– «Первый»! Это «Четвертый».
– Да, «Четвертый»!
– Группа духов численностью восемь человек, выходившая на позицию Ларсена, уничтожена. Прошу уточнить дальнейшую задачу.
– Твой друг в состоянии продолжать бой? Ему там, на вершине, пришлось несладко…
– А нам сладко? Да и куда он денется, этот мистер Ларсен?
– Тогда так. Вдоль склона вашего перевала к кишлаку выдвигается подгруппа «Второго». Двигайтесь по вершине параллельно ей и займите позиции прикрытия напротив домов селения. Согласуй взаимодействие со «Вторым». Все ясно?
– Так точно, командир!
Шепель переключил связь на подполковника Соловьева:
– «Второй»! Я – «Четвертый»! Нахожусь у западного верхнего поста духов, получил приказ «Первого» сопровождать вас до кишлака и в дальнейшем прикрывать ваши действия. Где вы сейчас находитесь?
– За бараком рабов.
– Так это рядом! Мы тоже начинаем движение. Занимаю позицию прикрытия у восточного поста духов, далее работаю по твоей команде.
– Принял! Вас двое?
– Двое.
– Начинайте выдвижение на позицию прикрытия подгруппы. Место позиции подтверждаю. При выходе и готовности вступить в бой – доклад мне. Отбой!
Шепель повернулся к Ларсену:
– Пошли, Пол, нас ждут великие дела.
– Я готов!
– Вперед, за мной, марш! И винтовку свою не забудь. Глядишь, еще пригодится…
Глава 10
Уложились в отведенные Тимохиным семь минут для выхода на вершину северного перевала и снайперы группы «Орион» – прапорщики Шматко и Санеев. Первый занял позицию непосредственно над ангаром, где укрылись американские морские пехотинцы. Санеев, пройдя дальше, вызвал по связи сержанта Линке:
– «Девятый» «Ирбиса»! Я – «Десятый» «Ориона».
– Где ты?
– Недалеко от тебя. Слушай приказ нашего «Первого», принявшего командование всем отрядом. Я занимаю позицию в пятидесяти метрах восточнее ближнего к тебе поста духов. Подходи ко мне и занимай позицию напротив кишлака. Патроны у тебя есть?
– Остались.
– Твоя задача – блокировать огнем из пулемета возможный прорыв духов на восток.
– Прорыв духов? Ты считаешь, они побегут?
– Если будет кому бежать… Ты меня понял, сержант?
– Понял.
– Самостоятельно переместиться на восток сможешь или необходимо прикрытие?
– Да не мешало бы на время заставить замолчать пулеметы, что бьют по мне из кишлака, не давая голову поднять.
– Точные ориентиры огневых точек противника сообщить можешь?
– Средний и два крайних дома первой линии зданий кишлака. Оттуда и бьют пулеметчики.
– Хорошо! Жди открытия по ним огня и, как только духи замолчат, переходи на новую позицию.
– Принял!
Санеев вызвал по рации Тимохина, за несколько секунд до того, как на него выходил Шепель:
– «Первый»! Это «Десятый». Мы с «Девятым» заняли указанные позиции. Для перемещения Линке необходимо накрыть огневые точки духов в кишлаке, иначе сержант не сможет отойти на восток.
– Помогите ему и будьте готовы прикрыть наше наступление.
– Понял, выполняю!
Санеев ударил из «ПК» по указанным Линке огневым точкам моджахедов, что явилось полной неожиданностью для душманов, и они прекратили обстрел северного перевала. Это дало возможность Линке уйти ближе к Санееву.
Тимохин, подведя штурмовую группу к дозорному посту, ждал доклада Соловьева. Тот доложил о выходе на исходный рубеж в 5.50. Тимохин приказал занять позиции и действовать по реализации уже поставленной задачи. Получив сообщение заместителя, отдал приказ всей группе:
– Вперед к балке, забросать ее гранатами и из нее обстрелять духов, рассредоточившихся на плато у барака. За мной, марш!
Четверо бойцов Тимохина поднялись из укрытия и бросились к оврагу. Это заметили моджахеды с плато и из кишлака. И для них появление дополнительных атакующих сил неизвестного противника также явилось полной неожиданностью. А еще большей неожиданностью стал губительный обстрел из пулеметов с перевала. Это позволило бойцам подгруппы Тимохина приблизиться к балке и метнуть гранаты прямо в скопление пятерых прорвавшихся в овраг моджахедов. Четыре разрыва мощных оборонительных гранат «Ф-1» не оставили душманам ни малейшего шанса сохранить жизнь. Подгруппа Тимохина, отойдя от воронок с изуродованными трупами моджахедов, спустилась в балку.
Занятие балки российским спецназом видел наблюдатель полковника Дака сержант Копански. Он крикнул командиру «Ирбиса»:
– Сэр! Русские в балке. Они уничтожили ударную группу моджахедов и ведут обстрел позиций боевиков и с плато, и с северной вершины.
– О’кей, сержант! Давай к нам.
Группа «Ирбис» сосредоточилась у восточных ворот ангара. Спецназовцы дожидались выхода на открытое пространство группы моджахедов, которые должны были появиться от склада сырья наркозавода. Командир группы душманов слышал взрывы, пулеметные очереди, но, находясь сзади ангара с сырьем, подумал, что это отряд из балки и его соплеменники с плато начали штурм склада готовой продукции. Поэтому он спешно отдал приказ выйти к лаборатории. И моджахеды оказались на открытой площадке. Одновременно ворота ангара распахнулись, и из склада выбежали американские спецназовцы, которые сразу же открыли прицельный огонь по моджахедам, практически в упор расстреляв группу моджахедов. Дак отдал команду:
– За складом готовой продукции перестроиться в линию и, ведя огонь по кишлаку на ходу, совершить бросок к середине плато. Остановка и занятие позиций – по моему дополнительному приказу! Пошли, парни!
Американцы выскочили на плато и, ведя огонь, пробежали метров пятьдесят, затем залегли в линию, используя естественные укрытия напротив кишлака. Вражеские пулеметчики попытались возобновить огонь, но по ним вновь ударили теперь уже три пулемета с северного хребта. В бой вступил и Линке. Он вел огонь короткими очередями, экономя боеприпасы. Пулеметный огонь моджахедов прекратился.
Подгруппа Тимохина, уничтожив при поддержке Шматко и Санеева около десятка душманов, рассредоточенных на плато, прорвалась на свой исходный рубеж, отстоящий от северо-восточной окраины кишлака на сорок метров и так же, как и группа «Ирбис», залегла за естественными укрытиями.
Тимохин не успел перевести дыхание, как на его радиостанции сработал сигнал вызова.
– «Первый» на связи!
– Это «Четвертый». – На связь вышел майор Шепель.
– Слушаю тебя, «Четвертый»!
– Духи переносят пулеметные точки на плоские крыши домов второй линии кишлака. Это должны видеть и ребята с северного перевала.
– Я тебя понял. Приказываю уничтожить огневые точки духов.
– Есть!
Шепель открыл огонь по расчетам, занимавшим позиции на крышах домов. Сверху майору очень хорошо были видны цели, поэтому ему хватило всего нескольких секунд, чтобы срезать боевиков, о чем он тут же доложил Тимохину. Охват кишлака с трех сторон был завершен. Александр приказал всем прекратить огонь.
Его вызвал Дак:
– Алекс! Почему ты остановил наступление?
– Потому что не хочу потерь с нашей стороны. Мы можем провести штурм кишлака, но ты дашь гарантию, что все наши бойцы выйдут из него живыми?
– Нет, такой гарантии не даст никто. Но и ждать не вижу смысла.
– Ты, Джон, просто не знаешь духов и их повадок. Самые ярые из них попытаются прорваться на восток. Надо дать им время подготовить прорыв, собрать в кучу всех непримиримых. Я специально оставил им проход в глубь ущелья. И они пойдут на восток, под пулеметы Линке и Шепеля. При необходимости ты со своими парнями можешь заблокировать прорыв.
– Но в кишлаке наверняка останется кто-то из моджахедов?
– Останется. Но они воевать уже не будут, поверь моему опыту.
– Верю. Подчиняюсь!
– Харсон не выходил на связь?
– Пытался, но я передал сигнал отсрочки переговоров. Доложить бригадному генералу о разгроме моджахедов в Тари-Пули должен ты!
– Ну и ладно! Доложим!
Расчет Тимохина оказался верным. Не прошло и десяти минут, как со стороны полусгоревшего дома Халтани в ущелье выскочила группа боевиков в шесть человек. Они были в форме охранников, ополченцы наркобарона Тари-Пули на прорыв не пошли. Александра вызвали одновременно на связь и Линке, и Шепель, и Соловьев, и Дак.
– Это прорыв, «Орион»!
– Пресечь! – отдал короткий приказ Тимохин.
Спецназовцы открыли огонь. Шестеро боевиков не добежали и до восточного поста. Массированным огнем с четырех позиций они были уничтожены в течение нескольких секунд.
В кишлаке установилась тишина.
К Тимохину перебрался полковник Дак, оставивший вместо себя майора Баринга.
– И что дальше, Алекс?
– Из кишлака должен выйти парламентер.
– Ты в этом уверен?
– Уверен. Оставшиеся в живых духи прекрасно понимают, что долго ждать мы не будем, и если они не сдадутся, то кишлак будут штурмовать. А в подвалах домов старики, женщины, дети…
– А если парламентер все же не выйдет?
– Тогда начнем рушить здания, применяя гранаты «Ф-1». Глиняные здания от разрывов «лимонок» разлетятся на мелкие куски.
– Что ж, подождем. Вопрос: сколько?
– Уже нисколько. Смотри на крайний, ближний к нам дом… – Из окна здания появилась палка с привязанной к ней белой тряпкой. – Вот и парламентер.
– А на черта нам с ним разговаривать? Крикнуть, чтобы все моджахеды вышли из кишлака, и все.
– Нет, Дак, афганцы сражались до последнего. Здесь принято уважать воинов, и мы не будем нарушать местных традиций.
– Ты хочешь сказать, что отпустим их?
– Да. Разоружив, естественно. Пусть уходят.
– Но они растерзали бы моих парней, если бы не вы!
– Это война, Дак. И не забывай, отрядом временно командую я. Значит, решения принимать мне.
– Ты сейчас же должен доложить обстановку Харсону. Исход операции предрешен.
– Но она еще не завершена. Я доложу Харсону обстановку после того, как будут сняты все вопросы по штурму и по заводам. Нам еще подрывать объекты и освобождать рабов.
– О них я как-то забыл.
– А мы должны будем переправить рабов в безопасное место. Куда именно, решит Харсон. Возможно, в Термез.
Тем временем из дома вышел афганец в грязной одежде и почерневшей нуристанке. Двумя руками он держал палку с тряпкой. Отойдя от дома шагов на двадцать, крикнул:
– Не стреляйте! Я хочу говорить с командиром отряда, атаковавшим Тари-Пули.
– А ты кто такой? – крикнул в ответ Тимохин.
– Халим, сын старейшины кишлака.
– Один из боевиков Халтани?
– Я служил в его ополчении. Но это была обязанность каждого мужчины.
– Хорошо. Иди прямо к дому охраны. Там мы побеседуем с тобой. На подходе выбросить тряпку с палкой и раздеться догола.
– Но…
– Никаких «но», – прервал афганца Тимохин, – условия диктуем мы! Не хочешь раздеваться – уходи обратно в кишлак, и через пять минут мы сотрем его с лица земли.
– Хоп! Я выполню ваши условия.
Афганец двинулся к зданию охраны завода.
Дак удивленно посмотрел на Тимохина:
– Зачем ты потребовал, чтобы он разделся, да еще догола? Я не имею никакого желания на его обрезанный член смотреть.
– Смотри на его свалявшуюся бороду. А раздеться я приказал потому, что этот дух вполне может быть фанатом-смертником и иметь под одеждой килограмм взрывчатки. Ты хочешь вместе с ним взлететь на воздух?
– Теперь понял, – улыбнулся Дак. – Ты действительно опытный командир.
– А ты сомневался?
– Были сомнения. Слишком уж расхваливали в прессе российский спецназ… Сейчас сомнений нет. А почему ты отправил его к дому охраны?
– Вести переговоры на плато опасно. Мы не будем стрелять по периметру, а вот духи… Это еще вопрос. Давай-ка и мы с тобой обойдем позиции и выйдем к дому.
– Идем!
Тимохин отдал всему личному составу отряда приказ усилить наблюдение за кишлаком и при появлении любой угрозы немедленно открывать огонь. После чего командиры штурмовых групп отряда особого назначения «Марс» прошли к зданию, где ранее размещалась уничтоженная в ходе штурма охрана завода.
К ним подошел голый афганец, закрывающий руками половые органы. Тимохин разрешил парламентеру надеть обувь, штаны, рубаху.
– Теперь это можно. Но быстро!
Одевшись, афганец спросил:
– С кем я могу говорить?
– С ним, – кивнул на Тимохина Дак.
Молодой мужчина взглянул на Тимохина:
– Вы русский?
– Да. Ты знаешь мой родной язык?
– Знаю, но не совсем хорошо.
– Ладно, говори на своем.
– Мужчины, что остались в кишлаке, не желают больше воевать.
– Поздновато они опомнились… Сколько мужчин осталось в кишлаке?
– Пятеро.
– Кто командовал ополчением?
– Один из приближенных людей Халтани. Он был убит, пытаясь уйти на восток. В кишлаке много женщин, детей, стариков. Мужчины готовы сложить оружие и сдаться, только не уничтожайте селение.
Тимохин посмотрел на Дака:
– Что скажешь, Пол?
– Если сдадутся, что мы будем делать с пленными?
– Я же говорил, отпустим.
– А они вновь возьмутся на оружие.
– Возьмутся, если заставят.
– Может, пусть этот вопрос решит Харсон?
– Нет. Его решу я.
– Что ж, я не против.
Командир «Ориона» обернулся к парламентеру:
– Значит, так. Идешь в селение, а через десять минут из него должны выйти все мужчины и подростки. Выход к этому зданию, оружие складывать у крайнего левого дома кишлака. Через полчаса Тари-Пули должно покинуть остальное население. Сбор женщинам, детям и старикам на плато. После этого мы проведем зачистку кишлака. Если обнаружим невышедших из селения, будем уничтожать на месте. Тебе ясно, Халим?
– Да, саиб!
– Я тебе не саиб… Вопросы есть?
– Что будет с мужчинами и мирным населением?
– Это я обсужу со старейшинами после зачистки.
– Хоп! Могу вернуться?
– Иди. И помни: через десять минут мужчины и подростки от двенадцати до восемнадцати лет должны выйти сюда. Вынести все оружие, что имеется в кишлаке, включая охотничье и холодное.
– Слушаюсь!
Парламентер ушел.
К Тимохину подошел Соловьев:
– Может, мне пока рабами заняться?
– Да, Леша, займись. Выведи их на улицу. Те, кто не сможет выйти сам, пусть подождут. Позже решим, что с ними делать. И позови сюда Кима. – Тимохин повернулся к Даку: – Я вызвал своего сапера, ты позови своего. Пусть совместно начинают минирование объектов завода. Подготовить к подрыву все здания, барак, дом охраны, склады, лабораторию, останки дома Халтани. Кстати, его не мешает осмотреть до общей зачистки.
– Он горит!
– И все же отправь людей посмотреть, что там. И прикажи своему саперу подорвать останки дома так, чтобы не завалить вход в подвал.
– Считаешь, Халтани остался жив и скрывается в подвале?
– А ты видел его труп?
– Нет…
– Значит, вероятность того, что он мог остаться живым, исключать нельзя.
– О’кей!
Подошел капитан Ким и вызванный Даком сапер «Ирбиса» сержант Копански. Тимохин поставил им задачу по минированию объектов. Дак проинструктировал Копански насчет здания, приказав сначала осмотреть дом, затем подготовить его к подрыву.
Саперы удалились. А из кишлака вышли пятеро мужчин, включая парламентера, и около десятка подростков. Они сложили у крайнего дома солидную кучу оружия. Подошли к командирам штурмовых групп. Александр приказал им сесть в ряд на корточки и ждать решения их дальнейшей судьбы. Через двадцать минут на плато вышли женщины с детьми и старики, всего человек пятьдесят.
К Тимохину приблизился старик с посохом.
– Я старейшина кишлака, Абдулло.
– Очень приятно. В селении никого не осталось?
– Нет. Живых не осталось.
– Оружие все вынесли?
– То, что было в семьях, – все. К дому саиба Халтани не подходили.
– Ясно… – Тимохин подозвал майора Гарина: – Витя, возьми с собой Дрозденко и Каменева. Пройдите по кишлаку, осмотрите каждый дом, благо их в селении немного, каждый сад, строение. Если увидите кого – я имею в виду мужчин, – стреляйте на поражение. Женщин и детей выгоняйте на плато. Но думаю, в кишлаке вы никого не застанете. Подозрительные подвалы забрасывайте гранатами… В общем, проведите зачистку. Время на нее ровно час.
– Есть, командир!
– Вперед!
Сержант Копански вызвал по радиостанции Дака. Доложил, что живых людей в доме Халтани не наблюдает, останки здания подготовлены к подрыву.
Станцию взял Тимохин:
– Слушай, сержант! Пусть один человек останется у дома, а вы с капитаном Кимом приступайте к минированию объектов, начиная со складов и лаборатории.
– Слушаюсь, сэр, – ответил сапер «Ирбиса».
Подошел Соловьев:
– Посмотрел на рабов. Картина страшная, напоминает хронику Отечественной войны, когда показывали узников концлагерей. Самостоятельно передвигаться могут только шестеро мужчин, остальных надо выносить.
– Что с трупом изнасилованной женщины?
– Те из рабов, кто может ходить, втащили труп в барак. Лежит несчастная, завернутая в простыню вместо савана.
– Значит, рабы в тяжелом состоянии?
– Тяжелее некуда. Ублюдок Шнейдер постарался по максимуму использовать живой материал для своих адских экспериментов!
– Он еще ответит за это.
К офицерам подошел связист группы «Ирбис», обратился к Даку:
– Сэр! Вас вновь вызывает на связь генерал Харсон. Мне продолжать передавать сигнал отсрочки сеанса связи?
Полковник Дак взглянул на Тимохина:
– Что скажешь, Алекс?
– Ответь.
– Может, лучше тебе? А я ему объясню, что занимаюсь зачисткой.
– Хорошо! Давай трубу, лейтенант.
Арчи Крош передал Тимохину трубку спутниковой системы.
– «Орион» на связи!
– Что у вас за обстановка? Что с «Ирбисом», почему молчит Дак? Вы можете ответить мне, полковник?
– Могу, генерал.
– Слушаю!
– Группа «Орион», получив сигнал о помощи полковника Дака, выдвинулась к кишлаку Тари-Пули. В 5.33 мы прибыли в район и вошли в контакт с командиром «Ирбиса». Далее совместными действиями уничтожили силы охранения завода и местного ополчения, охватили кишлак. Недавно на переговоры выходил представитель местного населения. Оставшиеся в живых боевики численностью пять человек сдались в плен. Население выведено на плато, в кишлаке проводится зачистка, саперы готовят объекты к подрыву. Потерь среди личного состава отряда нет.