— Я что-то не пойму.
— Все просто, — весело сказала я, — печатаем объявления с харями Кота и Баптиста, а ниже текст — за информацию о их местоположении награда — тысяча долларов, и мой номер телефона.
— А это сработает? — с недоверием спросила Агеева.
— Должно, — уклончиво ответила я, — хотя представляю, какой ад начнется, когда на меня обрушится лавина звонков. Но другого я пока ничего не придумала.
— Хорошо, у вас будет тысяча долларов, — пообещала Агеева и спросила с тревожными нотками в голосе: — Значит, Александр сказал, что подобрал этот шприц в палате Ивана?
— Нет, он нес чепуху про фею, а затем и вовсе отказался говорить, — ответила я, — передать бы этот шприц в милицию. Земляной бы не отказался проверить, но боюсь, если анализы покажут яд, то вашего племянника, да и меня тоже, могут заподозрить.
— Нет, милиция нам ни к чему, — нервно сказала Агеева, — у меня есть знакомая, которая сможет проверить этот шприц. Подвезите сейчас его ко мне.
— Хорошо, привезу, — пообещала я, — заодно заберу деньги и сразу займусь расклейкой объявлений. До свидания.
Перед уходом я решила проверить компьютер. Там хранилось сообщение от Юзера:
«Свяжись со мной немедленно». Я взглянула на время отправления — отослали три минуты назад.
— Что ж, посмотрим, чем компьютерный гений нас порадует, — сказала я себе, набивая сообщение. «Привет, Юзер, что за дела?»
«Утром милиция задержала Баптиста по нашей ориентировке», — сообщил он.
«В каком он отделении?» — радостно потирая руки, напечатала я в ответ. Мой мозг уже рисовал картины жестокого допроса бандита. Чего-чего, а допрашивать я умела. А уж пробраться в отделение — задача просто детская. Достаточно представиться следователем из прокуратуры, главка или ФСБ. Послание Юзера меня опечалило.
«Ни в каком. Его отпустили. Наши связались с коллегами из Пензы и посчитали информацию глупым розыгрышем. Что делать? Засылать ориентировку еще куда-нибудь?»
«Не стоит. Из-за этой ерунды тебя могут вычислить. В каком районе хотя бы задержали этого Баптиста?»
«В супермаркете на улице Колхозной, дом шестьдесят. Он там презервативы покупал».
«Презервативы — это хорошо», — подумала я с восторгом и написала:
«Большое спасибо за информацию! Сочтемся!» — Выключив компьютер, я сидела, радостно улыбаясь своему отражению в зеркале трюмо. Какая нормальная женщина согласится спать с таким гоблином? Естественно, только проститутка! Теперь вместо того, чтобы расклеивать дурацкие объявления и слушать всякий бред по сотовому, я выеду ночью, проедусь по точкам с ночными бабочками и потрясу «мамок». Не выйдет, что ж, тогда придется заняться расклейкой.
Нежданно-негаданно появился Александр с извечным вопросом о еде.
— Поедим у твоей тети Алисы, — предложила я. — Что, Саша, есть какие-нибудь возражения? — Возражений у Александра не нашлось, поэтому мы собрались и поехали к Агеевой. Уже в пути у меня появилась еще одна версия. За Александром и его родней охотятся душеприказчики покойного Всеволода. Возможно, они заинтересованы, чтобы никто из наследников не заявил на наследство свои права. В завещании мог быть пункт, что тогда деньги достанутся банку или останутся на счетах фирмы. Для проверки этой версии требовалось ознакомиться с завещанием.
Когда я просигналила перед домом Агеевой, то открылись въездные ворота, а не как обычно — калитка. Гордая собой Алиса Юрьевна показала мне датчики движения и видеокамеры, установленные по периметру, а также мощные засовы на всех входных дверях.
— Видите, я выполняю ваши рекомендации, — улыбнулась она, — понемногу дело движется. На следующей неделе привезут заказанные съемные решетки. Сейчас подбираю себе телохранителя.
— Прогресс налицо, Алиса Юрьевна, — кивнула я, — как идут дела с оформлением документов?
— Скажу честно, пока не очень, — удрученно призналась Агеева, — прямо какая-то непробиваемая стена. Я выполнила все их условия, а разрешения на усыновление до сих пор нет. Александр дал письменное согласие, чтобы я его усыновила. Бумаги оформлены как положено.
— Скоро все наладится, — пообещала я, — это покойный Иван Глебович ставил вам палки в колеса. Он сам признался в этом перед смертью. Теперь дело пойдет как по маслу, только подмазывайте как следует.
— Хорошо бы, — мечтательно произнесла Агеева. — Оформляю усыновление, потом, как доверенное лицо Александра, подам заявление о выдаче свидетельства на право наследства нотариусу Жулио Фагундесу из Рио. Потом подпишем…
— Я очень рада за вас, Алиса Юрьевна, но есть небольшое «но», — прервала я ее. — Для людей, устранивших Ивана Глебовича, сейчас вы становитесь наиболее опасной персоной, если дело именно в наследстве, а не в бандитских разборках. Криминальную версию я все еще не списываю со счетов. В данный момент вам как можно быстрее нужно обзавестись телохранителем.
— Конечно, конечно, — горячо согласилась Агеева, — я этим и занимаюсь.
Я спросила у Агеевой, нет ли у нее случайно копии завещания Всеволода. Оказалось, что есть. Агеева сходила в кабинет и принесла бумаги. Я озадаченно нахмурилась, заметив, что завещание на португальском языке. В «Ворошиловке» меня отлично натаскали по четырем основным языкам: английскому, немецкому, французскому, персидскому и дополнительно заставили вызубрить основные фразы из двух десятков других, но целый текст с юридическими терминами на португальском — это уже слишком. Я с надеждой взглянула на следующий лист — там был перевод на русском. В случае отсутствия у волеизъявителя живых наследников все состояние переходило государству. Дико даже предположить, что правительство Бразилии отдало приказ спецслужбам уничтожить семью Корноуховых в России из-за жалких ста миллионов.
— Завтра съезжу поговорю с Артемом, по крайней мере, попытаюсь, — проговорила я, возвращая бумаги Агеевой.
— Зачем вам с ним разговаривать? — спросила она.
— На свадьбе велись съемки на видеокамеру, постоянно фотографировали. Вот я и подумала, что на пленках может оказаться эта женщина, киллер.
— Что ж, попытайтесь, но предупреждаю, Артем — такое дерьмо, — хмуро произнесла Агеева. Она достала портсигар и предложила мне сигарету.
Я взяла. Мы закурили. Выпустив колечко дыма, я спросила:
— Вы упомянули о согласии Александра в письменном виде. Он что, умеет писать?
— Конечно, умеет, — ответила Агеева, как само собой разумеющееся, — он и писать, и читать умеет, даже может выполнять простейшие арифметические действия.
— А по нему не скажешь, — удивленно сказала я, понимая, что многого не знаю о своем подопечном.
— Вы собирались привезти шприц, — напомнила Агеева.
— А вы — дать мне тысячу долларов, — подсказала я, доставая из сумочки шприц, завернутый в целлофановый пакет. Шприц Агеева унесла и вернулась с деньгами. Потом мы поужинали.
Дома я дождалась, пока Александр уморится и уснет, и начала готовиться к ночной прогулке. На столике перед зеркалом я разложила свой гримировальный наборчик, вытащила на свет божий парики. В шкафу нашлась целая куча вещей матери Александра. Ей-то они теперь без надобности, а мне могли пригодиться. Образ, который я собиралась принять, родился в моем сознании почти мгновенно — женщина на грани нервного срыва, ищущая своего гулящего мужа, готовая на все, чтобы его вернуть. Подумав немного, я решила, что пусть вдобавок эта женщина будет слегка сумасшедшей. Я надела платье Ирины с ярким кричащим рисунком — алые маки на оранжевом фоне. С помощью грима мое лицо постарело на десять лет за пять минут. Под глазами залегли темные круги, нос вытянулся и заострился. Из париков я выбрала русый с проседью, длинные вьющиеся волосы до плеч, спутанные и засаленные. Получилось неплохо. Добавила косметики, немного смазала ее кое-где, чтобы казалось, что косметика накладывалась в спешке, как попало. Под конец я надела на ноги туфли Ирины на низком каблуке, закрепила на поясе муляж бомбы с таймером и закрыла все это безобразие желтым плащом. В карман плаща скользнул электрошок, пузырек с сильным снотворным, пара шприцев, в другой — револьвер. Сидевший у телевизора Рашид и не заметил, как я в таком виде прошла у него за спиной. «Фольксваген» ждал меня у дома. С помощью специальной самоклеящейся ленты я поменяла его номера и вскоре уже колесила по району, выискивая кучкующихся ночных бабочек. Рядом с бензоколонкой я заметила первых жертв своей ночной охоты. Лишь только «Фольксваген» притормозил у обочины, его окружили проститутки, а «мамка» заглянула в окошко, вывалив на обозрение груди из глубокого декольте.
— Что, тетя, для себя хочешь девочку или сыночку?
— Сыночку, — спокойно ответила я, выложив на приборную доску веер стодолларовых банкнот, — садись, потолкуем. — Сказала я это без особой надежды, так как большинство «мамок» обладают прямо-таки звериным чутьем и никогда не сядут в подозрительную тачку, но эта села. Не раздумывая, я дала по газам.
— Что, тетя, для себя хочешь девочку или сыночку?
— Сыночку, — спокойно ответила я, выложив на приборную доску веер стодолларовых банкнот, — садись, потолкуем. — Сказала я это без особой надежды, так как большинство «мамок» обладают прямо-таки звериным чутьем и никогда не сядут в подозрительную тачку, но эта села. Не раздумывая, я дала по газам.
— Эй, ты че творишь! — закричала «мамка», отброшенная силой инерции на сиденье.
— Не дергайся, иначе схлопочешь! — рявкнула я на нее, тыча револьвером в лицо. Сзади на дорогу вылетела серебристая «десятка» — охрана «мамки».
— Т-ты лучше брось, тебя сейчас пацаны достанут, — пригрозила мне она дрожащим от страха голосом.
— Может, и достанут, а может быть, я разгонюсь как следует — и в дерево, чтоб от нас мокрого места не осталось, — сказала я задорно и расхохоталась диким смехом.
— Что, что ты хочешь? — заплакала женщина.
— Я хочу узнать, где находится хата, на которой мой муженек развлекается с твоими шлюшками! — заорала я, имитируя крайнюю степень исступления. — Найду — и отстрелю ему все выступающие части, выпущу кишки, повешу за хрен! — При этом скорость «Фольксвагена» нарастала, так как нарастала скорость преследовавшей нас «десятки».
— Я, я не знаю вашего мужа. — Быстрым движением я ткнула револьвером в бардачок.
— Там фотография его и его дружка, полюбуйся. Если вспомнишь, то останешься в живых, если нет — от нас останется кровавая лепешка. Мне плевать! Я больше не могу выносить этого!
С вытаращенными глазами «мамка» выхватила фотографии бандитов из бардачка, вгляделась, затем испуганно посмотрела на меня:
— Я их не знаю!
— Молись, тварь, — процедила я, направляя «Фольксваген» прямиком на девятиэтажное здание.
— Нет, нет! — от крика «мамки» у меня заложило уши. — Я правда его не знаю! Если б знала, сказала. Я всех клиентов девочек знаю, у меня хорошая память. Нет, пожалуйста! — Давясь слезами, она закрыла лицо руками, ожидая столкновения, но в последнюю секунду я вывернула руль и разминулась с домом. «Десятка» быстро приближалась, сокращая прежний отрыв. Я убрала револьвер, а вместо него достала шприц со снотворным. «Мамка» визжала, не отрывая рук от лица, поэтому без особого труда я засадила ей иглу в сонную артерию и ввела препарат, затем притормозила.
— Что ты мне… — пролепетала она, закатила глаза и уткнулась носом в приборную панель. Вытолкнув сонную «мамку» на дорогу, я вдавила педаль газа до отказа. Несколько несложных приемов — и погоня осталась далеко позади. Зарулив в какой-то переулок, я сменила номера, отогнала машину к дому, а затем на угнанной от соседнего подъезда «Сонате», вновь выехала на охоту. Новое скопление проституток было замечено мною у рынка. Я подъехала. Из охраны там был один щупловатый парень в зеленой рубашке и в джинсах. Он же являлся и сутенером. Сев в его машину, я объяснила подробно расклад, продемонстрировала муляж бомбы и сообщила, что эту ночь, скорее всего, паренек не переживет. Для убедительности я включила таймер с обратным отсчетом. В кармане наготове лежал второй шприц со снотворным, вырубающим человека на двенадцать часов, как минимум. Я надеялась, что этого времени хватит, чтобы опросить всех сутенеров в районе до того, как поднимется суматоха. Те парни в серебристой «десятке», наверное, сейчас гадали, кто и с какой целью вырубил их «мамку». Между тем таймер на муляже бомбы отсчитывал последние десять секунд.
— Богом, богом клянусь, ни хрена не знаю этого чувака! — орал сутенер, выпучив глаза на таймер.
— Подумай еще, — предложила я расслабленно. Три, две секунды…
Сутенер скрутился в позу зародыша на переднем сиденье и тоненько запищал. Я всадила ему шприц, чтобы не мучился. «Жаль, что никто из этих типов просто за деньги не заложит клиента, тем более такого авторитетного, как Баптист, — подумала я с сожалением, извлекая иглу. — Насилие, сплошное насилие кругом». Я выбралась из машины. Путаны, курившие под знаком «Стоп» у уличного фонаря, посмотрели на меня с любопытством.
— Ну что, договорились? — спросила самая пьяная из них, с короткими осветленными волосами, стриженными под расческу.
— Нет, — ответила я, — ваш предводитель накололся чем-то, что ли. Я с ним разговариваю, а он просто вырубился.
— Вот козел! — выразила осветленная общее мнение команды.
Не меняя машины, я поехала дальше. Пункт запретных развлечений рядом с кладбищем. Семь девушек в возрасте от шестнадцати до тридцати лет в одежде, не оставляющей сомнений в роде их занятий, жались на тротуаре у кладбищенской ограды.
За ними в проезде стоял старинного вида микроавтобус «Мерседес», за ним — «Ауди» красного цвета. Я подъехала прямо к машинам. Из микроавтобуса, отодвинув дверь, вышел накачанный парень в спортивной майке, трико и кроссовках.
— Женщина, вы случайно не заблудились? — обратился он вежливо ко мне, мотая цепочкой с брелоком. — Здесь стоянка запрещена.
— У меня к вам деловое предложение, от которого вы не сможете отказаться, — проговорила я, выбираясь из машины.
— Что, хотите наняться на работу? — ухмыльнулся он.
— Да, хочу, — осклабилась я, — а что, с этим могут возникнуть какие-нибудь сложности?
— Ну, не знаю, — он оглядел меня сверху донизу, — правда, сейчас возрос спрос на услуги женщин за сорок. У меня, например, есть Эсмеральда. Ей за пятьдесят. Служила главным бухгалтером на заводе. Теперь работает на меня, приносит отличный доход.
— Так у меня есть шанс! — с фальшивой радостью воскликнула я.
— Да, пошли в машину, посмотрим, на что ты способна, — поманил меня парень за собой в микроавтобус. — Если понравишься, сделаю тебя элитной девочкой, будешь работать на квартире.
— У меня просто кругом голова идет, — хихикнула я, забираясь в салон.
— Меня зовут Боря, — представился мой новый знакомый, затем указал по очереди на бритых качков, сидевших в микроавтобусе: — Это Чига, Хвост, Череп. Как ты относишься к садомазо?
— Положительно, — кивнула я, — в моей работе без этого никак.
— Ладно, раздевайся, тетя, — лениво протянул Череп, мрачный парень с видом наркомана со стажем, — хватит базаров, опробуем тебя в деле.
— Пожалуйста, — я специально расстегнула плащ и распахнула его, показывая бомбу.
— Это чего? — не понял Череп.
— Объясняю для особо одаренных, — произнесла я, показав дистанционный взрыватель, — если я нажму на эту кнопку, то произойдет взрыв. Взрывчатки хватит, чтобы испарить этот автобус и разрушить соседние дома.
— Ты нас ограбить хочешь, что ли? — хмуро спросил Борис, косясь на бомбу. — Ты совсем охренела!
— Нет, мне не нужны ваши грязные деньги, — произнесла я с пафосом. — Я адепт церкви Божьего просветления и скорби! Мое желание — это очистить мир от скверны, разврата и всего того, что тянет человечество в лапы Сатаны, мерзкого врага бога нашего Иеговы!
— Вот попали, — пробормотал Чига с тоской.
— Покайтесь перед концом и попадете в райские кущи! — провозгласила я, повышая голос.
Поняв, что он обречен, Чига бросился на меня с ножом. Рука Бориса скользнула за сиденье, однако я оказалась быстрее. Выхватив пистолет, я врезала его рукояткой Чиге в лоб, предварительно отразив удар ножа левой рукой со взрывателем, и тут же навела пистолет на Бориса, готовившегося передернуть затвор короткоствольного автомата.
— Всем стоять, или взлетим! — заорала я, обращаясь ко всем. Борис послушно отложил автомат, а Хвост и Череп вытащили руки из-под джинсовок.
— Если мы не будем двигаться, ты нас не взорвешь? — дрожащим голосом спросил Борис.
— Как бог поступил с людьми, так и я дам вам шанс исправиться, — заявила я серьезно.
— Что для этого надо? — прохрипел Хвост.
— Я ищу антихриста, спустившегося на землю, и его главного сподвижника, — пояснила я. — Бог сегодня говорил со мной. Он сказал, что антихрист покупает у вас женщин и отвозит для разврата к себе на квартиру. Вы должны знать, где она находится.
— Антихрист! Да что ты несешь, сдвинутая сука! — прорычал Череп раздраженно.
— Тише, мать твою, — зашикали на него остальные. Борис повернулся и извинился за него:
— Он сказал, не подумавши, совсем базар не фильтрует, извините его.
— Ладно, прощаю, — сдвинув брови, бросила я. — Что с антихристом, где он обитает?
— Мы не знаем, — болезненно улыбаясь, произнес Борис, разводя в стороны руки. — Простите нам наше невежество.
— Бог сказал, что вы знаете. Значит, вы врете и не заслуживаете шанса на исправление. — Я сделала вид, что собираюсь нажать на кнопку. Бандиты дружно ахнули.
— Подожди! — закричал Борис. — Дай подумать.
— Даю тридцать секунд, — я включила на таймере обратный отсчет и протянула бандитам фотографию Баптиста, — вот это — лицо антихриста. — Кот пошел как его главный сподвижник.