Несмотря на то, что мужчина пытался не шуметь, любые звуки в повисшей тишине раздавались с грохотом церковного набата. Однако спутник незнакомца, имеющего забавную козлиную бородку и поблекшую с годами широкополую шляпу, натянутую на голову до самых кончиков ушей, так и не проснулся. Лишь раз, спящий пробормотал что-то невнятное во сне, перевернувшись на другой бок.
Избавиться от липких прикосновений сна Бренингу помог аромат готовящейся на костре похлебки. Этот запах, дразня, щекотал ноздри еще как следует не проснувшегося наемника. Выбравшись из объятий теплого спального мешка, Бренинг сразу же ощутил прохладу раннего утра. Зевнув, мужчина потер слипающиеся глаза.
- Узнаю своего напарника. Звезды еще не исчезли, а он уже на ногах.
- И тебе доброго утра, - поприветствовал приятеля помешивающий варево в котле козлинобородый. - Как спалось?
- Хорошо, - поблагодарил Бренинг, продолжая неустанно зевать, - вот только сон оказался слишком кратким. Скажи мне на милость, Гоган, разве обязательно было после долгой вчерашней скачки подниматься вместе с рассветом?
Тут Бренинг, наконец, разинул глаза и, оглядев темную синеву небосвода, поправился:
- Даже раньше рассвета.
- Мне не спалось, - Гоган, развел руками.
- Порой мне кажется, ты вообще никогда не спишь, - пробормотал Кронн.
- Спят все, - не согласился с товарищем Гоган. - Просто мне хватает несколько часов. К тому же, как можно спать, когда тебя окружает такая красота. Только вдохни воздух. Лишь утром он полон живительной свежести.
Бренинг послушно вдохнул полной грудью. С удовольствием закрыл глаза, наслаждаясь прохладой. Товарищ был полностью прав, так легко дышится только ранним утром. А уж в середине дня. От зноя лошади едва плелись. Чего уж говорить о людях.
- И все же это не повод будить товарищей в подобную рань, - ворчливо сказал Бренинг. - Сколько сейчас? Пять утра?
- Половина пятого, - поправил наемника спутник.
В ответ Кронн смачно выругался.
- Но тебя я не будил. Ты сам проснулся, - напомнил товарищу следопыт.
- Как же. - Бренинг хмыкнул, сворачивая спальный мешок. - Если бы не аромат твоей похлебки я бы спокойно спал.
- Значит, во всем виновата моя похлебка? - подвел итог Гоган. Не переставая помешивать, мужчина оторвал голову от котла и, посмотрев на друга, вскинул бровь.
- Именно так, - подтвердил Кронн. Сложив сверток вместе с остальными пожитками, наемник проверил лошадей. Животные еще дремали. Подобрав под себя ноги, они склонили набок морды, время от времени шевеля ушами. Словно слушая разговор хозяев.
- Тогда раз камнем преткновений послужила похлебка, следует ее немедленно наказать, - продолжил начатый спор Гоган. - Предлагаю выбрать в качестве наказания за лишенный сон поскорей с ней разделаться. Пока она не остыла. Согласен?
- Полностью, - от аромата во рту у Бренинга уже стала скапливаться слюна. За одной с ней бунтующи заурчал живот, требующий пищи. Прихватив оловянные миски и ложки, мужчина подсел к бревну, протянув ближе к костру ноги.
Уже убранный с костра котелок дымился на радость голодным мужчинам. Не дав похлебке остыть, Гоган ловко разлил содержание котла по мискам. Протянул одну товарищу, вторую оставил себе. Шипя от боли, и постоянно дуя на дымящееся варево, мужчины продолжали обжигаться горячей похлебкой. Однако останавливаться никто из них и не думал. Весело уминая завтрак, наемники наблюдали за озорными языками пламени, извивающихся в причудливом танце.
- Хороша! - протянул Гоган, зажмурившись от восхищения. - Немного, правда, недосолена, но так это ничего. А так хороша. Эх.
- Сам себя хвалишь? - усмехнулся Кронн. Отставив миску в сторону, наемник извлек из ножен охотничий нож и им принялся делить буханку почерствевшего хлеба на ломти. Поскольку на пути мужчин ожидался в нескольких часах езды трактир, беречь скудные запасы провизии не имело никакого смысла.
- Ну, так сам не похвалишь - никто не похвалит! - с набитым ртом оскалился Гоган. Откусив от ломтя изрядный кусок, мужчины отправил следом новую порцию похлебки. Склонясь к миске, следопыт едва не окунал в похлебку козлиную бороду. Каждый раз когда до варева оставались считанные дюймы, сам того не замечая, мужчина умудрялся ее оттуда вылавливать.
Доев, наемники принялись собираться в путь. Пока Гоган убирал пожитки, Бренинг отправился к озеру всполоснуть посуду и опустевший котел.
Осторожно ступая на мягкую заболоченную почву, наемник склонился к темной водной глади. Сапоги с чавканьем погрузились в жижу. Промыв в воде миски и ложки, Кронн отложил посуду на траву, принявшись очищать дно котелка. Далось ему это с трудом - сырой воздух оказался насыщен до предела звенящим облаком мошкары. Маленькие сосущие гады облепили неприкрытые участки тела чуть ли не полностью. В отличие от самого наемника мошкары позавтракать, еще не успела. Отбиваясь одной рукой от назойливых прилипал, второй Бренинг кое-как прополоскал котел. Стряхнул с него воду, и как можно скорей попытался покинуть берег озера. Однако сапоги крепко погрязли в грязи. И чтобы выбраться на брег пришлось приложить усилия. Все же выбравшись, мужчина попытался, очисть травой налипшую грязь. Но мошкары не намерена была так просто оставлять жертву. Живое звенящее облако опять облепило лицо Кронна, так и, норовя забраться в уши, нос и рот. Так что, подхватив посуду и отплевываясь, Бренинг поспешил прочь от озера, обратно к лагерю.
К тому времени напарник уже успел запрячь лошадей и закрепить сумки.
Все было готово к немедленному отбытию. Однако вместо этого, наемники разместились на бревне. Костер успел потухнуть, и теперь едва тлея, в нем мерцали угли.
Достав из кармана куртки трубку, Гоган извлек из другого пригоршню табака. Щедро набил им курительную трубку и воспользуюсь еще обжигающим углем, задымил. С вальяжной улыбкой на лице следопыт выпускал изо рта едкий дым, принимающий форму колец.
Сам Бренинг к курению не пристрастился, оставаясь равнодушным к подобному занятию. Но ничего не имел против, когда его товарищ собирался немного подымить и как он сам говорил "немного пофилософствовать".
Замолчав, наемники ловили последние мгновения спокойствия. Скоро долина наполнится привычным шумом. И все потому, что горизонт уже просветлел, наливаясь алым румянцем, готовый в любой момент показать край поднимающегося солнечного диска.
Еще мгновение затишья и сумерек, а в следующую секунду вспыхнувшее над кронами могучих елей солнце осветило первыми золотистыми лучами тело долины. Под напором света сдвинулись тени, поползла ночная тьма. Где-то в недосягаемой дали полыхнула зарница. Налетел ветер, сметая пелену тумана и вместе с ним последние сгустки сновидения. С первыми лучами пробудился от оков сна лес; зашелестела листва, рябь прошла по зеркалу озера, а выпавшая за ночь роса засверкала в лучах солнца ярче любого драгоценного камня.
Вслед за природой стали пробуждаться и обитатели долины. Пискнула встревожено сойка, ухнул филин, возвращаясь с охоты обратно в дупло. Недовольный рык медведя разнесся по округе, заставляя прочих обитателей всполошиться сотнями голосов. Шорохом наполнилась трава, зашумели деревья, ожило дремавшее озеро - лес вновь ожил, наполненный шумом, рожденным розовой зарей.
Рассвет настал.
Отдохнувшие за ночь лошади не требовали понуканий, скоро ступая и без окриков всадников. Фыркая от утренней прохлады, потряхивая гривой и позвякивая сбруей, животные вносили собственный вклад в какофонию пробудившейся природы.
Сметливые скакуны сами чуяли дорогу, уверенно двигаясь к тракту, поэтому воспользовавшись подаркам от судьбы, Бренинг дремал в седле. Гоган, по-прежнему не расставшийся с трубкой, одним глазом приглядывал за лошадью товарища. На всякий случай, следопыт направил свою кобылу так, чтобы лошади шли бок обок.
А между тем утро уже полностью вступило в права. Просветлело лазурное небо. Солнце плавно взбиралась все выше вверх. И лишь благодаря еловому лесу, раскинувшемуся по обе стороны от тракта, солнечные лучи еще не добрались до дороги, и воздух оставался по-раннему бодрящ и свеж.
Гоган, наконец, перестал дымить, вытряхнул пепел из трубки и убрал вещицу в карман куртки. Ловя теплые золотистые лучи, бородач улыбался. Причудливую шляпу следопыт сдвинул на затылок, открывая широкое простое лицо с немного тяжелым подбородком. В голубых глазах, кажущихся продолжением неба застыла детская радость.
Еще бы. После трех месяцев беспробудных блужданий по необъятным просторам Империи наемники возвращались домой. Несколько дней назад миновав стены Кватча, даже не тратя времени на отдых и не въезжая в город, мужчины гнали лошадей по тракту в надежде быстрее добраться до Анвила. И хотя Гоган понимал, что долго взаперти в стенах приморского городка ни он, ни его спящий приятель не протянут, жажда путешествий вновь отправит обоих наемников прочь от дома. Но сейчас мысли бородача могли сосредоточиться только на нескольких вещах: сытный добротный ужин, хорошая баня и старые добрые приятели по забытым играм в кости. Костяшки пальцев прямо зудели от ожидания предстоящей игры. По этому поводу Гогану с напарником не повезло - Бренинг Кронн азартные игры не переносил на дух. И все убеждения твердолобому имперцу о том, что кости не попадают под число "игр недостойных", оказались напрасными. Приятель даже не желал ничего слышать. И Гоган, скрипя зубами и теребя козлиную бороду, вынужден был терпеть.
Еще бы. После трех месяцев беспробудных блужданий по необъятным просторам Империи наемники возвращались домой. Несколько дней назад миновав стены Кватча, даже не тратя времени на отдых и не въезжая в город, мужчины гнали лошадей по тракту в надежде быстрее добраться до Анвила. И хотя Гоган понимал, что долго взаперти в стенах приморского городка ни он, ни его спящий приятель не протянут, жажда путешествий вновь отправит обоих наемников прочь от дома. Но сейчас мысли бородача могли сосредоточиться только на нескольких вещах: сытный добротный ужин, хорошая баня и старые добрые приятели по забытым играм в кости. Костяшки пальцев прямо зудели от ожидания предстоящей игры. По этому поводу Гогану с напарником не повезло - Бренинг Кронн азартные игры не переносил на дух. И все убеждения твердолобому имперцу о том, что кости не попадают под число "игр недостойных", оказались напрасными. Приятель даже не желал ничего слышать. И Гоган, скрипя зубами и теребя козлиную бороду, вынужден был терпеть.
Спустя еще несколько часов еловый лес стал сменяться широколистным. Все чаще попадались березовые рощи, дубравы и заросли молодых чинар. Сказывалась близость Золотого берега. Оставив место ночевки за десяток лиг, мужчины приободрились.
Выспавшийся Кронн взирал на мир с присущей ему спокойностью. Дурное расположение долго не задерживалось у Бренинга. Особенно когда до родного дома оставалось не больше шести часов умеренной скачки.
- Скоро "Приют скитальца". - Напомнил товарищу Гоган. - Заедим?
- До Анвила доберемся не позже пяти. Почему бы и не заехать. Тем более дорога хорошая - трудностей не возникнет.
- Это да, - кивнул бородач. Снова достав трубку, Гоган пытался вспомнить, в какой карман он положил табак. Однако после тщательного поиска следопыту пришлось признать тщетность задумки. Запасы табака иссякли. Жалкие крошки, завалявшиеся на дне, даже не стоили попытки раскурить их. Настроение Гогана сразу ухудшилось. Однако уже спустя десяток минут отходчивый следопыт позабыл о горе без следа. Напевая незатейливую песенку, мужчина отдыхал.
- Слушай, - обратился к Бренингу Гоган, решив скоротать время за беседой, - ты чем займешься в первую очередь, когда мы пребудем в Анвил?
- Известно чем - отправлюсь в гильдию, с докладом к Донтон. - Ответил Кронн и, хмыкнув, добавил. - Впрочем, как и ты тоже.
- Да я ж не об этом! - отмахнулся следопыт, явно не горевший желанием сразу после прибытия провести часы не в прохладном помещении трактира, а в кабинете Железной леди. Нудные доклады бородач не терпел всем сердцем.
- А ты, стало быть, первым делом попытаешься просадить весь заработок в какой-нибудь забегаловке? - вопрос Бренинга имел скорее риторический характер. Оба наемника и так прекрасно знали увлечение Гогана.
Если слова напарника и задели самолюбие следопыта то самую малость.
- Даже если и просажу? - пожал плечами бородач. - Не большая потеря. Заработать успею всегда. Работы на наш век, брат, хватит с лихвой. Гильдию бойцов буквально на части раздирают от заказов. Стало быть, не обеднеем. А уж таких матерых волков как мы с тобой надо еще поискать. Куда зелени босой до двух воинов, оставивших за спиной сотни выполненных заданий, тысячи пройденных лиг и десяток лет верной службы.
В ответ на слова товарища Бренинг лишь усмехнулся. Хотя в основном приятель был прав. Опыта у них имелось достаточно. Сколько всего удалось пережить наемникам, сколько всего они вытерпели на собственных шкурах. Число сражений так вообще не поддавалось счету - столько их оказалось за плечами мужчин.
Но когда тебе вот-вот наступит четвертый десяток, все чаще не дают покоя голове мысли: а что же дальше? Ведь не вечно мотаться по степям, лесам и прериям, выполняя заказы. Хотя Бренингу уже не раз предлагали вакансию при одной из гильдий. Чин наемника, довольно высокий для рядового бойца исполняющего приказы уже давно мог позволить Кронну остепениться. Сменить седло на стул в уютном кабинете. И вместо скитаний раздавать задания молодому поколению. Старушка луна не даст соврать - Бренинг размышлял ни одну бессонную ночь. Что ему мешало занять почетный пост, скажем здесь, в Анвиле или том же Скинграде или Кватче? Пожалуй, ничего кроме собственного духа авантюризма и порой занудливый до невозможности Гоган, ставший неотъемлемой частью жизни Бренинга. Говорливый следопыт с нелепой шляпой и козлиной бородой стал Кронну родным братом. И Бренинг просто боялся огорчить Гогана своим решением. Сам следопыт намеревался сменить работу еще не скоро. Вольный духом, не склонным к семейной жизни, Гоган грезил свободой. И уже спустя неделю отдыха, следопыт начинал задыхаться в своей каморке. Жаркое солнце переставало радовать глаз, шум моря и крик чаек лишь раздражал, стены давили, а выпивка теряла вкус. В общем, все радости жизни и яркие цвета меркли и исчезали. И беспробудная тоска проходила только тогда, когда новое поручение гильдии требовало немедленно седлать коней. Вот тогда Гоган опять оживал.
Все это Бренингу тоже не было чуждым. Но возвращаясь из очередного похода, Кронн с каким-то омерзением смотрел на родной дом. Холодный и пустой внутри. Единственное, что тянуло каждый раз наемника в Анвил, находилось у стен, отделяющих пристань от города. Именно там, у одинокой ольхи, склонившейся к дому, с изгородью поросшей диким виноградом скрывалась причина стремления в город.
Как правило, воины гильдии бойцов не заводили семей. Слишком часто работа наемников была связана с риском для жизни, и слишком долго они отсутствовали в родных домах. Порой несколько месяцев, а иногда и дольше. Кому захочется постоянно дожидаться суженного и молить богов, чтобы он возвратился живой и невредимый. Однако некоторых это не останавливало. Другие наемники вообще заводили по несколько семей в разных городах. Таких Бренинг знал сам. Но сердце Кронна досталось черноокой деве в доме, к которому склонилась ольха. И хотя их встречи были редки, сердцами наемник и женщина всегда оставались вместе. Медальон, с которым Кронн никогда не расставался, хранил в себе прядь волос любимой.
- О чем задумался? - интересующим тоном толкнул Бренинга в бок Гоган.
Отвлекшись, Кронн совсем забыл, где находится.
- А? - переспросил наемник.
- Заснул опять что ли? - удивился бородач. - Эх, соня! Я спрашиваю, о чем задумался? Глаза вроде открыты, а все одно - спишь.
- Да так ни о чем особенно, - соврал напарнику Бренинг. О мыслях, о дожидающейся его женщине приятелю мужчина сообщать не стал. Это, наверное, единственное, о чем Гоган не знал о товарище.
- Ну-ну! - ни на секунду не поверив, смерил напарника задумчивым взглядом следопыт. - Как же ни о чем. Глаза прямо так и сверкают. Значит, не поделишься?
- Не поделюсь, - подтвердил Бренинг, поправляя поводья.
- Ну и демоны с тобой, - легко сдался, не сдав наседать Гоган. - Твое право. Хотя если хорошо поразмыслить очевидный вариант сам напрашивается в голову. Пить ты не склонен, в шумных компаниях заводилой отродясь не слыл. В азартные игры не увлекаешься. Стало быть, только одно - женщины.
Придя к такому заключению, Гоган победно улыбнулся, хитро поглядывая на товарища, ожидая увидеть реакцию того. Однако Бренинг оставался по-прежнему невозмутимым, что впрочем, нисколько не поменяло окончательный вердикт следопыта.
- А даже если так, и что?
- Да ничего, - пожал плечами Гоган, поправив широкополую шляпу. - Женщины это хорошо. Только главное не увлекаться.
- Мера нужна во всем. Не только в женщинах. Это также касается спиртного, курения и азартных игр. - Напомнил товарищу поучительно Бренинг. - Учти на скорое будущее.
- Учту, - кивнул Гоган.
Разумеется, про слова напарника бородач забудет еще до городских ворот. И об этом знали оба наемника.
- О, а вот и трактир! - воскликнул обрадовано следопыт, миновав развилку. - Ну что, кто первый домчит? А?
Бородач задорно оскалился.
- Ты ведешь себя как зеленый малец, - вместо согласия сказал Кронн.
- Подумаешь! - протянул следопыт. - Давай, решайся. И это. Последний платит за обед!
Выкрикнув последние слова, Гоган пришпорил коня не посмотрев, последовал за ним напарник или нет.
***
"Приют скитальца", таверна, находящаяся в стороне от тракта представляла собой небольшое прямоугольное здание. Вместо привычной анвильской черепицы крышу таверны покрывала солома. До половины стены здания были промазаны глиной, а нижняя часть состояла из камня. Маленькие квадратные окошки таверны закрывали крепкие дубовые ставни. Таверну и ее двор окружал невысокий деревянный забор. Параллельно зданию, у самой дороги, находилась маленькая конюшня. И, несмотря на утро, хотя уже и ни такое раннее, в стойлах обнаружилась шестерка лошадей. Рядом, подле конюшни находились обозы, крытые тентом. Левее валялась старая телега со сломанной осью. Находилась телега на этом месте давно - задние колеса крепко увязли в земле. Да и почерневшее дерево говорило, что частое пребывание под дождем не способствовало внешнему виду телеги.