Сталкер незаметно спустился в узкую и неглубокую извилистую траншею и, пригибаясь, двинулся по ней в направлении тамбура. Теперь у него появилась еще одна причина убраться как можно скорее из Соснового Бора. Нет, не страх перед неисчислимой «армией антихриста», а надежда, что в другой локации заработает М-связь и обо всем этом безобразии можно будет сообщить людям. Военным, синдикату, вольным ходокам… всем. Новая затея биомехов грозила очередной войной, а на войне не бывает незаинтересованных лиц. Все эти сказки про нейтралитет – лукавство. И уж тем более нельзя остаться нейтральным, когда ты оказываешься в эпицентре боевых действий. Так что сообщать об угрозе следовало всем и каждому. Заработала бы М-связь.
Обойти развалины микрорайона удалось без проблем, правда, пришлось изрядно попетлять по оврагам. А вот вблизи «драконьего базара» Лешему пришлось плюхнуться на живот и продолжить путь по-пластунски.
Обширная ровная площадка на северо-восточной окраине Соснового Бора была так названа не для красного словца. Здесь действительно расположилось нечто вроде аэродрома, на который садились драконы. До полноценного «базара» количество винтокрылых биомехов дотягивало редко. Больше двадцати-тридцати драконов одновременно на площадке не приземлялись, но количество компенсировалось размерами монстров. Даже двадцать драконов, казалось, заполняли своими тушами все видимое пространство аэродрома.
А еще драконы оказались очень умными тварями и на земле вели себя особенно настороженно. Даже занимаясь своими непонятными драконьими делами на «базаре», они не прекращали внимательно следить за окружающей местностью и небом в полной готовности мгновенно взлететь и нанести удар по врагу. А иногда, если враг оказывался на линии огня, драконы могли отреагировать, и не взлетая. Учитывая, что располагались летающие биомехи на площадке всегда согласно четкой оборонительной схеме – вкруговую, перекрывая все сектора обстрела, на большинство наземных угроз они так и реагировали.
Однажды Леший наблюдал за «драконьим базаром» в течение суток, подкинули ему как-то такое несложное, но прибыльное задание знакомые ученые-нелегалы. Поначалу сталкер только и делал, что боролся с паникой и изумлялся, поскольку впервые видел вблизи сразу столько летающих монстров – самых умных, опасных, бесконечно уродливых и в то же время… притягивающих взгляд, как мощный магнит притягивает железную гайку. Когда же первое изумление-остолбенение прошло, Леший заскучал – драконы прилетали, оставались на какое-то время, улетали… ничего интересного. А вот когда глаз окончательно привык, Леший вдруг понял, что во всем происходящем на «базаре» есть определенная система. И когда он понял это, скука сразу улетучилась, ведь у сталкера появился ребус, за разгадкой которого он мог скоротать оставшееся время. Разгадать ребус не удалось, но зато Леший неплохо изучил повадки, виды и вооружение драконов.
Например, он уяснил для себя, что траншеи, которых полно вокруг «драконьего базара», вовсе не гарантируют скрытности передвижения. Неизвестно, где располагались «глаза» у этих машин, но человека, идущего по дну оврага двухметровой глубины, драконы видели отлично. За сутки «дежурства» Леший трижды наблюдал, как драконы засекают ходоков и накрывают их плазменными гранатами. А вот двоих «пластунов», с головы до ног покрытых толстым слоем грязи, зато живых-здоровых, которые выбрались из лабиринта траншей недалеко от наблюдательного пункта Лешего, драконы не заметили. Вывод напрашивался сам собой.
«Хочешь жить – умей… нырять в дерьмо, – Леший наглухо закрыл лицевой щиток и опустился в грязь на дне оврага. – Ох, и нацепляю сейчас всякой заразы, в дырявом-то комбезе. Хотя это все ерунда. Только бы какой-нибудь очередной безумный попутчик не объявился. Или патруль биомехов не накрыл. Или еще какая-нибудь хрень не приключилась…»
Без приключений сталкеру удалось проползти метров пятьдесят. А на пятьдесят первом метре случилось то, чего Леший и опасался. В нескольких метрах от сталкера, в соседней траншее, кто-то коротко вскрикнул, затем послышался всплеск и чавканье густой липкой грязи.
Драконы тут же отреагировали на звуки. Ближайший биомех захлопал лопастями и поднялся в воздух, а еще два или три полоснули из импульсников по брустверу левее позиции Лешего, а затем добавили классическими ракетами – в отличие от прочих биомехов драконы не брезговали никаким оружием, даже пороховым, цепляли на оружейные подвески все подряд.
Леший на миг привстал, выглянул из траншеи и снова плюхнулся в грязь. Винтокрылых машин на «базаре» стояло всего штук пять, остальные кружили над побережьем, но и пяти драконов вполне хватило бы для зачистки всех оврагов к северу и востоку от аэродрома.
Леший усиленно заработал локтями и коленями, стараясь уползти как можно дальше от опасной зоны, и почти добрался до глубокой трещины, на дне которой чернели камни, а не грязь. Здесь сталкер мог подняться в полный рост и побежать, но… до слуха донесся новый вскрик, почти вопль, и Леший вдруг понял, что голос вопящего человека ему знаком. Перекрывая шум дождя и грохот взрывов, вопил репортер Иван Копейкин.
Леший без раздумий развернулся и пополз обратно. Что он мог сделать против звена монстров, вооруженных как летающие крепости? Практически ничего. Но бросить Копейкина Леший тоже не мог. Почему? Возможно, сыграло свою роль чувство вины перед безумным сталкером, которого Леший оставил на тропе у Липово, а может быть, импланты просчитали все варианты, взвесили «за» и «против» и пришли к выводу, что шансы на спасение репортера не такие уж призрачные. Хотя, скорее всего, расчет тут ни при чем. Сталкером двигал обычный человеческий порыв помочь товарищу в беде.
«А как же ответственность перед Лерой и человечеством? – Леший невольно хмыкнул. – А никак! Вот поэтому чугунки и не могут вытурить нас из Зоны. В одних и тех же, по их мнению, ситуациях мы поступаем совершенно по-разному. То бережем себя как зеницу ока, то бросаемся на амбразуру. Вот и пойми нас, людей. Мы и сами-то себя не понимаем».
Взлетевший дракон не завис над зоной обстрела, а ушел на вираж, но легче от этого не стало. Четверка монстров продолжала молотить по оврагам, и ни высунуться, ни тем более перебраться в соседнюю траншею Леший не имел никакой возможности. Следовало срочно что-то придумать, найти какой-то способ хотя бы подсказать Копейкину, как он должен действовать, но М-связь не работала, а орать в таком грохоте не имело смысла.
Похоже, помочь репортеру Леший все-таки не мог, зря возвращался.
Сталкер уже начал пятиться, когда над площадкой «базара» расцвели два ослепительных «одуванчика» плазменных взрывов. Кто-то зашел драконам во фланг и бросил в них штатные гранаты РГП-1. Драконы тут же поднялись в воздух, но уже не четверкой, а только втроем. Видимо, один из монстров получил серьезные повреждения, толстая броня его не защитила.
Грозная троица, а секундой позже, когда вернулся первый дракон, четверка обрушила на позиции противника шквал огня. Леший сначала даже невольно вжал голову в плечи, но уже в следующую секунду распрямился, как большая пружина, перемахнул через бруствер, снова оттолкнулся и запрыгнул в соседнюю траншею. Все потому, что шквал огня обрушился на участок гораздо севернее того, на котором находились Копейкин и Леший.
Перепуганный донельзя репортер сидел на дне оврага, обхватив руками колени и трясся в беззвучных рыданиях.
– Сопли в землю! – приказал Леший, хватая Копейкина за плечи. – Встал! Бегом отсюда!
Ноги у репортера подкашивались, Лешему приходилось почти тащить его на себе, но с горем пополам их тандем добрался до глубоких оврагов и ушел из опасной зоны по каменистому дну самой широкой трещины. Осознав, что худшее позади, Копейкин прекратил подвывать от страха и размазывать по лицу смешанную со слезами грязь. Он даже попытался что-то сказать, но сдавивший горло спазм не позволил ему выдавить из себя хоть что-то членораздельное.
Когда пришло время срезать угол, Леший помог Копейкину выбраться из оврага, затащил его в подворотню относительно целого остова пятиэтажки и усадил к стене.
– Вот ты везучий, парень, – переведя дух, с усмешкой сказал Леший.
– Везучий – не то слово, – вдруг раздалось откуда-то из ближайшего оврага. – У драконов под самыми яйцами проскочил. Счастливчик, да!
– А… о-о… – Копейкин попытался что-то возразить, но не сумел.
Леший привстал на цыпочки, пытаясь рассмотреть того, кто комментировал похождения Копейкина, но это оказалось лишним. Комментатор, а им оказался сержант Гелашвили, вскоре выбрался из оврага, а затем помог выбраться и своему товарищу, капитану Галимову. Увидев, что оба целы, Леший выдохнул с заметным облегчением.
– Это вы драконам «плазменный привет» передали? – Леший покачал головой. – Ай, молодцы! Я уж думал, грешным делом, что все, кирдык вам, такое файр-шоу эти гады устроили.
– Это вы драконам «плазменный привет» передали? – Леший покачал головой. – Ай, молодцы! Я уж думал, грешным делом, что все, кирдык вам, такое файр-шоу эти гады устроили.
– Обижаешь, э-э! – сержант Гелашвили поднял кверху указательный палец. – Атака и отход. Учебка, первый год! Эх, жаль, я не вертолетчик. Сейчас очередную звезду на борту трафаретил бы. Пятый дракон на моем счету… На нашем счету.
Он указал на Галимова, а затем вопросительно взглянул на капитана.
– Я не считал, – Щука пожал плечами. – Но не первый.
– Жаль, что толку чуть, – сержант вздохнул. – Только одного мы с ребятами дотла сожгли. Еще в Большую зачистку. А остальные наверняка снова летают.
– С-с… спасибо… – наконец просипел Копейкин.
– Спасибо не нальешь, – Гелашвили похлопал репортера по плечу. – Вставай, бичо, пора дальше топать.
– А-а… драк-коны? – Копейкин бросил опасливый взгляд в направлении «драконьего базара». – Не найдут… нас?
– Им, похоже, вводная поступила, – Гелашвили многозначительно взглянул на Лешего, а затем на капитана. – К морю ушли на малой высоте. Даже странно. Обычно они дела на середине не бросают. Пока боекомплект не расстреляют, не унимаются.
– Может, там пожирнее добыча нашлась? – предположил Щука.
– Нет, не в этом дело, – уверенно возразил Леший. – Они своей стрельбой внимание могли привлечь, вот их и заткнули.
– Не понял, о чем это ты? – удивился Галимов.
– У тамбура все увидите, – пообещал Леший. – Ставлю сотню, что там почти чисто.
– Вай, какие легкие деньги, – усмехнулся Гелашвили. – Отвечаю! Ты что, Леший, не заметил, сколько вокруг железа?
– Заметил.
– А морботов видел?
– Дивизия высадилась, не меньше, – сталкер кивнул. – Вот поэтому у тамбура чугунков будет мало. Так… десятка два, для блезира.
– Ни черта не понимаю, – признался Гелашвили. – Они тут явно плацдарм устраивают, знаешь такое слово?
– Я догадался.
– Погоди, – вмешался Галимов. – Они всеми силами стараются сохранить в тайне все, что тут происходит. Поэтому и перебрасывают войска не через обычные сухие тамбуры, а по морю через их секретную водную часть. А берег оцепляют, чтобы никто этого не увидел.
– А М-связь глушат, чтобы если кто-то все-таки увидит, не смог доложить, – добавил Леший. – Все верно, капитан. Вот почему рядом с вихрем не будет большого оцепления. Это на случай, если кто-то вдруг сюда заглянет, не сиганул бы с перепуга обратно, а спокойно углубился в локацию, и уже там его…
Леший изобразил, что выжимает тряпку.
– Но мы, получается, этого вот… – Гелашвили повторил жест Лешего, – избежали, поскольку подкрались к зверью со стороны хвоста.
– Точно так, – Леший протянул руку. – С тебя сотня.
– В другой локации, – сержант погрозил сталкеру пальцем. – Хитрец!
– Сейчас проверим, – решил Галимов. – У всех есть крымские маркеры?
– А почему… крымские? – насторожился Копейкин. – Мне бы в Москву…
– Скатертью дорожка, – Щука кивнул. – У тебя есть московский маркер?
– Никаких нет, – репортер растерянно похлопал глазами. – Мы с Васей только до Лебяжьего хотели и обратно в Питер, а потом самолетом в столицу…
– А Москва тогда тут при чем?
– Ну… там наш корпункт есть, с военными договор на охрану и сопровождение. Хотя бы туда мне… попасть бы.
– Да «бы» мешает, – усмехнулся Гелашвили. – Лично у меня только крымская метка в запасе.
– Вы ведь из Москвы сюда пришли, я слышал, как Леший говорил…
– И что дальше? – сержант выгнул бровь. – Я из Крыма верхом на ПТУРСе должен буду в Москву возвращаться?
– У меня московской тоже нет, – сказал Леший. – Могу академовскую дать. Из Новосиба до Екатеринбурга примерно столько же лететь, сколько из Москвы.
– Нет! – Копейкин испуганно похлопал глазами. – Там «Ковчег»! Мы эту группировку в одной передаче круто пропесочили. Хистер обещал, что любого корреспондента из нашего агентства за ноги подвесит, если мы там появимся!
– Так уж и за ноги? – ухмыльнулся сержант.
– Ну… примерно, – репортер отвел взгляд.
– Тогда в Крым, – сделал вывод Галимов. – Или сиди здесь, жди. Мы сообщим в твое агентство, когда связь найдем, что ты здесь кукуешь.
– Издеваетесь?! – Копейкин покраснел и взглянул на капитана исподлобья. – Какие вы, военные, все-таки… Давайте ваш крымский маркер!
Галимов вручил репортеру маркер и жестом приказал всей группе двигаться в сторону тамбура. Леший отправился первым, за ним пошел Копейкин, а потом Щука. Сержант Гелашвили замкнул короткий строй.
– А какие мы? – напоследок удивленно проронил сержант. – По-моему, нормальные. Стреляем хорошо, строем ходим – носок тянем. А в зеркало глянуть, так вообще красавцы. Не то что штатские чумазики…
Глава 6 Зона, Крымская локация, 15.06.2057 г.
Капитан второго ранга Антипов стоял на левом крыле боевого мостика, в сторонке и вел себя так, как и положено себя вести грамотному «пассажиру». Он не лез в дела экипажа и вообще старался оставаться незаметным.
Когда разведка доложила, что со стороны Уваровского пролива к Феодосии приближается крупный отряд гидромехов, Антипова и еще одного штабного офицера адмирал Колесник отрядил на эсминец «Хабаровск» в качестве наблюдателей и полномочных представителей главного штаба на случай, если возникнут непредвиденные осложнения. Пока что осложнений не возникло, все шло по плану – оперативная эскадра выстраивалась в боевой ордер, готовясь достойно встретить армаду железок, и пассажирам оставалось лишь наблюдать и делать выводы.
На этом занятии пассажиры и сосредоточились. Второй офицер следил за маневрами кораблей эскадры, а кавторанг Антипов пытался рассмотреть за мутной пеленой тумана приближающийся флот гидромехов.
Вообще-то, для наблюдения за противником существовали приборы, им туман над морем не мешал. От «взгляда» современных приборов вообще трудно укрыться. Но, с другой стороны, их удавалось обмануть, поставив ложные цели, или маскировочную завесу из ржавой пыли (железки часто прибегали к такому фокусу), или запутать приборы, устроив так называемую «метаморфозу» – создав сотню-другую фантомов, сотканных из аномальной энергии Зоны. Причем фантомы даже у людей-метаморфов выходили не только внешне похожими на настоящие предметы или на реальных существ, но еще и вполне плотными, способными отражать и звуковые волны, и радиосигналы. Не так хорошо, как реальные предметы, но лучше, чем корабли и самолеты, построенные по технологии «стелс».
Биомехи, правда, не умели создавать энергетические фантомы, зато это умел делать Узел. До последнего времени фантазии запредельного разума хватало лишь на создание химер – зеленоватых, двухметрового диаметра разумных сгустков энергии. Но после того как химеры под предводительством Атомного Демона (химеры красного цвета и метров двадцати в диаметре) доказали, что они могут быть самостоятельным и весьма полезным подразделением армии техноса, Узел пересмотрел свою позицию по этому вопросу. Пока что энергетические сущности в большинстве так и оставались типичными химерами, но бригадная разведка уже разрабатывала тему, основанную на нескольких свежих донесениях.
Например, неподалеку от крымского тамбура наблюдатели засекли носорогов новой конструкции, которые в один прекрасный момент вдруг взяли и превратились в подобие легких бронезавров. Сначала разведчики решили, что имеют дело с трансформацией «троянского типа», но тщательный анализ записи доказал, что никакой трансформации не проводилось. Носороги оказались не настоящими, а только энергетическими фантомами. Этот нюанс предвещал в ближайшем будущем серьезные проблемы, поэтому даже в сложной текущей обстановке его не следовало игнорировать. Но для тщательной разработки темы пока не пришло время, да и кто бы этим занимался при тотальном дефиците кадров? И все же следовало хотя бы иметь в виду эту новую «стратегическую инициативу» Узла.
Антипов настроил «зум» и попытался подсчитать, сколько вражеских кораблей идет в атакующем ордере. Получалось что-то около сорока. Численное превосходство противника даже немного пугало. Кроме того, этот ордер являлся только «верхушкой айсберга». Сколько гидромехов шли под водой, ведал только Технокракен, который, скорее всего, и командовал приближающейся армадой.
Но самое худшее заключалось в том, что все эти гидромехи представляли собой не просто вооруженные до зубов корабли, а еще и могли трансформироваться. Например, в один прекрасный момент любой из надводных гидромехов мог мгновенно задраить все люки и погрузиться на глубину до сотни метров или мог запросто сбросить часть надстроек в море. Иногда это требовалось, чтобы избавиться от поврежденных или горящих частей корабля, а иногда гидромехи так поступали с абсолютно иной целью. Упав в воду, надстройки трансформировались в малоразмерные быстроходные катера, способные прорваться даже сквозь плотный заградительный огонь и выполнить функцию брандеров. Бывало всякое.