– Брат Шульц?! Что ты здесь… что здесь… происходит? Это все сделал ты?!
Морбот-шпион резко развернулся и метнул в человека нож. Но, наверное, сказалось длительное отсутствие тренировок. Нож пролетел буквально в пяти сантиметрах от головы опешившего узловика, звякнул о керамический косяк двери и отлетел в коридор.
– Брат Шульц?! – узловик наконец сообразил, что происходит, и вскинул ИПП. – Брат Рихтер, братья, сюда! Это шпион!
Еще не закончив вопить, узловик нажал на спуск и полоснул длинной очередью. «Брат Шульц» отлетел к дальней стене помещения, с грохотом рухнул на искореженный пульт системы подрыва и сполз на пол.
Прин успел увидеть, как в секретное помещение врываются узловики, услышал, как орет благим матом их предводитель, видимо, тот самый брат Рихтер, и на этом передача прервалась. Морбот 98–09, внедренный недавно в Орден «разведчик Шульц», вышел из строя.
Гюнтер переключился на канал связи с большим десантным гидромехом 11232 и приказал ему немедленно идти в точку 38–20, то есть в бухту Мысовая, и готовить всех имеющихся на борту морботов плюс десять изделий «землеройка» к высадке на мыс Желяевский. На запрос десантного гидромеха о номере и модификации командира десантной группы Прин ответил без колебаний: морбот 13–69 «Гюнтер Прин».
– Сам поведу, – Гюнтер зачем-то перевел свой ответ на человеческий язык. – И еще… мне нужен Троян. Слишком высоки ставки. Дайте ему координаты точки нашей встречи. А пока артподготовка. Всеми калибрами всех ближайших гидромехов при воздушной поддержке всех драконов. Весь огонь на Мысовое. Эти фальшивые рыцари Ордена Священного Узла еще пожалеют, что вовремя не помогли военным. Но сожалеть будет поздно.
Гюнтер усмехнулся. Вернее, попытался, но у него получилось только состроить саркастическую гримасу. К сожалению (или к счастью?), Прин почти забыл, что такое смех или хотя бы усмешка. Он уже вообще мало что помнил из жизни прототипа. В памяти остались только сугубо специальные знания и навыки, а все остальное постепенно стиралось либо замещалось опытом множества других изделий техноса…
В том числе опытом особо продвинутого изделия, частью которого раньше являлись наполняющие Гюнтера наномашинные комплексы. Не стандартной разумной машины, а чего-то, наделенного искусственным интеллектом такого же высокого уровня, как и у Технокракена. Скорее всего, этим особым изделием был Троян.
«Получается, я тоже странный тип, – подумал Гюнтер. – Только, в отличие от Лешего, моя странность находится в другой плоскости. У этого сталкера в голове два импланта, а у меня внутри два вида наномашинных комплексов. Один от Технокракена, другой от Трояна. Зачем понадобилось закачивать в меня этот «нанококтейль»? Не знаю и знать не хочу. Плевать!»
Прин действительно плевал на этот нюанс. Хозяева пытались сделать из морбота нечто более совершенное, чем стандартный биомеханический зомби? Их право. И вообще эта мнимая человеческая личность больше мешала морботу, чем помогала. На берегу она еще могла бы пригодиться, как пригодилась шпиону Шульцу и его коллегам, но в море… Выяснилось, что Гюнтер заблуждался, когда рассуждал о преимуществах нестандартного человеческого мышления. Никаких преимуществ Прин не обрел, одни иллюзии.
Прин встал, бросил короткий взгляд на связанного и до сих пор не пришедшего в себя Лешего и направился в отсек, где его ждал небольшой гидромех, на борту которого Прин и собирался отправиться на мыс Желяевский, чтобы возглавить вместе со вторым «донором» своих нанокомплексов – Трояном – десант морботов.
«Никаких преимуществ, одни иллюзии, – повторил про себя Прин. – А иллюзии губительны. Чьи слова? Не помню, но все верно».
Глава 8 Зона, Крымская локация, 15.06.2057 г.
Пока горел и дымился грохочущий горизонт, искать признаки водного тамбура еще получалось. Канонада и стойкое ощущение, что морской бой приближается к восточному берегу Арабатского залива, отвлекали, заставляли то и дело оглядываться, но с общего настроя не сбивали. А вот когда, опережая грозу военную, прилетели первые порывы штормового ветра, предвещавшие скорый приход грозы настоящей, заниматься основным делом стало почти невозможно. Волнение на море усилилось, и командир подлодки занервничал, хотя вида пока не подал и спуститься в лодку наблюдателям не приказал.
Так продолжалось еще некоторое время, ровно до тех пор, когда навстречу грозовому фронту вдруг устремились ракеты класса «земля – море», которые сорвались с направляющих ракетных комплексов береговой батареи Ордена, расположенной в поселке Мысовом.
Разведчики проследили за ушедшими «в точку» ракетами, убедились, что узловики открыли огонь по гидромехам, а не по кораблям Азовской оперативной эскадры, и с чистой совестью спустились в подлодку. Что будет дальше, все догадались и без комментариев командира подлодки.
– Изделие 744 появилось на поверхности, – все-таки пояснил командир. – Вот узловики и не выдержали. Но это они напрасно сделали. Гидромехи ввели в бой резервы. Что-то вроде БДК в сопровождении десятка железок размером с тральщик идет генеральным курсом на Желяевский мыс.
– Хотят высадить десант? – уточнил Галимов. – Учитывая недокомплект личного состава в Ордене, это может плохо кончиться.
– Для узловиков, – командир кивнул. – Наших в Мысовом нет.
– Отставить, – вдруг приказал Бойков. – Я лично видел несколько спасательных плотов и до трех десятков бойцов в морских робах чуть дальше первого мыса.
– Экипажи? – озадаченно спросил командир. – Но поблизости никакие корабли не тонули. Все корабли маневрируют там, на входе в пролив. Это не могут быть узловики?
– Могут, если переоделись в нашу форму, – ответил Бойков. – Это реально?
– Что-то сомневаюсь, – проронил Гелашвили.
– Это могут быть морботы, – подсказал Галимов. – Они любят переодеваться.
– А вот это реально, – поддакнул сержант.
– Но не точно, – сказал Бойков. – Мы не можем быть уверены, что это изделия, значит… Командир, как долго мы сможем оставаться в этом квадрате?
– По обстановке, – ответил капитан подлодки. – Еще минут десять можем даже дрейфовать в надводном положении, а дальше… Я доложу, когда наступит время уходить.
– Есть, понял, – майор Бойков взглянул на экран системы наблюдения.
Большой десантный гидромех уже почти вошел в Мысовую бухту, но предшествующая высадке артподготовка все еще продолжалась. Интенсивность и плотность огня оставалась очень высокой, поэтому десантирование морботов представлялось Бойкову операцией для очистки совести. Вряд ли после такого шквала огня в Мысовом могли остаться живые люди. Разве что десяток командиров в особо заглубленном бункере, да и то не в западной части поселка, а на востоке, на берегу Татарской бухты. Но, чтобы прищучить этих выживших узловиков, морботам следовало обогнуть мыс Казантип и зайти на Мысовое со стороны Белой скалы.
Бойков коснулся изображения и немного сместил картинку к северу. Оказалось, что майор правильно просчитал планы противника. По крайней мере, один большой гидромех стремительно двигался в обход мыса. Майор пока не слишком хорошо разбирался в классификации крупных водоплавающих изделий, но в этом гидромехе легко узнал флагман флота гидромехов, как его называли сталкеры – Технокракена. Майор хотел озвучить этот примечательный факт, но его опередил торопливый доклад офицера-наблюдателя.
– Десант морботов начал высадку на Желяевском мысе! Крупные силы сухопутных биомехов приближаются к Мысовому со стороны Цитадели. Со стороны материка заходит большое крыло драконов… до двадцати изделий.
– Ситуация критическая, – заметил Галимов. – Майор, ты еще видишь экипажи?
– В дыму все, – Бойков поколдовал над проектором. – Хотя… вижу, вон там, взгляни. Жестянка горит, а левее люди. По берегу пятятся. Пирс на мысе прошли.
– И я вижу, – сообщил Гелашвили. – Морячки и не только. Братья-орденоносцы с ними.
– Восемь малоразмерных скоростных надводных целей! – крикнул офицер из радиопоста. – Ответа системы опознавания нет, зрительная идентификация положительная. Катера черноморской спецгруппы «Ф-1». Идут генеральным курсом на Первый мыс.
– Прорвались? – капитан подлодки хмыкнул. – Молодцы. Отчаянные ребята. Значит, все-таки наши бойцы на берегу. За узловиками черноморцы не сунулись бы в пекло.
– А почему? – как-то невпопад вдруг брякнул Копейкин.
– Потому, – резко ответил сержант Гелашвили и указал репортеру на самый дальний и темный угол ходового мостика. – Сядь там и помолчи.
– Большое количество малоразмерных подводных целей. Гидроботы. Идут атакующим ордером наперехват катерам. Дистанция девять кабельтовых.
– Не успеют, – на глаз прикинув расстояние до берега, сказал капитан подлодки. – Ни катера, ни бойцы. Гидромехи смещают прицелы к югу. Скоро накроют шквалом и Первый, и Второй мыс.
– Успеют, – возразил Бойков. – Если катера не сбросят скорость. Успеют даже принять людей на борта и уйти.
– Гидроботы атакуют ракетами! Катера начинают маневрировать! Один сбросил ход, горит!
– Черт! – Бойков обернулся к капитану. – Мы можем вмешаться?!
– Так точно, катера и гидроботы у нас прямо по курсу. Но я не имею приказа. Наша миссия…
– Беру всю ответственность на себя! Командуйте!
– По местам стоять, боевая тревога номер один! – мгновенно скомандовал капитан подлодки. – Ракето-торпеды к бою!
– Изделия к бою готовы! Захват целей произведен!
– Стрельбу разрешаю! Товсь! Залп!
– Изделия вышли штатно! Гидроперезарядка! Захват целей!
– Товсь! Залп!
– Есть попадание! Четыре цели уничтожены. Есть попадание два, уничтожены три цели.
Еще два залпа принесли результаты поскромнее, каждой скоростной ракето-торпедой удалось вывести из строя только по одному гидроботу, но в целом боевую задачу подводники выполнили. Стая крупных железок бросилась врассыпную. На пути у шести уцелевших черноморских катеров теперь стояла только одна помеха – высокая волна, которая мешала подойти к берегу. Но для отчаянных моряков это, похоже, стало проблемой и вовсе шестнадцатого порядка. Они заложили лихой вираж и подошли к пирсу на мысе.
Бойцы Ордена и матросы уже миновали эту отметку, и чтобы попасть на катера, им следовало возвращаться. А делать это им явно не хотелось. Не потому, что все они считали, что возвращаться – плохая примета. Просто взрывы гремели уже совсем близко к мысу, а с востока точно на пирс заходило еще и звено драконов. Если не огонь корабельных систем, то огонь драконов вполне мог поставить жирный крест на плане героического спасения людей.
– Есть захват и сопровождение пяти воздушных целей! – вновь доложил офицер.
– Поставить заградительные активные помехи, поставить ложные цели! – приказал командир. – Ракетная атака! Наведение! Товсь! Залп!
– Пять драконов? – капитан Галимов покачал головой.
– Нормально, – негромко проронил Гелашвили. – Если мы первыми выстрелили, то нормально. Наверное.
– Есть попадание! Попадание два… три… Противник ушел на вираж!
– И что, даже не жахнул в ответ? – удивился Гелашвили.
– Выстрелили, – командир смахнул со лба капельки пота. – По ложным целям. Но теперь все, господа офицеры и старшины, мы отвоевались. Стрелять больше нечем, и пополнить боезапас мы сможем либо в Феодосии, либо в плавбазе, но она маневрирует в Казантипском заливе.
– В Черное море надо идти, – сказал Гелашвили, – за катерами.
– Не угонимся, – сказал Бойков. – Позже решим! А пока все наверх, надо прикрыть катера!
– Из импульсников, что ли? – удивился Гелашвили.
– Так точно! – майор двинулся к трапу. – За мной!
В качку стрелять с борта занятие неблагодарное. Попасть в цель, даже при поддержке компьютерных систем наведения, очень сложно. Но от морпехов и разведчиков требовалось только одно – более-менее держать горизонталь и своим огнем частично отвлекать внимание приближающихся по суше биомехов. И с этой боевой задачей группа майора Бойкова справилась, несмотря на качку и ответный огонь железок.
Под прикрытием огня десятка импульсников узловики и матросы сумели прорваться на пирс и подняться на борта спасательных катеров. Моряки, надо отдать им должное, приняли на борт всех без исключения. Никто никого не сортировал. Живой – поднимайся на борт, биомех – получи пулю, вот и вся сортировка.
Среди спасенных при ближайшем рассмотрении обнаружились не только военные и узловики, но еще и несколько вольных ходоков. Когда люди поднимались на катера, сержант Гелашвили обернулся и окинул внимательным взглядом толпящихся на пирсе людей. Он явно пытался найти Лешего, но его среди спасенных не оказалось.
Сержант огорченно вздохнул.
– Все, отчаливают! – крикнул кто-то из морпехов.
– Все вниз! – приказал Бойков. – Пока драконы не вернулись!
– Или пока волной нас не смыло, – добавил неугомонный Гелашвили.
Когда бойцы спустились в лодку, а матросы задраили верхний люк, выяснилось, что одного морпеха группа Бойкова все-таки потеряла. Нет, его не смыло волной, парня зацепило ответным огнем с берега. Товарищи затащили его внутрь, над бойцом тут же начал хлопотать доктор, но спасти морского пехотинца не удалось.
– Уходим в точку 34–16, – сообщил командир подлодки.
– Опасаетесь возвращения драконов? – спросил Галимов.
– Нет, капитан, – ответил командир лодки, – они не вернутся. Погода нелетная. Вы же видели, какой шторм начался. Но нам все равно лучше сменить район маневрирования. Экипажу – по местам стоять! Полный ход на оба вала. Приготовиться к погружению.
Галимов вернулся к притихшим товарищам, которые стояли с непокрытыми головами вокруг тела погибшего морпеха. В стороне стоял только Копейкин. Он смотрел на экран системы внешнего обзора, нацеленной всеми объективами на берег. Панорамный вид на объемном экране казался не менее удручающим.
За кормой лодки простиралась дымящаяся выжженная земля, чуть севернее – руины Мысового, а южнее торчала осажденная биомехами Цитадель. И больше ничего. Разве что «механическое движение», которое выглядело особенно мерзко в свете частых ветвистых молний. Биомехи копошились повсюду, на каждом квадратном метре побережья, словно огромные жуки в навозной куче.
– Чтоб их всех молниями побило, – пробормотал вставший слева от Копейкина сержант Гелашвили.
– Никакого шторма не хватит на такой муравейник, – сказал Галимов, занимая место справа от репортера.
– Я, знаете, чего не понимаю? – Копейкин рукавом утер с лица капли соленой воды и размазал сажу. – Почему одни люди ценят жизнь любого, а другие – только жизни «своих»? Почему эти узловики вам не помогали, до тех пор пока биомехи на них самих не наехали, а моряки всех подряд вывезли? Ведь они рисковали. Вон как тяжело катера пошли. С явным перегрузом. Но все равно никого не оставили. Получается, что живут люди в одном мире, а системы ценностей у них почему-то разные.
– Система одна, – возразил Галимов. – Товарно-денежная. Если думаешь только о прибыли, то прикладываешь к жизни лекала бизнеса, выгодно – не выгодно, и действуешь по программе, как пресловутый механоид. А если забываешь о деньгах, становишься человеком. Вот как ты, например, сейчас им становишься. Медленно, но верно.
– Спасибо, – Копейкин поблагодарил капитана совершенно искренне. – Я понял вашу мысль. Буду и дальше стараться.
– Ничего не выйдет, – вмешался сержант Гелашвили. – Вернешься в Екатеринбург, окунешься в столичную жизнь, перезагрузишь все свои программы и снова станешь механоидом. А если тебе за репортаж еще и премию дадут… вообще пропадешь. Жизни нет не там, где Зона Смерти, Копейкин. Ее нет там, где деньги важнее жизни.
– Получается, на всей планете?
– Получается, так, – Гелашвили вздохнул. – Кроме этого вот выжженного пятака и пары необитаемых островов где-нибудь в Тихом океане.
Разговор прервался в связи с неожиданным поступлением новой вводной от командира подлодки.
– Внимание, пассажиры, – обратился капитан по громкой связи. – Шторм усиливается, пора нырять. Поэтому, пока не поздно, довожу, что на Желяевском мысе компьютер зафиксировал изделие из штабного списка приоритетных целей. Утверждает, что это Троян. Желаете взглянуть?
– А получится? – спросил Бойков.
– Получится. Гидромехи закончили артподготовку, дым снесло ветром. Тучи перекрыли свет, но и света молний вполне хватает. Так что, желаете?
– Желаем, – Гелашвили взглянул на Галимова, затем обернулся и нашел взглядом Бойкова: – Разрешите?
– Ты лучше всех его изучил, – сказал капитан.
Бойков поднялся и жестом приказал сержанту: «следуй за мной».
На мостике развернулась объемная проекция. Выделенная компьютером фигура подсвечивалась на экране красным и различить ее удавалось даже в гуще морботов. Троян имел непривычный сержанту Гелашвили облик – он почти ничем, кроме белой ломаной фуражки, не отличался от прочих морботов, но одна деталь выдавала суперскорга с потрохами. Он шел не один. Позади него двигалось нечто вроде здоровенного бота-краба. В строю морботов этот краб оставался единственным «усилением». Все прочие тяжелые биомехи двигались либо впереди линии морского десанта, либо на флангах.
– Он? – спросил Бойков.
– Хрен его знает, господин майор, – Гелашвили потер бритый затылок. – Трансформируется эта тварь во что угодно, хоть в черта лысого, но общую массу и количество нанокомплексов обычно сохраняет на одном уровне. Если он сейчас человека имитирует, значит, все его лишние запчасти вон в том «крабе». Надумает превратиться, допустим, в танк – станет единым целым. Так что, наверное, он. Корабельному компьютеру виднее, он ведь на серийные позывные наноботов ориентируется.