- Где внутри, где внутри?
- Да в нем же, в нем, в Длинном!
- Когда же я, по-твоему, мог их увидеть?
Ушастый молча смотрел на него. Долгоносику показалось, что этот взгляд прошел сквозь него, сквозь камни пещеры и затерялся в лесу.
- Не пугай меня, не смотри так.
- Знаешь, когда ты мог видеть наконечники моих стрел?
- Когда?
- Перед тем.
- Перед чем?
- Перед тем, как Длинный был убит. Долгоносик согласился.
- Перед тем, перед тем, ты прав.
- Перед тем, перед тем, я прав. Ты мог увидеть их, если бы сам стрелял. Я задам тебе один вопрос. Не ты ли пристрелил Длинного?
- Какого Длинного?
- Того, того. Ведь может статься, ты в него и стрелял?
- Как же я мог стрелять, когда т ы в него стрелял?
- Да почему ты думаешь, что я в него стрелял?
- Да потому что стрелы-то были твои!
- Но ведь я их потерял!
- Ну и что...
- Значит, они могли попасть к кому угодно?
- Ну и что?
- Значит, они могли попасть и к тебе?
- Ну и что?..
- Значит, этими стрелами ты мог его и прикончить!
- Зачем мне твои стрелы! Что, у меня своих нет?
- А затем, чтобы на тебя не подумали. Долгоносик, после долгого молчания, проговорил:
- А тебе никто не поверит.
- Почему?
- Потому что все равно они с тобой покончат.
- Кто - они?
- Скоро узнаешь.
Тем временем начинался рассвет. Сначала засветился край неба, потом озеро, потом листва деревьев. Да так быстро, словно утро знало, что оно будет ясное и яркое, и торопилось показаться людям.
В селении уже не спали. Кто на каменной наковальне отесывал кремень, кто рубил мясо костяным топориком. Женщины и дети собирали земляные орехи.
Глава рода вышел из жилища и стоял, щуря на солнце единственный глаз. Жалко было отрывать людей от дела, но надо.
Глава махнул рукой вдове, она нетерпеливо закричала:
- Со-вет! Со-вет!
Люди оставили свои дела и двинулись на поляну.
Толкаясь, втираясь поближе, они усаживались полукругом. Глава открыл совет.
- Красноречивый, напомни людям, на чем мы остановились вчера.
- Дорогие сородичи! Напоминаю вам содержание вчерашнего совета. Ушастый безо всякой причины, лишь по собственной прихоти, лишил жизни нашего сородича. И вот давайте задумаем-ся, что начнется, если каждый из нас станет колотить людей направо и налево.
Красноречивый сделал паузу, давая людям время оценить это выражение.
- Направо и налево! - хихикнул кто-то и изобразил, как он стукнул своего соседа справа, а потом слева.
- Направо и налево! Ха-ха-ха!
- Направо и налево, ха-ха!
Теперь уже все колотили воображаемыми палками направо и налево и хохотали, утирая слезы и восхищаясь Красноречивым.
- Ну, скажет!
- Направо и... Ха-ха-ха!
- И налево!
- Именно направо и налево, - заключил Красноречивый, глядя на Ушастого. - Предлагаю лишить его жизни, так же, как он лишил жизни моего друга.
- Смерть за смерть! - воинственно закричали воинственные.
Ушастый встал.
- Я хочу сделать важное заявление.
- Потом, потом, - отмахнулся Человек Боя.
- Но я хочу сказать! - крикнул Ушастый.
- Но он хочет сказать! - крикнула Черепашка. Человек Боя был уже раздражен.
- Ты сказал все.
- А я хочу последнее слово!
- А он хочет последнее слово!
- Если самое последнее слово, тогда можно, - разрешил Человек Боя.
- Если последнее слово, пускай говорит, - рассудили люди.
Когда стало тихо, Ушастый сказал:
- Этой ночью я узнал, кто убил Длинного. Люди снова всполошились.
- Как ты мог узнать, кто убил Длинного, когда ты сам убил Длинного?
- Сам убил, а говорит, что убил не он, а кто-то другой!
- Ведь два человека не могли убить - и ты и кто-то другой. Значит, ты хочешь сказать, что якобы убил кто-то другой? А сам ты якобы не убивал?
- Кто же, по-твоему, убил? - спросил Глава.
- Я не хочу называть его. Пусть наберется смелости, встанет и признается сам.
Никто не встал.
Человек Боя подтянул на себе скрещенные кабаньи ремни.
- Может быть, голова моя не имеет никакой цены. Поэтому я и готов сложить ее на поле боя... Может быть, другие головы нужнее, нежели моя. Но я дорого отдам за свою голову. Не одной головой враг заплатит за мою голову.
Мужественное лицо его горько передернулось.
Красноречивый успокоил его.
- Не говори так, твоя голова нужна нам. Твоя голова дороже многих и многих голов. Твоей головой гордится наш род, побольше бы таких голов...
От волнения он не мог продолжать.
- Тогда объясните мне. Кого мы здесь слушаем, проводим время. Ушастого слушаем. Вы посмотрите на свои уши и посмотрите на его уши.
Люди стали трогать свои уши и разглядывать уши соседей.
- И вот такой человек сидит здесь в самой середине, а мы вынуждены сидеть вокруг и на него смотреть. Красноречивый, развей мою мысль.
Красноречивый грустно уточнил:
- И это относится, к сожалению, не к одному только Ушастому. Действительно, обратите внимание, как мы сидим. Оглядитесь, оглядитесь, это интересно.
Все огляделись.
- Заяц с леопардом, гусеница с бизоном, все вперемешку, вот как мы сидим. Казалось, это пустяк? На лучших местах я хочу видеть лучших воинов и охотников. А те, кто всегда пробавляется за счет других, - их место там, позади, чтобы лица их терялись в тумане.
Глава прервал его.
- Это отдельный вопрос. Сейчас нам его не решить. Однако, Красноречивый возразил:
- Этот вопрос решить нетрудно. Кто чего достоин, тот там и должен сидеть.
С восхищением Человек Боя повторил:
- Кто чего достоин. Кто чего достоин. Прекрасное выражение.
- А кто решит, кто чего достоин? - спросил Глава.
- Достойнейшие, - красноречиво сказал Красноречивый.
Человек Боя повторил:
- Достойнейшие! Прекрасное выражение.
- А кто будет решать, кто достойнейшие? - спросил Глава.
- Достойнейшие и будут решать.
- То есть они же сами и будут решать? - с удивлением спросил Глава.
Люди были взволнованы. Старики забеспокоились за свои места у костра. Воинственные, в предчувствии благотворных перемен, шутя, попихивали соседей. Среди женщин завязалась ссора. Мальчишки начали драку.
Глава поднял руку, и склоки прекратились.
- К делу, родичи. К делу. Попытаемся все-таки разобраться, кто убил Длинного. Итак, на чем мы остановились. Ушастый попросил виновного сознаться. Но он пока не решается. Попробуем ему помочь. Женщины, вас я хочу спросить. Не обращались ли вы к Длинному с какой-нибудь просьбой?
- Да, мы обращались к Длинному, - сказала женщина, что была посмелей.
- С какой же просьбой?
- Мы ему сказали: "А ты все молчишь, Длинный. Все видишь, а молчишь", сказала другая.
- Что он на это ответил?
- Он ничего не ответил.
- Этим все и кончилось?
- Тогда мы сказали: "Значит, ты тоже считаешь, что одни могут быть сыты, а другие в это же время могут быть голодными?" - сказала третья женщина.
- Мы ему сказали: "А если человек постарел, значит он уже не человек?"
- Мы сказали: "Они только радуются, что ты молчишь. Потому что они боятся твоего слова". Человек Боя рассвирепел.
- Кто боится?
- Ты и боишься, - сказала храбрая женщина. - Мы Длинному сказали: "А то все думают, ты молчишь, потому что доволен".
- Что же он вам на это ответил? - спросил Глава.
- Он не сразу ответил. Сначала он молчал. Мы даже подумали, может он разучился говорить. А потом сказал: "Хорошо, будет совет - я им скажу". Но он уже не смог сказать. Потому что они его убили.
- Дело прошлое, - лениво проговорил Красноречивый, - но думаю, что к Длинному вы обращались напрасно. Все знают, как я ценил его красноречие. Однако, ни для кого не секрет, что к заботам нашего рода он был равнодушен. Он что говорил?
Необходимо ль твердым быть?
Необходимо ль честным слыть?
И надо ль голову сложить,
неправоту разоблачая?
Не знаю.
И надо ли, меня прости,
другим прокладывать пути,
чтоб легче было им идти,
когда в душе дыра сквозная?
Не знаю.
А не знаешь, так и молчи! Вот почему он молчал. Вот почему он перестал выступать на нашем совете. Вот почему, я бы так выразился, он стоял в сторонке и потирал руки, радуясь нашим бедам.
- Потирал руки. Потирал руки. Прекрасное выражение, - поощрил его Человек Боя.
- Но все же он согласился выступить, - сказала белокурая женщина.
- Смотри-ка, - рассмеялся Человек Боя, - Тут был целый заговор, а мы ничего не подозревали.
- Подозревали вы, - сказала смуглая женщина. - Длинный сам предупредил тебя, что выступит в совете.
- Что-то было, но я не придал этому значения.
- Нет, ты придал этому значение, - вскричал Ушастый. - Я хочу при всех поговорить с Долгоносиком.
- А?.. - встрепенулся Долгоносик.
- Долгоносик. Давай повторим наш ночной разговор.
- Мы ни о чем не говорили. Может быть, ты что-то говорил, а я ничего не говорил.
- Я спросил тебя: "Долгоносик, не ты ли убил Длинного?"
- А я сказал: "Ты что, рехнулся?"
- А я сказал: "Ты что, рехнулся?"
- Нет, ты не ответил на этот вопрос. Ты сказал: "Они тебя все равно прикончат". Я спросил: "Кто - они?" А ты сказал: "Скоро узнаешь".
- Я ничего не говорил, - Долгоносик прижал дрожащие руки к груди. - Я ничего не говорил!
- И вот теперь я узнал, кто они. Ушастый показал на Человека Боя.
- Это он надоумил тебя убить Длинного?
- Нет! Нет! Нет!.. Я ничего ему не говорил! Я не виноват! Он сам догадался!
Человек Боя сказал ему спокойно:
- А зачем ты выкручиваешься, Долгоносик? Смотри, как тебя запугали. Может быть, я не привык к обходным маневрам, может быть, я слишком люблю прямой удар противнику в лоб, - но раз они хотят сами, - говори, Долгоносик. Тебе стыдиться нечего. Да, прихлопнул ты несчастного. Но ради чего? Только ради порядка и справедливости.
Ушастый бросился к Долгоносику.
- И ты молчал, когда меня обвиняли в убийстве! Ты молчал, когда меня хотели лишить жизни! Ты же был друг мне!
Черепашка оттащила Ушастого от Долгоносика, обняла его.
- Ушастый, я думала, что ты убил его из-за меня... Но если не ты убил, то еще лучше! Зато мы будем жить! Человек Боя с отвращением пророкотал:
- Нельзя ли отложить все это? Совет же идет. Но Ушастый и девушка не разъединялись. Они стояли вместе, не все слыша, что говорилось вокруг. Глава попросил:
- Расскажи нам, Долгоносик, зачем ты это сделал?
- Я боялся.
Человек Боя передернулся от презрения к нему.
- Чего ты боялся?
- Кого ты боялся? - спросил мягко Глава. Долгоносик молчал.
- Не стесняйся, объясни нам. Каждый человек чего-нибудь боится. Некоторые боятся темноты. Ты боишься темноты?
- Боюсь, - признался Долгоносик.
- Духов, скажем, боятся все. Ты боишься духов?
- Боюсь, - признался Долгоносик.
- А вот Человек Боя. Его ты боишься? - Долгоносик долго молчал, потом крикнул:
- Я не виноват!
- А кто виноват? - спросил Глава.
- Пускай я виноват. Но не один я виноват! Я маленький человек. Разве я сам решился бы на это? Разве я сам посмел бы это сделать? Однажды Человек Боя позвал меня и угостил рыбой...
- Мы слушаем тебя.
- С этих пор я стал к нему заходить. Мы разговаривали с ним, как друзья. О том, о сем.
- Точнее.
- О том, что пришла пора жизнь изменить. Но однажды он сказал, что наши разговоры кто-то передал Длинному. И теперь Длинный грозится выступить с речью на совете и опозорить меня.
Почему же тебя? Тогда уж вас обоих.
- Меня опозорить проще, чем кого-нибудь другого. Хотя я только поддакивал и не говорил ничего такого... И тогда Человек Боя мне посоветовал: хорошо бы прикончить Длинного. Но я сказал - не могу решиться. Но он засмеялся и сказал, что на меня никто не подумает. И дал мне чужую стрелу.
Глава обратился к Человеку Боя:
- Ты советовал ему убить Длинного?
- Советовал, советовал.
- Зачем?
- Старый дурак стал на нашем пути. Пришлось его убрать.
Люди были в смятении. Они неясно еще понимали, что происходит. Они еще не решались осудить тех, кто убил. Но уже с опаской отползали от Человека Боя. Только воинственные были спокойны, словно их ничего не касалось. Они ждали своего часа.
Долгоносик бросился к Человеку Боя.
- Но я отказывался! Скажи им, что я не хотел. Ведь я говорил: "Может быть, не надо!" Человек Боя покачал головой.
- С кем связался, а? С кем связался! Вдова накинулась на Долгоносика:
- Как ты мог убить моего мужа и не подумать о его жене!
- Я в это время думал о другом.
- А теперь я осталась одна. Ты знаешь, что такое одинокая женщина? На твоем месте порядочный человек женился бы теперь на мне.
- Не суетись, женщина, - остановил ее Глава. Долгоносик вдруг вскричал:
- Нет, дорогая вдова! Нет, дорогие сородичи! Я вижу, вам хочется всю вину свалить на меня. Всегда, дорогие родичи, я был среди вас самый тихий, самый жалкий. Всю жизнь вы смотрели на меня сверху вниз.
И вот вы сидите, полные собою!
Переполненные до краев собою!
И вот вы смотрите на меня
и сравниваете с собою,
а я, никудышный, стою перед вами,
подавленный вашей важностью,
полнотой и переполненностью собою,
и оправдываюсь перед вами,
и смешу вас своим ничтожеством
и своей несообразностью ни с чем!
И все же. И все же, прошу вас выслушать еще одного человека. Может быть тогда вам станет еще смешней... Ходок!
- В чем дело? - рассеянно спросил Ходок.
- Расскажи им, откуда взялась вторая стрела.
- Значит, ты выпустил не одну, а две стрелы.
- Одну я выпустил, одну. А другую выпустил ты! Ходок повернулся к женщинам.
- Ничего не знаю, ничего не понимаю.
- Клевета, клевета, - поддержали Ходока женщины. - Ты, Долгоносик, если сам виноват, зачем на других наговариваешь?
Глава жестом остановил женщин.
- Ходок, объясни-ка нам, как было дело.
- Не было дела! Не было! Ничего не было. Человек Боя брезгливо передернулся.
- Не трясись, Ходок. Веди себя достойно, на тебя смотрят женщины.
Ходок бросил взгляд на женщин. Да, они смотрели. Тогда он словно увеличился в размерах и заговорил:
- Хорошо. Было! Не отрекаюсь и горжусь этим. Да, Человек Боя пригласил меня в гости. Да, ели рыбу. Да, говорили. Говорили, что добычу делят не по заслугам, а как попало. И я согласен с этим. Что делать, например, человеку, если он пользуется популярностью среди женщин? Их надо угостить, разве не так? Не говоря уже о том, что после этого вообще появляется аппетит. Мне нужно больше мяса, чем другим!
Глава прервал его:
- О Длинном расскажи.
- Да, потом зашла речь о Длинном. Да, Человек Боя открыл мне на него глаза. Оказывается, этот Длинный - он был шутник. Он подшучивал надо мной! Ничто так не роняет мужчину в глазах женщины, как неуместная насмешка. И есть законы чести, наконец! Да, я получил чью-то стрелу. Чья - не интересовался. Да, я пригласил его жену к себе, чтобы Длинный остался один, и не было свидетелей. И пронзил его этой стрелой. И не считаю себя виноватым. Женщины опять заступились за Ходока.
- Его можно понять.
- Можно, можно понять...
- Да и зачем его наказывать, - сказала вдова, - если он наказывает сам себя. Посмотрите, во что могут превратить человека беспорядочные связи!
- Мне трудно, но я не жалуюсь.
- Это и привлекает к тебе сердца женщин, - нежно проговорила вдова.
- Ты опять суетишься, - прервал ее Глава.
- Я пострадавшая, я имею право. Если бы он женился, ему сразу стало бы легче. Женщины заволновались.
- Нельзя пользоваться тем, что человек попал в беду! Нехорошо!
- Я бы оставила ему свободу. Я бы разрешила ему гулять с девушками по лесу.
- Помолчи, - попросил Глава. - Родичи! Произошло заранее подготовленное убийство. Выяснилось, что в нем участвовало два человека. И, значит, наказание понесут двое.
- Нет уж, дорогие мои, - восстал Ходок. - Только не двое. Не хотелось бы беспокоить такого человека, как Красноречивый, но придется. Красноречивый! Скажи нам несколько слов.
Красноречивый ответил сдержанно и красноречиво:
- Считаю, что у обоих были серьезные причины, и прошу оказать им снисхождение.
- Заодно попроси снисхождение себе! - воспылал Ходок.
- Может быть, я виноват в том, что недостаточно ценил Длинного при жизни. Но больше - ни в чем.
- Нет, ты достаточно ценил его. Ты боялся его!
- Чего я мог бояться?
- Ты боялся, что он переспорит тебя на совете.
- Он никогда бы меня не переспорил. Потому что, правда на моей стороне.
- Зачем же ты уговаривал его не выступать, Красноречивый?
- Ради его же блага, бабник.
- Значит, ты знал, что ему грозило?
- Ему грозило стать посмешищем. - Глава сказал Ходоку:
- Подожди. Пусть Красноречивый скажет, что ему ответил Длинный.
- Длинный плюнул мне в правый глаз. Единственное, что ему оставалось, когда не хватает запаса слов. Но я ему на это возразил: "Длинный, а дурак".
- А тебе не захотелось отомстить ему?
- Но я же отомстил! Мое оружие - слово. Дорогие родичи! Я, в конце концов, отказываюсь понимать. Было же две стрелы: одна стрела Ходока, другая стрела Долгоносика. Ходок, видимо, намекает, что в этом убийстве участвовал и я. Но где же тогда третья стрела?
- Ты промахнулся, слепая курица! - расхохотался Ходок.
Глава попросил:
- Покажите нам, где это произошло.
Ходок быстро пошел к лесу. Все поднялись и, боясь отстать, бросились за ним. Обошли ржавое болотце, пробрались через петли ползучих растений.
Здесь было сумрачно. Странные листья, как бледные лампы, светились в скрещении ветвей.
Люди сгрудились, не решаясь подойти к месту убийства. Дети замолкли.
- Предположим, я - Длинный, - сказал Глава. - Я поговорил с Ходоком. Теперь Ходок, где ты в это время стоял? Ходок занял свое место за стволом дерева.
- Долгоносик, где в это время был ты? Долгоносик стал за стволом другого дерева.
- Красноречивый, займи свое место.
- Какое место? Какое место? Меня тут не было! - Ходок показал: