- Но Вы сказали, что модель построена, - спокойно и невозмутимо произнёс неизвестный. Тот самый гость. Судя по благородному баритону, мужчина высокого полёта.
Вроде Гамильтона, только краем сознания улавливается... учёность что ли...
- Я имел в виду теоретическую модель. Прошу не путать, я так и сказал в письме, - как истинный учёный, Сенав плюёт на регалии собеседника. - Но в ней могут быть ошибки, недочёты, опять же, я не специалист. И оборудования для эмпирической проверки на Альбионе нет.
Какое-то время неизвестный обдумывал услышанное.
- Месье Монарх должен понимать, - вступился за профессора, а заодно и за всех в убежище Чили. - Мы можем предложить всё наше рвение, но его банально недостаточно.
- Я понимаю, и я ни в коем случае не осуждаю вас, - ага, обращение "месье" и начинающий улавливаться акцент указывают, что этот Монарх - каледонец.
- Мне кажется, Вам лучше обратиться к Андре Ремапу - продолжил размышлять профессор Мак Абель. - Сегодня это ведущий специалист по электродинамике, думаю, если кто и может найти решение проблемы, то это он.
- Думаю, мне не составит труда договориться с профессором Ремапом. Он ведь живёт в Эльзасе?
- Отнюдь, он сторониться суеты Эльзаса, предпочитает Фанек. Вот, здесь все мои записи, он должен разобраться, понять, в чём ошибка. Надеюсь, он даже сможет провести нужные эксперименты и получить удовлетворительные результаты.
- Благодарю, профессор Мак Абель. Не думал, что Вы так легко передадите свои наработки другому.
- Когда речь идёт о таком открытии, жадничать не стоит. Пока потенциал электродинамики раскрыт лишь в запирающих устройствах экзорцистов. Я, как и Вы, месье Монарх, очень заинтересован в исследованиях в этой области.
- Несомненно. Что ж, рад, что визит получился благотворным. Теперь мне пора. Как только появятся новости, я сразу же отправлю письмо. Ещё раз благодарю вас, джентльмены.
Голос я так и не узнал: проклятые стены достаточно его исказили.
Голова набухает, как воспалённый рубец, я получаю редкую возможность ощутить себя, как захмелевший работяга. Ноги немного подкашиваются, а во рту отчего-то появляется дурной привкус.
Я спотыкаюсь, бывает, даже падаю на колени. Несколько раз приходилось прятаться от патрульных жандармов.
Не думал, что накатывает так скоро.
Так я добрался до Собора Святого Бруно. По пути приходилось и забывать, куда шёл. Мысли путаются.
Готическая громада с кучей узких шпилей. С фасада здание напоминает довольно чёткий треугольник, усыпанный мириадами окон с витражами. По бокам собор расставил стрельчатые арки, как ножки гигантского насекомого, каждая увенчана ажурной башенкой. Сооружение пестрит мелкими деталями, пилястры и карнизы, всё с нечеловеческой тщательностью выделано мелкими узорами.
Большая площадь перед собором пуста. От главного входа до разлапистого фонтана на самом наконечнике Божьей Иглы не меньше четверти мили ровной брусчатки. Ухабистый булыжник Альбиона хлопает глазами и недоумевает.
Ни души, по крайней мере, моему не зоркому глазу и расхлябанному вниманию не удаётся различить в уличной полутьме людей.
В соборе ещё горят огни, не смотря на позднее время.
Я вижу высокий треугольник церкви, затем следует провал в памяти, после которого судьба закидывает меня на угол здания. Усиленно моргая, я пытаюсь привести себя в тонус, хлещу по щекам для большего эффекта.
Совладав с непослушными ногами, добираюсь до тёмного прямоугольника чёрного хода. Изо рта вырывается тяжёлый хрип, я мотаю головой, гася его. Теперь пора и постучаться.
Дверь сделана из непонятного сорта древесины - показалось, что постучал я беззвучно. Или это уже галлюцинации? Пока я зазря прочищал уши, на пороге появился с подозрением смотрящий на меня священник. На его толстом лице играют густые тени от канделябра, что в его правой руке.
При первой попытке заговорить, я не могу и слова из себя выдавить.
Это кажется святому отцу совсем странным:
- Что с тобой, сын мой?
- Я - иоаннит, - наконец-то выжимаю я из себя пару слов.
Вот уже узор на моей руке светится в доказательство.
- О, да, разумеется, входите.
Священник уступает мне дорогу, но мне требуется слишком много времени, чтобы втиснуться в помещение. Дверь за спиной закрывается, меня берут под руку и помогают идти.
Ведут тёмными коридорами, я почти не разбираю дорогу.
- С Вами всё в порядке? Вы плохо выглядите, - суетится справа от меня священник.
- Нет, поэтому я здесь... - с трудом выцеживаю я.
- Но что случилось? Я могу как-то помочь?
- Да, помогите... отведите меня к хранилищам. Мне нужно найти одну вещь.
- Всё что угодно. Давайте поторопимся.
Что происходило дальше, я помню довольно смутно. Помню серые стены собора, пустые и безликие, как в какой-нибудь тюрьме. Закопчённые потолки, муть застилает глаза, я чувствую, как холодный пот катится по лбу.
Я вспоминаю полёт... Я нахожусь где-то высоко в воздухе, холод обдувает меня, хлещет бессильно по пламени внутри меня. Сам я горяч, как печка, котёл паровоза. Спина, плечи болят, они устали, ломит невозможно. Солнце слепит, его лучи долетают откуда-то сверху, подо мной многие мили пустоты, подо мной сами облака, а далеко внизу земля.
Священник ведёт меня к каким-то бочкам. Не без труда протиснувшись меж них, мы оказываемся перед дверью, окованной железом. Низкий служитель господа силится сдвинуть с места старый тугой засов, просит помочь, вроде как, я помогаю ему.
Три свечи на канделябре жгут темноту светом, сочным жёлтым светом, рождающим тени, сплетающиеся в неведомых чудовищ. Тени... Маллеф их очень сильно боялся. Вот только мне не понятно, кто такой этот Маллеф. Помню только его длинные усы и тонкие пальцы.
Тени подкрадываются ближе, их естество усложняется, у чудовищ отрастают новые головы и лапы. Под ногами ступени, каждая ныряет вниз на добрый ярд... или это так кажется. Я слишком заваливаюсь на своего спутника, ему трудно удерживать равновесие и тащить меня на себе.
Сознание проясняется, я делаю с десяток уверенных шагов вниз, затем оступаюсь, и чуть не пускаю нас обоих катиться по тесной кишке винтовой лестницы.
- Да, я могу идти, всё хорошо...
Священник странно на меня смотрит: похоже, мне показалось, и он ничего у меня не спрашивал. Удар ладонью по щеке помогает выиграть ещё несколько секунд осознанных телодвижений.
В какой-то момент меня не хватает, и я мягко сажусь на ступени, переводя дух немалое время. Мне не слышно, говорит ли что-то несчастный святой отец. Может, он просто терпеливо ждёт, может, думает позвать братьев в подмогу. Но вот я впиваюсь пальцами в кирпичную кладку и с трудом ставлю себя на ноги.
Так, что я здесь делаю?
- Я ищу браслет, - отвечаю сам себе, благо фраза смотрится довольно уместно. - Он чёрный такой, довольно крупный.
- Сожалею, я всего раз был здесь, я не помню, где он может быть. Поищем вместе, я отведу вас ко всем тайникам.
И мы продолжаем идти по темноте. Мы уже, оказывается, минули лестницу, сейчас оказались в каком-то просторном подвале. Здесь почти нет запахов, мелькают серые кирпичи, цвета песчаной твердыни... песчаной твердыни? Нет, это скорее обломок Гирмирия.
Поход по просторному помещению показался мне блужданием по запутанным тоннелям, и вот мы уже у первой двери. Она оказалась не заперта, но чтоб совладать с постаревшими петлями, пришлось повозиться.
Какими-то судьбами я проник внутрь, оказался в битком заставленной ящиками, шкафами и стеллажами комнате. Что-то прожужжало над ухом, я порыскал вокруг. Перед глазами, словно на снимках, показываются причудливые предметы, книги, оружие. Я плохо помню, в голове только угол, в котором должен валяться браслет, но тут только магическое копьё и свеча, способная гореть под водой.
Надо дальше.
- Это не здесь.
Тени послушно кивают, священник тянет меня обратно. То ли я с трудом переставляю ноги, то ли лечу. Полёты, почему-то перед глазами сотни полётов, стремительно меняющихся, но невозможно похожих.
Новая дверь на сей раз отскакивает в сторону легче. Здесь дурно пахнет, пыль взметается к потолку и жалит глаза. Почувствовав, что уже близко, я вдруг вырываюсь из рук уставшего слуги божьего и бросаюсь в заповедный угол. Что-то с грохотом падает, что-то даже разбивается, я спотыкаюсь, бреду без разбора.
Надо приглядеться... что-то похожее. Я хватаю с полки нужный артефакт, но руки безвольными плетьми висят. Размахивая сцапанной вещицей, я не могу поднять её выше пояса.
И тут меня ведёт, я впечатываюсь спиной в стену и сползаю вниз. Голова заваливается вперёд, я роняю находку и с трудом протягиваю руки к горящему лицу.
Источник жаркого света приближается:
Источник жаркого света приближается:
- Это оно? - падает священник рядом на колени.
- Да...
- Что мне сделать?
- Надень на левое запястье... левое...
Я вяло протягиваю руку, не разбираю, куда именно. Перед глазами теперь кровь... течёт стремительными потоками.
Но вдруг руки касаются холодные пальцы, секунды бреда, после которых годами мёрзнувший здесь браслет обнимает моё запястье. Стоило чёрному аксессуару намертво защёлкнуться, как всё проходит. Я тяжело дышу, глаза лезут на лоб, но чувствую себя вполне нормально.
Испуганный священник внимательно изучает мой дурной взгляд. Сказать, что он растерян, значит бог весть сколько недоговорить.
Поднялся я легко. Выяснилось, что сильно загваздал пальто и потерял шляпу.
Но только я коснулся головы и стал оглядываться по сторонам, как мой провожатый достал немного смятый головной убор из подмышки.
- С Вами всё хорошо?
- Да, теперь всё отлично, - я нахлобучил запылившуюся шляпу и оглядел чёрный металлический браслет у себя на запястье. - Спасибо.
- Это Вам помогло? - похоже, далёкому от причуд Ордена человеку совсем нелегко поверить в моментальное исцеление.
- Да, это всё магия. Она моментально работает, так что со мной уже всё хорошо.
Не так уж и моментально, учитывая, что перед глазами всё ещё немного кружится.
Находчивости священников позавидует любой стратег:
- Может, кагор?
- Не откажусь, святой отец.
Стрелки Ищейки показывают два часа ночи - самое время для ночных пропойц и не спящих иоаннитов. Я убрал часы, предварительно перечитав оттиснутую на крышке надпись: "Не заглядывай в чужой дом, пока не укрепишь стены собственного".
Добродушный служитель господа показал, в каком направлении будет юг, и я, не раздумывая, ринулся в дорогу. От спешки мне некомфортно, но это стократ лучше, чем сидеть целыми днями и ждать, пока тебя спустит с цепи какая-нибудь Салли Фер.
Времени у меня мало, так что ближайшие дни гарантирован марафон по Фанеку с частыми мордобоями, допросами и поисками. Отыскать Монарха предстоит как можно скорее.
Отчего-то всплыл в памяти ненужный абсолютно Митих. Да, я доделал работу, вырезав всю гольхскую четвёрку аронакесов. Жаль, что пришлось тянуть так долго. Кто знает, мог бы и рискнуть, оставив его в живых, но когда идёшь с голыми руками на медведя, надо бы повыметать камушки из сапог.
А за атаку со спины корить себя не буду.
В лоб на опасность идут только доблестные краснобаи и все остальные, у которых нет выбора.
Чёрт! Я же забыл его косу! Кто знает, что за зверь противостоит мне, но если у него окажутся друзья в жандармерии, смутно знакомое оружие может сильно испортить сюрприз...
А окромя элемента неожиданности у меня козырей нет.
Побывав в соборе, я, между прочим, успел ещё прошвырнуться по хранилищам, выяснив, что все они оказались нетронуты. Это не может не настораживать, учитывая, сколько времени Монарх должен был провести в Фанеке. Возможно, коллекция книг и артефактов ему не нужна, но это вообще ни капли не добрый знак. А забыть о погребах Святого Бруно не мог самый вопиющий склеротик.
Мне, кстати, не посчастливилось разбить Кубок Патит - безделушку, по сути, из которой без вреда для здоровья можно пить хоть змеиный яд, хоть нефть. Обидно лишь то, что хрустальный кубок был действительно красив и очень нравился Францу, а поэтому и мне.
Чувствую себя не лучше человека, посаженного в бочку и спущенного по горной реке. Ежесекундно бьюсь обо что-то бортами, силясь понять, обо что именно.
Ситуация определённо пораженческая.
Зацепка Митиха, в самом деле, стоит на рынке крепу без скидок. Я ждал, что история продолжится по схожим сценариям, но появления очередных учёных не ожидал. Эстафету Дюамеля, Мак Абеля и Лоренса подхватывает некий Андре Ремап, ведущий специалист по электродинамике.
Электричество... новая сила, совершенно неприрученная, но с дьявольским потенциалом. Пока её не научились использовать дальше, чем для создания молний, чтоб те били всякого, кто будет неосторожен.
Недавно электрической обновкой обзавёлся Бьюло Дах, лишив меня возможности хватать его тычущую в меня трость. Были ещё охранники клиники Сеттэра с дубинками, бьющими той же напастью... в принципе, мировая история и не знает других способов использования электричества.
Есть ещё запирающие Блики устройства экзорцистов, где создаётся особый разряд, нарушающий энергетические потоки, подпитывающие портал. С магией ничего общего, но эффект тот же.
А что задумал Монарх? Гения Мак Абеля в этой области не хватило, но как-то это связано с идеями профессоров Университета Шроленсоуна. Снова Блики, снова Кровавые Бутоны и иже с ними? Не верится хотя бы из подозрений, что деятельность Монарха должна быть разнообразнее, чем у дятла.
Я не уверен, что поиски Ремапа принесут съедобные плоды: в Гольхе даже выскользнувший из лап сатанистов Дюамель так залёг на дно, что диву можно было даться.
Андре меня уже не ждёт, мирно попивая чай.
Но с этим я разберусь, закончив великий поход в царство безнадёги.
Вот и его граница - цепь гнилых зданий и оград. У меня на пути оказались нервные жандармы, готовые выхватить револьверы по любому поводу. Позади них крупная надпись на уцелевшем куске забора:
Чудо-город
Так называют бедняцкий район его обитатели. В этом названии может быть и ирония, и сарказм, и всё, что угодно. Доля правды тоже присутствует: район - место, определённо, необычное.
С моим появлением жандармы пуще прежнего напряглись. В Каледонии по ночам шататься не любят, так что запоздалые граждане всегда вызывают подозрения. Особенно когда они грязноваты, прячут лицо за воротником и шляпой и тащатся в место, куда насильно не каждого затащишь.
Я постарался внимания к себе не привлекать, в глаза не смотреть и вести себя тихо. Вот уже поравнялся со стражами закона, вот прошёл мимо, вот уже начинаю углубляться в Чудо-город...
Но лай служебной собаки бьёт меня исподтишка, заставляет вздрогнуть и глухо выругаться. Псину я даже не заметил, так что рявкнувший в тишине пёс сильно меня напугал. Собак я люблю не сильнее, чем вляпываться в лошадиный помёт. Я замер, гася злость на шавку и желание отрезать ей голову. Кину местным беднякам - позавтракают...
Жандармы решили-таки усмирить собаку. Один из них подумал, что в этой-то ситуации промолчать не получится:
- Месье, простите, вы неместный?
- Именно, офицер.
- Не советовал бы Вам туда ходить - это преступный район. Там дай бог в живых остаться, а ограбят-то, почитай, наверняка.
- Спасибо, - медленно процедил я, - как-нибудь справлюсь.
Я резким движением вогнал руки поглубже в карманы и двинул туда, где о существовании фонарей знаю, но знание это не используют.
Вместо дорог - утоптанные тропинки, превращающие в болото с первым дождём. Вместо домов - шалаши, собранные со старанием, но из материалов, вызывающих одно уныние: вот здание из гнилых досок, местами подлатанное парусиной, вот хибара, наполовину сложенная из кирпича, а наполовину вылепленная из глины, вот есть ладный домишко, но крыша его состоит из двух лодок.
Подле домов лежит мусор, много мусора. Может, это всё важные в быту вещи, но выглядят они, как натуральный мусор.
На глаза мне попался старик, в доме которого нет двери, поэтому тому приходится спать прямо в дверном проёме с ружьём в обнимку. А уж сон у сторожа чуткий до ужаса: стоило мне всего-то остановиться, чтоб лучше рассмотреть чудака, как тот проснулся и недвусмысленно дал мне заглянуть в дула.
Интересный народ, будь он трижды неладен.
Я просто брёл вперёд, ища источники света. Иногда в окнах домов что-то светит, два раза попадались фонари, словно в насмешку ворам примотанные к длинным шестам. Но мне интересны огни какого-нибудь кабака, который должен работать и в такое время.
Вскоре возникли неприятности: ятлеросы, бесстыжие твари, перекрыли мне дорогу. Двое копошатся в проулках, думая, что я их не вижу. Трое впереди, двое в засаде. Если я не проворонил смуглых молодцев, против меня выступили пятеро - вполне сбалансированное число для банды.
Зная, что бродячие конокрады и плясуны ни на что другое не отреагируют, я одновременно достал из-под пальто саблю Ниак и пистолет. Бестолковые создания повыхватывали кривые ножи из-за поясов, серьёзно рассчитывая потягаться со мной.
Напросились.
Я смело двинул на троицу, широко расставив руки. Первым, как того и следовало ожидать, в бой кинулся хлопец из засады. Выстрел всполошил тишину района бедняков, я, не целясь, застрелил напавшего. Его напарник справа оказался не в пример шустрее: мне пришлось отпрыгнуть влево и назад, чтоб меня не зацепило ножом.