– Ты всегда садишься в кафе так, чтобы видеть всех. Внимательно проверяешь, чтобы воду тебе наливали из одного и того же чайника. Но не позволяешь насыпать себе сахар и делаешь это сам…
– Может, хватит? – попросил Виктор.
– Знаешь, что в этой ситуации самое нелепое? – продолжала девушка. – То, что тебе хочется иметь хоть одно знакомое лицо, которому ты бы доверял проходить через твои системы безопасности. Чтобы в очередной раз вернуться в кабинет и встретить там близкого человека. При этом ты понимаешь, что через твои замки все равно никто не пройдет. Потому что никакой близкий не захочет входить туда, где есть замок. Близкий – это тот, кому ты откроешь сам.
– Я периодически просматривал записи с камер, – сказал Виктор. – И я ни разу не встретил никого, кто топтался бы перед моей дверью, не решаясь войти. И я этому на самом деле очень рад.
– Конечно, ты рад. Ты же веришь, что к человеку за закрытой дверью никогда не заходят, если не хотят причинить ему зло.
Виктор ощутил легкое головокружение.
– А что ты еще умеешь, кроме как трупы резать? – спросил он с издевкой. – Может, ты еще и психолог?
– Я не психолог, Виктор. Хотя, конечно, твое поведение действительно смахивает на медицинский случай. Но я не психолог. Я твой друг.
Эти слова подействовали на Виктора отрезвляюще. Он вздрогнул, вжался в кресло.
– А вот я наводила о тебе справки, – спокойно сказала Ольга.
– Неужели? И по чьему приказу, можно узнать?
– По своей инициативе. Должна же я знать коллег, с которыми работаю.
– И что ты узнала? – спросил Виктор с кажущимся безразличием.
– Особо ничего. Хотела выяснить, откуда пошла кличка Совун. Я знаю, что под этим именем ты известен самым разным людям, у которых нет ничего общего. Ничего, кроме собственных кличек и иногда – оружейных тайников. Знаю, что ты где-то проходил силовую подготовку, но с тех пор все забросил и даже в тренажерном зале не появляешься.
– Мужчину красит пивное брюхо, – сказал Виктор.
– Красивого мужчину украшать не нужно.
Виктор не понял метафоры. Это мог быть как замаскированный комплимент, так и пренебрежение.
– Ну и как, здорово меня засекретили? – спросил он.
– Виктор, я тебе вот что скажу, – произнесла Ольга, и ее губы неожиданно задрожали. – Я знаю, что если хочешь понять коллегу, то не нужно закрываться на кучу замков и сидеть в скорлупе, ожидая, что придет кто-то достойный и тебя вытащит. Нужно просто ломать скорлупу и идти навстречу. И тогда ты узнаешь гораздо лучше и себя самого, и того, ради кого ты вылез. А что по поводу Совуна, то зачастую секреты не скрывают просто потому, что секретов нет.
– Ты украла мою цитату, – усмехнулся Виктор.
– Я не знаю, где и как ты стал известен под этим именем. И я считаю, что ты сам этого толком не знаешь. Потому ты и пришел в ЦАЯ – чтобы получить доступ к базам данных. К улучшенным методам расследования и другим ресурсам. Ты хочешь узнать, кто именно тебя тренировал и для какой миссии. Только поэтому ты здесь. Зона тебе не нужна. Артефакты, сталкеры – все это для тебя чепуха. У тебя своя проблема, и ее ты пытаешься решить.
В словах Ольги не было даже слабой доли вопросительных интонаций. Виктор обмяк в кресле, бездумно глядя в потолок.
– Ты во всем права, – пробормотал он. – Я должен был… не знаю, докопаться до истины, понимаешь?
– Понимаю.
Дождь за окном усилился, выбивая дробь на стекле. Виктор страстно захотел, чтобы капли заглушили его мысли, вычистили бы его голову изнутри.
– Я хотел понять некоторые элементы своего прошлого, – признался он. – Даже если я тебе расскажу, то сам ничего не пойму.
– Давай не сейчас, – попросила Ольга. – Сейчас очень неподходящий момент. Я обязательно выслушаю тебя, но позже. Если ты хочешь наладить что-то из прошлого, разберись сначала с настоящим.
– Да, конечно, ты права. Слушай… спасибо тебе.
– Не за что, – сказала Ольга и отвернулась.
Виктор с облегчением вздохнул. Чувство личного пространства так и не вернулось, однако ему стало намного легче. Извинившись, он вышел в коридор, где просто встал, прислонившись к стене и размеренно дыша.
– Марк, – прошептал он. – Я без тебя не справлюсь.
* * *Два часа спустя Марк стоял перед зданием Центра Аномальных Явлений, глядя на окна и вспоминая инструкции Виктора. Детектив был полностью лишен рабочего настроения, как и желания принимать решения. Хотя сам этого до конца не понимал. Его хватило лишь на то, чтобы дать некоторые ценные указания, как можно проникнуть в штаб и пробраться к Борланду. Хотя по большей части говорила Ольга Короткова.
Кое-что Марк понимал и сам. Например, то, что одними из самых защищенных от мирного проникновения объектов являются обыкновенные административные здания. Куда проще взять золото из банка, нежели пытаться попасть в дом, который действительно охраняют. Срабатывает разное соотношение сил – золотое хранилище будут брать скорее всего с помощью грубой силы. Но зайти в запретную городскую офисную коробку, не скрываясь и ни на кого не давя, сделать свое дело и тем более выйти оттуда – задача совсем другого плана. Единственный способ это сделать заключается в том, чтобы обеспечить себе полное невнимание – как силовое, так и юридическое.
Потому Марк и не собирался никуда вламываться. Достаточно было просто войти через дверь.
– День добрый, – поприветствовал он охранника. – Отдел кадров у вас где?
Если бы это был блеф, Марк никогда бы на это не пошел. Его должны были либо впустить, либо вытолкнуть на улицу. Но Ольга научила его, что говорить и как говорить.
Марк не хотел никого обманывать. Он планировал устроиться на работу в ЦАЯ – разумеется, не упоминая, что это в лучшем случае на один час. На общих основаниях, через собеседование. Он прошел короткий досмотр, продемонстрировал содержимое «дипломата», в котором не было ничего, кроме распечатки резюме, представлявшего собой заявку в произвольной форме. Бывший сталкер, знаток артефактов, знал в Зоне таких-то торговцев и влиятельных людей, уже перешедших в лучший мир. Умеет обращаться с оружием, взрывчаткой, владеет рукопашным боем, морально устойчив, без детей и иных родственников. Не обладает мирными знаниями в достаточной степени, чтобы устроиться на Большой земле. Кличка – Рахит.
Марк подумывал даже вписать рекомендацию Глока, якобы от прошлого года, стилизованную по всем правилам, но решил, что это лишнее. Хотя когда-то такая бумажка у него в самом деле имелась, и вполне настоящая.
Досье на себя он составил сам, отдав в конце Ольге на верификацию, чем заставил ее рассмеяться. Обсудили вопрос, не стоит ли воспользоваться биографией настоящего сталкера, пропавшего без вести. Марк отказался. При всей заманчивости подобного метода он себя не оправдывает. Слишком легко проколоться с таким явным мошенничеством.
Оставалась опасность – само здание Центра, оборудованное множеством камер с распознавателем образов. Поскольку у Каменского имелось на Марка подробное дело, существовала вероятность, что при приближении сталкера Рахита к зданию уже за пятьдесят шагов всю гвардию поднимут в ружье. Вопрос был в том, настроена система на его поиск или нет. Впрочем, никакой разницы они с Ольгой не нашли – в случае разоблачения Марка ему бы просто пришлось рассказать Каменскому, зачем он сюда пришел, и рассчитывать на лучший исход.
Все обошлось.
На собеседовании Марк провел шесть минут, после чего получил отказ. Он спокойно направился в кафе, не торопясь съел пончик, выпил кофе и пошел на собеседование снова. Через три минуты Марк вышел из кабинета, держа в руках направление в ОРАКУЛ. Его посетила мысль: здорово было бы получить еще и запись в трудовой книжке. Артефакт такой ценности он бы повесил в рамочке над кроватью и любовался бы каждое утро. Если подумать, то работа в ЦАЯ – неплохой шаг в сталкерской карьере. Центр Аномальных Явлений существовал, как водится, на стыке законного и теневого видов бизнеса. Было очевидно, что кое-кто в этих стенах разделял взгляды Глока на то, что пора бы открыть Зону всему миру, сделать ее полноценной отраслью российской инфраструктуры. Вероятно, за этим и было будущее, но не сейчас.
В секцию ОРАКУЛа Марк направляться не собирался. Почти боевое подразделение – совершенно иная кухня, нежели обычная конторская клетка. Среди бойцов все друг друга неплохо знают. Новому человеку внедриться туда и тем более выяснить секреты – просто нереально. Марк не знал никого из ОРАКУЛа, водку с ними не пил, в качалку не ходил, а следовательно, за своего его не примут просто так, сколько бы направлений из службы занятости он ни приволок. Возможно, все было бы иначе, будь жив Фармер. С другой стороны, тогда бы он и пробрался к Борланду сам, и не пришлось бы задействовать Марка.
Так что Марк пошел в научный отдел. Здесь у него было гораздо больше пространства – недаром ЦАЯ преимущественно занимался изучением артефактов в тех объемах, в которых их не удавалось изучить в Зоне. Как сообщила Ольга, под исследования отданы примерно семьдесят процентов мощностей и почти столько же – денег из бюджета. Соответственно, здесь в основном обитали те, кого в приличном обществе принято считать учеными – если под этим словом понимать молодых амбициозных людей без жизненного опыта, разрывающихся между диссертациями ради получения американской грин-карты и самым банальным личным обогащением. Как сообщила Ольга, артефакты уходили налево гораздо чаще, чем писалось в служебных доносах. Марк подозревал, что именно утечки технологий и станут тем камнем, который в результате разобьет любую секретность системы. Такой дуб рано или поздно подточат термиты. В какой-то момент он даже пожалел Глока – утопические намерения бывшего хозяина Зоны учитывали все, что угодно, но только не человеческий фактор. Отнюдь не каждый житель СНГ мечтает посвятить свою жизнь процветанию России.
Так что Марк пошел в научный отдел. Здесь у него было гораздо больше пространства – недаром ЦАЯ преимущественно занимался изучением артефактов в тех объемах, в которых их не удавалось изучить в Зоне. Как сообщила Ольга, под исследования отданы примерно семьдесят процентов мощностей и почти столько же – денег из бюджета. Соответственно, здесь в основном обитали те, кого в приличном обществе принято считать учеными – если под этим словом понимать молодых амбициозных людей без жизненного опыта, разрывающихся между диссертациями ради получения американской грин-карты и самым банальным личным обогащением. Как сообщила Ольга, артефакты уходили налево гораздо чаще, чем писалось в служебных доносах. Марк подозревал, что именно утечки технологий и станут тем камнем, который в результате разобьет любую секретность системы. Такой дуб рано или поздно подточат термиты. В какой-то момент он даже пожалел Глока – утопические намерения бывшего хозяина Зоны учитывали все, что угодно, но только не человеческий фактор. Отнюдь не каждый житель СНГ мечтает посвятить свою жизнь процветанию России.
Покуда в кабинетах на высоких этажах делили миллионы, здесь, в исследовательских комплексах, проходила своя война – кто быстрее осуществит прорыв и задушит конкурента. Марк достаточно долго жил на свете, чтобы понимать простую вещь: имидж ученого как конторской крысы в белом халате – миф, учеными же и созданный. Это бизнес акул, в котором выживает тот, кто раньше прольет чужую кровь. Слабохарактерные здесь не выживали.
Марк шел точно по центру коридора, уступая дорогу лишь старшим научным сотрудникам. Простая тактика, которая может привлечь внимание, но точно подозрения не вызовет. Все лучше, чем беспомощно вжиматься в стены при виде любого человека. К тому же в плане технической подкованности Марк мог заменить собой весь этот отдел. Знания, полученные от Сенатора, не устареют, пока Зона не начнет производить новые отклонения от физических законов. Он задумался, а стал бы Мирослав отдавать ему те самые семьдесят процентов бюджета Центра, прими он предложение о работе? Это бы сделало Марка миллионером и подарило неприкосновенность ему и его семье. Конечно, мысль глупая, но чем черт не шутит – обсудить-то можно…
– Коллега, можно вас на минутку? – услышал Марк. – Помогите разрешить спор, пожалуйста.
Поняв, что обращаются к нему, Марк всем своим видом изъявил желание помочь, вопросительно уставившись на двух истощенных мужчин. На одном был домашний свитер, на другом – белый халат. Достаточно, чтобы понять, что первый обладал куда большими полномочиями.
– Мы пытаемся выяснить природу одной штуки. – Человек в халате показал Марку папку с материалами. Марк взял ее в руки. Знакомая папка. Такие он видел на Барьере, когда работал на Глока. Все исследовательские материалы подразделялись на кучу категорий, так что ничего нового Марк тут не увидел. Фотография демонстрировала знакомую формацию.
– Это «тесто», – сказал Марк.
– Простите, что?
– «Тесто». Ничего особенного. Артефакт четвертой категории опасности. Сам по себе безобиден, но является катализатором для увеличения взрывной силы. В боевых условиях использовался как оболочка для ручных гранат. Сейчас, вероятно, встречается реже.
– Вот! – Мужик в свитере радостно хлопнул в ладоши. – Я ж тебе говорил!
– А о чем был спор? – поинтересовался Марк.
– Мы с коллегой поспорили, что этот артефакт народу неизвестен, – сказал парень в халате, чуть не плача. – Вы оказались первым встречным, у кого мы спросили совета.
– Коллега, – обратился к нему Марк. – Известность – понятие растяжимое. Данный артефакт действительно почти неизвестен в этих стенах, и я скажу почему. Они в Зоне спасают жизнь, а то, что расходуется в Зоне, сюда не попадает. Разве что кланы перекупят через бартер. Сталкеры такие штуки почти не продают – стоят копейки, а самим может пригодиться. Вам не приходилось валяться в грязи и собственной крови, зная, что, завернув гранату в «тесто», вы можете разом избавиться от всех осаждающих вас мерзавцев? Стали ли бы думать в таких условиях о деньгах, которые можете выручить за артефакт? Поймите простую вещь и намотайте на ус: истинно полезные вещи никогда не выходят из Зоны. Точно так же, как и чего-то стоящие сталкеры. А тратить время занятых людей на подобные опросы я вам больше не советую. За подобные приколы можно вылететь с места. Кстати, о месте. Вот вы меня раньше здесь видели?
– Э-э-э, нет.
– По-вашему, кто я такой?
– Честно говоря, без понятия.
– Пристаете к людям, не разбираетесь в артефактах, – нахмурился Марк. – А ну-ка, покажите ваш допуск.
Мужик в свитере грозно сверкнул глазами на коллегу. Человек в халате вздохнул и показал карточку.
– Вот мой допуск, – сказал он. – Негусто, правда?
– Негусто, – ответил Марк, изучая карточку. Она давала доступ в хранилище – именно то, что Марк и хотел. – Кстати, коллега, вас разводят.
– Как разводят? – не понял тот.
Марк с участием хлопнул рукой по плечу мужика в свитере.
– Вот он и разводит, – сообщил он жизнерадостно.
– Что ты несешь? – загундосил дядька, сбрасывая руку Марка. – Ты кто такой? Я тебя впервые вижу.
Резким движением Марк дернул его за плечо к себе, немного развернул и врезал в челюсть.
– Спокойно, – тут же сказал он остолбеневшему парню в халате. – Ты ничего не видел. Здесь свои разборки. Не влезай в них.
– Что происходит?!
– Что происходит – разберемся. Этот человек приторговывал на стороне. Не бойся, охрану я вызову. Немедленно выбирайся из здания, иди домой и не высовывайся. Завтра я жду тебя у Каменского в кабинете.
– А почему…
– Нет времени! Пошел!
Парня в халате как ветром сдуло.
– Я же сказал, что тебя разводят, – произнес Марк, обыскивая мужика в свитере и вытаскивая его карточку. Он уже знал, что раз второй «коллега» имел доступ к хранилищу, то и этот тоже.
Хранилище артефактов ЦАЯ было легендарным местом, о котором Марк слышал еще во времена работы на Барьере. Гигантский комплекс со структурированным, строго каталогизированным набором материалов о технологиях Зоны. Попасть туда не тому человеку было крайне сложно. Но сначала Марку требовалось другое. Он перебрал свою коллекцию карточек – одна отобрана у сотрудника, еще две принадлежат Виктору, одна – Ольге Коротковой, позволявшая пройти в ее кабинет. Марк туда и направился.
В отличие от Виктора Ольга не укрепляла вход в свой кабинет механическим замком. Был лишь один, электронный. В последний момент Марк решил попробовать открыть его карточкой, полученной Виктором от Каменского. Ему это удалось. Интересно, что бы сделал Виктор, имей он желание влезть в этот кабинет и возможность остаться незамеченным?
Место, в котором Ольга проводила большую часть времени, отличалось поразительной чистотой и комфортом. И все же в этом кабинете Марк себя чувствовал еще менее уютно, чем в квартире погибшего музыканта. Следуя устным инструкциям, он обошел стол с левой стороны и вытащил пистолет из нижнего ящика стола.
«Обходи с левой стороны», – говорила Ольга. Именно с левой и никак иначе. Марк не стал спрашивать почему. Было в этих словах что-то от Зоны. Если говорят не наступать на третью шпалу справа, когда переходишь рельсы по фарватеру, – значит наступать нельзя ни в коем случае. Конечно, на каждую практическую ловушку приходится по десятку откровенных издевательств, чтобы заставить новичка, к примеру, ползти там, где можно спокойно пройти и посвистывать. Но люди, боявшиеся показаться смешными, в Зоне гибли в первую очередь. Немного суеверия, немного теоретических допущений – и жить становилось легче.
Кроме того, в склонность Ольги к шуткам совершенно не верилось. Возможно, что с правой стороны стола был спрятан самострел, пусть даже это казалось полной дикостью. Или же Ольга просто хотела наделить Марка целью, чувством опасности, чтобы мобилизовать на повышенную внимательность. Суть оставалась неизменной: на правую сторону стола, если смотреть от двери, Марк не совался. По сталкерской привычке он старался не подвергать некоторые вещи сомнению и не особо пытаться вникать в их суть.
Пистолет в ящике стола был маленьким, даже изящным, хотя Марк не признавал, что оружие может обладать изящностью. Явно женская модель. Хотя для женщин чаще выпускают револьверы, Ольга все же имела пистолет. Марк задумался: был ли пистолет положен ей по должности? Сомнительно. Вряд ли пистолет был вообще на кого-то записан. Так что его пропажа никак бы на Ольгу не повлияла, поскольку не было бы факта утери табельного оружия. Хотя какой, к черту, табель? В этих стенах оружия не имеют научные сотрудники, которые свободно попадают в закрытое крыло, зато имеет патологоанатом? Чушь полная.
Пистолет не имел кобуры, зато рядом находился запасной магазин. Марк взял и его тоже.