шквал вражеского огня накрыл эсминец полыхающим одеялом, и уже в следующую секунду во все стороны полетели пылающие куски надстроек, обшивки и крупные брызги расплавленного металла. Вода вокруг корабля буквально вскипела, и вместе с густыми клубами дыма в небо устремились клубы раскаленного пара.
Антипову не удалось увидеть финал этой трагедии, поскольку палуба под ногами в очередной раз дрогнула, и по всем отсекам «Хабаровска» вдруг разнесся сигнал аварийной тревоги. Оглушительные звонки колоколов громкого боя оповещали о том, что на корабле возник пожар. Сквозь грохот выстрелов и взрывов, звон и вой пробился крик командира электронно-механической боевой части:
– Возгорание в носовом машинном!
– Вывести личный состав, загерметизировать отсек! – последовала команда командира корабля. – Применить станцию ОХТ!
Не прошло и минуты, как последовал новый доклад из носового машинного отделения:
– Помещение загерметизировано! Включена станция объемного химического пожаротушения, применено шесть баллонов!
– Провести поверку личного состава по боевым постам! Носовой аварийной партии приступить к борьбе с пожаром!
Антипов шагнул вперед, чтобы получше рассмотреть то, что происходит на баке, но внезапно взметнувшийся фонтан огня и черного дыма закрыл видимость. А в следующую секунду прогремел оглушительный взрыв, палуба в очередной раз ушла из-под ног, и капитан второго ранга рухнул навзничь. Антипову повезло: позади него очутился второй наблюдатель. Потирая ушибленные места, офицеры поднялись на ноги, но тут же рухнули снова, теперь вперед. Корабль резко накренился на нос. Что происходит с эсминцем, Антипов не мог даже предположить. Всю видимость закрывали клубы черного дыма, а палуба теперь содрогалась постоянно в рваном ритме и уже непонятно, от залпов собственных орудий корабля или от прямых попаданий вражеских ракет и снарядов.
– Малоразмерные цели! – крикнул кто-то из офицеров. – До сотни! Курс ноль! Дистанция… меньше кабельтова!
– Противодиверсионные команды, открыть огонь! Личное оружие к бою! Все к бортам!
Антипов обернулся и встретился взглядом со вторым офицером-наблюдателем. Штабной капитан третьего ранга явно не горел желанием вступать в схватку с морботами-диверсантами, но в то же время понимал, что выбора нет. Пересилив себя, наблюдатель стиснул зубы и кивнул, а затем приготовил к бою «Страйк».
– За мной, – на удивление (даже для себя самого) спокойно приказал Антипов и, тоже приготовив к бою «Страйк», бросился к трапу.
Когда «пассажиры» прибыли на бак, выяснилось, что делать там им нечего. Об этом в неуставной форме доложил капитан-лейтенант, который пятился в направлении левого шкафута и одновременно поливал из импульсника, целя куда-то в дымовую завесу.
– Прямо у борта всплывают, заразы ржавые! А эти зомби прыгают, как блохи, с катеров прямиком на палубу! Мы их гранатами, а им по барабану! Отходите на ют!
– Назад! – заорал кто-то сзади. – Ют захвачен! Баркасы на воду! Дайте гадам прикурить от визирных колонок, зачистите слева по борту!
– Видимость ноль!
– Наших там нет! Огонь! Открыть стрельбу, вашу мать!
– Управление комплексами не работает!
Антипов почувствовал, как в спину ему уперся спиной кто-то из офицеров, и понял, что отступать действительно некуда, только прыгать за борт. Вариант тоже смертельно опасный, но не безнадежный. А вот оставаться на борту горящего корабля, к тому же захваченного десантом противника, теперь представлялось равносильным самоубийству.
– Как же так… – пробормотал второй штабной наблюдатель, – так быстро… считаные минуты, и мы в ловушке… почему так быстро?
– За борт, быстр… – крикнул какой-то боец, вываливаясь из клубов черного дыма.
Закончить фразу он не успел, пуля импульсника снесла ему полчерепа. Тело моряка рухнуло буквально на руки второму штабисту, фонтан крови окатил офицера с головы до ног, и наблюдатель окончательно впал в панику. Кое-как выбравшись из-под придавившего его мертвого груза, офицер утробно завыл и перемахнул через ограждение.
Антипов не услышал всплеска, но это его не удивило. От непрерывного грохота капитан второго ранга почти оглох, да и не мог он услышать всплеск от упавшего в воду тела, когда вокруг грохотали взрывы и бушевали, сталкиваясь, огромные волны, поднятые маневрирующими гидромехами и взрывами всевозможных снарядов. Плюс ко всему оглушительно выли ревуны сирен, гудело пламя и скрежетал металл разрушающихся надстроек и переборок.
Антипову стало нестерпимо душно, жарко и страшно, но он сумел перебороть приступ паники и, прежде чем прыгнуть за борт, определился с ориентирами. На воде он рассмотрел командирский катер и один из баркасов, только непонятно, с какого корабля. Впрочем, это не имело значения. Главное, что это не гидромехи. А еще на обоих судах явно имелось свободное место.
Антипов быстро перекрестился и сиганул за борт.
Удар о воду получился неожиданно сильным. У Антипова неприятно сжалось в животе, как после удара в пах, и загудели пятки. Но все это не помешало кавторангу вынырнуть и успешно сориентироваться. До командирского катера оставалось всего ничего, метров тридцать. Вот только на катере, похоже, не видели плывущего человека. Судно разворачивалось, собираясь уходить куда подальше от борта захваченного противником «Хабаровска».
На этот раз Антипову не удалось сохранить самообладание. Он закричал во всю глотку и замахал руками. Жест отчаяния обошелся офицеру дорого. Он основательно хлебнул воды и закашлялся. То есть позвать на помощь он больше не мог. Но фортуна смилостивилась над капитаном второго ранга. На катере заметили, что неподалеку барахтается кто-то живой, и застопорили ход.
– Поднажми! – крикнул кто-то.
Антипов поднажал, и через минуту его, кашляющего и обессиленного, вытянули из воды несколько пар цепких сильных рук.
– Свой? – запоздало спросил кто-то.
– Своей некуда, – хрипло ответил Антипов. – Вы с «Хабаровска»?
– С «Уссурийска», – ответил старший лейтенант, стоящий у штурвала. – А вы?
– С «Хабаровска», пассажиром был от главного штаба, – пояснил Антипов.
– Он на плаву, как посмотрю. Хорошо.
– Хорошего мало. Морботы его захватили.
– Тогда плохо. Но хотя бы поправимо. А нас… на дно, – голос старлея дрогнул. – Почти со всем экипажем. Вот только трое нас и осталось. Как смогли уйти, сам не пойму. Теперь собираем, кого увидим…
– Немного насобирали, – Антипов окинул взглядом хмурый экипаж катера.
Всего он насчитал шесть человек.
– Минуты… – послышалось с юта, – считаные минуты! Кошмар какой-то! Пять минут – и нет эскадры…
По голосу Антипов определил, что это причитает все тот же второй наблюдатель из штаба.
– Жив, – Антипов облегченно выдохнул. – Повезло.
– Больше нет никого, – сказал старший лейтенант. – Идем в базу?
– Идем, – согласился Антипов. – Там где-то еще один баркас маневрировал…
– К югу подался, – сказал офицер. – К «Овчинникову» на бакштов.
– Хорошо, но мы идем в базу, – приказал Антипов. – Нам нужно связаться со штабом.
– А М-связь…
– Не работает, вы разве не заметили? Как только началась стрельба, будто бы обрубило всю связь.
– Думал, только у нас, – старлей покачал головой. – Как теперь работать будут, без связи-то?
– Будем, – поправил его Антипов. – Будем работать, а не «будут». Рано нас списывать, старлей. Выжимай из судна все, что можно, плевать на моторесурс. Мы еще повоюем!
– Есть, понял, – старший лейтенант кивнул и дал полный ход…
* * *– Докладывайте, – приказал адмирал Колесник начальнику штаба флотилии. – Коротко. Что нового.
– Черноморская эскадра несет потери, господин вице-адмирал. «Уссурийск» уничтожен противником. «Хабаровск» захвачен силами десанта морботов. Потеряны две подлодки из тихоокеанского дивизиона. Гидромехи блокируют Уваровский пролив, поэтому на помощь Азовской эскадры мы рассчитывать не можем.
Начштаба на секунду замолчал, словно собираясь с мыслями.
– Азовцам самим помощь нужна, – воспользовавшись паузой, заметил капитан первого ранга Еременко. – Замысел противника очевиден – разделить флотилию на две части и уничтожить, либо захватить корабли.
– Не совсем так, – возразил начштаба. – Гидромехи, конечно, заинтересованы в дроблении флотилии, но им гораздо важнее тот факт, что наши главные силы заперты в Черном море. То есть основной задачей для них является не просто дробление, а дробление на неравные части. Азовская эскадра теперь втрое меньше и слабее Черноморской…
– А водный тамбур находится именно в Азовском море, – закончил Колесник мысль начальника штаба. – Заблокировав пролив, гидромехи обеспечили своим балтийским и прочим дружкам почти беспрепятственный доступ в Крымскую локацию. И наоборот.
– Так точно, – сказал начштаба. – Вот почему они начали морскую операцию, даже не закончив развертывание сухопутного плацдарма в Сосновом Бору. На это их спровоцировало прибытие к нам тихоокеанского подкрепления.
– Все сходится, – согласился Колесник. – Эх, нам бы раньше узнать про этот плацдарм да сложить бы всех ежиков иголка к иголке…
– Еще не вечер, – уверенно произнес Еременко. – Первую атаку мы отбили, отошли за остров, теперь нас прикрывают береговые батареи…
– Чихня это все! – рубанув ладонью воздух, заявил Колесник. – Мы можем делать что угодно, биться в акватории Феодосийского залива, маневрировать, укрываться за островом… не поможет! Какое-то время мы продержимся, но потом будем вынуждены уйти за Барьер, это очевидно.
– Получается, Азовская эскадра обречена? – негромко спросил Еременко.
– Есть шанс, что ее поддержит береговая батарея Ордена… но… – начштаба развел руками.
– Мизер, – подсказал Еременко и кивнул. – Понимаю. Мы можем пройти через Керченский пролив.
– Слишком долго.
– Тогда следует подключить авиацию и тяжелую технику морской пехоты. Если перебросить на Казантип хотя бы батальон танков и САУ…
– Нереально, – отрезал Колесник. – Давайте рассуждать здраво! Авиацию мы подключим, вопросов нет. Но азовцев это не спасет. У них есть только один вариант – тоже уходить за Барьер. Вот это авиация им и обеспечит, прикроет в меру сил.
– Если корабли серьезно повреждены, сквозь Барьер им не пройти, – заметил начштаба.
– Пессимист вы все-таки, Константин Петрович.
– Вы сами приказали рассуждать здраво.
– Тогда нам остается драться до конца. Александр Иванович, ваш «Инженер Овчинников» пришел с ТОФа не просто так, верно? На боевые испытания новых систем прибыл?
– Так точно. Разрешите использовать все ресурсы?
– Разрешаю. Самое время. Что планируете подключить?
– Весь ассортимент, – Еременко невесело усмехнулся. – Основная ударная сила – это сверхмалые подлодки с мощным ракетно-торпедным и импульсным оружием. Кроме того, в арсенале имеются новые умные бомбы, а против поверхностных кораблей планирую использовать сверхскоростные реактивные катера.