– Про остаточную память слышал? Свойства могут вернуться.
– На одну треть процента.
– Твоим мозгам больше и не надо, чтобы закипели.
Орех бросил артефакт на диван.
– А где ты его нашел? – спросил Марк.
– Лежал в ящике стола. Я рылся в компе, как ты и велел, а стол мы не обыскали.
– Хорошо. – Марк потер лоб. Они были на верном пути.
Его палец нажал на кнопку воспроизведения. Из синтезатора полилась мелодия. Марк ее раньше никогда не слышал, но общую структуру мог почувствовать с первого такта. Те же темп, ритм, и на этот раз – мажорная тональность. То, что Марк слышал, было идеальной побочной партией к мелодии, открывающей схрон. Марк грустно улыбнулся. Он мог и догадаться, как примерно будет звучать новый шифр. Без сомнения, у них был общий композитор. Может быть, сама композиция даже имела название.
При последних звуках валявшийся на диване артефакт испустил слабую вспышку и снова затих.
– Видишь? – прошептал Марк. – Мы ее нашли. Эта мелодия разряжает артефакт без детонации. И, как я понимаю, возвращает из растительного состояния тех, кто испытал на себе действие «Альфы».
– Значит, мы победили?
– Похоже на то. Но все надо проверить. Надо звонить Корнееву.
Оглядевшись, Марк прикинул свои шансы устранить следы своего пребывания здесь и понял, что это безнадежно. Если в этой квартире бывал кто-то помимо покойного Жени, то он сразу поймет, что здесь были посторонние. Поймет по куче неуловимых признаков.
– Бросай все, и уходим, – сказал Марк. – Удостоверься, что отпечатков точно нет.
– Не будет, если мне не приспичит бросить тут свои рукавицы.
– Просто будь осторожен.
Выйдя в прихожую, Марк остановился. В дверях стоял средних лет человек с жестким взглядом. Марк такое выражение уже встречал. Выражение того, кому приказано убить, хотя и без особого желания. Палец гостя лежал на спусковом крючке револьвера.
– Шевельнешься – и умрешь, – сказал гость. – Ты здесь один?
– Один, – ответил Марк.
– Врешь. – Киллер сделал шаг вперед. – Где второй?
– Следили за нами? Почему не остановили раньше?
– Нужно было, чтобы ты нашел мелодию.
Это обеспокоило Марка куда больше, чем револьвер. Кто же может одновременно искать шифр и желать смерти людям Корнеева? Неизвестная третья сторона?
– Да, я нашел мелодию, – ответил Марк. – Только я ее стер.
– Если ты сотрешь шифр, то Борланду конец.
– В России еще остались люди, которые не знали бы Борланда? – проговорил Марк. – Но не важно. Ему конец, если мелодия исчезнет. Не имеет значения, в каком формате ее проигрывать. Я прослушал запись несколько раз и запомнил. Если нужно, я ее наиграю на любом инструменте. Теперь я единственный, кто знает код к вашим артефактам. Так что отдай оружие, и все будет в порядке.
– Я проверю, – сказал киллер, едва прищурившись. Он явно не верил услышанному. – Отойди в сторону.
Боковая дверь открылась, из соседней комнаты пулей выскочил Орех. Выбив пистолет из рук киллера, парень попытался опрокинуть его на пол, но ему совсем немного не хватило веса.
Марк врезал гостю в лицо, и этого хватило, чтобы тот все же упал. Но и лежа он боролся как лев. Даже вдвоем было трудно его одолеть. За всю схватку нападавший не произнес ни слова.
Ему удалось оттолкнуть Ореха в сторону, вытащить нож.
Прозвучал громкий хлопок.
Замерев, Марк смотрел, как киллер снова оседает на пол – теперь уже навсегда.
Орех стоял рядом с дымящимся пистолетом.
– Я его убил, – произнес он.
– У него был нож, – сказал Марк. – Спокойно. У тебя не было выбора.
– У нас труп. Блин.
Слова парня прозвучали слишком нелепо. Марк подскочил к двери, прислушался.
– Как он попал сюда? – спросил он. – Если их было несколько, то нам нельзя выходить через подъезд. Валим через крышу.
– Да, да, я сейчас.
Повинуясь непонятному порыву, Марк сфотографировал лицо мертвого на телефон. Сейчас ему остро требовались все крохи информации. Обыскав карманы покойного, Марк не обнаружил ровным счетом ничего.
– Твою же мать, – процедил он. – Все, пошли.
* * *Сидя в своем кабинете, Виктор тщетно пытался восстановить душевное равновесие несколькими чашками кофе и сигаретами. От телефонного звонка он сразу подскочил на месте.
– Да, – сказал он.
– У нас проблемы, – проговорил Марк. – И большие. Нас пытались убить.
– Кто?
– Не знаю, при нем не было документов. Слушай, нет времени что-то решать. Мы на какое-то время затаимся. И я нашел музыкальный код. Отсылаю тебе вместе с фотографией киллера. Возможно, ты его знаешь. Или найдешь того, кто его знает.
– Хорошо, – ответил Виктор, даже не осознав, что среди новостей была и одна хорошая. Его не оставляла мысль, что проблемы еще впереди.
– На этом я заканчиваю наше сотрудничество, – сообщил Марк. – Было приятно увидеться, честно. Если удастся вернуть овоща к жизни, передавай ему привет. Я сделал все, что мог.
– Да, хорошо. И спасибо тебе.
Трясущимися руками Виктор сделал себе еще кофе. Он ожидал входящего сообщения с мелодией, словно выстрела в спину. Но вместо этого раздался еще один звонок.
– Да, – крикнул он в трубку.
– Виктор, друг мой, – прозвучал надменный голос Влада. – Ты чего такой замученный? Неужто ночь не спал?
– Что тебе нужно, Влад? Я занят.
– Мне нужно кое-что сказать не при свидетелях. Можешь спуститься в гараж?
– В моем кабинете свидетелей нет, Влад.
Послышался короткий смешок.
– Все равно спустись, пожалуйста.
– Ты можешь просто сказать, что случилось? – спросил детектив, чувствуя, как нетерпение буквально просачивается сквозь его интонацию. – Ты что-то нашел в доме?
– Нашел. И хочу этим с тобой поделиться.
– Ладно, сейчас буду.
Через минуту Виктор уже находился на нижнем уровне, где располагалась подземная стоянка для машин ЦАЯ. Влад стоял у своего «фиата», сунув руки в карманы. Такая поза была ему несвойственна.
– Что ты нашел? – сразу спросил Виктор, подходя к нему.
– Я нашел там истину, – сказал Влад.
– Что?
Юрист улыбнулся, провел рукой по щеке.
– Сюда ты меня этой ночью ударил, – сказал он и повернулся другой стороной лица. – А сюда мне целились из пистолета твои друзья.
– Издержки производства, – сухо сказал Виктор.
– Возможно. Но ты спрашиваешь, что я нашел. Я нашел там знание того, что все это время меня держали за дурака. Ты, Борланд, твои люди… может, даже Мирослав. Но…
– Мне надоело твое нытье, – сказал детектив. – Если ты не хочешь схлопотать по роже снова, то советую тебе уйти.
– Время жалоб кончилось, – сказал Влад. – Я отстраняю тебя от дела.
– Да ну? На каком же основании?
– Не нужно оснований. Просто я отстраняю тебя. Пусть меня никто на это не уполномочивал, но я думаю, что никто возражать не будет.
– Каменский дал мне задание, – сказал Виктор. – И я его выполняю, а какими средствами – не ко мне вопросы. То, что ты постоянно попадаешь под раздачу, – твои собственные трудности. Никто не просил тебя лезть к моим информаторам.
– Твои информаторы уже мертвы, – сказал Влад.
– Мертвы? И когда же ты успел?
– Когда – бессмысленное слово. Я всегда на шаг впереди.
Виктор вытащил телефон, взглянул на экран. Сообщение от Марка уже пришло. Детектив полюбовался фотографией человека с пулевым ранением.
– То есть ты подослал киллера, – сказал Виктор и показал экран юристу. – Случайно не этого?
Влад впился взглядом в экран и позеленел от ярости. Он хотел что-то сказать, но Виктор его прервал:
– Знаешь, я заметил, что твоя морда стала слегка асимметричной после моего удара правой. Пожалуй, я это исправлю. Ты очень красиво вертел башкой из стороны в сторону. Ну-ка, повтори. Я тебе вмажу с другой стороны.
– Нет, – поспешно сказал Влад, отступая назад. – Эй, мне нужна помощь!
В дальнем конце стоянки загорелись фары. Виктор выхватил пистолет.
– Не советую, – сказал Влад, выставив вперед пустую руку. – Я отправил своих людей еще и за Ольгой Коротковой.
– Что?!
Автомобиль приближался.
– Ага, – сказал Влад. – Ей я вреда не причиню, но если ты посмеешь…
В ярости Виктор от души приложил Влада головой о стекло «фиата», превратив его в кучу осколков. Затем ткнул юриста носом в острые края. Влад взвыл, хватаясь за окровавленное лицо. Отпихнув его ногой, Виктор запрыгнул на водительское место «фиата», завел машину и дал газу.
Сзади раздался истошный вопль юриста – Виктор проехал колесом по его руке. Продолжая набирать скорость, детектив направил автомобиль навстречу неизвестной машине, изо всех сил упираясь руками в руль.
Скорость была небольшая, однако от столкновения подушка безопасности все же сработала. В лицо детективу выстрелило что-то белое и большое, «фиат» слегка развернуло. Из встречной машины вылезли двое с пистолетами. Виктор выстрелил первым, попав одному в плечо.
– Бросил, – сказал Виктор, нацелившись на второго.
Тот послушно разжал пальцы, позволив оружию упасть на землю.
– Отойди от машины, лицом вниз, – добавил сыщик.
Первый наемник, лежа на земле, вновь потянулся за пистолетом, и Виктор ударил его ногой в голову.
– Я не шучу, – сказал он. – Твой босс сейчас катается и воет на тяжелую жизнь. Твою я сделаю еще тяжелее.
Быстро обыскав наемников, Виктор обнаружил у каждого по паре наручников и прицепил обоих за колонны. Наемник с простреленным плечом часто дышал, сжав зубы. Попади пуля в кость, он не был бы так относительно спокоен. Но здоровье нападавших Виктора интересовало мало. Он позвонил Ольге.
– Оля, – сказал он взволнованно. – Как твои дела?
– А что может произойти? – спросила она спокойно.
– С тобой рядом никого нет?
– Никого.
– Дай мне понять, что ты не находишься под прицелом.
– Под прицелом? Виктор, что происходит?
Переведя дух, детектив быстро пошел к своему «форду».
– Нет времени объяснять, – сказал он. – Все бросай и выходи на улицу через главный вход. Будь все время на виду. За тобой уже могут идти.
– Ты о чем говоришь?
– Пожалуйста. Сделай, как я прошу.
– Хорошо.
Влад тем временем попытался отползти в сторону, волоча за собой руку. На разбитом лице расплывался кровоподтек. Виктор помахал пистолетом перед его глазами.
– Я могу закончить начатое, если ты честно не ответишь на один вопрос, – сказал детектив. – Ты посылал своих людей к Ольге?
– Нет! – проорал юрист. – Я обманул! Я ее даже не знаю!
– Ты знал, что она мне близка, так ведь? Спровоцировал меня на ответные действия.
– Я бы никогда… – выдавил Влад и кашлянул кровью. Он начал терять сознание.
Виктор не стал ему мешать, с брезгливостью отступив. Сев за руль «форда», он выехал и остановился перед главными дверями.
Ольга вышла меньше чем через минуту. Спокойно, в своей уличной одежде и сумочкой через плечо. Ее вид подействовал на Виктора не просто успокаивающе, а даже оздоровительно. Увидев детектива, она остановилась в нерешительности, и сыщик только сейчас заметил, что все еще держит пистолет.
– Все в порядке, – сказал он, пряча оружие. – Садись в машину, я по дороге объясню.
– Виктор…
– Сядь! – повторил детектив. – И пристегнись, пожалуйста. Ехать буду быстро.
– Что происходит? – спросила Ольга, бледнея, но все же села в машину.
– Хотел бы я знать, что происходит. – Виктор выехал на дорогу. – Но тут нам оставаться нельзя. Я расскажу тебе все, что знаю.
* * *Алена, я чувствую себя некомфортно. Я здесь, а мое тело неизвестно где. Даже не знаю, работает ли кто-нибудь над моим возвращением в него.
Вряд ли. Марк со своей подругой, должно быть, попивают ананасовый сок через общую соломинку на Гавайях. Виктор перекладывает бумажки на своем столе, обдумывая, не вернуться ли ему к консультациям по розыску.
Шучу, конечно. Буду реалистом: Марк затаился с дробовиком в глухих деревнях, меняя их каждые две недели, а Виктор после перестрелки в Подмосковье упал духом и активно наживает алкогольный передоз. Так больше похоже на правду.
Есть и третий вариант, утопический, при котором они оба пытаются мне помочь. Но я стараюсь не верить в это. Не буду строить из себя мученика, просто отдаю себе отчет в том, что не заслуживаю таких усилий с их стороны. И все же мысль о том, что мне помогут, вселяет в меня благоговейный страх перед всемирным кармораздатчиком. Ведь если для Марка с Виктором я чего-то стою, то это будет означать, что, быть может, я чего-то стою и для тебя.
И в каком контексте – я не знаю.
Глава 5 Пробуждение
Вид на Москву из окна гостиницы вызывал у Виктора особую ненависть. С высоты двадцать второго этажа он мог видеть лишь малую часть города, но ему казалось, что, на какую высоту ни поднимись, Москва никогда не будет видна целиком. Прижавшись лбом к холодному стеклу, по обратной стороне которого стекали капли дождя, Виктор глядел вниз, словно пытаясь разглядеть автомобиль воображаемых преследователей среди припаркованных машин. Слежку за собой он ненавидел так же, как любил следить за другими людьми. Сейчас ему казалось, что это всего лишь горькая ирония, по которой работает маятник кармы – суровый и беспристрастный.
Прозвучал осторожный голос Ольги:
– Ты расскажешь мне, что случилось? Объясни, пожалуйста.
Ее тон был слегка требовательный, с некоторой долей разочарования. Виктор оторвался от стекла, прислонился к подоконнику.
– Меня хотели убить, – сказал он. – Человек, который планировал это сделать, утверждал, что хочет убить и тебя тоже.
– Меня-то за что?
Виктору от этих слов стало больно – словно Ольга считает, что его самого как раз есть за что убивать. Может, он в самом деле ей нравился, и симпатию как раз вызывали его отрицательные черты. Не может быть так, чтобы Влад Антонов это просчитал.
Впрочем, хватит ходить вокруг да около.
– Очевидно, Влад решил, что ты – моя слабость. – Виктор постарался, чтобы голос не дрожал.
На лице Ольги ничего не отразилось.
– Почему он так решил? – спросила она.
– Откуда я знаю?! Он всегда был… черт возьми, не найду подходящего слова.
– Ты знаешь все подходящие слова, Витя. Просто не решаешься их произнести.
Это окончательно сбило Виктора с толку. Похлопав по карманам, он нащупал пачку сигарет, но вытаскивать не стал. Ольга ненавидела табачный дым. Виктор даже не мог вспомнить, откуда ему известна эта особенность ее характера.
– Послушай, – взмолился он. – Послушай меня, пожалуйста. Мне Каменский поручил разобраться, что произошло вчера, а также найти пропавший груз и обезвредить его. Этим успешно занимались мои люди, но затем на них устроили покушение. На меня тоже. За покушениями стоял Влад, но мне интереснее, кто стоял за ним. Я не настолько крупная фигура, чтобы допрашивать Влада Антонова. Мне нужно было срочно где-то пересидеть, подумать. Тебя я забрал потому, что испугался за тебя.
– И теперь я помеха. Мешаю тебе думать.
– Да, если тебе так будет угодно! – вскричал Виктор. – Мешаешь. Извини, что так вышло, но я за тебя переживал. Это так тяжело понять?
Он упал в кресло и закрыл глаза. Сердце громко стучало. Детектив ощущал себя полностью утратившим контроль над всем, что делало его хоть сколько-то полезным человеком.
– Можно мне задать вопрос? – вымолвила Ольга.
– Задавай.
– Скажи, пожалуйста, честно или не отвечай. Я пойму.
– Да спрашивай уже.
– Ты когда-нибудь наводил обо мне справки?
– Нет, – ответил Виктор мгновенно.
– Я думала, ты хочешь знать тех, с кем работаешь.
– Я знаю тех, с кем я работаю, – сказал Виктор. – Не больше и не меньше, чем знают друг друга случайные соседи на съемных квартирах. Я знаю, что могу тебе доверять и всегда мог. Но мой печальный опыт подсказывает мне, что это максимум того, что можно ждать от людей. Извини, что так вышло с побегом из Центра. Мне очень сложно внятно объяснить, почему так сделал. Просто почувствовал, что так нужно. Еще все можно исправить – по крайней мере для тебя. Позвоним Мирославу и все объясним. Скажем, что ты просто попала под раздачу.
– Виктор, тебе нужна серьезная медицинская помощь, – сказала Ольга. В ее голосе не было ничего, кроме тревоги. – У тебя мания преследования. Хроническая и запущенная.
– Неужели?
– Ты единственный на нашем этаже, кто врезал дополнительный замок в свою дверь.
– Я считаю, что в этом нет ничего особенного.
– Есть особенное. Ты установил камеру слежения в своем кабинете…
– Это не камера, а обычная «вэбка»…
– …которая снимает дверь двадцать четыре часа семь дней в неделю, – продолжила Ольга. – Кроме того, ты сумел подключиться к камере в коридоре, чтобы из кабинета видеть, кто ходит мимо. Мне следует упомянуть, что незаметная врезка в камеру такого типа является уровнем высокого профессионализма?
– Не такая уж и незаметная, если ты заметила, – пробурчал Виктор.
– Ты хочешь знать, не подглядывает ли кто-нибудь в твою замочную скважину.
– У меня нет замочной скважины. Вернее, есть, но через нее невозможно ничего подсмотреть.
– Я ждала, когда ты признаешься, что проверял эту гипотезу.
Виктор чертыхнулся.
– У тебя на нижней стороне двери следы пластилина, – продолжала Ольга. – Сказать откуда?
– Давай. Поставь мне диагноз.
– При выходе из кабинета ты иногда опечатываешь дверь ниткой, цепляя оба ее конца пластилином. Чтобы знать при возвращении, не входил ли кто-нибудь в твой кабинет. Это не значит, что ты просто принимаешь меры предосторожности. Это значит, что ты не веришь тем мерам, которые сам же ранее и принял. Например, тем же камерам.
– Да, я подозрителен. И что с того? Может, у меня есть на то уважительные причины. В мире нет забот глобальнее моих?