– Держитесь! – вдруг крикнул кто-то за спиной у Лешего. – Мы здесь!
– Нет! – Леший закатил глаза к потолку. – Только не это!
– Получайте! – рядом со сталкером появилась Лера.
Девушка стреляла в морботов длинными очередями, и на лице у нее отражалось явное удовольствие.
– Я куда тебя отправил?! – крикнул Леший.
– Сам туда иди! Там сплошные биомехи!
– А здесь зайчики и снегурочки? – Леший кивком указал на Трояна: – А это елка, так?
– Нет, но там действительно все перекрыто, – поддержал Леру Каспер. – Мы подумали, что лучше вернуться в бункер Организации, но теперь, видимо… можно будет уйти другим путем, да?
– Мы пока не договорились, посторонние мешают, – Леший влепил короткую очередь в затылок одному из морботов, а затем вдруг опустил «Шторм» и вновь разрядил магазин в голову Трояну. – И этот вот… Дед Мороз… все отремонтировать себя норовит. Ни у кого нет «Фрича»?
– У тебя есть, – Лера кивком указала на «джампер». – Вон там, под пряжкой, контейнер с «Фричем», он является частью устройства.
– Вот пусть и является, – Леший помотал головой. – Вдруг пригодится? Да и слишком долго его выковыривать. Будем прорываться.
Леший выглянул из-за Трояна и оценил обстановку. Для прорыва наступило самое подходящее время. Военные основательно подчистили причал. Третья волна морботов пыталась высадиться почти посередине длинного бетонного прямоугольника, но плотный огонь пока на корню давил инициативу биомехов. Точку в раздумьях Лешего поставило появление на поверхности невдалеке от причала еще нескольких десантных гидромехов. Пока на помощь третьей волне морботов не пришла четвертая, следовало поспешить.
Леший подтолкнул спутников вперед, а сам открыл огонь по левому флангу морботов.
– Бегите! – крикнул сталкер Лере и Касперу, а затем заорал во всю глотку: – Жора, уводи штатских! Я прикрою!
Сержант явно услышал Лешего. Он махнул рукой и короткими перебежками двинулся навстречу Лере и Касперу. Кроме Лешего прикрывали сержанта двое: Галимов и, как ни странно, Копейкин. Они двинулись справа от Гелашвили. Репортер в какой-то момент даже вырвался вперед и очутился в нескольких метрах от Лешего.
– Слушай внимательно! – крикнул Копейкину сталкер. – Из подводной трубы лезут чугунки. Туда не ходите! Активируйте разом одинаковые метки и прорывайтесь к воронке! Понял меня?
– Да, но…
– Никаких «но»! Делайте, что говорю! Если все перейдете в одну локацию, подлодка переместится с вами, точно тебе говорю! Это мне, считай, сам Технокракен подсказал. Так и передай военным! Понял? Теперь рысью назад! Пошел, пошел!
– А ты?!
– Я справлюсь! Уходи, сейчас снова полезут, как муравьи, не отобьемся! Пошел!
Копейкин послушно развернулся и припустил следом за разведчиками, которые уже встретились с Лерой и Каспером и теперь уводили их к дальнему концу причала.
Четвертая волна оказалась абсолютно не такой, как предыдущие. Из люков десантных гидромехов на палубы выбирались вовсе не морботы, а модификации ботов обычных, сухопутных: более тяжелых, менее проворных, чем морботы, зато хорошо бронированных. Вывести из строя эти машины представлялось более сложной задачей. По этой причине огонь десятка ИПП затормозил высадку нового десанта от силы на секунду. Когда же военные отошли к подлодке и начали подниматься на борт, биомехи полезли на причал и вовсе без заминок – импульсник Лешего оказался им не помехой.
Сталкер честно продолжал молотить по левому флангу, даже уничтожил почти десяток ботов, но биомехи взяли массой. Они заполонили причал и двинулись к Лешему.
Сталкер на миг привстал, бросил взгляд на дальний край причала, снова присел и сменил позицию. Все пошло, как хотел Леший. Сухопутный враг полностью переключился на него, поскольку подлодка отчалила, и теперь разбираться с ней полагалось гидроботам. А сталкеру грозила серьезная опасность, но Лешего заботило только одно: чтобы спаслись товарищи. И шанс у них появился. Гидроботы для бронированной субмарины не так уж и страшны, да и до воронки тамбура недалеко. Главное, чтобы не медлили, поверили Копейкину и нырнули в тамбур.
«Ну, а мы как-нибудь разберемся, – Леший попятился к жерлу сухопутного тоннеля. – Не в первый раз».
Он уже почти добрался до входа в тоннель, когда биомехи получили новое подкрепление, и ситуация осложнилась до предела. По винтовой лестнице за спиной у Лешего начали спускаться новые боты. Сталкер услышал их тяжелые шаги и лязг железа.
Леший на миг притормозил. «Не в первый раз» – это верно, однако еще никогда он не попадал в настолько плотный капкан. Биомехи напирали со всех сторон, маячили уже в нескольких десятках метров, и дело происходило на узком бетонном причале в заглубленном на сотни метров гроте, так что найти хоть какую-то щель, чтобы улизнуть, Леший не имел никакой возможности. Для «полного счастья» не хватало, чтобы в строй биомехов встал Троян…
И он встал. Огромная черная машина поднялась на ноги и направила на Лешего уцелевшую клешню со встроенным стрелковым комплексом.
Что делать в такой ситуации? Зажмуриться и умереть? А что тут еще сделаешь? Но Лешему не хотелось ни того, ни другого.
Он опустил оружие и уставился на Трояна. Нет, не для того, чтобы показать, как красиво умеют умирать люди. По большому счету, Леший и сам не понимал, что собирается сделать или показать. Он просто уставился на скорга, думая почему-то лишь об одном – о том, насколько прочны и хитроумны связи между комплексами наномашин, составляющих тело этого механического монстра. На первый взгляд глупое занятие – в последнюю секунду жизни пялиться на врага и размышлять, как он устроен. Но это лишь на первый взгляд, да и то лишь на взгляд тех, кто не знает, что такое мнемотехника.
Леший знал, что это за штуковина, и пусть использовал ее интуитивно, но положительного результата с ее помощью добивался всегда. Вот и сейчас он не просто изучал устройство Трояна, он мысленно разрушал все обнаруженные связи между комплексами наномашин, будто бы разбирая противника изнутри на запчасти. Возможно, все это происходило только в воображении Лешего, за несколько мгновений сталкер не успел этого понять, но своего занятия не оставил.
Прошли три секунды – долгие, томительные, тяжелые – и Леший, наконец, дождался ответа на главный вопрос текущего момента. Нет, все, что он делал, стало вовсе не игрой воображения.
Троян вдруг опустил манипулятор и… начал осыпаться на причал! Он сыпался черным песком, мелкими и крупными деталями, целыми агрегатами… но сыпался! Надолго ли сталкеру удалось заблокировать наноботов «серии Х», которые и являлись главным связующим звеном между прочими наномашинными комплексами в теле Трояна? Это не так уж важно. Главное, что у Лешего вновь появился шанс.
Не дожидаясь, когда суперскорг рассыплется окончательно либо прекратит это дело и вновь начнет себя восстанавливать, Леший достал последние гранаты, взял короткий разбег, перепрыгнул через груду металлолома, в которую превратился Троян, и прямо на лету атаковал шагающих по причалу ботов. Сначала гранатами, затем из импульсника, а когда закончились патроны, Леший перехватил оружие и начал работать прикладом. Теперь все решали скорость и натиск. До края причала оставались считаные метры, и преодолеть их сталкер вполне успевал.
Вот только что делать дальше, Леший пока не решил. Ведь подлодка ушла, а других плавсредств, за исключением гидромехов, поблизости не наблюдалось. Впрочем, Лешего этот момент не смутил. «Оседлал» самого Технокракена, получится и с гидромехами рангом ниже. Надо только добраться до воды. Сейчас вообще все проблемы следовало решать по мере возникновения. И забывать о них по мере разрешения. Сделал – забыл. Привычный боевой режим…
* * *Гелашвили буквально затолкнул Леру в люк, помог ей спуститься вниз и мягко, но крепко прижал девушку к теплой переборке справа от трапа. Лера попыталась трепыхаться, но поняла, что это бесполезно и затихла. Еще минутой позже она протяжно выдохнула и тихо проронила:
– Я в порядке, Жора, отпусти.
– Ты же знаешь, он выкрутится, – сержант ослабил хватку.
– Там полыхает все… – Лера отвернулась, пряча влажные глаза. – Биомехов этих куча…
– Вот именно, – Гелашвили снова обнял девушку, теперь по-дружески, за плечи. – Эти груды металлолома его прикроют. Ты же видела, он почти пробился к черному ходу. Поднимется наверх, нырнет в жестянку, а там ищи его, свищи. Он ведь Леший, в лесу ему самое место.
– Но не в железном, – Лера даже не улыбнулась.
– Все равно мы не могли ничего сделать, – вмешался Галимов. – Пробиться к Лешему мы не могли.
– Я понимаю…
– Господин майор! – крикнул кто-то из членов экипажа. – Народ, кто знает, где майор Бойков?
– Здесь! – Бойков спустился по трапу последним. – Что стряслось?
– Командир просит вас на мостик!
– Все равно мы не могли ничего сделать, – вмешался Галимов. – Пробиться к Лешему мы не могли.
– Я понимаю…
– Господин майор! – крикнул кто-то из членов экипажа. – Народ, кто знает, где майор Бойков?
– Здесь! – Бойков спустился по трапу последним. – Что стряслось?
– Командир просит вас на мостик!
– Сейчас! Галимов, раненых к доктору!
– Сам иду, – вместо Щуки ответил врач команды. – Мне нужен помощник. Есть бионики?
– Есть «джинны», – к доктору протолкнулся Каспер.
– Сойдет, – врач кивком указал на крошечный лазарет. – Там слева боец… я перевязал, постарайтесь снять боль.
– Тогда лучше я, – вызвалась Лера. – У меня хорошо получается.
– Тогда вы, сударыня, – легко согласился доктор и перевел взгляд на Копейкина: – Эй, юноша…
– Я? – Копейкин уставился на врача. – Я крови боюсь!
– Помогите гражданину «джинну» перенести этих двоих в лазарет, – игнорируя реплику репортера, приказал врач, а затем кивком указал на третьего раненого. – Но сначала этого – в пятый отсек, здесь будет мешать. Положите рядом с первым.
– Он умер? – Копейкин невольно шарахнулся от трупа.
Врач строго посмотрел на Ивана:
– Пока мертвец лежит спокойно, бояться его нечего. Вот когда он встанет и начнет палить, как те морботы, вот тогда будете паниковать, юноша.
– Я не паникую, просто… это не моя работа! Я журналист, а не коронер… и вообще, знаете что, доктор…
– Разрешите, – к репортеру протиснулся сержант Гелашвили. – У тебя, Копейкин, рецидив звездной болезни? Или вся наша наука не впрок пошла? Так ты учти, механоид столичный, до Екатеринбурга еще далеко, не факт, что доберешься, если снова на человеческую волну не настроишься. Взял и понес! Аскарида нестроевая!
В качестве подкрепления приказа сержант отвесил репортеру крепкую затрещину. Копейкин ничего не ответил. Втянул голову в плечи, насупился, склонился над трупом, пару секунд потратил на борьбу с приступом тошноты, но затем все же ухватил тело погибшего морпеха за ноги и вместе с Каспером потащил труп в кормовой отсек, туда, где уже лежал один погибший боец.
Тем временем майор Бойков пробрался через завалы на мостик и присоединился к командиру подлодки, который сосредоточенно изучал отчет компьютера о полученных повреждениях.
– Тонем? – коротко спросил Бойков.
– Пока нет, но еще пара прямых попаданий или взрыв глубинной бомбы ближе полусотни метров – и пойдем ко дну. Половина систем не работает, а главное – проклятые рули снова вышли из строя! Заклинило по полной программе. Теперь ни вправо, ни влево. Только вперед или назад. Ну и всплытие-погружение за счет продувки или, наоборот, заполнения балластных цистерн.
– Тоже маневры, – заметил Бойков.
– Верно. Только не боевые.
– Что будем делать?
– Варианта два – полный вперед или назад. Мы пока держим курс на трубу, но… постепенно нас разворачивает носом к причалу. Пока не поздно, надо что-то решать.
– Больше штабных конвертов с приказами у меня нет. Теперь командование полностью на вас, капитан, – сказал Бойков. – Только учтите, что труба блокирована гидромехами. Не прорвемся.
– Тогда остается лечь на дно, – капитан невесело усмехнулся. – Всплывать тоже бессмысленно, там полно биомехов.
– Есть вариант – дать полный назад.
– И что дальше? Позади воронка тамбура.
– А дальше перейти в локацию, где можно будет хотя бы всплыть. Например, в Москве воронка тоже находится в гроте.
– Я понял вашу мысль, но как это сделать технически? У подлодки нет собственного маркера для перехода по гипертоннелям. И даже если бы он нашелся – где гарантия, что Узел не оставит наш корабль себе на память? Лучше уж остаться навечно здесь, чем сгинуть в Узле.
– Чем лучше-то? – Бойков усмехнулся.
– Хотя бы похоронят по-человечески, когда поднимут.
– Не успеют. Гидромехи все равно оттащат лодку в воронку. Мы в любом случае оказываемся в проигрыше.
– Я знаю, что делать! – вдруг заявил Копейкин, все-таки смывшийся (к неудовольствию Гелашвили) из поля зрения строгого врача. – Всем людям на борту надо активировать одинаковые метки. Как говорится, «один за всех, и все за одного»!
– А еще за руки взяться и песенку спеть, – сказал сержант Гелашвили и недоверчиво хмыкнул. – Детский сад!
– Уверен, тоннель доставит нас, куда нам надо, – упрямо заявил Копейкин. – И вместе с лодкой.
– А если нас вынесет, а лодку нет? – засомневался капитан.
– Действительно, – усомнился Бойков.
– Исключено! – заявил Копейкин совсем уже без тени сомнения. – Когда вы проходите через обычный тамбур, вы появляетесь в новой локации не голыми, ведь так? Ваша экипировка остается на месте. И оружие тоже при вас остается. Значит, и лодка должна остаться вокруг нас… ну, в смысле, с нами… то есть мы в ней… Ведь получается, что переходим мы, а не лодка! Ну, в смысле…
– Мы поняли вашу мысль, – сказал Бойков. – Надо подумать.
– Командир, есть связь! – вдруг крикнул офицер из радиопоста. – Хорошие новости! «Изделие 744» атаковано штурмовиками и получило серьезные повреждения. «Изделию» удалось нырнуть, но в ордере флота гидромехов Технокракен так и не появился. Гидромехи отошли в точку 64–20. Черноморская эскадра прорвалась через Уваровский пролив! Капитан второго ранга Антипов на связи!
– Громкую! – приказал командир подлодки.
– «Капитан Березин», приказываю уйти из грота! – раздался на мостике голос помощника командующего Крымской бригадой капитана второго ранга Антипова. – Нам требуется исключить возможность переброски морских резервов противника с Балтики и наоборот – отсюда в Финский залив. Начат обратный отсчет. «Ч» минус пять минут. Доступ в крымский водный тамбур будет взорван торпедами.
– Значит, мы оказались правы, – сделал вывод Бойков. – Но какая из операций задумывалась техносом как основная, здесь или там?
– Здесь – морская, со спецэффектами, там – сухопутная, вялотекущая, – ответил Антипов. – Но основная все-таки в Бору.
– Странная тактика.
– Используй железки нормальную тактику, мы давно их перестреляли бы, – сказал Антипов. – Так и получится, если перекроем водные тамбуры. Мы дали балтийцам координаты, Горовиков уже начал операцию по блокированию Питерского грота и одновременно вывел корабли на ударные позиции. Совместно с авиацией Питерской бригады ими будет нанесен мощный ракетно-артиллерийский удар по береговым позициям биомехов.
– Новая Большая зачистка?
– Никак нет. Удар будет нанесен только по изделиям техноса и Городищам. После того как нами будет блокирован крымский тамбур, флот и десантная армия техноса будут разделены и уничтожены по частям.
– А если они устроят нечто похожее в других локациях?
– По данным разведки, в других локациях изделия не имеют настолько мощных группировок. Скорее всего, Узел рассчитывал обойтись тем, что накоплено в Сосновом Бору. После того как мы стянули бы все войска в Крым, технос захватил бы полностью Питерскую локацию и дальше двинулся уже через сухие тамбуры.
– Примерно так мы и думали, – сказал Бойков.
– Молодцы, – сухо похвалил Антипов. – А теперь уходите!
– Нас блокируют превосходящие силы противника, – сказал командир подлодки.
– Мы начали зачистку тоннеля с помощью ЭМИ. Через минуту подводный доступ в грот будет свободен.
– Корабль поврежден, даже по чистой воде нам не успеть за пять минут.
– Тогда покиньте лодку и уходите по запасному пути.
– Сухой путь тоже блокирован.
Антипов на несколько секунд замолчал. Командир подлодки тем временем обернулся к Бойкову и кивнул. Майор ответил тем же.
– Теперь выбора нет, – сделал вывод Бойков. – Рискнем. Всем задраить комбезы! Дыхательные аппараты в изолирующий режим! Маркеры к осмотру!
– База, я «Капитан Березин», – вышел в эфир командир подлодки, – уходим через тамбур.
Антипов ответил не сразу, и когда ответил, в голосе кавторанга не осталось приказных ноток. Только сочувствие и надежда.
– Удачи, ребята. Даст бог, свидимся… И поскорее уходите. «Ч» минус три. «Румыны» уже в полной боевой, торпеды готовы. Всем подлодкам ударной группы дано целеуказание, ориентируемся на ваш входной буй, но первая волна «сигар» пойдет внутрь грота. Тоннель будет обрушен по всей длине и гроту достанется.
– Все верно, правильное решение, – сказал командир «Березина». – Давайте залп, в тамбур уйти мы успеем.
– Семь футов…
– Вам того же. Конец связи.
Быстрая сверка всех имевшихся на борту маркеров дала двоякий результат. С одной стороны, одинаковые маркеры нашлись у всех, а кому не хватило – выдали из НЗ, который хранился в сейфе у капитана. Но с другой – все совпавшие маркеры оказались либо Питерскими, либо Академовскими. Вариант с переходом в Сосновый Бор выглядел прыжком из одной ловушки в другую, а потому отпал. Пришлось на свой страх и риск активировать маркеры Академзоны. В Новосибирской локации имелось большое водохранилище и крупная река, но какие там глубины, никто толком не знал, да и есть ли там водный тамбур, оставалось под вопросом. Логика подсказывала, что есть, вот только логика в Зоне не всегда является стопроцентной гарантией успеха.