– Что там хоть пишется? – поинтересовался лейтенант.
Побившись несколько минут над слогом, рядовой составил текст воззвания. Лейтенант прочитал и поморщился.
– Ярко, но невнятно, – сформулировал он свою мысль.
Рядовой заверил, что так оно и должно быть.
– Главное, лейтенант, чтобы лозунги были, значит, звучные и красивые, – говорил он. – А конкретно ничего обещать нельзя, иначе придется потом свои обещания выполнять. Боюсь, у нас и без того хлопот хватит.
– Логично, – согласился лейтенант и передал исчирканный листок Монго. – Надо это размножить и как можно скорее. Все расходы за счет полковника.
– Не беспокойся, друг мой, все будет очень быстро.
Рядом с постаментом была черная панель с множеством рычажков. Монго аккуратно, одним когтем, сдвинул вниз самый крайний слева. За его спиной открылась дверь, пропуская высокого пузатого аборигена. Тело у него сияло алым цветом, а крылья были темно-бордового окраса. Абориген почтительно склонился к уху начальства. Монго быстро откомандовал на своем скрипучем диалекте и небрежно сунул в лапы помощнику исписанный листок. Абориген поклонился и бесшумно удалился. Лейтенант проводил его взглядом. Его всегда поражало, как быстро и тихо движутся эти внешне неуклюжие каменные монстры.
Работали они тоже очень быстро. Не прошло и десяти минут, как тот же абориген вернулся с толстой пачкой переписанных от руки листовок. Местная бумага была грязно-желтой, толстой и очень жесткой, но почерк рядового умельцы Монго воспроизвели в точности. Можно было бы подумать, что где-то в подвалах фактории спрятан копировальный аппарат, но лейтенант знал – у Монго работают только по старинке, руками. Аборигены считали, что вещь, созданная без участия механизма, получается более душевной.
– Приступим, – скомандовал лейтенант.
Штурмовики откозыряли, хотя и без должного энтузиазма, и ушли поднимать народ. Сам лейтенант оставался в теплом здании фактории, чтобы координировать действия своих «повстанцев» и разрабатывать планы на будущее. Монго отметил его диспозицию ехидной усмешкой, но вслух развивать свою мысль не стал. Только пояснил, как пользоваться сигнальным устройством, вызывающим на подмогу очередного помощника.
– А сейчас, друг мой, тысяча извинений, но я вынужден лишить вас моего приятного общества. Восстание Восстанием, а о бизнесе тоже забывать нельзя.
Оставшись один, лейтенант пару раз прошёлся по комнате и остановился у окна. Это была не обычная щель в стене, а широкое панорамное окно с толстым бронестеклом. Полковник его выписал из соседней колонии. Доставили попутным транспортом, установили силами двух техников со станции и содрали с Монго такие деньги, что даже лейтенанту целую декаду было стыдно тому в глаза смотреть. Монго же радовался как ребенок и показывал стекло всем достойным аборигенам, что заходили к нему в факторию. Глядя на улицы, что постепенно заполнялись народом, лейтенант представлял, что было бы, будь они чуть повоинственней. Размышления эти были не совсем абстрактными. Если все пойдет по плану, то очень скоро у него на руках должна оказаться буйная толпа мятежников, а лейтенант до сих пор не придумал, что с ней делать дальше.
К полудню вернулся сержант за новой партией листовок. Солнце уже парило вовсю. Утерев со лба пот, сержант доложил обстановку. Прогресса пока не наблюдалось. Хозяйственные аборигены, прочтя листовку, нередко аккуратно отклеивали её и уносили с собой. Это, конечно, само по себе еще не являлось политической провокацией, но значительно затрудняло агитацию. У рядового тоже не всё шло гладко. Дважды в него кидались предметами домашнего обихода проимперски настроенные элементы из числа работающих в ночную смену. Благодаря аборигену-помощнику конфликтов удалось избежать, но митинг всякий раз приходилось сворачивать и переносить на новое место.
– …Сейчас он выступает на старой Торговой площади, – закончил доклад сержант.
Лейтенант кивнул. Ситуация не идеальная, но менять стратегию уже поздно.
– Будем продолжать в том же духе, – решил он.
И они продолжили. С тем же успехом. Во второй раз сержант вернулся ближе к вечеру. Абориген привел под руку вконец охрипшего, осатаневшего от холода и собственных воплей рядового. Второй рукой он бережно прижимал к себе объемистую бутыль. Внутри плескалась мутно-зеленая жижа, булькающая и пузырящаяся. Эту субстанцию, которую в равной мере можно было считать и алкоголем, и галлюциногеном, один местный алхимик синтезировал из травок специально для людей-шахтеров.
– Это вам от Монго, – доложил абориген. – Босс скоро будет.
Лейтенант поблагодарил. Сержант забрал бутыль и влил в рядового изрядную порцию этой смеси. Тот захрипел, перестал грязно бессвязно ругаться и застыл с выражение полного блаженства на лице. Все попытки вывести его из этого состояния успехом не увенчались.
– Должно быть, перебрал, – предположил сержант, с вожделением косясь на бутыль.
– Должно быть, так, – согласился лейтенант, кивком давая свое согласие.
Сам он рисковать желудком не стал, но сержант приложился за двоих.
– Как наши дела? – спросил лейтенант.
– Безрезультатно, лейтенант, – ответил сержант. – Им всем эта авантюра до звезды, а то и дальше.
– Плохо.
Лейтенант вернулся в кресло и задумался. В дверях появился Монго.
– А вот и я, – радостно провозгласил он. – Ну и как идет ваше Восстание, друг мой?
– Никак, – печально констатировал лейтенант.
– Это весьма прискорбно, – изрек Монго. – Потому что в эту самую минуту ваш великий друг полковник находится на связи и жаждет услышать повесть о ваших успехах. Я распорядился принести передатчик сюда и приготовить вам ужин.
– Спасибо, – вяло отозвался лейтенант.
Монго вскочил на свой постамент и махнул рукой своему помощнику.
– Не возражаете, если и я выпью с вами за компанию? Сегодня был такой беспокойный день.
Помощник с поклоном подал ему две печатные платы со множеством микросхем. Монго с любовью оглядел их и с хрустом откусил от правой сразу половину.
– Эх, хорошо пошла, – произнес он, прожевав и проглотив электронику.
Лейтенант изумленно уставился на миквона. Раньше ему и в голову не приходило поинтересоваться, зачем аборигены в таком количестве покупают космическую технику.
– Вы что, – удивленно спросил он. – Пьете это? То есть едите?
– Ну конечно, – благодушно пробормотал Монго. – Как вы – ваш спирт или вот эту вот жидкость. Такое изумительное и нежное сочетание радиации и энергий… Это не какие-то там метеориты…
Двое аборигенов внесли аппарат связи: пыльное архаичное устройство, с перекошенного экрана которого грозно глядел полковник.
– Чем вы там занимаетесь, лейтенант?! Пьете?! Я зачем вас посылал?! Почему на планете тихо?! Где мое Восстание, зашиби вас сверхновой?!
– Но, полковник, – возразил лейтенант. – Нам надо больше времени.
– Молчать и не возражать! У меня нет времени, лейтенант. Либо завтра будет Восстание, либо послезавтра будет трибунал. И я вас…
Резкий треск разбитого бронестекла и невнятный крик прервали его речь.
– Что там происходит?! – вскричал полковник, но не получил ответа.
Имперцы, вскочив, замерли с оружием в руках. Монго с тревогой смотрел в потолок. Крик повторился, и тотчас по лестнице затопали каменные ноги. В кабинет вбежал абориген и что-то быстро залопотал по-своему. Монго расслабился.
– Что случилось? – спросил его лейтенант.
– О, это все Азимунд, мой помощник, бедняга, – проскрипел Монго. – Он сегодня днем напился и начал буянить, так что его пришлось запереть в своем кабинете. Я испугался, как бы он, бедняга, не выпал из окна, но он только разбил стекло.
Лейтенант облегченно вздохнул и убрал бластер в кобуру.
– Вы что, всегда так скандалите на пьяную голову?
– Не все и не всегда, друг мой, – ответил Монго. – Но алкоголь странными путями влияет на разум. Тысяча извинений, но я должен поспешить к нему.
Лейтенант проводил его взглядом. Странно влияет, говоришь? А что, это мысль.
В полдень следующего дня на старой Торговой площади начался праздник. Незадолго до этого по городу прокатился хорошо организованный слух. Мол, трое имперцев, ставивших в столице странную, но масштабную постановку, решили подогреть народный энтузиазм и даже пожертвовали для этой благородной цели свой собственный мобиль, на который давно и с вожделением заглядывались местные алкоголики – хроны.
Текст листовок соответственно изменился, и теперь на митинг приглашались не только убежденные сторонники Восстания, но и просто желающие БЕСПЛАТНО выпить за успех этого Восстания. Ничего удивительного, что многие аборигены, оставив на время свои дела и заботы, начали к полудню подтягиваться на площадь.
Собравшиеся дружно «выпили» за успех Восстания, и веселье началось. Аборигены старательно налегали на угощение, не обращая никакого внимания на хрипящего с трибуны штурмовика. Голос он сорвал еще вчера, и теперь даже заинтересовавшийся задумкой абориген не смог бы разобрать, что конкретно от него требуется. Выждав, пока толпа дойдет до кондиции, лейтенант отобрал у рядового рупор и влез на трибуну.
Текст листовок соответственно изменился, и теперь на митинг приглашались не только убежденные сторонники Восстания, но и просто желающие БЕСПЛАТНО выпить за успех этого Восстания. Ничего удивительного, что многие аборигены, оставив на время свои дела и заботы, начали к полудню подтягиваться на площадь.
Собравшиеся дружно «выпили» за успех Восстания, и веселье началось. Аборигены старательно налегали на угощение, не обращая никакого внимания на хрипящего с трибуны штурмовика. Голос он сорвал еще вчера, и теперь даже заинтересовавшийся задумкой абориген не смог бы разобрать, что конкретно от него требуется. Выждав, пока толпа дойдет до кондиции, лейтенант отобрал у рядового рупор и влез на трибуну.
– Миквоны! – крикнул он. – Друзья мои и собратья по заговору! Сегодня у нас замечательный праздник, но я хочу вас спросить: часто ли у нас такие праздники?
– Нет! – послышалось из толпы.
– А почему? Ведь праздник – это так прекрасно!
– Да где же взять столько выпивки, – крикнул заранее проинструктированный помощник Монго. – Нас много, а электроники мало.
Аборигены дружным смехом поддержали это заявление.
– Мало?! – прокричал в ответ лейтенант. – Да вы даже представить себе не можете, как много ее производится на центральных планетах Галактики. День и ночь работают сотни заводов, но где же их продукция?
– Где? Где?
Народ заинтересовался уже всерьез. Лейтенант выдержал драматическую паузу, как перед открытием Великой тайны, и выдал ее:
– Вся электроника идет на создание огромного имперского Звездного флота. Сотни боевых кораблей, тысячи танков и истребителей. И зачем? Чтобы покорять все новые и новые народы. А что остается вам? Практически ничего. Все забирает себе Империя. Долой Империю!
– Долой! Долой!
Среди кричавших лейтенант с удовольствием отметил не только помощников Монго, но и простых аборигенов. Воодушевленный их поддержкой, он с жаром продолжил свою обвинительную речь. Увлекшись, лейтенант и не заметил, как вдруг стало подозрительно тихо. Народу на площади явно прибавилось. Перед лейтенантом руки в боки стояла толстая миквонка с лиловыми разводами по всему телу.
– Так значит это вы все это устроили? – спросила она.
Ее тон был не слишком дружелюбным, но лейтенант не придал этому факту должного значения.
– Именно мы. Угощайтесь! – и он с улыбкой протянул миквонке энергоблок.
Та решительно отказалась.
– Я не потребляю. И советую вам немедленно свернуть эту алкогольную лавочку.
– А в чем, собственно, проблема? – удивился лейтенант.
– Он еще спрашивает?!
Собравшиеся вокруг женщины возмущенно загалдели.
– Мерзавцы! – донеслось из толпы. – Мужчин спаивают! А кто семью кормить будет?! Весь день по дому хлопочешь, а они тут пьянствуют! Праздник устроили!
Лейтенант оглянулся на аборигенов в поисках поддержки, но те лишь бормотали что-то и виновато отводили глаза. Кажется, он поставил не на ту лошадку.
– Но послушайте, – начал лейтенант. – Вы же не можете…
– Сейчас ты узнаешь, что мы можем, – прошипела в ответ аборигенка, карабкаясь на трибуну.
Лейтенант поспешно спрыгнул с другой стороны. Толпа возмущенных женщин придвинулась ближе.
– Вам лучше уйти, – прошептал на ухо лейтенанту стоявший позади абориген, один из помощников Монго, призванный поддержать имперцев в трудную минуту, но явно не готовый это сделать. Разве что подать добрый совет.
– Ты прав, – так же тихо ответил лейтенант и начал осторожно отступать.
Женщины двинулись на него. Над головой просвистел какой-то предмет, большой и, наверное, тяжелый. Это решило дело.
– Бежим! – крикнул лейтенант, срываясь с места.
И Восстание началось. Имперцы со всех ног мчались по улице, а за ними гналась толпа разъяренных аборигенок. В воздухе то и дело пролетали камни и тяжелая домашняя утварь. Рядовому попали каменной ступкой по голове. Он зашатался и едва не упал. Сержант подхватил его и поволок дальше.
– Давай, парень. Надо бежать. Лейтенант, спереди!
Впереди, из-за поворота, появилось несколько миквонок с явным намерением отрезать беглецам дорогу к порту. Лейтенант нашел в себе силы удивиться.
– Как им удалось обогнать нас?
– Не это главное, – отозвался сержант. Он наклонил голову, и тяжелый булыжник пролетел мимо. – Куда теперь?
– К Монго, – решил лейтенант. – Сюда. Скорее!
Они свернули на боковую улочку и запетляли между домов. Женщины еще дважды преграждали им путь. Только быстрая реакция и феноменальное везение спасли имперцев от побоев. На последнем издыхании они ввалились во двор фактории. Монго стоял на крыльце, с интересом наблюдая за погоней.
– Я вижу, друг мой, вас уже можно поздравить с успешным началом Восстания.
– Да, – прохрипел лейтенант. – И еще спасти от последствий.
Толпа разгневанных аборигенок ворвалась во двор.
– Быстро в дом, – скомандовал Монго. – Тихо, женщины! Что вы так расшумелись?!
Ответом был нестройный хор гневных выкриков.
– Тихо, тихо, я не могу выслушивать больше одной за раз… Тихо! В чем дело?
Женщины опять возмущенно загалдели, но крики теперь звучали тише и не так злобно. Лейтенант привалился спиной к стене и облегченно вздохнул.
– Фу-у-у. Вроде пронесло. Надеюсь, Монго их успокоит.
– Так точно, лейтенант. – отозвался сержант и тряхнул за плечо рядового. – Эй, ты жив?
Тот неуверенно кивнул. Подняв руку, он осторожно ощупал затылок. Когда отнял ладонь, на пальцах была кровь.
– Нам нужен медик, – сказал сержант.
– Медика нет, – проворчал лейтенант. – В кабинете должна валяться аптечка с нашего мобиля. Давай туда.
Сержант споро соорудил из трех кресел некое подобие лежанки и помог держащемуся за стену рядовому дойти до нее. Лейтенант выглянул в окно. Толпа продолжала кипеть. Ее недовольство волнами накатывалось на крыльцо и разбивалось, как о скалу, о непоколебимый авторитет Монго.
– Тут, вроде, ситуация нормализуется, – подытожил увиденное лейтенант. – Рана серьезная?
– Вроде нет, – отозвался сержант, ловко накладывая бинт. – Крови только много, а черепушка цела. Но медик не помешал бы.
– Отправим его на станцию, как только женщины угомоняться. – Лейтенант хмыкнул и покачал головой. – М-да, такого я от них не ожидал.
– У нас такого никогда не было, – прохрипел рядовой. – Постреляют и разбегутся. Дикость какая-то.
– Дикость не дикость, а Восстание можно засчитывать смело, – заявил лейтенант. – Теперь надо придумать, как добраться до шаттла.
– Боюсь, это будет непросто, – произнес вошедший Монго. – Ваша постановка – настоящий вулкан, друг мой. Должен признать, получилось очень занимательно. Наши даже устроили тотализатор.
– Ну да? – вяло изумился лейтенант.
– Точно. Я поставил.
– За нас или против?
– Конечно, за вас, друг мой. И выиграл целую тысячу.
– Поздравляю.
– Спасибо… Я вижу, ваш помощник ранен.
Монго прыгнул на свой постамент и быстро сдвинул вниз пару рычажков на пульте. Вначале ничего не произошло. Монго нетерпеливо покосился на дверь. Она открылась, пропуская уныло-серого аборигена. Они с Монго поскрипели друг на друга, и абориген направился к рядовому.
– Мой лучший целитель, – отрекомендовал его Монго. – Умеет даже людей лечить.
– И где он этому научился? – недоверчиво спросил сержант.
– У шахтеров ваших, – ответил Монго. – Они своего целителя не заводят, экономят. А как беда какая приключится, ко мне гонца шлют. Вот и натренировался.
Сержант с сомнением покосился на местного целителя, но за неимением лучшего спорить не стал. Ссылка на шахтеров его совсем не убедила. Смертность на шахтах была жуткая. Абориген бережно повернул разбитую голову к свету и задумчиво осмотрел наложенную повязку. Кровь сквозь нее не просачивалась, но волосы на затылке были заляпаны густо.
– Мозг не претерпел видимых повреждений, – уверенно проскрипел целитель. – Рана поверхностна. Организм молод, целительная сила природы возьмет свое.
Сержант недоверчиво хмыкнул. Абориген ответил надменным взглядом и удалился.
– Не сомневаюсь, что этот целитель знает свое дело, – сказал лейтенант. – Но на станции ему было бы спокойнее. Да и нам тоже. До шаттла нам никак не добраться?
Почесав когтем за ухом, Монго покачал головой.
– Я бы не рисковал… Кстати, шаттл губернатора только что стартовал. Может быть, ему не стоило читать рапорты полковника на ночь.
– Может быть, – усмехнулся лейтенант. – Хотя так, наверное, и к лучшему. Он теперь таких страстей насочиняет, чтобы бегство с поста оправдать, что других доказательств и не потребуется. Как только дамы угомонятся, Восстание само собой завершится. Мы доложим Императору о нашей победе над Восстанием и, возможно, даже станем героями.
Монго от души расхохотался.
– Вы поразительны, друг мой. Если ваш Император не сделает вас героем за ВАШУ победу над ВАШИМ Восстанием, переходите в мою фирму. Я как раз собираюсь расширить бизнес.