- Месье Периго, месье Периго!
- Кого там черти принесли?
- Это я - Ми-ти, дядюшка Периго! Хочу вернуть вам вчерашний долг и еще кой-чего прикупить.
- Ми-ти? Долг, говоришь, отдать?
Ставни вдруг резко распахнулись, едва не зашибив отрока, хорошо - тот вовремя отскочил в сторону.
- Ну? - высунулся на улицу вислоусый булочник Периго, торговавший кроме булок еще и всякой прочей снедью. - А, вот он ты, Мити. Ну, иди к дверям, открою.
Митрий послушно подошел к обитой железными полосками двери.
- Заходи, Мити! - Булочник тут же захлопнул дверь, едва посетитель успел войти.
- Шляется тут какой-то черт целый вечер, - пояснил месье Периго. - Все выглядывает, вынюхивает, выспрашивает чего-то.
- А, - отсчитывая долг, безразлично промолвил Митрий. - И про кого выспрашивает?
- Да не бойся, не про тебя, - хрипло расхохотался булочник. - Вынюхивал тут про одного молодого нормандского дворянина, дескать, не живет ли такой где-нибудь поблизости?
- Вот как? - насторожился отрок. - И что, вызнал? Вы-то ему что сказали, дядюшка Периго?
- А ничего не сказал, - буркнул булочник. - Отмахнулся и все… Ветчины взвесить?
- Угу… И еще творогу!
- Творогу ему на ночь глядя… Я-то знаю, кем тот хлыщ интересовался - каким-то раненым. А кто у нас ранен? Жан-Поль! Кто Жан-Поля не знает? Какого-нибудь важного черта пришиб на дуэли - вот и ищут теперь. Сказать по правде, - месье Периго наклонился к самому уху Митьки, - я бы на месте Жан-Поля сбежал от греха куда-нибудь к аббатству Святой Женевьевы, там бы и поснимал жилье некоторое время, пока все уляжется. Ты-то его увидишь?
- Кого, Жан-Поля?
- Ну да, его.
- Увижу, как не увидеть? - задумчиво протянул Митрий. - И обязательно все ему передам. Вот вам денье за сведения, дядюшка Периго!
Хлопнув дверью, юноша выскочил на улицу и осмотрелся. Неприметного незнакомца поблизости не было.
- Ну, Жан-Поль, - на ходу прошептал Митька, - видать, и ты наследил где-то, видать, и ты…
Глава 5 Тетушка
Со зла красавица решила,
Что дать мне следует урок,
И вот она, не чуя ног,
Спешит с доносом…
Клеман Маро. «Против той, что была подругой поэта»
Май-июнь 1604 г. Нормандия
Иван проснулся от щебетания птиц. Поморщился - сквозь приоткрытые ставни прямо в глаза било солнце. Который сейчас час?! Может, уже дело к полудню?
- Эй. - Он потряс за плечо Митрия. - Просыпайтесь! Уже день!
- Не день, а всего-навсего раннее утро, - лениво отозвался Жан-Поль. - Слышите колокольчики? Гонят на пастбище стадо.
Иван прислушался - и впрямь…
Все четверо, включая Жан-Поля, находились сейчас на втором этаже небольшого постоялого двора, располагавшегося в деревушке Монфор-сюр-Рисль, что на полпути из Руана в Лизье. Славный город Руан друзья облазили весь, но никаких неприступных аббатств, увы, не обнаружили, те, что имелись, выглядели вполне мирно, можно даже сказать - тривиально, и зубчатые стены имели скорее для красоты, нежели для обороны. Распахнутые настежь ворота, обширные цветники - красиво, конечно, жили руанские монахи, да и сам город путникам показался красивым, только вот задерживаться в нем лишний день времени не было.
Митька, правда, как раз предложил задержаться и «все тщательно обследовать» - а вдруг повезет? Вдруг грамоты спрятаны именно здесь? Иван лишь покачал головой, напомнив, что Ртищев говорил о каком-то весьма отдаленном аббатстве, а вовсе не о тех, что располагались почти посреди крупного города. Рассудив таким образом, решили больше не задерживаться и ехать до Кана, тоже крупного города, правда, по словам Жан-Поля, гораздо меньшего, чем Руан.
Естественно, нормандца в тайну поисков не посвящали, использовали «втемную», тем более к этому имелся хороший повод - получилось, что именно Жан-Полю нужно было срочно убираться из Парижа. А куда? Конечно, на малую родину. Ну и Иван с компанией, конечно же, напросились в спутники - мол, им так удобней добираться в Россию: сесть в каком-нибудь маленьком порту на корабль и… Хиленькая, конечно, версия, но нормандец в подробности не вдавался вообще, наоборот, ужасно обрадовался неожиданным спутникам.
- Только мы бы хотели осмотреть по пути некоторые монастыри, - заранее предупредил Иван. - Видишь ли, Жан-Поль, по возвращению нам нужно будет написать подробный отчет о какой-нибудь из французских провинций. Думаю, Нормандия с ее древними городами и храмами как раз подойдет.
Нормандец аж подскочил:
- Это просто здорово, парни! Вы сделали верный выбор, о котором не пожалеете, клянусь святым Клером!
- Кем-кем клянешься? - не удержавшись, переспросил дотошный Митрий. - Что-то не слыхал я про такого святого.
- Потому и не слыхал, что святой Клер - это наш, нормандский святой, местный. Неподалеку от Кана есть старинная церковь, куда, по преданию, явился святой, неся под мышкой собственную отрубленную голову.
- Свят-свят-свят, страсти-то какие. - Митька мелко перекрестился. - А что, в самом Кане монастыри есть?
Жан-Поль улыбнулся:
- Есть, как не быть! Целых два аббатства - мужское и женское.
- А они хорошо укреплены?
- Хм… Думаю, достаточно хорошо, по крайней мере стены там толстые, почти такие ж, как и у крепости.
- А можно ли считать, что Кан - весьма отдаленное место?
Нормандец почесал затылок:
- Отдаленное? Ну, наверное, да. Кан - почти на самом берегу моря, вернее, пролива - Манша, - и до Англии от него куда ближе, нежели до Парижа. Именно в Кане похоронен Гийом Ле Конкеран - нормандский герцог, правивший Англией под именем Вильгельма Завоевателя!
- Славно, вот славно, - потер руки Митрий. - Верно, Иване?
Вот так, вчетвером, и поехали в этот самый Кан. Сначала плыли на барке до Руана, а уж потом, по совету Жан-Поля, приобрели лошадей и отправились в Кан посуху.
- Конечно, морем было бы быстрее, - садясь в седло, задумчиво пробормотал нормандец. - Но сушей - куда безопаснее.
- Безопаснее? - хохотнул Иван. - Что, лихие людишки в лесах повывелись?
- Лесов мало, - серьезно ответил Жан-Поль. - И места кругом людные. Иное дело - море. Да, мы могли бы спуститься на барке по Сене вниз, до Онфлера, а там сесть на какой-нибудь корабль - добраться до Уистреама, городка, деревушки даже, откуда до Кана рукой подать. Но… Слишком уж разбойничий городок этот Онфлер, и про тамошних морячков разные нехорошие слухи ходят не зря. Так что лучше по суше. Смотрите: верхом день пути до Лизье - ну, пусть полтора, - и от Лизье до Кана - еще столько же, ну, чуть больше. За три дня уж всяко будем!
- Значит, в Кане точно имеется укрепленное и отдаленное аббатство?
- Да имеется, говорю вам. Аж целых два.
Жан-Поль сел на ложе, стряхивая прилипшую к волосам и одежде солому. На ней, на соломе, и спали - чай, не Париж, белья с пуховыми перинами нет. И тем не менее хорошо выспались, может, потому, что устали за день, а может, как раз в соломе дело - уж больно духовитая попалась, видать, нового укоса.
Иван понюхал соломину - ну да, мятой пахнет. А вот та - чабрецом.
- Ты прям как лошадь, Иван, - засмеялся нормандец. - Может, еще на вкус попробуешь?
- Все хочу спросить тебя, Жан-Поль. - Юноша улыбнулся. - Что ты собираешься делать в Кане? Ведь, насколько мне известно, близких родичей у тебя там нет, а дальние явно не обрадуются бедному родственнику.
- Это уж точно, не обрадуются, - зло ухмыльнулся нормандец. - Да я к ним и не пойду… Так, есть одна задумка. Поможете?
- Деньгами или чем еще?
- Деньгами, конечно, да… Нужно не так уж и много. Главное - все рассчитать. Мы ведь с тобой, дружище Иван, не зря штудировали экономику и финансы! Мозгами поможешь?
Иван расхохотался:
- Вот мозгами - точно! Нет, определенно их пора будить. Эй, Прохор, Митря! Кончай ночевать, в дорогу пора!
Неохотно заворочавшись, парни продрали глаза:
- Что, уже утро?
- Утро, утро, вставайте… День уже!
Расплатившись с хозяином, путники попили вчерашнего молока и, оседлав лошадей, продолжили свой вояж. Утро выдалось славное - теплое, солнечное, пахнущее клевером и иван-чаем. По обеим сторонам неширокой дороги тянулись засеянные пшеницей поля, то и дело перемежаемые ярко-зелеными лугами с пасущимися овцами и коровами. Частенько попадались деревни в пять, шесть, а то и десяток домов, по русским меркам - большие. Беленые, крытые красной черепицей дома, церковь с остроконечным шпилем, ближе к околице - какие-то чумазые, совсем уж бедняцкие хижины, в которых, кажется, и не зайти-то никак, а если уж зашел, то не выпрямишься.
- Как же они там живут? - вдруг озаботился Митрий. - Словно кроты в норах. Неужели боярину за своих людишек не стыдно?
- О. - Махнув рукой, Жан-Поль усмехнулся. - Все эти крестьяне - свободные люди, сами по себе, ничьи. А вот земля принадлежит господину - извольте платить оброк!
- Как же они там живут? - вдруг озаботился Митрий. - Словно кроты в норах. Неужели боярину за своих людишек не стыдно?
- О. - Махнув рукой, Жан-Поль усмехнулся. - Все эти крестьяне - свободные люди, сами по себе, ничьи. А вот земля принадлежит господину - извольте платить оброк!
- Как у нас, - с грустью покачал головой Митрий.
- Нет, Митя, - повернувшись в седле, вмешался в беседу Иван. - У нас беглецам ноздри рвут, а здесь… иди куда хочешь. Так, Жан-Поль?
- Так… Только вот идти-то чаще всего некуда. Закон о бродягах весьма жесток. Но для нас это как раз неплохо.
- Для нас? - Иван удивленно моргнул.
- Ну да, для нас. - Как ни в чем не бывало нормандец пожал плечами. - Я же говорил - есть у меня одна задумка. Приедем в Кан - обмозгуем. Небось, деньжат у вас мало осталось?
- Да уж меньше, чем хотелось бы. Лошади, корм, дорога…
- Вот и заработаете! Вернее, заработаем.
- Надеюсь, не с кистенем на большой дорожке?
- С кистенем? Ха-ха! Нет, дело исключительно честное.
Иван покивал. Хотя поначалу подкинутых Ртищевым денег и казалось много, но таяли они словно залежавшийся снег жарким майским днем. Интересно, что там придумал Жан-Поль? Спросить? Впрочем, торопить нечего, придет время - расскажет.
Змейкой сбежав с холма, дорога пошла перелесками - высокие пирамидальные тополя и ивы сменились рощицами дубов и вязов. В небольших дубравах во множестве паслись свиньи. Ух, и матерые: не свиньи - вепри!
- Эх, сейчас бы поросеночка да на вертеле! - сглотнул слюну Жан-Поль.
- Верно говоришь, парень, - обрадованно поддакнул Прохор. - Давно пора бы чего-нибудь перекусить, а то аж кишки сводит. Интересно, дорогие у них поросята?
- Пастухи точно не продадут - свиньи-то не их, деревенские, - задумчиво пояснил Жан-Поль, намекнув, что в какой-нибудь ближайшей деревне они, наверное, смогли бы разжиться окороком и куда дешевле, нежели в городе.
- А давайте, спросим у пастушонка! - тут же предложил Митрий, углядев на небольшом лужке босоногого мальчишку с длинной, вырезанной из орешника палкой. Палкой этой паренек деловито подгонял свиней, видать, решил перегнать их куда-то в другое место.
- Эй, парень, как называется ближайшая деревня? - подъехав ближе, надменно - как и положено дворянину - осведомился Жан-Поль.
Резко обернувшись, пастушок поклонился:
- Что вы спросили, ваша милость? Ах, про деревню… А вы куда едете?
- Не твое дело. Отвечай на вопрос, пока не заслужил хорошей трепки!
Мальчишка, казалось, ничуть не испугался угрозы - лишь шмыгнул носом и подтянул дырявые и в заплатках штаны. На вид ему было лет двенадцать-тринадцать; темноволосый, вихрастый, смуглый, с черными, как маслины, глазами и круглым лицом, он скорее напоминал южанина, беарнца, провансальца или гасконца, нежели потомка некогда основавших Нормандию викингов.
- Деревня тут недалеко, господа, во-он по той дорожке. - Парень махнул палкой куда-то влево. - Два с половиной лье, живо доскачете.
- А окорок там можно купить?
- Окорок?! О, конечно… И очень дешево, всего за несколько су.
- Видали? - обернувшись, весело подмигнул Жан-Поль. - Всего за несколько су! Едем!
- Постойте, постойте, господа, - внезапно озаботился пастушонок. - Сейчас я вам точно объясню, у кого покупать. Там, на самой окраине, есть один домик, небольшой такой, с зелеными ставнями… Запомнили?
- Запомнили - дом с зелеными ставнями. Кого там спросить?
- Э-э… я бы вам не посоветовал заявиться в дом всей толпой, господа! - предупредил мальчишка. - Там живет одна старушка, тетушка Мари-Анж, так вот, она очень пуглива… Если будете стучать, может и не открыть - живет ведь одна, а домашней прислуги у нее нет, одни пастухи, это ведь ее свиньи.
- О, так она богата, эта твоя Мари-Анж?!
- Да, что и говорить, не бедная. Окороки коптит самолично, да так, что во рту тают! Из самого Кана к ней приезжают. А какой она делает сыр! И тоже недорого.
- Я смотрю, она прямо добрая волшебница, эта твоя хозяйка!
- О да, тетушка очень добра… И очень, очень пуглива. Старый человек, сами понимаете… Лучше бы, чтоб к ней пошел вот он. - Пастушонок кивнул на Митьку. - Он молод и не внушает страха.
- А мы, значит, внушаем?! Ах ты, плут!
- Нет, нет, господа. Я вовсе не то хотел сказать. - Мальчишка на всякий случай отпрыгнул в сторону. - Да, как войдете в дом тетушки, скажете, что от Жака. Жак - это я.
- Скажем… Как деревня-то называется?
- Пласне. Запомните?
- Да уж не дурни.
- Вон по этой дорожке. Всего два лье.
- Ну, уж удружил, вот тебе…
Жан-Поль швырнул мальчишке мелкую монетку.
- О, благодарю, месье, - изогнулся в поклоне тот. - Удачного вам пути.
Ивану вдруг показалось… только показалось… что хитрые глаза пастушонка как-то уж слишком задорно блеснули. Мелкая монета - повод для такой радости? Или тут дело в чем-то другом? И свиньи… Как-то странно они себя вели: паслись себе спокойненько компактной кучкой - такое впечатление, что им совсем и не нужен был пастух. Странно… А впрочем, что им за дело до какого-то нищего нормандского пастуха?
Иван пришпорил коня, нагоняя своих.
Надо сказать, вряд ли до деревни было два или даже два с половиной лье, как сказал пастушонок, скорее - все пять. Дорога петляла, сужаясь порой до размеров звериной тропы, да и вообще вся заросла густой высокой травою, как будто этим путем никто и не пользовался вовсе! Иван пристально вглядывался в придорожные кусты, почему-то ожидая какой-нибудь пакости. Почему? А просто предчувствие было такое, нехорошее, и, когда впереди, за деревьями, показался острый шпиль колокольни, Иван обрадовался даже больше других. Ну наконец-то приехали. А вон и дом с зелеными ставнями - не обманул пастушонок!
Небольшой домик с соломенной крышей располагался у самой околицы, рядом с липовой рощицей и, честно сказать, не производил впечатления жилища весьма обеспеченной женщины. Ну, разве что та была скуповата… Впрочем, тогда бы она не продавала окороки и сыр по дешевке. Невысокая ограда, сад - яблони, сливы, вишни - напротив двери, у самого входа - клумба с цветами, ярко-желтыми, словно жаркое майское солнышко. Вообще, довольно уютно, это со стороны рощицы - неприглядно, но с той стороны, похоже, в деревню мало кто и ходил.
- Ну, Мити, - Жан-Поль спешился, - иди, да смотри, не обижай старушку.
- Да уж не обижу! - Митрий отмахнулся и, вручив поводья Прохору, направился к дому. С полдороги вернулся, попросил у Ивана денег - вдруг да не хватит тех, что есть.
- Смотри, долго там не задерживайся, - бросил вдогонку нормандец. - И про сыр не забудь спросить.
Митрий лишь махнул рукой и, подойдя ближе, постучал в дверь:
- Есть кто-нибудь?
Показалось, что из-за двери откликнулся приглушенный женский голос.
- Тетушка Мари-Анж, меня прислал Жак, пастушонок. Сказал, что у вас можно недорого купить окорок и сыр. Эй, тетушка? Ты меня слышишь?
Некоторое время стояла полная тишина, даже слышно было, как рядом, в птичнике, кудахтали куры. И словно бы кто-то приглушенно выругался, причем - басом. Именно там, в птичнике! Интересно… Впрочем, наверное, показалось…
Юноша поправил на голове берет и тщательно разгладил ворот. Страусиное перо, брабантские кружева, длинные вьющиеся волосы - этакий парижский щеголь. Вот только камзол слегка подкачал - уж больно потертый. Зато цвета красивого, желтого, как вот эта вот клумба.
- Эй, тетушка Мари-Анж! - снова закричал Митрий.
И на этот раз - о, чудо! - его потуги были вознаграждены - дверь открылась! Осторожненько, не настежь, так, еле-еле протиснуться, что Митька и сделал.
- Идите за мной, месье.
Какая-то женщина в накинутом на голову платке или шали вдруг сразу от порога бросилась к очагу - закипая, выплеснулось на огонь варево. Верно, хозяйка варила кашу.
- Ох ты, святой Клер! Чуть молоко не убежало!
Сняв платок, женщина проворно накинула его на руки и уже таким образом сняла кипящий горшок с очага. В помещении было темновато - оба окна прикрывали зеленые ставни.
- Вы ко мне, месье? - Управившись с молоком, хозяйка наконец обернулась.
- К вам, тетушка… Ой! - Митька ахнул, разглядев хозяйку дома поближе.
Какая там тетушка! Перед ним в клетчатой длинной юбке и расшитой жилетке поверх белой рубахи стояла девчонка на вид лет шестнадцати-двадцати. Уж это-то можно было определить и в полутьме.
- Э… - Митька слегка замялся. - Мне сказали, здесь живет тетушка Мари-Анж. Жак сказал, пастушонок.
- Я и есть Мари-Анж, - неожиданно улыбнулась девушка. - А Жаку обязательно надеру уши. Вы, месье, ведь не из наших мест будете?
- Нет, не из ваших.
- Верно, южанин, из Лангедока? Говорите как-то не так.
- Не так? - Юноша даже обиделся. - А я считал, что хорошо говорю…
- Нет-нет, хорошо, конечно. Только временами, знаете, проскальзывает что-то такое… этакое… Слушайте, месье, вы мне не поможете? Я тут с утра еще пыталась открыть ставни… Что-то заело. И сразу оба окна, как назло. Там надо во-он те болты посмотреть…