III
Гермозатвор раздвинулся, открывая лежащий за ними просторный, уходящий вдаль коридор. Окутывавшая его тьма была почти абсолютной, за исключением нескольких факелов оранжевого пламени, отмечающих места повреждений газового трубопровода. Пол скрывался под пересекающимися ответвлениями неизвестных механизмов, а побитый ржавчиной потолок держался на массивных колоннах из черного железа.
Из теней, словно подчиняясь какой-то беззвучной команде, появились целые десятки их, раздутые и что-то бормочущие. Некоторые волокли по полу растянутые желудки, оставляя за собой блестящие полосы гноя. Другие напоминали бесформенные мешки дубленой кожи, набитые изломанными костями. Тела третьих срослись воедино, создавая омерзительные комья плоти, многорукие, многоногие, истекающие ихором, влачащие за собой связки лоснящихся кишок. У многих виднелись когти, острые костяные наросты, странные шипы, торчащие из спин и тусклые черные зубы.
Лишь глаза объединяли этих чудовищ. Они сияли во тьме желто-зелеными звездами, лишенные зрачков, словно пустые экраны, изливающие потоки жуткого колдовского света. Как только ворота открылись полностью, эти глаза сузились в щелки, а испещренные неуклюжими швами лица с отвисшими клыкастыми челюстями скривились в ненавидящем веселье.
Они всегда сбегались к местам сражений, словно пауки к попавшим в их сети мошкам. Они жаждали драки. В их извращенном существовании не было жажды большей, чем стремление убивать.
Хамед, остававшийся пока что в относительной безопасности тоннеля, смотрел на них с привычным мерзким ощущением в животе. Он сражался с этими чудовищами много месяцев. Каждую неделю ему приходилось отступать ещё на шаг. Каждую неделю несколько десятков его солдат не возвращались в точки сбора.
И Раиф всегда знал, что в следующем бою, среди волочащейся к укреплениям орды, появятся новые чудовища в обрывках серой формы, монстры, чьи изуродованные лица ему доведется узнать.
Он сжал рукоять своего пистолета вспотевшей ладонью, не двигаясь с места, готовясь войти во тьму, как только услышит приказ.
Но Железные Руки уже выступили вперед.
Их продвижение не было быстрым. Хамед слышал, что ангелы Императора могут сражаться подобно демонам, вихрем проносясь среди врагов, рубя, стреляя, разрывая их на части. Не в этот раз. Железные Руки спокойно пошли вперед, перестроились в линию перед воротами в темный коридор и открыли огонь из своего громоздкого оружия, стреляя длинными, идеально нацеленными очередями.
Хамеду оставалось просто смотреть. И, с каждым их шагом, он все сильнее верил услышанным когда-то легендам. Впервые за эти месяцы, в Раифе проснулась вера в то, что улей будет спасен, и тогда же он понял, что почти разучился надеяться.
Оружие гигантов стреляло не лазерными лучами и не сплошными боеприпасами, Хамед понял это после первых же залпов. Железные Руки использовали разрывные заряды, настроенные на детонацию после соударения. Стоял неимоверный грохот, космодесантники вели непрерывный огонь, превращая ходячих мертвецов в склизкие, сочащиеся гноем куски плоти. Выстрелы освещали коридор подобно вспышкам молнии, выхватывая из мрака застывшие, как на пиктах, уродливые рыла мутантов.
То тяжелое орудие, что один из гигантов нес двумя руками, гремело оглушительнее всего, что Хамед слышал в своей жизни. Сам воин, заняв позицию точно в центре построения, спокойно водил стволом из стороны в сторону, словно скашивая врагов прикрепленной к нему невидимой косой.
Чудовищ не просто убивали. Их искореняли, разрывали в клочья, раздирали на лохмотья кожи, присыпанные порошком костей. Горький опыт научил Хамеда, что не каждая рана уложит мутанта, требовалось точно попасть в голову или, по крайней мере, изрешетить туловище. Гигантов не волновали подобные тонкости. Они шли по коридору, размеренно продолжая стрельбу, оставаясь в центре разрушительного вихря огня и не позволяя ни единому мутанту избегнуть их молчаливого, устрашающе прекрасного возмездия.
И вдруг всё закончилось. Утих сокрушительный грохот залпов, и пространство за гермозатвором вновь накрыла тьма, но Железные Руки по-прежнему не меняли стойку, держа оружие наготове. Они продвинулись до середины коридора, и все чудовища в нем были мертвы.
Хамед, ошеломленный увиденным, несколько секунд стоял без движения, прислушиваясь к звону в ушах. Опомнившись и выругав себя, он вспомнил о полученных приказах.
— Следуйте за ними, — бросил он по воксу своим людям. — И делайте вид, что вы профессионалы.
Раиф переступил порог, осторожно водя стволом лазгана по сторонам, но сразу же чуть не поскользнулся. Посмотрев вниз, дженумарий понял, что пол покрыт толстым ковром булькающей, шевелящейся слизи. Часть месива под ногами была окровавленной плотью, часть казалась канализационными отходами. Рядом с сапогом Хамеда проплыло раздутое, отливающее желтизной глазное яблоко, направляясь к пенящемуся отверстию сливной трубы.
Железные Руки превратили мутантов в суп. Суп-пюре из плоти.
Сами космодесантники сейчас спокойно перезаряжались. Один из них достал что-то вроде портативного сенсора и постучал по нему бронированным пальцем.
— Раиф Хамед, эта зона очищена, — заговорил Морвокс, по голосу которого нельзя было понять, что он минуту назад уничтожил сотню чудовищ. — Мы продвинемся к узлам 34, 45 и 47, после чего оценим изменения обстановки. Очистите этот коридор огнем и закрепитесь в нем. Шаблоны развертывания Гвардии выгружены в тактическую сеть.
— Будет исполнено, господин, — ответил Хамед, голос которого показался тихим после грохота боя. Впрочем, Железные Руки все равно не ждали подтверждений, они уже шагали вперед, направляясь глубже во мрак нижнего улья. Навстречу им доносился нарастающий шум воплей и скрежета.
Голос Намога затрещал в воксе.
— Нужна подмога, джен? — обеспокоенно спросил он? — У нас куча помех прямо на вашей позиции.
— Нет, — ответил Хамед, слыша в собственном голосе отстраненность и чуть ли не беззаботность. — Нет, оставайся на позиции, у нас все в порядке. Трон, у нас на самом деле все в порядке.
Дальше было тяжелее. Нижние уровни долгие годы были прибежищем заразы и разложения, а мутанты не теряли времени даром, превращая их в настоящий инфекционный рай.
Стены казались живыми из-за стекающей по ним слизи, жирные блестящие наросты свисали из вентиляционных каналов, жуткие пародии на людей брели из глубин. Неважно, сколько их уже уничтожили, новые продолжали идти, широко разевая челюсти со сточенными зубами. Они кричали, словно по-детски передразнивая чужие голоса, растягивая изменившиеся голосовые связки далеко за пределы разумного. На глазах Хамеда один длинношеий мутант захлебнулся собственным криком, мокрота и сгустки слизи забили ему глотку. Морвокс выстрелил, и голова существа взорвалась липкими, разлетевшимися во все стороны ошметками, гарантируя, что пронзительный вопль не зазвучит вновь.
Внешний вид тоннелей менялся по мере погружения отряда в подулье. Потолки опускались, стены становились ближе друг к другу. Жидких испражнений на полу в лучшем случае было по лодыжку, в худшем — по колено. Надежное освещение отсутствовало, только шарящие вокруг лучи с нашлемных люмен-ламп, что выхватывали фрагменты общей жуткой картины.
Каждый мутант, атакующий их, когда-то был человеком, обитателем города-улья. Каждое обезображенное лицо когда-то могло исказиться от горя или растянуться в улыбке. Техники, операторы механизмов, арбитраторы, священники — никого не миновала эта судьба.
Никто не мог точно определить, когда всё началось. Первые знаки грядущего казались не очень значительными. Станции медике жаловались на возросшую нагрузку, из схол поступали сообщения о вспышках инфекций, на нижних уровнях происходили перебои с энергией, в отдаленных, слабо охраняемых районах, простирающихся до рудных равнин, вскипали беспорядки.
Власти не медлили с ответными действиями, Тральмо славилась своей предприимчивостью и никогда не пускала всё на самотек. Вводились карантины и комендантские часы, грузы антибиотиков доставлялись в зоны заражения, устанавливались блокады контролируемых бандами районов.
К тому времени, когда 1324-й Иостарский полк Имперской Гвардии, известный также как «серорубашечники», был направлен для восстановления порядка, все уже пошло наперекосяк. Проблема со здравоохранением превратилась в схватку за выживание, и на долгие месяцы Горгон застыл в шатком равновесии.
Им не удавалось добраться до «дна» происходящего, во всех смыслах. Возбудитель, скорее всего, скрывался в темнейших глубинах подулья, давным-давно охваченных заразой. Одному Святому Императору было известно, что обитало там, насыщая желчью и живительной силой изуродованные тела жертв инфекции.
Домыслы не интересовали Железных Рук. Они продолжали двигаться, пробиваясь сквозь колонны оборванных мутантов, словно клинок через ржавую броню, раздирая, сжигая, разрубая и разрывая. Они никогда не ускоряли шаг и не сбавляли его. Метр за метром, тоннель за тоннелем, они возвращали потерянные районы, действуя подобно немым големам из мифов.
За космодесантниками следовали смертные солдаты, воодушевленные их примером. Изможденные иостарцы вдруг нашли в себе силы сражаться на территории врага, выстрелы из лазганов стали чаще попадать в цель, опорные пункты мутантов один за другим переходили в руки наступавших людей. Пятерых Железных Рук хватило, чтобы солдаты 1324-го Иостарского с Хелажа-5 воспряли духом и обнаружили, что они крепче, чем считали сами, поддавшись отчаянию.
Они спускались с уровня на уровень, дисциплинированно и воодушевленно искореняя погань в соединительных коридорах, устремляясь к лежащим во мраке тоннелям. В арьергарде шли огнеметчики, и едкая слизь, вскипая, испарялась, а металлические стены чернели под очищающим огнем, и непотребные символы исчезали с них. Солдаты восстанавливали энергосистемы, принося свет Империума в отвоеванные его владения.
И впереди продолжали идти Железные Руки, праведные ангелы смерти Императора.
Сейчас, когда они уничтожали врагов в поистине промышленных количествах, подобное имя подходило им как никогда.
Глаза появлялись из тьмы, словно всплывая из ледяных глубин. Мутанты, собравшись в стаю, все разом атаковали захватчиков, завывая и рыча в приступах безумной ненависти. Вблизи становились различимы их конечности, скрепленные скобами, простроченные швами, прихваченные проходящими через омертвелую кожу железными булавками, головки которых напоминали присосавшихся паразитов.
Стряхнув с плеч усталость, Хамед вновь поднял лазган. Плавно двинувшись вперед, стараясь копировать экономные движения Железных Рук, он поймал в прицел ведущего мутанта. Сухо протрещал лазерный выстрел, и череп твари, пробитый между светящихся глаз, разлетелся на две половинки.
Минус ещё один.
И Раиф снова двинулся вперед, подбадривая свой взвод, не давая парням отставать. Он обводил тоннель стволом лазгана, сверху донизу, выискивая мутантов, притаившихся на потолке или готовых выскочить из канализационных стоков.
Они спустились очень глубоко. Горячий воздух удушливо вонял, не было никакого освещения, кроме дерганых лучей со шлемов, так что все солдаты окончательно переключили визоры на инфразрение. Помещение, в которое зашел отряд, ничем не отличалось от сотни очищенных прежде, такое же тесное, отталкивающее, заполненное ползучими массами гнойного ужаса.
Все это не имело значения, Хамед уже понемногу забывал, что в его жизни существовало что-то кроме тоннелей, наводненных мутантами. Очередная стая нежити неслась на них, щелкая клыками и прыгая на четвереньках, стараясь поскорее наброситься на людей. Раиф с бесстрастной эффективностью, не торопясь и тщательно целясь, открыл по ним огонь. Он знал, что Железные Руки уничтожат основную массу врагов, иостарцам достанутся отбившиеся от стаи или притаившиеся в засаде мутанты.
Обернувшись, он увидел, как три костлявых твари выскакивают из укрытия, тряся раздутыми головами на худых шеях, и, хлюпая по парящим испражнениям, несутся к левофланговому космодесантнику в построении. Каждый из мутантов тащил какое-то тяжелое огнестрельное оружие, выплевывающее целые шквалы свинца.
Наведя лазган, Хамед выстрелил, но луч прошел чуть в стороне от бегущего первым мутанта. Дженумарий выругался, сморгнул пот из глаз и прицелился вновь, но все уже было кончено.
Нельзя было сказать, что воин Железных Рук двигался быстро. Он проделал все в той же сверхъестественно основательной манере, что и его братья. Сначала, подняв свой пистолет, прежде чем троица уродов приблизилась ещё на шаг, космодесантник всадил болт в шею ближнего к нему врага. Заряд пробил её насквозь, вырывая куски плоти, и голова мутанта повисла на растянутых сухожилиях, болт же взорвался в груди второго мутанта, разбросав осколки изуродованных ребер.
А потом гигант взмахнул мечом, этим безумным мечом с дикими воющими зубьями, разбрызгивая липкие ошметки убитых прежде тварей. Последний мутант попытался нырнуть под ним, подобраться достаточно близко для удара ржавым кинжалом в левой руке.
Космодесантник чуть изменил траекторию клинка, и цепной меч вгрызся в выставленное вперед плечо урода, раздирая гнилые мышцы. Хлынула кипящая, пенящаяся кровь, и какую-то долю секунды мутант ещё мог визжать, но мучительная боль от вибрирующих зубьев, врезающихся в костлявое тело, заткнула его. Как и все до него, монстр в мгновение ока оказался размолот в мерзкую похлебку из телесных жидкостей, заправленную частичками костного мозга.
Выдернув меч, воин Железных Рук позволил телу своей жертвы развалиться напополам. Потом он развернулся, невозмутимо, как всегда, и продолжил двигаться вперед. Он не сказал ни слова, никак не отреагировал. Ни спешки, ни суеты.
Машины из ночного кошмара.
Хамед рассмеялся. Он продолжал хохотать, шагая по топким испражнениям и водя стволом лазгана по сторонам в поиске новых целей. Дженумарий смеялся, не веря своим глазам, пораженный тем, что в мире существовали столь превосходные убийцы. Он смеялся от страха, смешанного с облегчением от осознания того, что они на его стороне. Последний раз Раиф веселился шесть месяцев назад, и его пересохшая глотка отвыкла от подобных звуков.
— Не отставать, щенки! — рявкнул Хамед в вокс-канал.
Раиф больше не боялся, в его теле бурлил адреналин, ему начинало нравиться в прогнивших тоннелях.
И это было ошибкой.
Он оказался в равной мере быстрым и сильным, покрытым бледно-коричневой шкурой, с четырьмя могучими руками, возможно, пересаженными каким-то сумасшедшим хирургом. Грузы, прибитые к раздутому подбородку, уродливо растягивали его лицо, и мокнущие раны испещряли разорванные щеки. Дополняли образ гроздья глаз, сияющие все тем же колдовским светом.
Мутант несся по ковру испражнений, издавая собачий вой и сжимая в каждой из рук резцы, смазанные какой-то блестящей, угрожающе заразной жидкостью. За спиной создания развевалась грива длинных, прямых волос, с окровавленных челюстей свисали нити синюшной слюны. Резко свернув, оно пробило себе дорогу через толпу изуродованных сородичей, раскидывая их, сбивая и топча ногами. Лужи крови и слизи отмечали путь грозного монстра.
Впервые космодесантники упустили главную цель, оказавшись связанными боем с целой ордой бушующих, визжащих от ярости тварей. Оружие в их бронированных кулаках не умолкало ни на секунду, выплевывая потоки реактивных зарядов, врезающихся в наступающую стену богохульной плоти.
Хамед увидел, что мутант несется к ним, и смех застрял в его глотке. Один из солдат выстрелил, и лазерный луч нашел свою цель, но не остановил монстра. Тот прыгнул, метя в центр группы столпившихся посреди тоннеля иостарцев, размахивая руками и испуская придушенный вопль наслаждения, смешанного с яростью.
Наводя прицел, Хамед резко повернулся, и его опорная нога заскользила в грязи. Дженумарий рухнул на спину, но тут же поднялся, опираясь на свободную руку, и увидел, как мутант убивает троих его людей. Он выгрызал своим жертвам горло, прокусывая броню над шеей, и отбрасывал в сторону обмякшие тела. Лазерные лучи врезались в монстра, отрывая клочья дубленой шкуры, но это не особо беспокоило его. Он неистовствовал среди иостарцев, разбрасывая выживших в стороны и не обращая внимания на их огонь. Затем, вдруг обернувшись, мутант заметил Хамеда.
И улыбнулся.
Монстр бросился на дженумария, раскинув все четыре руки. Хамед выстрелил, попав ему в грудь, и начал отчаянно отползать по грязи, пытаясь увеличить расстояние до врага. Тот пошатнулся, когда лазерный луч угодил в него, но мгновенно пришел в себя, и, наклонившись, схватил Раифа за сапог. Хамеду показалось, что его лодыжку зажали тисками, и он бешено задергал ногой, пытаясь освободиться.
Бесполезно. Мутант грубо дернул его к себе, поднимая резцы для удара, способного легко распороть живот. Пенящаяся слизь, волны которой поднял бьющийся на полу Хамед, залила его собственный визор и оставила на нем коричневую пленку.
Практически ослепнув, Раиф выстрелил наугад и услышал, как лазерный луч, пройдя мимо цели, врезается в потолок. Миг спустя мутант выбил лазган из его руки. Хамед сжался, ожидая удара отравленных лезвий, зная, что они войдут глубоко и выпустят ему кишки.
А потом что-то огромное взорвалось у него над головой, и слизь вновь пошла кругами. Тиски на лодыжке разжались, и Хамед, вскочив на ноги, протер визор от грязи.