– Что ж, скажем спасибо Ее Величеству, что хоть раз в год она дает нам размять кости, а не просто налопаться в каком-то пабе в честь праздника. Молодец. – Марвин хлопнул внука по наплечнику. – И вот еще что, дружок. Пока все на радостях не надрались, я все еще твой ротный, а не дед. Так что бери-ка вездеход да отвези обратно в деревню наших юных марсианских патриотов. Подозреваю, ныне майор Гальбатор гораздо больше преуспел в деле наставления младых умов, нежели в войне со славной Королевской звездной пехотой. И заодно перекинься парой словец со старостой Крута – сдается мне, мы им там при высадке какую-то халупу развалили и озимую смугу попортили. Пусть подсчитают ущерб да счет подготовят. В общем, как обычно.
– Будет сделано, сэр! – еще раз вскинул руку к виску Джонни и бросился исполнять указание.
– Давайте дуйте за ним. – Гальбатор подтолкнул своих учеников. – Теперь у вас есть шанс еще и покататься на «бородавочнике». Хотя я не понимаю, какое удовольствие можно получить, разъезжая на этом костотрясе.
– Спасибо, учитель! До свидания, капитан Марвин!
Флюг и Брока наперегонки бросились к вездеходу, за рулем которого Джонни уже разводил пары.
– Вот и скажи мне, Роберт, а твоему мальчишке что помешало пойти в бухгалтеры? – заговорил Гальбатор, когда «бородавочник» скрылся из вида.
– Знаешь, Гальби. – Марвин стряхнул пепел с сигары. – Чертовски сильно хочется, чтобы эти мальчишки ни в чем круче нашей ежегодной стрельбы краской не участвовали. Но даже мы, соседи по Солнечной системе, оказались настолько невменяемы, что не поумнели, пока не отправили на тот свет несколько сот миллионов. И можешь считать меня параноиком, но где гарантия, что за границами Солнечной системы мы встретим понимание?
Марвин затушил сигару о снег.
– И я, честное слово, сплю намного спокойней, когда знаю, что если на Землю или Марс кто-то извне нагрянет не в снежки поиграть, у нас будут такие парни, как мой внук Джонни или твои ученики.
Олег Мушинский Восстание на Микве
Не так давно, все в той же Галактике…
…Космический флот повстанцев одержал свою очередную победу над зловещей Галактической Империей. В ходе ожесточенной битвы крейсер повстанцев прорвался сквозь защиту имперской космической станции Д-34 и шквалом плазменного огня превратил ее в космический мусор. Научный центр по разработке новых видов оружия перестал существовать. Это была крупная победа Восстания, но не полная.
За считанные секунды до взрыва станцию покинул небольшой грузовой корабль. Звено истребителей устремилось на перехват. Первый же удар напрочь снес силовые щиты транспорта. Второго так и не последовало. Транспорт успел добраться до точки перехода и нырнул в спасительную бездну подпространства.
Десять дней спустя агенты Восстания обнаружили и уничтожили этот корабль, но его таинственный груз к тому времени был уже доставлен по назначению…
– Вы дегенерат, лейтенант! – ревел огромный как в высоту, так и в ширину полковник, потрясая в воздухе пудовыми кулаками. – Вы хоть соображаете, что вы натворили?!.
Молодой офицер в серой имперской форме спокойно поразмыслил над поставленным вопросом. Вообще-то, точнее было бы спросить: «Что МЫ натворили?!», но в небогатом лексиконе полковника данное местоимение отсутствовало. В случае успеха употреблялось «я», при неудачах – «вы». На этот раз они влипли в историю. И влипли основательно.
Но – поглоти его космос! – кто бы мог подумать, что невзрачный тупорылый перехватчик, переброшенный на их захолустную космическую станцию декаду назад, окажется прототипом нового поколения истребителей. Мало того! Это был ЕДИНСТВЕННЫЙ уцелевший прототип. Плод пятилетнего труда лучших конструкторов Империи и все, что от этого труда осталось. Чтобы безопасно эвакуировать столь ценный груз, в систему Миквы направлялся целый флот. По слухам, на борту флагмана находился сам Император, который пожелал лично увидеть это чудо техники. Вот только вряд ли он что-нибудь увидит.
– …Истребителя-то нет! – кричал полковник. – И что теперь делать?!
Мозг лейтенанта лихорадочно заработал в поисках ответа. Сам полковник думать не мог, поскольку орал на подчиненного, а как известно, кричать и думать одновременно очень сложно. Ситуация же складывалась непростая.
Новый истребитель не был уничтожен повстанцами и не исчез таинственно из плохо охраняемого склада, но лишь по той причине, что полковник еще не решил, как лучше списать потерю. Точнее всего истину отразила бы запись: «Сочтен бесхозным и продан аборигенам», но по вполне понятным причинам такая истина не годилась для официальной отчетности.
– Может быть, мы еще успеем вернуть деньги и забрать истребитель? – спросил лейтенант.
Полковник резким взмахом руки отмел его предложение.
– Забудь об этом. Его уже разобрали на части.
Лейтенант кивнул. Аборигены Миквы покупали материалы, а не технику. Они раздраконили истребитель чуть ли не раньше, чем расплатились с махинаторами в форме.
– Тогда, быть может, спишем его потерю на повстанцев, – менее уверенно предложил лейтенант. – Как и собирались вначале. Внезапный налет и…
Увы, тоже никуда не годится. Повстанцы не появлялись у этой звезды вот уже полвека, хотя и, благодаря любви полковника к денежным знакам, наносили здесь Империи немалый урон, даже не подозревая об этом. До сих пор это сходило с рук. Планетарный Губернатор, присланный Империей управлять этой далекой колонией, тихо и безвылазно сидел в своем дворце. Издаваемые им время от времени указы и законы мало кто читал и совсем никто не исполнял. Время от времени предприимчивый полковник летал к губернатору «с отчетом» и старательно пугал того злобными повстанцами и кровожадными туземцами. Вот только Император – не губернатор.
Полковник придерживался того же мнения.
– Не пойдет. К тому же у нас совсем недавно был очень крупный налет. Еще подумают, что Восстание докатилось и сюда, а тогда…
Вот она – Идея! Именно так, с большой буквы. Полковник вообще мыслил не часто, но с размахом.
– Есть выход! – провозгласил он. – Вы еще можете спасти свою шею, лейтенант. У меня появилась потрясающая идея!
Да, потрясающая. Как сверхновая. Или две кометы разом на одну голову. «На мою голову», – с внезапной тоской подумал лейтенант.
– Что я должен сделать? – тихо спросил он.
– Вы, лейтенант, отправитесь на Микву и поднимете там Восстание против Империи. Тогда Император скорее поверит в эту сказку, тем более что ему будет не до меня.
Он еще что-то говорил, но лейтенант его уже не слышал, оглушенный наметившейся перспективой.
Рассвет на Микве – фантастическое зрелище. Внизу, у поверхности, обжигал холодом ледяной ветер, а в небе абсолютно беззвучно бушевала огненная буря. Атмосфера Миквы, подобно мириадам линз, преломляла солнечные лучи, закручивая в небе причудливые яркие узоры. Скоро буря утихнет и многоцветная небесная мозаика сплетется в оранжевый клубок-солнце, чтобы набраться сил и снова разбушеваться перед закатом. Великая битва холодных огней. К полудню, когда солнце снова победит, здесь будет настоящее пекло, но пока лейтенант зябко поёжился.
– Ладно, поехали.
Эта фраза относилась к двум имперским штурмовикам. Один – высокий здоровяк с сержантскими нашивками. Другой – тщедушный, чуть сутулый юноша в звании рядового. Лейтенант всякий раз гадал, каким ветром его занесло в армию, но спросить так и не удосужился.
Начать Восстание полковник со свойственным ему размахом решил прямо со столицы этого мира. Это было довольно крупное по здешним меркам хаотичное скопление приземистых кубообразных строений и высоких каменных башен. На северной окраине монументальным треугольником вставал дворец губернатора. Настоящая крепость из бетона, стали и пластика, быстро ставшая одной из местных достопримечательностей.
С юга к столице примыкал Торговый порт. Это была огромная пустошь, от города и до самого горизонта. Единственным портовым сооружением была контрольная башня, где постоянно сидел один из аборигенов с примитивным передатчиком. Дальность действия передатчика, по существу, и определяла границы порта. Утром она была не далее километра от башни, но к полудню отодвигалась до самого горизонта.
Имперский челнок приземлился в полукилометре от башни. Штурмовики под бдительным присмотром пилота выгрузили из трюма челнока легкий мобиль и спокойно ожидали дальнейших указаний. Едва получив команду «поехали», они тотчас заняли свои места. Мобиль был открытый, но от двигателя исходило хоть какое-то тепло. Пилот проверил крепления, запер погрузочный люк и торопливо нырнул внутрь челнока. Его полетный комбинезон был не теплее полевой формы звездной пехоты.
Треугольный мобиль был рассчитан на троих: водителя и двух стрелков. Тяжеловесные плазмометы давно обратились в денежные знаки, но бронещиты лейтенант отстоял. Никакое силовое поле так не защищало от пронизывающего ветра, как старый добрый стальной лист.
Треугольный мобиль был рассчитан на троих: водителя и двух стрелков. Тяжеловесные плазмометы давно обратились в денежные знаки, но бронещиты лейтенант отстоял. Никакое силовое поле так не защищало от пронизывающего ветра, как старый добрый стальной лист.
Двигатель мягко, по-кошачьи, заурчал. Мобиль плавно сорвался с места и помчался к городу. Столица Миквы так и называлась – Столица Миквы. Воображение у аборигенов было небогатое.
Целью и ориентиром для имперцев была серая башня фактории Монго. Располагалась она неподалеку от Торгового порта, но узкие улочки не располагали к тому, чтобы направиться к ней напрямик. Пришлось сделать небольшой крюк по городу, выбирая те пути, где мобиль мог проехать, не царапая бортами по каменным стенам. По счастью, народу на улицах было немного. Торговцы с их громоздкими тележками уже добрались до своих лавок, а их покупатели в основной массе или уже работали, или еще спали.
К самой фактории от центра города вела такая широкая улица, что по ней спокойно могли проехать два мобиля рядом. Здесь было более оживленно. Стальные створки ворот фактории были настежь распахнуты. Въезжали и выезжали тележки с товаром, по двору деловито сновали коренные обитатели этого мира – миквоны. Лейтенанту они всегда напоминали основательно раскормленных горгулий, только раскрашенных во все цвета радуги. Некоторые, поважнее прочих, красовались в просторных многоцветных халатах, но большинство довольствовались широким поясом для инструментов и дарованной им природой яркой окраской каменного тела. Двое инопланетян, явно контрабандистов, при появлении имперцев поспешили тихо исчезнуть.
– Приветствую вас, друг мой! – прокричал Монго с высокого каменного крыльца. – И вас тоже, конечно, господа. Прошу в дом, прошу в дом.
Лейтенант приветливо кивнул. Монго торжественно пожал имперцам руки, причем обе, чтобы не перепутать, и небрежным движением крыла легко распахнул тяжеленные каменные двери. Внутри было значительно теплее. Системы климат-контроля аборигены покупали, но ни одной установленной лейтенант не видел. Мастерство строителей не уступало капризности местного климата, и, по большому счету, ничего сверх того не требовалось. Особенно существам, в основе которых была не вода, а кремний.
– Прошу, прошу. Вы по делу или в гости?
– По делу, – сказал лейтенант.
– Тогда в мой кабинет.
Лейтенант кивнул и свернул по коридору направо. В фактории Монго он ориентировался не хуже, чем на имперской станции. Этот маленький энергичный миквон не понятно на каких правах фактически единолично правил всем городом, как добродушный тиран, и без его согласия здесь не происходило ни одно мало-мальски значительное событие. Через него же прокручивались все махинации имперцев, да и официальные поставки Монго если не сам принимал, то всегда контролировал.
Для инопланетных гостей в кабинете было несколько подстраивающихся кресел. Аборигены предпочитали каменные постаменты, похожие на конусообразные тумбы. Такая тумба в кабинете была всего одна, и ее занимал сам Монго. Она даже была выкрашена под цвет хозяина в желто-салатовый.
Монго взмахнул крыльями, запрыгивая на постамент и сделал приглашающий жест рукой. Лейтенант занял ближайшее кресло и закинул ногу за ногу. Штурмовики встали за спиной офицера.
– Слушаю вас, друг мой, – сказал Монго.
Лейтенант еще раз прокрутил в голове предстоящий разговор. Монго мог достать все что угодно, если это вообще существовало в пределах Миквы, но вооруженные силы на планете отсутствовали как класс. Несмотря на устрашающую внешность, аборигены были миролюбивым народом. Концепция войны была абсолютно чуждой их культуре. Империя завоевала планету около сотни лет назад, но аборигены об этом пока не догадывались и воевать ни с кем не собирались. Они пока даже не знали, как и зачем это делать.
Вот с последнего лейтенант и начал. Полковник перед отправкой на планету дал указание придумать красивую байку под сложившуюся ситуацию, но ничего путного в голову так и не пришло. Да и сам Монго был достаточно проницателен, чтобы понять – где правда, а где ему морочат голову. Поэтому лейтенант по возможности держался истины: вся эта авантюра нужна для того, чтобы скрыть махинации полковника от проверяющих и продолжить их взаимовыгодное сотрудничество, когда непосвященные в него имперцы уберутся восвояси. Это Монго понял. Все остальное – нет.
– И эта… как ее. – Монго щелкнул пальцами, призывая нужное слово. – Эта война… На какой бюджет она рассчитана и как долго будет продолжаться?
– Да никакой войны на самом деле не будет, – сразу заверил его лейтенант. – Какая может быть война, если одна сторона к ней не готова, а другая напрочь отсутствует. Нам нужна только видимость. Театральная постановка, если хочешь, но такая убедительная, чтобы в нее поверили.
Театральное искусство, в отличие от военного, на Микве процветало, и на лице Монго проступило подобие понимания. Он неторопливо обдумал услышанное и едва заметно покачал головой.
– Сделать постановку с актерами, которые не знают, что играют, да так, чтобы те, кто знает, поверили в их игру… Я, конечно, приглашу для вас лучших, но, думаю, даже для них это будет очень не просто. Сколько актеров надо для войны?
– Чем больше, тем лучше, – пояснил лейтенант. – В идеале – все население столицы. Современные войны – массовые мероприятия.
– Хм… Я даже не берусь назвать постановщика, который за это возьмётся.
– Этот постановщик – я, – заявил лейтенант, излучая уверенность, которой совсем не испытывал.
Монго снова покачал головой, на этот раз более заметно.
– Я могу только пожелать вам удачи, мой друг, – проскрипел он. – Не скажу, что понял суть вашей идеи до конца, но моё согласие на эту акцию вы получили. Наше правительство тоже согласно.
Монго хотел еще что-то добавить, но потом решил, что лучше будет промолчать. Лейтенант усмехнулся. Надо же, как все просто: правительство даже не знает, что у них тут затевается, но уже согласно. Вот что значит авторитет. Вот только при подготовке Восстания правительство – не главное. Самое главное – поднять народ. Куда и зачем – это уже детали. Гораздо существеннее другой вопрос: как это сделать? Монго этого однозначно не знал. Лейтенант тоже. Единственным знатоком, если можно так выразиться, был щуплый сутулый штурмовик. Лейтенант велел тому выйти вперед и изложить правила игры.
– Но я же говорил вам, лейтенант, я не участвовал в восстаниях, – робко попытался увильнуть рядовой. – Я не знаю всех тонкостей этого дела.
– Да ничего страшного, – отмахнулся лейтенант. – У нас тут, вообще, сплошная импровизация вырисовывается. Тем более, мы не настоящее восстание затеваем, и нам нужны только его внешние признаки. Их-то ты знаешь. У вас же на пограничных планетах мятежи вообще национальный вид спорта. Так. Пункт первый: что мы должны сделать, чтобы поднять этих мирных аборигенов против Империи?
Рядовой немного подумал с ярко выраженной тоской в глазах.
– Простите, лейтенант, но народ надо сначала подготовить.
– Как?
– Ну, значит, надо объяснить аборигенам, какие плохие эти имперцы… То есть мы…
Сделав паузу, он опасливо покосился на офицера. Лейтенант спокойно загнул палец, принимая информацию к сведению, и кивком головы велел продолжать. Рядовой продолжил:
– Еще надо рассказать, какие хорошие на самом деле повстанцы. Это, получается, опять мы.
Монго ехидно хихикнул. Безумная затея имперцев начинала выглядеть забавной. Лейтенант не стал загибать второй палец, а просто задумался.
– Что-то я уже сам запутался, – проворчал он. – Ладно, сориентируемся по ситуации. Что дальше? С учетом того, что у нас мало времени.
– Ну, у нас мятежники расклеивали по городу листовки с воззваниями. Еще устраивали митинги на площадях, но их разгоняла полиция. В общем, значит, хорошо бы обратиться к народу через средства массовой информации, если полиция не будет против.
Рядовой неуверенно покосился на Монго. Полиции на Микве тоже не было. Порядок обеспечивался укладом жизни. Было, правда, несколько знатоков-отшельников, способных отыскать пропажу или покражу, но преступный мир на планете был в таком зачаточном состоянии, что последнее умение было почти не востребовано. Уяснив, о ком идет речь, Монго уверенно заявил, что отшельники не будут возражать против восстания. А если кто из актеров потеряет ценный реквизит, то и помогут не дорого.
Небо за окном прочертила не свойственная ему прямая огненная линия. Должно быть, корабль контрабандистов. Обычно полковник смотрел на них сквозь пальцы, получая за это умеренную, но постоянную дань, но в нынешних обстоятельствах лишние свидетели были по-настоящему лишними. Надо будет ими заняться. Лейтенант нахмурился и вернулся к насущной проблеме.
Итак, с первым пунктом разобрались. Все, оказывается, не так уж и сложно. Тем более что на Микве до сих пор единственным средством массовой информации остаётся лужёная глотка того, кто жаждет поведать эту самую информацию массам. В данном случае – оратора на антиимперском митинге. Рядового штурмовика, естественно. Тот пытался было вежливо отклонить эту сомнительную честь, но лейтенант был непреклонен. Раз рядовой лучше других разбирается в Восстании, ему и рупор в руки. Для гарантии Монго пообещал отрядить с ним одного из своих многочисленных помощников, чтобы рядовые аборигены, делая свой выбор, четко представляли, на чьей они стороне. Сержанту поручались листовки.