– Да нам с тобой и вдвоем не поднять. Тут трактором вытягивать надо. – Стас лениво отщипнул от ветки крупную спелую малину и положил ее в рот. Утер рукавом потекший по губам сок. – Давай завтра с утра у Панаса трактор возьмем и… А сейчас вернемся лучше в село. Там уже все собрались. Слышь, гармонь играет? Девки вот-вот песни петь начнут. А Федул, небось, уже и горилку свою принес. – Стас оживился. – Эх, и знатная у него горилка! От нее похмелья вообще не бывает. Не то что от первача бабы Вари…
– Стас!!! – взревел Ярик. – Ну, ладно Оксанка не понимает! Но ты-то? Имперский истребитель! Гвардеец, мать твою!
– А что я? Чего ты на меня накинулся?
– А того! Сейчас Содружество как высадит десант нам на головы, и будет тебе горилка! Захватят планету, к едрене фене!
– Яр, успокойся. – Стас обнял бывшего командира за шею. – Никто никого не захватит. В первый раз, что ли? Пойдем лучше в село.
– А ну вас. Мне что, больше всех надо? – Ярик махнул рукой и пошел вслед за Стасом к селу, где уже и впрямь пела гармонь, а Федул разливал свою знаменитую горилку…
* * *Десантирование прошло по всем правилам военной науки – чисто, как в учебнике. Что, впрочем, оказалось несложно осуществить, так как противодействия со стороны аборигенов не наблюдалось. Десантные капсулы Содружества, словно град, промолотили по земле, опускаясь точно возле местных поселений, разбросанных по всей планете.
Задачей взвода под командованием Николаса Ллойда было захватить одно из них, которое на сверхсекретных картах Содружества имело обозначение «объект 36-бис».
Одиннадцать десантников, возглавляемых Ником, привычно быстро покинули капсулы и, бдительно прикрывая друг друга, осторожно вошли в деревню…
* * *– Велком-велком, гости дорогие! – на чистейшем языке Содружества произнес крепкий широкоплечий мужчина, отвешивая десантникам гостеприимный поклон. – Я сельский… хм… шериф, местная власть, значит. Можно звать меня просто – Панас.
– Спробуйте гамбургерив, та чарочку примите! – пропела на языке Крайней Империи хорошенькая селяночка, кокетливо повела глазами и протянула Николасу поднос, на котором лежали несколько самых настоящих – на первый взгляд – гамбургеров. Булочки выглядели очень мягкими и аппетитными, а от котлет шел такой одуряющий дух, что у Николаса во рту мгновенно скопилась слюна. Он судорожно сглотнул, радуясь, что сквозь непроницаемый шлем не видно сейчас выражения его лица – обалдевшего и… голодного.
Обычные солдатские пайки были крайне питательны, но не имели ни вкуса, ни запаха. Гражданская пища была куда лучше, те же гамбургеры, например. Ник ел их каждое увольнение. Он знал даже одно местечко в столице, где в забегаловке подавали крайне недорогие, но очень вкусные гамбургеры – видно, для их приготовления использовалась биомасса самого высокого качества. И все же они, похоже, ни в какое сравнение не шли с огромными аппетитными котлетами, которые лежали сейчас на подносе буквально перед носом Николаса Ллойда. Он ни разу в жизни не пробовал настоящего хлеба и мяса, но сейчас ни секунды не сомневался, что видит именно их.
Ник растерялся. Его готовили практически к любой ситуации – что его взводу придется вести бой с превосходящими силами противника, использующими неизвестное Содружеству оружие, возможно, даже сражаться в окружении. Десантники были готовы к встрече с боевыми роботами, квантовым оружием, огнедышащими монстрами – ко всему. Только не к веселой доброжелательной толпе селян, которые и не собирались воевать.
Заливисто пела гармонь. Столы ломились от какой-то еды. Между тарелками стояли огромные бутыли с чем-то мутновато-прозрачным. Рядом со столами на деревянных козлах размещалась деревянная бочка с краном, из которой местные парни то и дело наливали в огромные кружки темный пенный напиток, по виду напоминающий пиво.
Большинство местных жителей сидели за столами, несколько человек отплясывали какой-то дикий танец с уханьями и приседаниями.
Одежда селян была непривычная – простая и просторная – никакой брони и тем более оружия, не считая вилок и кухонных ножей.
Ник вдруг почувствовал, как привычный бронекостюм наливается тяжестью, буквально давит на плечи, сковывает, будто скорлупа. Захотелось скинуть его и немедленно облачиться в такую же просторную одежду, как у местных, съесть гамбургер и непременно выпить целую кружку того напитка, что наливали из деревянной бочки.
Чудовищным усилием воли взводный погасил странный порыв, зарычал, подбадривая себя, и взмахнул прикладом бластера, пытаясь вбить его в челюсть мужика, который представился местным шерифом…
Ник и сам не понял, почему вдруг оружие вырвалось из рук, а он оказался лежащим на земле с перекрученными руками-ногами так, что и двинуться не мог.
– Отдохни, парень. Остынь. – Панас миролюбиво похлопал поверженного по плечу.
– А, щет! Фак вас всех! Задницы! – раздался позади Ника отчаянный крик Грэхема. Судя по щелчкам спускового механизма, тот остервенело жал на гашетку бластера. Но убийственный луч почему-то не желал появляться из ствола.
То же самое происходило и с оружием остальных десантников – оно отказывалось работать. Заклинило регулятор огня у ручного квантового лучемета. Гранаты из антивещества бессильно шипели, но и не думали взрываться. Бластеры делали вид, будто их позабыли зарядить. А индикаторы игольчатых пистолетов усиленно мигали красным, сообщая, что их обоймы пусты.
– Врукопашную! – взревел Грэхем. – Бей их!
– Отставить, рядовой! – Командирский голос буквально пригвоздил десантников к земле. Из толпы селян вышла женщина. Властный взгляд, воинская выправка. И невероятно знакомое лицо…
– Вы… вы… – Грэхам от удивления никак не мог произнести имя…
– Кейт Стайлинг, – представилась женщина. – Старший лайт-майор армии Содружества.
Лежащий на земле в неудобной позе Ник попытался вывернуть шею, чтобы посмотреть на женщину.
Кейт Стайлинг – легендарный командир штурмовой группы «Айсберг». На их счету не один десяток боевых операций, описанных в учебниках, по которым учились и сам Ник, и тысячи других десантников. Кейт Стайлинг и ее группа пропали без вести около десяти лет назад.
– Но как… почему?.. – залепетал Грэхем.
– Отставить разговорчики. Взвод, смирно!
Десантники моментально выполнили команду.
– Да ладно тебе, Катюха, – окликнул Панас свою жену, которую космодесантники знали как легенду Содружества. – Зачем сразу «смирно-то»? Пусть хлопцы расслабятся. Здесь им воевать не с кем. Тут все свои. – Панас освободил Ника, протянул руку, помогая встать. – Ну, как ты, парень? Не зашиб я тебя случайно? Нет? Ну, и добре. Тебя как звать-то?
– Командир взвода Николас Ллойд, – несколько растерянно отбарабанил тот.
– По-нашему, Никола, значит. Да ты шлем-то свой сними, Коля. И вы, хлопцы. А то в шлемах есть-пить не слишком удобно. Мы ведь ради вас весь этот праздник затеяли. В вашу, так сказать, честь. Чтобы отметить прилет доблестных орлов Содружества.
– Ага… Тока-тока, понимаешь, из запоя вышли, а тут вы, – добавил один из селян. Не то чтобы недовольно добавил, но с явной укоризной. – Так ведь и спиться недолго. Не могли, что ли, через месячишко прилететь?
– Миша, – с укором покачал головой Панас, – что ж ты на них набросился-то? Они люди подневольные, когда команда прозвучит, тогда и летят.
– В самом деле, Майкл, – поддержала мужа Кейт. – Забыл уже, как оно в армии-то служить?
– Оно конечно, – уступил парень, – армия… Только и нас можно понять: они все летят и летят, а я, к примеру, уже пить устал. Нет, ну, в самом деле! Сколько можно фейсом их об тейбл? Ведь и пяти дней не прошло, как из Братства Горных Миров прилетали. Мы их встретили честь по чести. Хорошо ведь встретили, правда, мужики? А, девки?
– Хорошо, – заулыбались селяне и селянки. – Вон они, носатенькие, до сих пор по хатам в пьяном угаре лежат.
– Вот и я говорю, – обрадовался поддержке Майкл, – они лежат себе, храпят и в ус не дуют, а нам снова на грудь принимать.
– А я предлагал этих, из Содружества, еще в воздухе встретить да разбабахать к едрене фене, – тихонько сказал Ярик на ухо Стасу. – Тогда бы пить сейчас не пришлось.
– А ты и так не пей, – посоветовал Стас.
– Не, нельзя, – вильнул взглядом Ярик, – гости все-таки. Непорядок. Опять же у Федула горилка…
Панас подтолкнул Ника к столу:
– Вы Мишку-то не слушайте. Он у нас известный ворчун. Зато хлебороб – во! У него пшеница прямо золотом наливается.
– А ведь когда-то я был лучшим снайпером на все Содружество. Майкл Арингтон. – Парень обозначил короткий поклон и посмотрел на Ника. – Не слыхали?
– Слыхали, – вместо взводного ответил Грэхем. – Вы были инструктором в лагере на Орене. У вас мой брат стрельбе учился.
– Было дело. Обучал салаг квантовый «винт» в руках держать. А потом меня Кейт к себе в «Айсберг» переманила. Так мы с ней здесь и оказались… М-да… Как зовут брата-то?
– Вы еще наговоритесь, успеете, – вмешался Панас. – А пока проходите к столу, да с остальными людьми знакомьтесь.
– Оксана Приходько, старшина першого звездного батальйону Крайний Империи. Прилетела три годи назад, – кокетливо представилась русоволосая красавица. – Ми тоди в перший раз пыталися захватить цу планету. – Она хихикнула, прикрывая ротик ладошкой. – От дурню-то були, да? Прям як ви за́раз!
Ник покраснел.
– Ну-ну, Ксюха, – остановила ее Катерина-Кейт. – Все мы такими были, кто годом раньше, кто годом позже. Вот Ярик твой – взводный гвардейского космо-десантного полка «Ястребы» Центральной Империи. Полгода назад вместе со Стасом, Лехой и другими нам на головы свалился. Помнишь, как ты ему пыталась хлеб да соль на подносе преподнести, а он тебе бластером чуть нос не расквасил? Хорошо, Панас вовремя вмешался.
Теперь пришла очередь покраснеть Ярику.
– Кстати, я толком не представился, – подал голос сельский шериф, он же голова. – Панас Иванов, командир исследовательского экспедиционного корпуса Центральной Империи. Прибыл сюда что-то около десяти лет назад. Вместе с Федулом, кстати. Он был научным руководителем нашей экспедиции.
– Теперь я врач, биолог, зоотехник, агроном и главный самогонщик по совместительству, – с ухмылкой представился Федул. – Кстати, подозреваю, что именно наша экспедиция первой и открыла эту планетку. А месяц спустя к нам присоединились остатки доблестного отряда «Айсберг» с милашкой Катенькой во главе – пошли на вынужденную после боя с… кем вы там воевали, Кейт? Я уж и подзабыл.
– Погодите! Вы все уже десять лет здесь живете? – не понял Ник.
– Кто десять, а кто и поменьше.
– А как же местные жители? Аборигены? – не понял Ник. – Где они?
– Прямо перед тобой. Мы – это они и есть.
– Не понимаю, – пробормотал Ник. – Почему о вас никто не знает? Считают пропавшими без вести… И потом, Центральная Империя и Содружество – враги, мы воевать должны, а не жить в одном селе!
– Ну враги мы только последний год. А до этого, наоборот, союзниками были и воевали вон с ними. – Панас кивнул на Оксану. – В политике все меняется буквально на глазах. Кто знает, может, уже через месяц Содружество и Центральная Империя снова станут друзьями, объединятся с Крайней Империей и полетят чистить морду Латинской Планетарной Федерации или Улусу Восходящего Светила.
– Только нас это больше не касается, – добавила Катерина. – Мы теперь все жители этой Планеты-Без-Государства и хотим, чтобы так и осталось. Если пустить сюда Содружество, Империю или еще какое-то правительство, без разницы, уже через несколько лет местный рай превратится в привычный нам всем с детства ад – без полей и лесов, с отравленным воздухом и забранными в трубы грязными реками.
– И поэтому вы будете защищать эту планету от вторжения? – договорил за нее Ник.
Селяне почему-то заухмылялись.
– А чего ее защищать? Она вон и сама… – Панас указал на не стреляющий бластер. – Как вы уже заметили, здесь не работает ни одно из известных нам всем видов оружия. Хрен знает почему.
– А мы? – после паузы спросил Ник. – Что будет с нами? Мы ваши пленники и должны будем остаться здесь навсегда?
– Вы не пленники, а гости, – поправил Панас. – Сегодня погуляйте с нами. Попробуйте нормальной еды, не из биомассы, а что ни на есть настоящую. Отведайте самодельного пива и Федуловой горилки… – Он крякнул и подкрутил усы. – Ее вам надо обязательно попробовать! Ох, и знатная у него горилка, я вам скажу. Короче, пейте, ешьте, веселитесь, а вечером пойдете вместе со всеми закат смотреть. Он у нас здесь красивый, закат-то. Нигде такого больше нет. А утречком, если захотите, можете садиться в свои капсулы и лететь на все четыре стороны.
Братья Загоруйко переглянулись и тихо смотались из села. На десантных капсулах Содружества обычно устанавливали самые передовые стабилизаторы, переходники и преобразователи, короче, множество полезных деталей, из которых можно собрать отличный трактор…
* * *Хмельное солнце пошатывалось в зените.
Никола знал, что к вечеру солнц станет два, а то и три – если сегодня прилетят новые «гости» и утренний опохмел плавно перерастет в дневную попойку. Конечно, закат из нескольких качающихся солнц – должно быть очень красивое зрелище, вот только Нику еще ни разу не удалось полюбоваться на него – непривычный к местному самогону, он вырубался раньше. Хотя Федул утверждает, что через годик-другой Никола привыкнет и будет вместе со всеми смотреть по вечерам на закат…
Владимир Яценко Чужое дело
Растерянность таможенника удивила Давыдова, но ситуация прояснилась, когда с другой стороны барьера приблизился хмурый мужчина в сером измятом костюме. Таможенник с заметным облегчением передал мужчине документы и пригласил к стойке пожилую чету с увесистыми баулами на тележке. Дама по-хозяйски толкнула Давыдова в бок, и тому пришлось сделать два шага в сторону, оказавшись лицом к лицу с неприветливым незнакомцем.
– Цель прилёта?
– Вы кто такой? – без тени учтивости осведомился Давыдов. – Звание, должность? Почему не в форме?
Давыдов с удовлетворением отметил «правильные» рефлексы незнакомца: выпрямился, расправил плечи, поднял подбородок… и только в глубине тёмно-коричневых глаз зажглись беспокойные, злые огоньки.
– Не по сезону шелестишь, уважаемый, – тихо процедил мужчина. – Здесь ты – проситель. А просьбам приличествует скромность…
«Хорошо, хоть ветошью не назвал», – подумал Давыдов и высокомерно заявил:
– Я был просителем во дворце Императора! Мне разрешён пожизненный спуск на эту планету и беспрепятственный подъём с неё. Поэтому повторяю вопрос: кто вы такой? Имперскую канцелярию наверняка заинтересует имя человека, который имеет наглость отменять высочайшие приказы.
Мужчина хлопнул паспортом по ладони. К нему немедленно подтянулись двое бойцов с лучемётами. Эти были значительно моложе, в общевойсковой форме, но без знаков отличий.
– Комиссар Аббани, – представился мужчина, – уполномочен Комитетом Возрождения официально сообщить о нежелательности вашего пребывания на Бар-аххе. Настоятельно рекомендую вернуться на борт своего звездолёта.
– Официально? – поднял бровь Давыдов. – Чтобы ваше сообщение стало официальным, рекомендации Комитета Возрождения должны учитываться при выдаче виз. Но поскольку виза у меня есть, мнение вашего Комитета никого не интересует. Я даже не уверен в его существовании. Пока что я вижу только группу подозрительных мужчин с опасным оружием. Кстати, об оружии. У вас, молодые люди, есть разрешение на ношение лучемётов в общественных местах?
У бойцов разом отвердели лица. Ситуация из разряда «досадное недоразумение» стремительно переходила в категорию «враг у ворот». Давыдов оценил положение противника, как держат оружие, где руки, куда смотрят, как стоят, и перевёл взгляд на пиджак комиссара (застёгнут на все пуговицы, полы ровные, не отвисают). А ещё ремень лучемёта одного из бойцов прихвачен скотчем. «Вот олух! Наряд вне очереди и сто парсек от кухни!»
За спиной слышалось мирное бормотание штатских, пытающихся запихнуть досмотренные таможенником вещи обратно в баул.
– Давыдов Семён, – прочитал Аббани в паспорте. Сверился со своим списком в планшете и продолжил: – Майор КДВ, химбатальон. В отставке. Так это вы во время инцидента применяли химическое оружие против мирного населения?
– Мирное население от вооружённых бандитов различало командование, – ответил Семён. – Я выполнял приказ.
– А мне, представьте, даже приказ не нужен, – с угрозой сказал комиссар.
«Атакую слева, – решил Давыдов. – Оружие у сопровождения под правую руку, как у солдатиков на параде. Развернуть стволы не успеют… Потом скажу, что принял эту гоп-компанию за террористов, защищал гражданских…»
Наверное, что-то изменилось в его лице, потому что Аббани неожиданно протянул паспорт:
– Насколько я понял, вы не изменили своего решения? Мы вызовем вам такси. Полетите к Зелёному Мысу за счёт Комитета. Может, хоть так убедитесь в нашем существовании.
Но Давыдов не поддержал примирительного тона комиссара: вырвал у него из рук документы и решительно оттеснил от стойки пожилую чету. Очередь, качнувшись назад, возмущённо загудела, но Давыдова меньше всего занимало недовольство туристов. Перегнувшись через стойку, он дотянулся до штемпеля таможенника и ударил отметку о въезде на нужной странице паспорта.
– Такси? А то вы не знаете, что к Зелёному Мысу мы бегаем… все наши бегут. Традиция.
– Только не сегодня. – Аббани тяжело вздохнул. Было видно, что он сдерживается из последних сил. – Сегодня никто не бежит. Наш космодром закрыт.
Давыдов выразительно оглянулся на очередь к таможенной стойке.
– Пилот прогулочной яхты сообщил о неисправности, – невозмутимо пояснил Аббани. – Мы не могли им отказать. Круизные лайнеры с ветеранами сели двумя сотнями километров восточнее. Сейчас ваши однополчане едут в комфортабельных автобусах. И если бы вы исполнили приказ сесть в Коморине, ехали бы с ними.