– Портативный газовый резак.
Папа быстренько выпил чашку кофе и встал.
– Сергей Алексаныч, – огорчилась тетя Нюра, – а отобедать?
– Спасибо, я в городе перекусил.
Эля наклонилась к Алешке и шепотом спросила:
– А что твой папа перекусил? Проволоку? – У Эли иногда возникали сложности с русским языком.
– Арматуру, – хихикнул Алешка. – Он у нас зубастый. – Но потом все-таки объяснил это выражение: – Перекусил, Элька, это значит не до конца поел, наспех.
Что такое «роскет вок»?
– А роскет вок?
– Я сам не знаю. – Алешка оглянулся на тетю Нюру и достал из кармана клочок бумажки. – Эта записка в сумке лежала, прямо на инструментах.
Алешка положил ее на стол, расправил:
– Загадочная тайна. – Как будто тайна может быть и не загадочной.
В записке было всего два слова и две цифры: эти самые «роскет вок» и через запятую единица и тройка.
Эля посмотрела и улыбнулась.
– Леш, ты английский в школе учишь?
– Изо всех сил. Перед отъездом учил.
– Плохо учил. Это не русские буквы «роскет вок», а английские слова. «Pocket book».
– Что-то знакомое, – Алешка наморщил лоб. – Book – это книга?
– Книга! – Эля радостно кивнула. Видимо, такие глубокие знания английского ее искренне порадовали.
– А «pocket» – это пакет! – разошелся Алешка.
– Карман, – поправила Эля.
– Клево. Книжный карман получается. Или карман в книге. Фигня какая-то.
Эля рассмеялась:
– Не зря я в тебя влюбилась. Книжный карман!.. Карманная книга, Леша. Книга в мягкой обложке, небольшого размера. Чтобы можно было ее брать в дорогу, чтобы она легко помещалась в кармане.
– Это интересно, – задумался Алешка. – А цифры тогда что? Ее цена, что ли? Или рубль или три?
– Может, страницы? – предположила Эля.
– Может… А может, и совсем другое. – Он решительно встал: – Хватит чаи распивать! Пошли!
– Опять? Я уже сегодня набегалась.
– Тут недалеко, – успокоил ее Алешка. – Тут у нас есть большой специалист по книжным карманам. У него этих карманов – сто полок в кабинете.
– Дядя Мишель? Он нас прогонит.
– Спорим?
– Спорим!
– Пошли.
Мишель работал в кабинете за своим огромным столом. Он готовил всякие документы к предстоящему аукциону.
Ребята постучались и вошли.
Мишель недовольно поднял голову и открыл рот. Однако сказать ничего не успел, Алешка его обогнал и зачастил как автомат Калашникова:
– Скучно у вас. Что-нибудь почитать. После обеда. Детективчик какой-нибудь. Наша семья балдеет по детективам. В карманных обложках. Роскет вок!
– Да что ты говоришь? – Мишель расплылся в улыбке, и его доброе и толстое лицо стало еще добрее и еще толще. – И папа твой балдеет по детективам? – Тут в его улыбке что-то хитренькое мелькнуло.
– Папа больше всех. Он у них в редакции криминальные новости пишет.
Мишель улыбнулся еще шире и похвалил Алешку:
– А ты молодец. Брошкина правильно говорит, что в тебе что-то есть. Я с ней согласен.
– Я тоже, – сказал Алешка. – Можно мы какой-нибудь детективчик выберем? Почитать после обеда.
Мишель кивнул и снова склонился над бумагами:
– Только не потеряйте. И обязательно верните на место.
– Обязательно вернем, – твердо пообещал Алешка. – Если не потеряем.
Они подошли к книжным стеллажам. Алешка никогда не видел такого безупречного порядка на книжных полках. У нас дома книги на полках как-то самопроизвольно тусуются. Не успеешь их выровнять, отвернулся – обернулся, а они уже перемешались. Я как-то навел порядок на полке с нашими давними детскими книгами. Это было поздним вечером. А ранним утром первое, что я увидел – такой раскардаш, будто у них ночью произошло неумолимое сражение.
А вот у Мишеля книги стояли как на параде. Больше того, слева каждая полка была пронумерована. Снизу доверху. И под каждой книгой стоял приклеенный номерок.
– Балдеж! – сказал Алешка с восхищением. – Даже противно.
– А мне нравится, – похвалила Эля «парадные» полки. – Четкая система. Все как на ладони. Сразу же найдешь любую книгу. Первая полка, третья книга.
– Что? – Алешка даже подпрыгнул. И вытащил из кармана уже изрядно помятую записку, впился в нее глазами. – А ты не такая уж… наивная, – похвалил он Элю.
– Глупая, ты хотел сказать.
– Это я сгоряча. Смотри: «Pocket book», первая полка, третья книга!
Алешка, недолго думая, присел, вытащил с первой полки третью книгу. Он даже не взглянул на обложку – он сразу раскрыл книгу. И сразу из нее что-то выпало и упало на пол.
Это была визитная карточка Мишеля. На английском языке. Алешка сунул ее под нос Эльке:
– Переводи!
– Легко. «Майкл П. Скачкофф. Бизнесмен». Дальше – номера телефонов. Перевести?
– Дай сюда! – Алешка выхватил визитку из Элькиных рук. – А это вот не телефоны. Это совсем другое.
На визитке стоял ряд цифр, написанных от руки: «1 8 1 9 5 7».
– Это что? – выдохнула Эля. – Какое другое?
– Это шифр, – шепнул Алешка. – Запомни его. Запомнила? Закрой глаза и повтори.
– Один, восемь, один, девять, пять, семь.
– Молодец! Вас хорошо учат в ваших колледжах с русским уклоном.
Алешка сунул визитку в книгу и поставил ее на место.
– Что вы там шепчетесь? – Майкл П. Строчкофф поднял голову. – Выбрали?
– Еще как!
Подумай хорошенько, что могут означать цифры 1 8 1 9 5 7?
Глава X Говорящие цифры
Алешка выдернул из плотного ряда книг первую попавшуюся, и они с Элькой пошли в Алешкину резиденцию.
Эля сразу же уселась на кровать с книгой.
– Вслух читать? – спросила она.
– Ты что, с дерева вместе с Греем упала? – Алешка внимательно обходил и осматривал комнату. – Нам надо шифр разгадывать. И гостей ждать.
– Каких гостей?
– Призраков в белых воротничках.
– Так они в полночь придут, к Черному рыцарю.
– У меня, Эль, в Москве такой же, как ты, наивный брат.
Эти слова я узнал не от Алешки. Мне они «достались» от Эльки. Когда она приехала в Москву. И спросила меня при знакомстве: «Ты и есть наивный брат?» Но я не обиделся, хотя и понимаю, что «наивность» в данном случае просто мягкая форма оценки моих умственных способностей. «А ты наивная Эля?» – спросил я, не оставаясь в долгу.
Но дело, в конце концов, не в этом.
Алешка порылся в своем рюкзачке, достал замызганный блокнот и сказал Эле:
– Диктуй цифры. Я запишу, пока они не забылись.
Эля продиктовала – Алешка записал. И сидел, уставясь в цифры, почти целую минуту, а потом пробормотал: «Что-то они мне напоминают».
– Их, наверное, надо сложить, – подсказала Эля.
Алешка послушно сложил:
– Двадцать девять получилось. И что?
– Тридцать один, – поправила его Эля.
– Тридцать один чего? – Алешка начал злиться на непослушные цифры. – Тридцать один рублей? Или фунтов? Или книг?
– Тогда надо умножить, – не унывала Эля.
– Ты сама, ладно? Я умножать не люблю. Никогда с ответом не сходится.
Эля пошевелила губами, поморщила лобик, потеребила локон и сообщила результат:
– Почти тыща получается.
– А поточнее?
– 864!
– Ого! – Алешке это понравилось. – Это, наверное, какой-нибудь год. Например, 864-й!
– И что?
А ничего. Поди-ка вспомни, что произошло в Англии в 864-м году? Не всякий англичанин вспомнит.
– Лешк, я умножала, а ты давай подели.
Алешка задумался. Потом буркнул:
– Один на восемь не делится. И восемь на девять тоже. Фигня какая-то.
Алешка захлопнул блокнот.
И тут по этому волшебному хлопку отворились обе двери. Та, что в коридор, и та, что на боевой балкончик. В одной двери появился призрак Эдька, а в другой… тоже он.
Элька взвизгнула. Призраки расплылись в широких, до ушей, улыбках.
– Вот, Эль, – спокойно представил их Алешка, – это призрак «прынеца» Эдуарда в двух числах. Васька и Ванька. Они теряют кроссовки и питаются свечками. У меня одну съели.
Призраки молча ухмылялись. Алешка начал допрос:
– Если будете врать, я все расскажу Мишелю и вас отсюда вышибут куда подальше. Первый вопрос: это вы Дракона вертели?
– Мы! – радостно, в один голос признались призраки. Будто их спросили: «Это вы помогли старушке сумочку поднести?»
– Зачем?
– Дворник подсказал, для хохмы. Он говорит, что в старинном замке обязательно что-нибудь таинственное должно случаться.
– Не понял. Какой дворник? Дворецкий?
– Ага! Дядя Мишель хочет замок продавать. А за привидения больше дают. И Дворецкий сказал, что дядя Мишель нам за это прьценты отстегнет.
– Это вы ворота на въезде перекрыли?
Опять радостное «Мы!» и опять:
– Дворник нам сказал. Чтобы, говорит, лишние люди по замку не шлялись.
– А коробочку с брошью тоже он вам посоветовал отнять у бедной девочки?
– Не-а! – Опять рот до ушей. – Это мы сами. Пошутили.
– А вы знаете, что в этой коробочке?
– Не-а!
– В ней драгоценная брошь ее мамули, – Алешка кивнул в сторону Эли. – И мамуля сейчас собирается заявить в полицию, что ее дочь ограбили.
Улыбки исчезли, как их и не было.
– Сейчас принесем.
Согласно топая ногами, призраки вылетели в коридор и застучали по нему подошвами.
– Ну зачем ты, Леш, – пожалела их Эля.
– Чтобы знали, чем можно шутить, а чем нельзя.
– А ты знаешь, да? Твоя шутка тоже плохо пахнет.
– А я не шучу, – серьезно сказал Алешка. – В следующий раз пусть сначала думают, а потом делают.
– А ты? Ты всегда так поступаешь?
– Стараюсь, – уклончиво проговорил Алешка.
Когда призраки возникли в дверях, их трудно было узнать.
Алешка молча протянул руку.
Призраки беспомощно переглянулись.
– Не понял. Давайте брошь. Заныкали, свечкоеды?
– Ее там нет, – полепетали они в один голос. – Куда-то завалилась.
– Ищите, – беспощадно выдал Алешка.
– Мы искали. Ее там нет.
– А что там есть?
– Ничего. Только старая пыль.
– Как? – Алешка подскочил. – Совсем ничего?
– Ну, мелочь какая-то. Пуговица. Дохлая мышь.
– Летучая? – встрепенулась Эля.
– А тебе какая нужна? – ледяным тоном осадил ее Алешка. – Пошли, Эдики. А ты, – это он Эле приказал, – оставайся здесь и еще поумножай эти цифры. Может, что-нибудь у тебя выйдет. – По его тону можно было понять: ничего у тебя, наивная, не выйдет.
Втроем они легко «обнажили» рыцаря. Действительно, кроме ссохшихся останков мыши и скомканной конфетной обертки, Черный рыцарь в своем нутре ничего не прятал. Сумка исчезла. Сумка с воровскими инструментами.
Все это здорово Алешке не понравилось. Какие-то события шли своим чередом мимо его контроля. Что-то назревало, а помешать Алешка не мог.
– Ладно, – сказал он, – ставьте эту грудь на место и идите домой, дети подземелья.
– А брошка?
– Я ее найду.
– А полиция?
– Я отстреляюсь. Идите, вы мне за эти дни надоели, как комары на болоте.
Да, когда в обычной городской квартире вдруг теряется какая-нибудь вещь – ну, вроде очков главы семьи, то все домочадцы дружно ее ищут, не волнуются и не пугаются. А когда в старинном замке, под мрачными и холодными каменными сводами, движется невидимо и неслышимо что-то враждебное, тут уж совсем другое дело. Это вам не то что пропавшие очки дедушки в холодильнике найти. Тут с тревогой ложишься и с тревогой встаешь. Да еще и ночью не раз с тревогой просыпаешься.
Исчезновение этой странной сумки с непонятными инструментами Алешка оценил верно. Как надвигающуюся опасность. Кто-то ее зачем-то спрятал. И кто-то ее забрал. Прятал, чтобы никто ее не заметил. Забрал, чтобы с ее помощью что-то сделать. А добрые дела редко делаются втайне…
И почему-то Алешке казалось, что эта тайна как-то связана с цифрами на визитке Мишеля.
Лешка плохо спал в эту ночь. Хотя призраки не таскали у него свечей и не швырялись в него кроссовками. Просто ему снились загадочные цифры: 1 8 1 9 5 7. Они роились, выстраивались, складывались и умножались. Но результата никакого не было. Вернее, он был. Да вот только с ответом не сходился.
Да и где тот ответ?..
А наутро они поехали в Лондон. Ознакомиться с достопримечательностями и, если повезет, поплевать с моста в трубу буксира.
Водитель Джим глазом не моргнул, когда Алешка подошел к машине. Вся эта история осталась как бы за кадром. Вот такая в Англии дисциплина. Джим прекрасно видел, как Алешка выскользнул из машины и спрятался за углом. Но сделал вид, что ничего не заметил. «Повез» его в Лондон. В Лондоне предупредительно открыл заднюю дверцу, постоял возле нее, захлопнул и вернулся в замок. И ни слова – ни папе, ни Мишелю.
Машина плавно неслась по автостраде. Мимо пробегали типично английские пейзажи. Пологие холмы, зеленые пастбища, луга и всякие строения. Все как у нас, только у нас лучше. И луга у нас есть, и пастбища еще кое-где остались. Правда, строения наши, они, как бы это сказать, пооблезлее, чем английские. Не такие яркие, чистые и веселые. Зато у нас по обеим сторонам дороги толпятся настоящие русские леса. Таких в Англии нет. И никогда не будет. У нас, как только за город выедешь, возникают березовые рощи, осинники, дубравы, сосняк, ельник. И в этих наших лесах растут грибы. А в Англии грибы не растут. Таких лесов в Англии нет. И никогда не будет.
Но, по правде говоря, у нас, наверное, через немного лет тоже лесов не будет. Мы как-то ехали с папой на дачу. Встречных машин было много, они шли беспрерывной чередой. Всякие – и грузовые, и легковые, и автобусы. Но чаще всего шли фуры из-за границы, набитые всякими вещами, и лесовозы с огромными еловыми и сосновыми стволами. И этот лес везли не из какой-нибудь далекой и немереной тайги, а вот прямо из Подмосковья. Где, вообще-то, каждый ствол на счету.
Так что скоро и у нас будет так же хорошо, как и в Англии.
Но надо сказать, Алешка по дороге в Лондон деревья английские не считал. Он считал загадочные цифры на визитке. Он их складывал и вычитал, чтобы что-нибудь путное получилось. И Элька тоже считала эти цифры. Она их делила и умножала. А результаты складывала и вычитала. И все без толку.
А все потому, что им мешал сосредоточиться Мишель. Все время болтал, как воробей на ветке. И все хвалился, какую классную операцию они с папой провели.
– Серега! Тебе теперь генерала дадут. А мне полковника. И по ордену каждому.
– По два, – буркнул Алешка.
– Почему по два? – удивился Мишель. Но не огорчился.
– А вот когда вы узнаете, кто флюгера крутит, кто по вашим кабинетам шарит, кто ворота омоновцам закрыл…
– Кто собаку в пальто нарядил, – вставила Эля. – Тогда вас наградят еще по одному разу.
– Хорошо бы, – помечтал Мишель. – Серега, задержись недельки на две, расследуй дело с собачьим пальто, а? Заодно и мой юбилей отпразднуем.
– А у тебя он когда, я забыл? – спросил папа.
– О! У меня он ровно первого августа. Первого числа восьмого месяца. Одна тыща девятьсот пятьдесят седьмого года! Не просто так.
– Как, как? – вдруг подскочил Алешка. – С этого места поподробнее, пожалуйста.
– Да уж куда подробнее: один, восемь, тыща девятьсот пятьдесят семь.
Сначала Алешка расхохотался этому совпадению цифр. А потом вдруг как заорет:
– Стой! Поехали взад!
– Ты чего, Лех? – спросил папа. – Окурки забыл? И не взад, а назад.
– Дядь Миш, – Алешка схватил Мишеля за плечо и затряс его так, что у того заклацали во рту зубы. – Дядь Миш, у вас сейф цифрами запирается?
– Да, секретным набором. Не тряси меня, а то я язык прикушу.
– А этот секретный набор – день, месяц и год вашего рождения?
– Откуда ты знаешь? – Мишель безмерно удивился.
– Теперь это не только я знаю. Это знает кто-то еще. – Алешка сказал это так, что все всё сразу поняли. – А в сумке – инструменты, чтобы сейфы всякие вскрывать.
Мишель стал очень серьезным и сказал водителю Джиму:
– Разворачивайся! Гони в замок!
Но Джим все так же гнал в Лондон – искал разрешенный разворот. Лешка от нетерпения прыгал на сиденье, будто скакал на лошади.
– Мишель, – сказал он, – а вот папин оперативный водитель уже давно бы развернулся в неположенном месте. Без проблем.
– Здесь Англия. Здесь это без проблем не получится. Здесь даже пожарные машины не нарушают правила.
– Пап, сядь за руль, – сказал Алешка.
– Не положено, – не оборачиваясь, сказал Джим.
Папа ничего не сказал, но видно было, что он тоже нервничает – у него глаз дергался. И щека подрагивала.
– Что у тебя там, в сейфе? – спросил он Мишеля.
– Особо такого, чтобы из-за этого разбиться по дороге, там нет. Хотя… Боже! Я совсем забыл. Раритет Ангелины! Старинная брошь в виде королевской лилии. Один рубин и с полсотни брюликов. Где-то на миллион фунтов.
– Ты ее видел?
– Мельком. Мне достаточно.
– Вот такая? – вдруг спросил Алешка, полазил по карманам и сунул Мишелю под нос салфетку с рисунком Алексея Михалыча, мента на пенсии.
– Она, – кивнул Мишель. – Ты развернешься когда-нибудь или нет? – заорал он на Джима. – Ты что, сообщник?
– Я отвечаю за ваши жизни, – спокойно выдал Джим. – Мне на эти фунты наплевать. Нет таких фунтов, из-за которых можно рисковать жизнью пассажиров. Вот если бы я был один…
– Ты сейчас будешь один! На обочине. Серега, вышиби его на фиг из машины.
– Уже не надо вышибать, – возразил Джим. – Уже разворачиваемся. И все пристегиваемся.
Машина взревела как лайнер и как лайнер понеслась над дорогой. Так казалось Алешке.
Джим гнал машину по правой полосе (в Англии, оказывается, левостороннее движение), а слева будто совершенно неподвижно стояли попутные машины. И не было по обочинам ни пастбищ, ни лугов – все слилось в сплошную пеструю ленту.
– Флюгер! – вдруг заорал Алешка при виде замка. – Дракон не туда уставился!
– Мишель, – сказал папа, – другой подъезд к замку есть?
– Есть, проселок. С тыла как раз. Где мельница.
– Он из замка просматривается?
– Нет, там же, ты видел, везде глухие стены.
Папа тронул Джима за плечо: