Он сам не заметил, как уснул и проснулся уже когда самолет приземлился.
Он взял такси и позвонил своему заместителю.
– Митя, как дела?
– Да все более или менее. Как съездили?
– Нормально. Я нужен сегодня?
– Да. Тут проблемы со шведскими партнерами.
– Хорошо. Еду!
Он сразу погрузился в дела. Тут было уже не до любовных томлений.
И вдруг позвонила жена. Она старалась не звонить ему в рабочее время без весомых причин, знала, что он этого терпеть не может.
– Глеб, случилось нечто ужасное!
У него упало сердце.
– Что, Люда? Что?
– Умер Викентий Борисович!
– Ох ты господи!
Викентий Борисович был любимым педагогом сына в ЦМШ.
– Леня просто в истерике. Говорит, что это конец его музыкальной карьеры… Короче, Глеб, приезжай, поговори с ним.
– Люда, скажи ему, что он поедет в Джульярдскую школу. Я это устрою! Я не дам пропасть его таланту!
– Глеб, но как?
– Не волнуйся, я все устрою! И я сегодня приеду непременно! А сейчас прости, я занят.
– Да-да, только приезжай!
О господи, сама судьба за меня! Теперь Леньке прямая дорога в Джульярдскую школу, и Люда, разумеется, поедет с ним, тут и двух мнений быть не может. И я пока не стану говорить о разводе. Я отвезу их в Нью-Йорк, сниму там квартиру, все устрою. А через месяца два, когда они обживутся, скажу Люде, что развожусь… думаю, ей только легче будет. Она когда-то мечтала жить в Америке, вот пусть и живет себе на здоровье. А я… я женюсь на своей Наташке… Много у меня за жизнь было женщин, но лучше не было. Она как будто создана специально для меня, она мне под стать и в духовном плане, и в физическом. Это моя женщина, и я ни за что ее не упущу! Но нельзя сейчас об этом думать, крышу опять сносит… Как вспомню ее… Свят, свят, свят!
Наташа с ужасом думала о возвращении домой. Артур сказал, что непременно встретит ее на вокзале. И это вполне естественно. Но как сделать так, чтобы он не заметил, в каком я состоянии? А ведь ночью он скорее всего захочет переспать со мной. А я не могу. Но чего заранее пугаться? Наша страсть давно остыла и вполне возможно он тут не терял времени даром. И на здоровье! А я люблю Глеба… Господи, два дня перевернули жизнь вверх тормашками. Ладно, как будет, так и будет. А у меня завтра съемки, надо как следует подготовиться, взять себя в руки, а Глеб обещал, что я могу пока жить спокойно. Легко сказать… Он все время мне мерещится. И я теперь буду сходить с ума в ожидании его звонков. И как мы теперь увидимся в Москве? А вдруг в Москве мы посмотрим друг на друга другими глазами и окажется, что все не совсем так, как казалось там, на взморье? Ну, это было бы прекрасно, только я-то себя знаю… со мной ничего подобного еще не было… Я изменила мужу, первый раз изменила, но с таким наслаждением… И никакого чувства вины. Ни малейшего! Мне казалось, что я опытная взрослая женщина, да ерунда, до Глеба я вообще не была женщиной…
Поезд дернулся и остановился. Приехали! Наташа взяла свою сумку и вышла в коридор. Народу в вагоне было немного, она быстро вышла в тамбур и тут же увидела мужа. Он помог ей выйти, забрал сумку, поцеловал.
– Как доехала, лапка?
– Нормально, я была одна в купе. Но все равно ненавижу поезд.
– Как там Аська? Не капризничала?
– Нет, что ты. Туда приезжал Женька, возил ее в Ригу, всячески ублажал, она в восторге.
– А ты превосходно выглядишь! Такая красивая… Здорово же тебя твой Кузьмин заездил.
– Что? – смертельно испугалась Наташа.
– Да вот отдохнула маленько и уже совершенно другой вид!
Господи, как же я испугалась. На воре шапка горит, вот уж воистину!
– А как там Анна Альбертовна?
– Мне кажется, она счастлива. Сергей Данилович так ее любит и она его… Ну как, совладал с посудомойкой?
– Вполне. Какие у тебя сегодня планы?
– Работа! Завтра съемки, надо подготовиться. А у тебя?
– Да тоже не выйдет побездельничать. Вот сейчас отвезу тебя и за работу. Ни сна, ни отдыха измученной душе… Слушай, ты не голодна?
– А что?
– Давай зайдем куда-нибудь позавтракать.
– А ты не завтракал? – крайне удивилась Наташа.
– Да проспал, и сразу помчался тебя встречать.
– Ну давай.
Значит, он дома не ночевал, а дама утром его не покормила, – отметила про себя Наташа, но как-то холодно, отстраненно. Даже хорошо, никакого чувства вины. Абсолютно! И отвращения он у меня тоже не вызывает. Привычный и даже по-своему любимый муж, вернее, просто родственник. Не очень близкий, но вполне славный…
Они позавтракали в кафе, и Артур отвез Наташу домой.
– До вечера, лапка!
Третье за день интервью было с женщиной, которая позиционировала себя как «писательница и светская львица», Наташа долго отбивалась, не хотела…
– Саша, о чем с ней говорить? Какая она на фиг писательница и что это за титул такой «светская львица», скажи на милость? – допрашивала она продюсера.
– Наташ, ну просили нас… Денег перевели каналу, надо!
– Кто перевел? Хахаль-олигарх?
– А тебе не все равно?
– Нет. И я не смогу быть с ней достаточно дружелюбной. Терпеть не могу эту породу.
– Наташ, не обсуждается!
Она хотела спросить, в курсе ли Кузьмин, но промолчала. Не надо поминать его имя всуе.
Светская львица была очень красива, роскошно одета и старалась быть максимально милой и приветливой.
После вполне обычных несложных вопросов, расположив к себе собеседницу, Наташа спросила:
– А скажите, Альбина, вот вы позиционируете себя как писательницу и светскую львицу, верно?
– Да, – широко улыбнулась девушка.
– А вот хотелось бы узнать, что вы написали, что издали?
– Я еще ничего не издала, но моя книга скоро должна выйти.
– И что это будет? Роман?
– Не совсем. Это будет мой дневник. Я записываю в дневник все свои впечатления, мысли. Один мой… знакомый издатель увидел этот текст и пришел в восторг. Сказал, что это просто чрезвычайно интересно, и всем надо прочесть… И вот скоро книга выйдет.
– Так, с писательством мы разобрались, а вот светская львица…
– А что светская львица?
– Ну, я как-то не очень понимаю… А вот расскажите, Альбина, как складывается, к примеру, день светской львицы? Думаю, телезрителям тоже будет интересно.
– Ну, если вы так считаете, – чуть смущенно улыбнулась красавица. – Извольте! Я встаю в одиннадцать часов, полчаса занимаюсь на тренажерах, у меня в доме есть небольшой тренажерный зал, потом гигиена, потом завтрак и где-то в час дня я еду в город…
– Вы живете за городом?
– Да. Там тихо, никто не мешает писать…
– Простите, я вас прервала. Итак, вы едете в город. И что там?
– Там я встречаюсь с разными людьми, мы приятно проводим время…
– Это тоже светские люди?
– Ну, конечно! Но вы не думайте, мы все ведем исключительно здоровый образ жизни. Не пьем, не курим, и в основном мы все вегетарианцы… Иногда ходим в театр или на концерт, но не очень часто. А потом я возвращаюсь домой и ложусь спать. Вот так и выглядит день светской львицы.
– Насыщенно, ничего не скажешь.
– Вы иронизируете?
– Помилуй бог! Просто констатирую. А вот скажите, Альбина, вам бывает скучно?
– Скучно? Ну что вы! Я так много читаю…
– Здорово! А что вы читаете?
– Ну, в основном эзотерическую литературу, и еще разные духовные практики…
– То есть живете в основном жизнью духа?
– Да.
– Скажите, а у вас есть дети?
– Да, у меня есть сын, но он живет, к сожалению, далеко от меня, и это мое огромное горе… Мой муж при разводе отнял у меня ребенка. Но я сказала себе – я не стану бороться.
– А почему?
– О, такая борьба идет во вред ребенку.
– Но муж не препятствует вашим встречам?
– Нет. Мы достаточно мирно расстались. И я два раза в год езжу к сыну в Испанию. Чаще мне мой психолог не рекомендует.
В гримерной, где как раз гримировали героя следующей съемки, работал монитор.
– Кто эта кретинка? – раздраженно спросил Алексей Вилковский, знаменитый актер, красавец сорока лет.
– Да черт ее знает, – ответил гример Левочка.
– А эта девушка-интервьюерша и есть ваша пресловутая Завьялова?
– Она, красавица, – кивнул Левочка. – Алексей Юрьевич, вот тут немножко подчеркнем?
– Нет, не стоит. Мои года – мое богатство.
– А вообще-то не мешало бы верхние веки чуть подтянуть. Это несложная операция.
– Да ни за что! Зря я, что ли, наживал свои морщины? Может теперь, наконец, буду играть что-то поинтереснее, чем просто герои-любовники.
– Эх, Алексей Юрьевич, – вздохнула гримерша Галина Григорьевна. – Грех вам так говорить. Вы сейчас лучше, чем в молодости, интереснее. И вам еще играть этих героев не переиграть. И потом, в театре-то вы всякое играете…
– Спасибо на добром слове! – улыбнулся артист. – А ведь она эту идиотку наизнанку вывернула… Классная работа! С ней надо держать ухо востро!
В гримерке появилась Наташа. Поздоровалась.
– Простите, Алексей Юрьевич, я должна освежить грим и переодеться. Ничего, что вам придется подождать?
В гримерке появилась Наташа. Поздоровалась.
– Простите, Алексей Юрьевич, я должна освежить грим и переодеться. Ничего, что вам придется подождать?
– Ничего. Я освободился на сегодня. А вы просто ас! Я тут посмотрел ваше интервью с этой… Здорово!
– Вы серьезно? Неужто что-то получилось?
– Еще как, красавица! – пылко воскликнул Левочка. – Садись, освежим макияжик… У тебя какое платье сейчас будет?
– Голубое!
– Понял! Глотни сперва кофейку.
– Алексей Юрьевич, а вам кофе не предложили? Или чай?
– Спасибо. Разумеется, предлагали, но я не хочу.
Освежив грим, Наташа встала.
– Съемка через десять минут. Увидимся в студии.
Она улыбнулась артисту.
Ух, до чего хороша! И умная при этом!
Платье было очень красивое. Из легкого полотна с расклешенной юбкой немного ниже колен.
– Красотища! Не думала, что голубой тебе так пойдет, – заметила помощница Валя. – Ты вообще, как вернулась из Юрмалы, выглядишь потрясно. Ты там часом ни в кого не втюрилась?
– Нет, – счастливо рассмеялась Наташа. – Разве что в Балтийское море.
– Да, такая свеженькая, просто огурцом пахнешь.
А ведь Кузьмин еще никак не связывался с ней. Сердце вдруг упало. А вдруг на этом все и кончилось? Я не переживу!
Беседа со знаменитым артистом шла на удивление легко, и оба получали от нее удовольствие.
– Скажите, Алексей Юрьевич, вы как-то говорили, что сейчас артисты редко умеют хорошо читать стихи в стихотворных пьесах…
– Увы, это так.
– Да, но при этом вы и себя не пощадили, сказали что и вам это нелегко дается.
– Увы, и это так, – развел руками артист.
– Но я не так давно была на вашем спектакле «Сид» и мне показалось, что вы-то как раз с этим прекрасно справляетесь? Это что, актерское кокетство?
Он рассмеялся.
– Нет.
– Тогда что? Самокритичность?
– Пожалуй! Ну и еще – меня угнетает падение сценической культуры. Сейчас артистов хуже учат… И говорят они зачастую безграмотно, и манеры… оставляют желать лучшего.
– Их плохо учат или же они плохо учатся?
– Гм… Хороший вопрос! Есть и то, и другое. Конечно, зачем парню хорошие манеры, если он со второго курса начинает сниматься во всякой чернухе с лагерным уклоном? Он уже прославился, стал популярным, его рвут на части, так до манер ли ему?
– Но вы тоже снимаетесь в сериалах, а манеры у вас – не придерешься.
– Так меня еще хорошо учили, и я тоже хорошо учился.
– А на каком курсе вас начали снимать?
– На третьем. Но меня снимали все больше в костюмных исторических фильмах и манеры там были нужны.
– А речь? Вот мы с вами говорим уже много, но вы не сделали ни одной из столь распространенных нынче ошибок. Сейчас даже, вроде бы, образованные люди говорят ужасно.
– О да! Я на каждом шагу слышу этот кошмар: «Я понимаю о том, что…» Или это «то, что»! Ужас какой-то! Или «как бы» через каждые два слова.
– А вы поправляете ваших молодых коллег?
– Поправлял. Но они или обижаются, или смотрят на меня, как на старого хрена, который брюзжит по любому поводу. Но, правда, один парень поблагодарил и даже попросил: «Пожалуйста, поправляйте меня»!
– Значит, все не так уж безнадежно?
– Ох, вы оптимистка! – рассмеялся он.
Глеб Витальевич рассчитывал приехать на студию к последнему интервью, чтобы иметь возможность перемолвиться хоть словом с Наташей и назначить ей свидание. Но попал в пробку и приехал позже. По его расчетам, она еще должна снять грим, переодеться. А если машина задержится, он предложит ей отвезти ее домой.
– Что, съемка уже кончилась? – спросил он.
– Да, Глеб Витальевич!
– А Наталья Алексеевна еще здесь?
– Нет. Машина сломалась и Вилковский предложил отвезти ее. Ой, такое отличное интервью с ним получилось!
– Скиньте мне сегодняшние интервью, я посмотрю…
– Одну минутку, Глеб Витальевич.
– И не только Завьялову, а еще и Артемьева!
– Будет сделано!
Съемки спортивной программы Вени Артемьева триста лет не были ему нужны, но конспирация…
Он поехал на городскую квартиру и первым делом решил посмотреть интервью с Вилковским.
Наташа выглядела изумительно! Господи, какая она… А Вилковский до чего красив, собака! И как он на нее смотрит… Так и пожирает своими глазищами… на ноги пялится, сволочь! А ведь она с ним кокетничает, они, можно сказать, флиртуют в кадре… Он не любит, вроде бы, давать интервью, а тут… распустил хвост, павлин проклятый! И он ее увез? Зачем она с ним поехала? Как она посмела?
Его трясло от ревности. И он схватил телефон. Плевать, что поздно!
– Алло! Это ты? – проворковала она.
– Я. Можешь говорить?
– Могу.
– Ты где?
– Дома. Устала страшно.
– А муж?
– Его нет еще.
– Я приехал на студию, а тебя нет… Сказали, Вилковский увез…
– Ты ревнуешь?
– Жутко! Чуть не спятил! Когда увидимся?
– Когда ты сможешь… А где?
– Я придумал. Завтра в шесть вечера. Адрес скину на телефон. Приезжай, буду ждать.
– Глеб, к тебе я не пойду.
– Да не ко мне. Я снял квартиру.
– А если ты задержишься?
– Я не задержусь, но если вдруг, я тебе сообщу. Только не забудь телефон и не забудь его зарядить.
– Слушаюсь!
– А теперь отдыхай! Я так соскучился…
– И я…
Но тут она услышала, что в дверях повернулся ключ.
– Всего доброго, Ольга Васильевна! Завтра к шести подъеду. Спокойной ночи.
– Кто такая Ольга Васильевна? – спросил вошедший муж.
– Одна профессорша-психолог. На канале хотят сделать с ней интервью, а она не соглашается. Говорит, ей надо со мной сперва познакомиться. Ей уже за семьдесят, я не могу ей отказать. Ты голодный?
– Нет. Я ел. Встречался с клиентом в кафе. А ты как будто не очень и устала. Обычно после съемок ты уже почти труп, а сегодня ничего еще, живая. Я звонил Аське, она там благоденствует и даже не скучает. Подружка какая-то нашлась…
– Вот и слава богу.
…Там явно вернулся муж. Только бы он не потребовал секса… Сегодня, после съемок, может и не потребовать. Она же так устает… Но дальше как будет? Она говорила, что у них с мужем эти отношения сохранились. А мне что, вешаться от ревности? Как подумаю, что она с ним… Хочется его просто убить.
– Артур, я уже падаю.
– Иди, лапка, я тоже скоро приду.
Наташа легла. Обычно после съемок она долго не могла уснуть, а тут еще предстоящее свидание… Но Артур скоро придет, надо притвориться, что я уже сплю. Она свернулась клубочком, подоткнула под щеку угол подушки и закрыла глаза. Неужели меньше чем через сутки я смогу обнять его? Какое счастье! Дверь в спальню приоткрылась.
– Спишь? – шепотом спросил муж.
Она не ответила.
Артур лег рядом. Она не пошевелилась. Он легонько коснулся губами ее обнаженного предплечья. Она не реагировала. Он тяжело вздохнул и потушил свет. Немного поворочался и вскоре затих. Уснул. А ведь он не вызывает у меня отвращения, с удивлением подумала Наташа. Странно… Или это просто многолетняя привычка? Нам всегда было хорошо в постели. Но я просто ничего в этом не понимала… А сейчас… Глеб… Я до него даже вообразить не могла, что способна на такую бешеную страсть. Воистину, цунами. Нет, нельзя сейчас думать об этом… Но не думать не получалось… Я так до утра не усну. Надо выпить таблетку. Она встала, тихонько выскользнула из спальни. Нашла в аптечке феназепам и пошла на кухню за водой. Едва она налила воды в стакан, как появился Артур.
– Ты что тут колобродишь? Ты же вроде уснула?
– Да вот проснулась и чувствую, без таблетки не усну…
– А что это у тебя с глазами?
– А что у меня с глазами?
– Блестят каким-то очень уж сексуальным блеском.
– Не выдумывай! – поморщилась испуганная Наташа.
– Ну, я же тебя знаю… И обожаю этот твой блеск.
Он подошел к ней, обнял, прижал к себе. Донельзя возбужденная мыслями о Кузьмине, она невольно отозвалась на ласки мужа. Зачем я это делаю, я же не смогу… Или смогу? Кажется, смогу… И даже, кажется, хочу…
За двенадцать лет брака такое с ними было впервые.
– Лапка, ты что, только сейчас вошла во вкус? – изумленно пробормотал Артур. – Или у тебя любовник завелся, и он тебя так завел?
– С ума сошел? Какой любовник? Откуда?
– Ну, Наташка, если б ты всегда была такой, никакие зайцы в нашей жизни бы не возникали.
– Ерунда. Если бы я всегда была такой, тебя бы потянуло к какой-нибудь снежной королеве.
– Ну, это вряд ли…
Наташа проснулась поздно. Артура не было. На тумбочке лежала записка. «Лапка, ты лучшая. Я тебя люблю с новой силой. И свежей страстью». О господи! Только мне его свежей страсти не хватало… А вот интересно, кому я изменяю? Мужу с Глебом, а сегодня ночью изменила Глебу с мужем? Нет, все-таки, мужу с Глебом. Ведь если бы не Глеб… ладно, пора вставать. У меня сегодня прорва дел и вечером надо выглядеть на все сто… Она услышала, что пришла эсэмэска. Открыла. Там был адрес. Похоже, это где-то в Ясеневе. Ничего себе! Шесть вечера, самые пробки. И как раз в сторону от Центра. Но что же делать…