В Ораториуме столпились великаны, чьи тени рассекали голографические графики. Каждый Алый Консул был подобен изваянию из мускулов, облачённых в подпоясанные кушаками мантии цвета их призвания. Лишь два Астартес у дверей Ораториума стояли в полных белых как снег и алых церемониальных доспехах: сержанты Рейвенскар и Боэмунд безмолвно наблюдали за братьями, стоявшими у круглой рунной плиты, которая занимала большую часть зала. Двери распахнулись, и под звук шипения нагруженной гидравлики в зал тяжело вступил Болдуин в сопровождении собственного слуги. Сверхчеловек оглянулся.
— Магистр, реклюзиарх не вернулся по вашему приказу, — доложил Болдуин, — как и два полных отделения скаутов 10-й роты и их сержанты.
— Говорю вам, это просто время года, — настойчиво повторил одетый в коническую маску магистр кузни. Без доспеха и исполинской сервоклешни Максимагн Ферро выглядел совсем по другому. Ферро хрипло вдохнул сквозь решётку, а затем продолжил. — Наши ретрансляторы на Де Вере и Малой Фузе сталкиваются с нарушениями связи из-за звёздотрясений каждый год вблизи от дня Антилохова Пира.
Магистр артиллерии Рога Кровопролития, Тальбот Фолькс, напряжённо посмотрел на Артегалла магнобионическими глазами, чьи телеэкранные окончания зажужжали, проецируя изображения.
— Элиас. Это крайне нерегулярно, и ты это знаешь.
— Возможно, что верховный капеллан и его люди встретились с совершенно естественными проблемами, — предположил лорд-апотекарий Фабиан. — Судя по докладам можно предположить, что с востока к Бледным Девам приближаются углеродные циклоны. Возможно, они просто решили переждать плохую погоду.
— Скорее они наслаждаются ей, — обратился к апотекарию капеллан Меркимунд. — Реклюзиарху не по душе потеря возможности испытать своих учеников до предела. Я помню, как однажды в…
— Простите, брат-капеллан. После того, как его отозвал великий магистр? — перебил его магистр артиллерии. — Это не совсем соответствует "Кодексу".
— Братья, прошу вас, — сказал Артегалл, задумчиво водя кончиками пальцев по рунической плите. Голограммы танцевали на его мрачном лице, сверкая на ровных рядах послужных штифтов над каждой бровью. Он посмотрел на Болдуина. — Отправь «Громовые Ястребы» 10-й роты с ещё двумя отделениями на поиски, если это потребуется.
Придворный кастелян кивнул и отправил слугу.
— Капеллан, — продолжил Элиас, повернувшись к Меркимунду. — Не могли бы вы начать организацию поминовения в отсутствии верховного капеллана?
— Великий магистр, для меня это будет честью, — в знак согласия капеллан энергично ударил кулаком по гербу ордена на мантии, а затем вслед за слугой придворного кастеляна покинул Ораториум. Болдуин остался.
— Что? — спросил Артегалл.
Кастелян неуверенно посмотрел на лорда Фабиана, отчего тот кашлянул. Артегалл повернулся к апотекарию.
— Говори.
— Наша рекрутская группа давно вернулась из подулья. Ваш придворный кастелян и я вернулись вместе — по вашему приказанию — с остальными членами и потенциальными соискателями. Поскольку их присутствие не требовалось, Наварра и его ученик остались из-за какого-то важного дела, о котором верховный библиарий мне не сказал. Я отправил придворного кастеляна проверить Библиариум…
— Магистр Артегалл, они ещё не вернулись, — перебил его Болдуин.
— Связь?
— С ними у нас та же проблема, — признался Болдуин.
Телескопические глаза Фолькса втянулись.
— Энобарб, «Алая Десятина», верховный библиарий…
— Да говорю вам, это просто помехи, вызванные сезонными звездотрясениями, — вновь заявил Максимагн Ферро, по очереди с раздражением глядя на каждого из под конической маски. — Возможно, то же самое происходит во всём улье.
— И при этом мы можем связаться с Ламбертом, — возразил Фолькс.
Артегалл поджал губы.
— Мне нужно подтверждение природы проблем со связью, — обратился он к магистру кузни, после чего технодесантник медленно кивнул. — Сколько времени была потеряна связь с капитаном Баптистой и «Алой Десятиной»?
— Шесть часов, — доложил Фолькс.
Артегалл посмотрел на рунную плиту. После потери единственной другой боевой баржи ордена магистра тревожил треск помех от «Алой Десятины».
— Где они? Конкретно.
— Над луной Рубессы, квадрант четыре-гамма, экваториальный запад.
Артегалл устремил на своего придворного кастеляна холодный уверенный взгляд.
— Болдуин, организуй пикт-связь с магистром Ламбертом. Я хочу вновь с ним поговорить.
— Ты собираешься послать его на разведку? — предположил Фолькс.
— Брат, успокойся, — приказал Элиас своему магистру артиллерии. — Я уверен, что всё так, как говорит Ферро. Я хочу, чтобы магистр флота направился на «Анно Тенебрис» на рандеву с боевой баржей над Рубессой. Там Ламберт и Баптиста смогут направить своих технопровидцев и технодесантников шестой резервной роты на расследование с другого конца.
Болдуин склонил голову. Вздох гидравлики показал, что он намерен уйти.
— Болдуин, — окликнул его магистр, продолжая смотреть на Фолькса. — По пути загляни в Библиариум. Пусть наши астропаты и старший эпистолярий Наварры попытаются установить с верховным библиарием и «Алой Десятиной» психическую связь.
— Будет исполнено, милорд, — сказал Болдуин и покинул Ораториум вместе с магистром кузни.
— Элиас, — вновь настойчиво повторил Фолькс, — ты должен ввести Статус Вермильон в Роге Кровопролития.
— Мне это представляется излишним, — покачал головой лорд-апотекарий.
— Двое из нашего верховного руководства пропали, а с боевой баржей ордена полностью прервалась связь, — начал выразительно перечислять Фолькс. — И всё это после гибели ста самых опытных наших братьев и прославленной боевой баржи? Я полагаю, что мы должны принять во внимание возможность некоего нападения.
— Нападения? — скептически повторил Фабиан. — Со стороны кого? Зеленокожих сектора? Элиас, разве это не занятно?
Артегалл молчал, следя за голографическими образами, которые прокладывали путь в неподвижном воздухе зала.
— Ты начал приготовления оставшегося геносемени ордена? — магистр обратился к лорду-апотекарию.
— Как вы и приказывали, магистр, — спокойно ответил Фабиан. — Необходимо продолжать отлов рекрутов. Я знаю, что потеря первой роты стала шоком, и это после трагедий на Фаэтоне IV. Но речь идёт обо всём накопленном генетическом наследии ордена. Вы слышали мои призывы к осторожности с таким курсом действий.
— Осторожности, — кивнул Артегалл.
— Элиас… — начал Фолькс.
— В этом нас должен направить Жиллиман, — обратился Артегалл к магистру артиллерии и апотекарию. — Как и во всём. "Кодекс" советует быть осторожным перед лицом неизвестности.
«Соберитесь с мыслями, подобно тому как странник проверяет дно реки упавшей веткой, прежде чем осторожно вступить в воду».
— "Примечание MX–VII–IX.i: Мудрость Геры"Магистр Фолькс, что бы вы посоветовали?
— Я приказал бы всем Алым Консулам быть при оружии и в доспехах, — магистр арсенала запнулся. — Заправить «Громовые Ястребы» и приготовить к отлёту. Обеспечить безопасность Пениториума. Удвоить количество вокс-проверок и зарядить защитные лазеры для отражения орбитального штурма. Также я бы отозвал Родерика и седьмую роту из операции по усмирению городов и удвоил бы гарнизон крепости-монастыря.
— Что-нибудь ещё?
— Я бы посоветовал магистру Ламберту также привести все корабли Алых Консулов в состояние повышенной готовности.
— Это дело магистра флота. Я уведомлю его о твоих рекомендациях.
— Итак…?
Артегалл мрачно дал разрешение.
— И посему Рог Кровопролития переведён в статус Вермильон.
— Я не могу связаться с Рогом Кровопролития, — пожаловался магистру-библиарию лексиканум Рофан Стеллан.
— Мы глубоко под ульем, послушник, — отозвался верховный библиарий, подошвы его силового доспеха хрустели во тьме. — Между нами и шпилем монастыря миллиарды тонн пластали и камнебетона. Как видишь, в этом случае даже от нашего оборудования можно ожидать некоторых проблем. Кроме того, сейчас сезон звёздотрясений.
— И всё же… — о чём-то задумался лексиканум.
Псайкеры вошли в катакомбы: лишенный света лабиринт туннелей, систем пещер и пустот, отмечавших их мучительный путь сквозь измельченные скалы и ржавчину изначального улья. С тех пор поверх старинных сооружений были возведены тысячи этажей, вдавивших их в бездонную сеть пещер, в которых Алые Консулы набирали самых диких из своих потенциальных рекрутов. Холодную тишину разрывали вопли примитивных племен, жаждавших убийства.
Глубоко под аристократическим безразличием шпиля и рабской нищетой жилых и промышленных районов располагались дикие банды подулья. Убийцы и их кархарийские сородичи, собранные для безопасности или массовой казни, рассыпались по бесплодным подземельям в поисках мусора и преступной славы. Ниже этого царства головорезов и мелких деспотов простирались катакомбы, где, почти как на диком рассвете истории планеты, правили примитивные варвары. Здесь необходимость формировала тела молодых кархарийцев: под воздействием обстоятельств они становились небольшими горами мышц и сухожилий. Разум упрощался до сообразительности, а души оставались пустыми и чистыми. Идеально подходящими для насаждения доктрин и учения Жиллимана.
Наварра сжимал свой силовой меч, Хрисаор, сверхъестественный клинок разливал во тьме призрачный свет. Он был коротким, как традиционные гладиусы Ордена, а в украшавших сине-золотой нагрудник верховного библиария перевернутых и скрещенных ножнах висел его брат-близнец, Хрисаен. Обитатели катакомб разбегались в альковы и темные углы от сверхъестественного свечения клинка и присутствия огромных закованных в броню Адептус Астартес.
— Стеллан, не отставай, — предупредил Наварра. Их обоих забрали из этого дикого подземелья, хотя и с разницей в сотни лет. От этого кархарийцы должны были бы чувствовать себя легко и непринуждённо. Инструкции и тренировки Астартес, тем не менее, давали обоим сверхлюдям понять, что в этом месте кроются необузданные опасности.
Не только их сородичи и знакомые могли бы разбить кости ради сочного костного мозга, помимо выродившихся братьев в темном царстве обитали нелюди, мутанты и предсказатели, изгнанные с верхних уровней улья из-за отвратительной опасности, которую они из себя представляли. Наварра и Стеллан уже расправились с косматым одноглазым чудовищем, которое вышло к ним, опираясь на руки, движимое тупой яростью и жаждой крови.
Впрочем, Наварра и Стеллан были Адептус Астартес: ангелами смерти Императора и полубогами среди людей. Они сами были опасны. Одного лишь этого хватало, чтобы обеспечить им выживание в столь смертоносном месте. Также Алые Консулы были могущественными псайкерами, отмеченными прикосновением варпа и обладавшими сверхъестественными силами. Даже не принимая во внимание технологично выглядящее оружие, величие сине-золотой брони, сверхчеловеческие пропорции и натренированное умение убивать, Наварра и Стеллан все равно оставались самыми смертоносными существами в катакомбах в пределах нескольких километров.
Тесные туннели привели их в просторную пещеру. Подняв Хрисаор повыше, верховный библиарий вложил в сверхъестественный клинок больше собственной силы, осветив потолок. Верх пещеры образовывало нечто колоссальное и искаженное коррозией и сосульками сталактитов. Это было какое-то огромное сооружение, которое опустилось внутрь улья из-за давно забытого катаклизма. Неравномерно распределенные колонны из прочного камнебетона и опоры из слоев породы подпирали потолок под ненадежными углами. Случайно образовавшееся строение позволило существовать внизу ненормально открытому пространству, а ежедневное таяние капля за каплей образовало ледяное химическое озеро, испарявшееся снизу.
Широкое место пересекали примитивные мостки из украденной пластали, каменного льда и брусьев. Пока космические десантники пытались перейти, свет варпа Наварры спугнул стаю скользящих призрачных червей. Распрямившись возле оснований сосулек, они сплющились и заскользили по воздуху, направляясь мимо космических десантников к каменистым уступам пещеры, где можно будет снова подняться наверх. Пока стая черных червей двигалась мимо, один из них наткнулся на Стеллана. Новичок с отвращением нанес удар перчаткой, но тварь вцепилась в него с неповторимой ловкостью. Она проползла по бронированным пальцам, и обвилась вокруг ударившей руки, двигаясь к неприкрытому шлемом лицу.
Перед глазами лексиканума полыхнул свет. Как только призрачный червь откинул мясистый капюшон и приготовился вонзить зазубренные жвала в лицо молодого Астартес, Наварра рассек кошмарную тварь надвое пылающим острием Хрисаора. Извивающиеся половинки червя упали с края мостков, а Стеллан пробормотал слова благодарности.
— Почему ты не воспользовался своими силами? — прогремел на всю пещеру верховный библиарий.
— Оно застало меня врасплох, — только и смог выдавить лексиканум.
— Ты совсем недавно выбрался из бездн, а уже успел забыть об их опасностях, — мягко упрекнул его Наварра. — А как быть с угрозами галактики? Там тебя ждет мириад способов умереть. Будь разумен, мой ученик.
— Да, учитель.
— Оно к тебе снова приходило? — прямо спросил Наварра.
— Почему вы спрашиваете, учитель?
— Ты выглядишь рассеянным, а это на тебя не похоже. Твой сон был потревожен?
— Да, учитель.
— Сны?
— Да, учитель.
— Царство эмпирей кажется далеким и темным, — понимающе сказал ученику Наварра. — Но оно повсюду. Как ты думаешь, как бы мы иначе обращались к нему? Его дикость подпитывает силы, которыми нас благословил Бог-Император и с помощью которых мы служим Ему. Но не мы одни черпаем из этого источника силы, так что нужна вера и постоянная бдительность, чтобы защитить нас от бесплотных хищников.
— Да, учитель.
— По ту сторону зеркал кроется варп, он отражается в нашу реальность. Где-то барьер широк, а где-то лишь тонкая грань истины отделяет нас от сверхъестественного воздействия. Твои сны — такое окно, место, где можно погрузить голову в Море Душ.
— Да, учитель.
— Расскажи мне.
Казалось, что Стеллану неуютно, но когда двое космических десантников осторожно продолжили путь по пещерным мосткам, новичок излил душу.
— Оно зовет себя Гилдорквиель.
— Ты говорил с этой тварью из хаоса и тьмы?
— Нет, учитель. Оно обращалось ко мне в моей келье.
— Ты говорил, что спал, — напомнил Наварра.
— Мне снилось, что я проснулся у себя в келье, — сказал Стеллан. — Оно говорило. Я не видел, чтобы губы двигались, но голос раздавался у меня в голове.
— И какую же ложь это порождение обмана сообщило тебе?
— Множество мерзостей, господин, — признался Стеллан. — Оно говорило на неизвестных мне языках. Шипело и плевалось от нетерпения. Заявляло, что моя душа принадлежит ему. Что моя слабость стала светом во тьме.
— И это тебя смутило.
— Разумеется, — ответил лексиканум. — Его внимание вызывает у меня отвращение. Но эта тварь взывает ко мне через пространство и время. Я отмечен? Одержим?
— Не больше, чем обычно, — успокоил его Наварра. — Стеллан, все, кто носит бремя силы — священный дар Императора, которым он и сам был наделен — время от времени встречаются во сне лицом к лицу с демонами. Сущности рыщут по варпу в поисках душ, которые можно терзать ради собственного гнусного развлечения. Годы тренировок и сила духа избранных Императора защищают нас от прямого воздействия. Но необузданные, одержимые варпом и ведьмы становятся легкой добычей для таких зверей, и через них демон находит дорогу в наш мир. Слава примарху, что нам нечасто приходится воочию сталкиваться с подобными вещами.
— Да, господин, — согласился Стеллан.
— Иногда варп взывает к нам, требует нашего внимания. Поэтому-то мы и не вернулись в Рог Кровопролития вместе со всеми. Такое требование вывело меня за рамки действий поискового отряда лорда-апотекария и привело в морозные недра Кархарии. Сюда.
Дойдя до противоположного конца пещеры, Наварра и Стеллан встали на краю мостков, откуда путь снова уходил в скалу, образованную раздробленной кладкой. Над входом в туннель белой штукатуркой была написана единственная фраза. Древнекархарийские глифы и рунические знаки.
— Сделано недавно, — Наварра частично обращался к самому себе. Стеллан же просто уставился на странную надпись. — Однако значение древнее. Как минимум, старше улья. Тут написано «Лавина начинается с одной снежинки».
Войдя в туннель с высоко поднятым силовым мечом, Наварра был потрясен изображениями на стенах. Граффити были свойственны подулью: они были не просто вандализмом или порчей стен. На территории банд наверху они оповещали о присутствии опасных людей и отмечали ревностно оберегаемую территорию спонсируемых Домами компаний, организаций и вооруженных отрядов. Они покрывали все свободное пространство: стены, пол и потолок, и являлись просто частью подземелья. Ниже граффити не становились менее распространенными или осмысленными. Племенные тотемы и примитивные рисунки служили варварам из катакомб для тех же нужд. Надписи кровью; первобытные изображения гигантского грызуна, выполненные углем; по стенам были разбросаны символические предупреждения, сделанные фосфоресцирующими радиоактивными химикатами, которые стекали из промышленных секторов. Населявшие катакомбы кархарийские дикари мало пользовались словами, большего Наварра не мог увидеть.