- Правильно. - Маркиз снял с серебряной супницы крышку и с наслаждением вдохнул горячий бульонный пар. - Ах, нектар, нектар… Так что там с письмом? Давай его сюда… Нет, прежде распечатай.
Сломав восковую печать с тремя королевскими лилиями, секретарь с почтением протянул письмо господину.
- Бумага хорошая, дорогая, - вскользь заметил тот. - Ну, что пишут? «Вам надлежит немедленно явиться…» Совсем с ума сошли судейские! Мне?! Надлежит?! Да еще и немедленно! Нет, ты слышал, Симон?
Секретарь кивнул:
- Согласен - беспрецедентная наглость. Но, думаю, она неспроста.
- Ты полагаешь, выплыли дела с английской шерстью? Этот сопляк Мердо проболтался? Хм, не должен бы, он производит впечатление вполне сообразительного и весьма предусмотрительного типа, несмотря на свой юный возраст. Ведь так, Симон?
- О, да. Молодой Мердо - человек серьезный. С ним можно иметь дело.
- В отличие от его идиота папаши! Нет, Мердо не должен ни проболтаться, ни донести - ему же самому потом хуже будет. Я все же - дворянин, а он - внук торговца навозом. Кому, в случае чего, петля светит? Ну, ясно, не мне. Однако ж, что с письмишком делать? Каков наглец этот помощник парижского бальи! Ну, попадись он мне где-нибудь в безлюдном местечке… Ох, ну и соус! Нектар, нектар! Умм…
- Так что с письмом?
- В камин! В камин! Куда же еще-то? Нет, ну это оскорбление - всякому судейскому выскочке разговаривать со мной в таком тоне!
Вечером все трое друзей - Иван, Митрий и Прохор - вышли прогуляться. Ласковое солнышко заливало лучами широкую площадь у собора Сен-Пьер, было многолюдно - горожане прогуливались после напряженного трудового дня.
- Эй, месье Мериго, вас ли вижу? Купили новый камзол? Вам очень идет.
- Как торговлишка, Рене-Жак? Матиас-плотник передавал тебе поклон.
- Куда так спешишь, Жан-Клод?
- Да так, дела. Не видал нигде этого прощелыгу Жака Мериго?
- О, правильно ты его назвал - прощелыга! Видал, проходил только что. Новый камзол себе купил - вот умора! Он ему идет, как курице лошадиный хвост.
Анри де Полиньяка приятели углядели еще издали. Тот, в окружении прихлебателей, стоял у моста, заигрывая с проходившими мимо дамами.
- Добрый вечер, господин маркиз! - раскланялся Иван. - Шел мимо, смотрю - вы. Как поживаете?
- О, месье Жан? Как там Жан-Поль, не объявился еще?
- Да нет, знаете ли.
- Объявится, всенепременно объявится.
- Ваши бы слова… Может, пропустим по бокалу вина?
- Хорошая мысль! Мы как раз тоже собрались. Идемте же, Жан. Ваши друзья - с нами?
- А как же, а как же, маркиз! Провести вечер в обществе веселого и остроумного человека - что может быть лучше?
Всей компанией - шумной, молодой и задиристой - завалили в расположенный неподалеку кабачок «У моста».
- Вина! - едва войдя, закричал маркиз. - На всех! И - самого лучшего.
- Есть красное бордосское, принести?
- Тащи, тащи, трактирщик! Да не забудь про закуску - спаржу, сыр, салат!
Выпили, пошла беседа - если было можно так назвать поднявшийся всеобщий гвалт, впрочем частенько прерываемый тостами за здоровье маркиза.
Улучив момент, Иван подсел к нему ближе и завел разговор о судейских чиновниках, пожаловавшись на произвол, который они творят, не считаясь ни с титулом, ни с древностью рода.
- Вот-вот, совсем обнаглели! - с азартом поддержал тему де Полиньяк. - Совсем краев не видят, сволочи. Так они и тебя успели достать, дружище?
- Ничего. - Иван сжал кулаки. - Я тоже их скоро достану, есть одна задумка.
- Ну-ка, ну-ка? - Маркиз явно заинтересовался. - Признаться, и я всю жизнь мечтал насолить судейским.
Ага, мечтал, как же! - про себя усмехнулся Иван. Говори, говори… Судя по содержанию письма, ты сейчас еще и не такие песни петь будешь!
- Вот что. - Он со всей серьезностью посмотрел на маркиза. - Послезавтра, в пятницу, насоливший мне помощник парижского бальи уезжает восвояси. Не один - везет преступника, какую-то важную птицу. Вот бы устроить так, чтоб эта птичка вылетела из клетки! Тогда уж судейскому - полный каюк! Не будет больше ни наглеть, ни допекать солидных людей разными гнусными вопросами.
- Хорошая идея, клянусь святым Николаем! - с жаром поддержал де Полиньяк. - Только вот как ее выполнить? Не хотелось бы стрелять в стражников - это уже чистым разбоем попахивает.
- А стрелять ни в кого и не надо! Слушай сюда… Есть у тебя знакомые продажные девки?
Судейский чиновник месье Ален Дюпре, сидя на облучке рядом с возницей, предвкушал будущую победу. Да-да, победу, ибо только он один - один! - смог ухватить ниточку заговора, ведущего страшно подумать куда! Тюремная карета - вполне надежный приземистый экипаж на стальных осях - неторопливо переваливалась на ухабах. Впереди скакали шестеро всадников из ордонансной королевской роты и столько же ехало позади, вдыхая поднимавшуюся из-под колес и копыт дорожную пыль. Жарко. Проклятое солнце. И проклятая пыль.
- Н-но, милые. - Возница подогнал лошадей.
- Быстрее, - приказал Дюпре. - Мы должны быть в Лизье затемно.
- Будем, господин помощник лейтенанта. Н?но!
Скакавшие впереди всадники удалились от кареты на вполне приличное расстояние, но командовавший ими капрал, оглянувшись, велел придержать коней.
- Чего встали? - когда карета подъехала ближе, недовольно осведомился судейский.
Капрал весело блеснул зубами:
- Думаю, не слишком ли быстро едут мои парни?
- Нет, не быстро, - отмахнулся Дюпре. - Держитесь лишь на дистанции видимости. И повнимательней поглядывайте по сторонам. От местных уродов можно всего ожидать.
- Слушаюсь, господин помощник.
Почтительно кивнув, капрал махнул своим, и охранники быстро умчались вперед, подняв тучу пыли. Собственно, пыль-то и являлась основной причиной недовольства Дюпре - что за радость скрипеть ею на зубах? Поехал бы впереди, да вот беда, не слишком-то умело судейский держался в седле - боялся насмешек. Потому и притулился тут, на облучке вместе с возницей, якобы в целях наилучшей охраны преступника. Не простой был преступник - ниточка! Обращаться с ним следовало вежливо, во-первых - дворянин, а во-вторых - кто знает, как оно еще все там, в Париже, обернется? Разрешит ли государь подвергнуть преступника пыткам? Или просто сгноит в казематах какой?нибудь крепости от греха подальше, а то и вообще отпустит, решив проявить показную милость. С таким государем, как славный король Анри, всего можно ожидать. Говорят, этот бывший гугенот несколько раз менял веру! «Париж стоит мессы!» - не зря ведь приписывают ему эти слова. О, святой Николай! Устрашившись собственных мыслей, чиновник перекрестился на шпиль деревенской колокольни.
Дорога тянулась посреди ровной изумрудно-зеленой равнины, с тучными пастбищами и полями, засеянными пшеницей и люцерной. Повсюду, насколько хватало глаз, виднелись разноцветные цветы - нежно-синие колокольчики, васильки, фиалки и - почти повсеместно - желтые одуванчики и пылающе-красные маки. Пейзаж успокаивал - уж в этой-то пасторали трудно было себе представить таящихся в засаде разбойников. Да и негде им таиться было - кругом поля, луга да резкие полоски вязов. Правда, впереди, примерно в двух лье, синел небольшой лесок - как раз в нем-то и скрылись передовые всадники охраны. Ну и правильно, нечего тут пылить перед самым носом!
Капрал - дядюшка Оноре, как звали его солдаты, - несколько приотстал по причине насквозь житейского свойства: заворотив в подходящие кусты коня, спешился, развязал гульфик…
И тут же услышал нарастающий топот копыт - видать, возвращался кто-то из своих. Тьфу ты, черт! Неужто случилось что?
- Ну? - Застегнув штаны, капрал хмуро взглянул на солдата. - Что там у вас, Франсуа?
- Осмелюсь доложить - девки, господин капрал.
- Девки? - Капрал распушил усы. - И чего они делают?
- Осмелюсь доложить, косят сено. Наши там все стоят.
- А чего стоят, девок не видели?
- Так они того, господин капрал. Осмелюсь доложить - голые.
Дядюшка Оноре удивленно вскинул глаза:
- То есть как - голые?
- Да так, как есть, безо всякой одежки. Там, рядом с лугом, река, девки-то, видать, в ней и купаются - жарко ведь. Ну и чтоб по сто раз на день одежку на себя не натягивать…
Капрал уже не слушал, вмиг вскочив в седло.
И в самом деле на лугу оказались девки. Правда, в одежде - рубахах да подоткнутых юбках, обманул Франсуа, стервец! Девки уже не косили траву, а, похоже, любезничали с солдатами. Нет, это безобразие, по уставу надо было срочно прекращать!
- А ну, разойтись! Немедленно по коням, мать вашу!
- Ого! - Девчонки дружно засмеялись. - Это и есть ваш строгий капрал? Не поможете ли нам вытащить из болотца телегу? Застряла, и ни туда, ни сюда.
- Мы при исполнении!
- Да это ж быстро! Во-он телега-то, рядом, - показала одна из девчонок - а все они, как на подбор, были красивыми, аппетитными и такими… разбитными, что ли. В груди капрала приятно колыхнулось какое-то чувство. Вообще-то карета сюда доберется не так уж и быстро. Так что время есть…
- Мы при исполнении!
- Да это ж быстро! Во-он телега-то, рядом, - показала одна из девчонок - а все они, как на подбор, были красивыми, аппетитными и такими… разбитными, что ли. В груди капрала приятно колыхнулось какое-то чувство. Вообще-то карета сюда доберется не так уж и быстро. Так что время есть…
- Гм… - Капрал подкрутил усы. - Ладно, разрешаю помочь! Но только быстро.
- Вот спасибо! - обрадованно загалдели девушки - одна другой краше. Особенно одна - объемистая, дородная, с необъятной грудью. - А мы вас за это угостим сидром.
- А вот за сидр спасибо. - Дядюшка Оноре улыбнулся, глядя, как его солдаты споро вытаскивают застрявшую в болотной жиже телегу. - В самый раз по такой-то жаре.
- Пейте, господин военный! - Та самая, большегрудая, протянула капралу кувшин.
Дядюшка Оноре спешился; не торопясь, напился:
- Вкусный у тебя сидр, красавица! Жаль, быстро кончился.
- Хотите еще, господин военный? - улыбнулась девица. Ух, и грудь же у нее! Так и выпирает из-под рубахи! - Пойдемте, у нас там, за кустами, - бочка.
- Пойдем…
Покрутив усы, дядюшка Оноре направился вслед за грудастой красоткой. Впрочем, у нее не только грудь, у нее и все прочие стати были ничуть не хуже. Так и тянуло ущипнуть! Особенно когда дева нагнулась.
Капрал с шумом выдохнул.
- Ого, - обернувшись, лукаво подмигнула красотка. - Какой вы мужичина!
- Какой же?
- Прямо ох! А у нас в деревне, как назло, и мужиков-то почти нет. Тем более таких…
Дядюшка Оноре и не вспомнил, кто из них первым полез с поцелуями - он или девица? Да и некогда было вспоминать - уж больно место оказалось удобным: тихо, укромно, вокруг зеленые такие кусточки…
- Тебя как звать-то? - с придыханием спросил капрал, задирая красотке юбку.
Та не ответила, лишь призывно подалась всем горячим телом…
Тем временем, пока капрал обнимался в кустах с грудастой, его подчиненные мигом вытащили телегу.
- Ой, - дружно захохотали девчонки. - Какие вы теперь грязные! Вот что - а пошли на речку, вымоетесь?
- Пожалуй, пойдем! - подмигнул Франсуа. - Только - чур, и вы с нами.
- А запросто!
И все со смехом понеслись по поляне, на ходу сбрасывая одежду…
Примерно то же самое произошло и с арьергардом, мигом ставшим добровольным пленником девиц, ну а с главным персонажами - месье Дюпре и Жан-Полем - картина была несколько иная, хотя и все равно подобная.
Просто, внезапно выскочив из кустов, набросились на карету красивые голые девки! Задастые, грудастые, с пухлыми от поцелуев губами. Месье Дюпре даже вскрикнуть не успел, как - оп! - оказался без штанов на траве, за кустами. И - сразу с тремя девицами! А две - прямо на козлах ублажали возницу. И никто не кричал, лишь сладострастно постанывал. Всем бы сдаваться такому врагу - давно бы все войны кончились и наступил бы тот самый золотой век, о котором говорят люди, именующие себя придворными историками.
Под весом вспрыгнувшего на подножку человека в маске колыхнулась карета. Распахнув дверцу, он заглянул внутрь.
- Жан-Поль! Ну, что ты сидишь, вылезай!
- Не могу, цепь…
- Цепь? Ах, ну да… Сейчас. Эй, Прохор!
Р-раз! Один рывок - и нет никакой цепи!
- Слава святому Николаю! Господи… Иван! Анри! Мить-ка! О, святой Клер…
- Благодари лучше Богородицу Тихвинскую! Где козел? Давайте побыстрее козла.
- Да он упирается.
- А вы его по рогам, по рогам…
Девы исчезли так же внезапно, как и появились. Дюпре, правда, попытался было задержать хоть одну - допросить, выяснить, для чего все. Но куда там. Пока надевал штаны… Эх… Все равно не успеть.
Охваченный нехорошим предчувствием, судейский бросился к карете. Слава святителю Николаю - в карете явно кто-то ворочался. Слава Иисусу, не сбег!
- Эй, парень, ты там как, не спарился? - Дюпре рванул дверцу… и отпрянул, увидев вытаращившуюся на него рогатую козлиную морду.
- Мме-е-е!!!
Глава 12 Паломники
На другой день с рассветом я направился к нему через пески, не сводя глаз с этой грандиозной драгоценности, огромной, как гора, изящной, как камея, воздушной и легкой, как кисея. Чем ближе я подходил, тем больше восхищался, потому что в мире, может быть, нет ничего более поразительного и совершенного.
Ги де Мопассан. Легенда о горе Святого Михаила
Июль 1604 г. Мон-Сен-Мишель
Она была видна еще за десяток лье, гордо возвышающаяся над плоской изумрудно-голубоватой равниной, - скалистая, рвущаяся к небу гора, сотворенная человеческим гением и природой. Гора Святого Михаила - так называли ее по именованию аббатства, воздвигнутого в темные времена епископом Авранша Обером. Монастырь, и окруживший его город, и крепостные стены с мощными бастионами - все это некогда принадлежало общине бенедиктинцев, а ныне - королю Франции, ведь именно он назначал аббата.
- Долго еще? - утирая рукавом выступивший на лбу пот, осведомился Митрий. - Что-то жарковато.
- Подожди, - улыбнулся Жан-Поль. - Сейчас налетит ветер - живо остудит. А спешить нам нечего - все равно не успеть до прилива. Уж тогда вода поднимется на добрую сотню локтей - а зачем нам зря платить лодочникам, когда можно подождать отлива и - как все делают - пройти посуху. Правда, нужно быть осторожным - там иногда встречаются зыбучие пески.
- Ничего, дружище! - Иван махнул рукой и засмеялся. - Не страшны нам никакие зыбучие пески! Осмотрим аббатство, город и - в обратный путь.
Освобожденный из лап судейских, Жан-Поль сразу же изъявил желание сопровождать приятелей до самой горы, даже купил за свой счет лошадей. Нормандец хорошо понимал, что ни в Кане, ни в Париже ему какое-то время показываться нельзя, и решил податься на юг - в Прованс или Лангедок, переждать некоторое время.
- А может, и там удастся неплохо устроиться, - улыбнулся Жан-Поль. - Жаль, вы со мной не поедете.
- Не, мы, скорее всего, к себе. - Митрий покачал головой и вздохнул. - Жаль только, не удалось доучиться.
- Да, жаль, - вполне искренне поддержал парня Иван. - Но… - Он придержал коня, дожидаясь, пока нормандец отъедет вперед, и, перейдя на русский, добавил: - И все же радостно, что уже совсем скоро мы вернемся домой! И не изгоями, а вполне достойными награды людьми, исполнившими труднейшее дело!
- Остается только найти ларец с грамотами, - скептически ухмыльнулся Прохор. - Сдается мне - не такое это простое дело.
- Да как же! - не согласился Митрий. - Мы же его уже почти нашли! Монаха Гилберта - Жильбера - отыскали. Сейчас вот приедем в монастырь, расспросим… глядишь, как раз на него и выйдем, ну а дальше… - Отрок замолк.
- А дальше - придумаем что-нибудь, не впервой! - весело подмигнул Иван. - Эко дело!
Прохор лишь головой покачал, глядя на своих веселящихся спутников. Похоже, эти двое ничуть не сомневались в успехе. А вот у него, Прохора, что-то неспокойно было на душе, больно уж мудреные дела разворачивались - с какими-то аферами, переодеваниями, загадками. Нет, уж лучше бы попроще - бац в морду - и все дела! Кстати, вот и с этим братом Жильбером можно будет поступить по-простому, ежели вдруг говорить не захочет…
- Кто знает, может, именно так и сделаем? - Иван согласно кивнул и подогнал коня. - Н-но…
Лошадки под ними были, конечно, не рыцарские, и даже не иноходцы, но все же - довольно приличные, выносливые и резвые, да и с виду не какие-нибудь деревенские клячи.
Ускакавший вперед Жан-Поль обернулся и, дожидаясь друзей, придержал коня. Конечно, нормандца во все тонкости не посвящали, сказали лишь о том, что им необходимо хорошенько осмотреть все укрепления замка и даже переговорить с кем-нибудь из монахов, буде представится такая возможность. Жан-Поль, услыхав эту просьбу, лишь хохотнул да обозвал ребят шпионами. Впрочем, сам же и рассмеялся - ну, какие, к чертям собачьим, шпионы? Где Франция, а где Россия? Как им меж собой воевать и, главное, из-за чего? То-то же.
Пару раз друзья останавливались у живописных домиков - покупали сидр и сыр у местных крестьян. Немного передохнули, подкрепились - и поехали дальше, двигаясь по плоской, как стол, равнине в междуречье Селуна и Сэ. Зеленая трава, пастбища с тучными стадами коров и овцами, на горизонте - белые паруса рыбацких челнов. И - гора! Грандиозное творение человеческих рук, Мон-Сен-Мишель, приблизилась уже настолько, что в какой-то момент всадники придержали коней, благоговейно замерев перед таким чудом. Монастырь и окружавший его город вставали из воды сказочным островом. Мощные круглые башни, стены, здания аббатства - все было сложено на века, но вовсе не казалось грузным, а, наоборот, словно бы парило над голубеющей морской гладью. Над крепостной стеною торчали коричневые треугольники крыш, виднелись многочисленные лестницы, башни и зеленые кроны деревьев, и над всем этим рвалось к самому небу каменное пламя собора.