А сотрудники телепорта проявили удивительную деликатность! Надо же! Наверное, Саркатта хорошо заплатил за то, чтобы слухи не распространялись. Почему? Стыдился, что предложил мне стать невестой?
Черт! Снова я поймала себя на том, что ищу в Рее недостатки, пытаюсь очернить его в собственных глазах.
Боже! Как же так трудно поверить в чье-то бескорыстие, заботу!
Вот уж не ожидала, что неприятности, беды и предательство близких настолько сломают меня, лишат веры в других.
Так и вспоминался пустой металлический зал телепорта, куда приехала загодя, провожать родных. Принесла целый пакет йогуртов, чтобы перекусили на дорожку — тех самых, которые они любили. Четыре термоса горячего чая глухо бились о пластиковые кружки в огромном белом пакете, украшенном букетом ромашек.
Родственники обманули, дали не тот номер рейса, не то время отлета. Я поняла это сразу, но все равно ждала, из последних сил верила. Глупая надежда билась в груди. А вдруг? Вдруг вот прямо сейчас подскочит сзади и обнимет за ноги малыш Даминго. Захохочет, закричит: «Тетя Лисааа!» И попросится на руки.
И серая обыденность снова взорвется фейерверком красок.
Я прождала с пяти утра до самого вечера. Не ела, не пила, лишь бродила по безлюдному залу телепорта и всхлипывала, давясь рыданиями.
И только эхо — какое-то глухое, безжизненное отвечало мне моими же всхлипываниями.
Помню, как на ватных ногах вошла в обшарпанное, старенькое общежитие, где еще долго обитала, зарабатывая на жизнь заново. Внутри, у самой двери лежал аккуратно сложенный вчетверо белый лист бумаги. Я развернула его трясущимися руками, жадно вчитываясь в слова, написанные размашистым почерком пра-пра-пра… какой-то там родственницы: «Прости, Лиса. Мы вряд ли сможем вернуть тебе деньги. Поэтому так и поступили. Не суди строго. У нас дети. И очень хочется начать жить заново. Наша жизнь намного короче твоей. А ты свою еще успеешь наладить».
Помню, как резко подогнулись колени, как сползла на пол, и слезы обожгли глаза, потекли по щекам за шиворот. Я одна… совсем одна… потому что… долго живу?
Что ж… Нарыв вскрылся. Главное чтобы он очистился, и я очистилась тоже.
Вынырнув из воспоминаний, я обнаружила, что время близится к девяти вечера, а в окна светит уже не солнце, а фонари.
Они напоминали кристаллы какого-то голубоватого минерала, разложенные в ажурные металлические розетки.
Ночь на Мельране была густо-синей, наполненной звуками природы, и лишенной звуков цивилизации. Не жужжали, садясь во дворе поздние авто, не свистели заунывные сигнализации. Не ругались за стенами соседи, не топали по потолку дети, не гудела в трубах вода. Не бухали в ближайших дворах фейерверки.
Вместо всего этого за окнами тихо-тихо стрекотали насекомые, шумели кронами деревья. Та самая птица, чей крик походил за восторженный детский визг нет-нет, да и подавала голос.
Ветер усилился, и терпкий запах ночных цветов наполнил комнату до отказа.
Стоило встать с кровати, комнату залил яркий свет, пришлось даже немного проморгаться, чтобы привыкнуть.
Я закрыла окно и наконец-то решилась на ревизию гардеробной.
Здесь свет включился тоже. По сравнению со шкафами и полками на всех стенах из розового мельранского дерева, мой собственный платяной шкаф выглядел маленьким и дешевым. Хотя я заказывала его в дорогом мебельном магазине, одном из лучших в Галактике.
Долго копаться не пришлось. Уже в четвертом ящике обнаружились пижамы — теплые и тонкие, ночные сорочки и даже чепцы.
Я выбрала светло-синюю фланелевую пижаму с желтыми звездами и лунами.
Переоделась, и нырнула под одеяло. На то, чтобы чистить зубы и умываться сил уже не осталось. Завтра, все завтра. Завтра будет новый день.
Свет выключился, и комната погрузилась в полумрак. Только виртуальный компьютер подмигивал голубым глазом монитора. Я так и не поняла, как его убрать в стену. Ну и ладно! Пусть себе висит! Хоть буду знать — во сколько проснулась.
С этими мыслями я прикрыла глаза и отключилась.
Глава 11
Теплые солнечные лучи пощекотали кожу, пробрались между неплотно сомкнутых век, прогоняя остатки сна. Какой-то зверек за окном издавал звуки, очень похожие на мяуканье, перекрикивая птичьи трели.
В воздухе запахло росой и огурцовой свежестью.
Я открыла глаза и огляделась.
Компьютер так и не «заснул», в углу экрана высвечивались цифры: 09:30 утра.
Я сладко потянулась, и поднялась с постели.
Сегодня поедем к Мелинде.
Сегодня врачи скажут — нужна ли им кровь Рея и судьба подруги изменится.
Буду верить, что в лучшую сторону.
А как же мы с Реем? Подумаю, время не поджимает. Пока Мелинду не выпишут, на Землю возвращаться нельзя. Да и после, придется ждать месяц или дольше. Раньше организм подруги межпланетный перелет не выдержит. В кораблях телепорта здоровый гуманоид дискомфорта почти не ощущает. Но вот после тяжелой болезни… Может случиться осложнение.
Или все дело в Рее? В том, что мне хотелось остаться с ним, не взирая на интриги благородного семейства Саркатта?
Я вздрогнула от хлопка входной двери и резко обернулась.
На пороге мялся Рей. Сто лет будет жить! Хотя, что такое сто лет для мельранца, который проживет и тысячу и две, а при хорошем здоровье и все три?
В голубой толстовке и синих джинсах, с длинной косой за спиной мельранец был невероятно хорош собой. Оттенок его удивительных глаз перекликался с цветом одежды, и взгляд сиял пуще прежнего.
— Лиса… Прости, — протянул Рей, тронул ладонью дверную ручку, словно не мог определиться — то ли немедленно выйти, то ли объясниться.
Взгляд его скользнул по груди, опустился ниже, и снова выстрелил в глаза. Пижама была плотной, но надела я ее на голое тело.
Рей поменял позу, окаменел, и сжал ручку так, что она скрипнула. И слова вдруг показались лишними, не нужными.
Тягучее, сладкое ощущение разлилось где-то внизу живота, поднималось выше. Время неумолимо останавливалось, мельранец все больше каменел, напрягался. Весь. Я отлично видела изменение очертаний его фигуры, новые выпуклости. Краска бросилась Рею в лицо, а у меня засосало под ложечкой, внизу живота вдруг появилось тепло и томление.
Он шагнул ближе, еще ближе, и время закрутилось с невиданной силой.
Пижамные штаны соскользнули от одного рывка Рея. Я инстинктивно приподняла руки, и мельранец мгновенно избавил от кофты.
Губы Рея были повсюду… На шее, на груди, на бедрах…
Он ласкал и посасывал пальцы… Целовал и играл языком… Гладил и сжимал дрожащими руками…
Когда он разделся? Да какая разница! На долю секунды Рей отстранился, поднялся, словно позволяя оценить то, что предлагал. От его взбудораженного вида, внизу живота начались сокращения. Мельранец улыбнулся — жарко, и немного даже порочно. Повалил на кровать, вдавил и слился со мной.
Вдох и выдох. Удар сердца и толчок навстречу друг другу… Мы были как одно, как единое целое. Двигались, стремились друг к другу, сгорая от нетерпения и желания.
Рей излился, и я ощутила, как волны наслаждения сотрясают тело. Он прижал меня, толкнулся, и удовольствие захлестнуло с новой силой. Сладкие спазмы охватили низ живота, а в следующее мгновение я разнежилась, расслабилась в стальных руках Рея.
— Как же трудно от тебя оторваться, Лиса, — тяжело выдохнул в шею мельранец. — Не думал, что будет так…
И толкнулся снова. И снова я уплыла, сомлела, совершенно потеряла ощущение реальности. Сладкий туман в голове… Его толчки и мои пальцы, впившиеся в каменные плечи… И новый пик удовольствия, такой, что все тело потряхивает, слабеют мышцы и мысли уплывают куда-то…
Рей схватил меня, как и в прошлый раз принес в ванную и помыл, словно ребенка.
Вернул в спальню, сбегал в гардеробную, и протянул мягкий, махровый халат. Пока я надевала его, куталась в теплую, нежную ткань, Рей успел натянуть джинсы и толстовку.
А затем порывисто опустился на кровать, потянул, усадил рядом и крепко обнял за талию.
Немного отдышавшись, мельранец произнес, не сводя с меня синего взгляда:
— Я просто… Показалось слишком долго спишь… Я волновался. Перелет межпланетным телепортом… чужой климат… еда… Ты в порядке? — он вдруг усмехнулся и прижал покрепче: — Хотя… об этом, наверное, нужно было раньше спросить?
Я улыбнулась, и лицо Рея посветлело.
— Просто я засоня, — пожала плечами.
— Ничего подобного, — горячо возразил мельранец, словно защищал меня от себя самой. — Ты измотана приключениями. Да еще наши вчера дали… жару… Как говорят земляне. Я в первую поездку на Землю вообще проспал с вечера до вечера. Ну… — он еще немного помялся и продолжил: — В общем… Если ты в порядке, зайду через час. Поедем завтракать… Повезу тебя в кафе, подальше от семейных драм. А потом к Мелинде. Повидаемся, узнаем на месте что и как. Как тебе план?
Я заметила, что впервые Рей не командует, и даже не ставит перед фактом, а предлагает. Прогресс на лицо! Неужели он менялся для меня? Было страшно поверить, что кто-то делает что-то ради меня. Не ради личной выгоды, а чтобы мне стало комфортней, приятней общаться.
Рей ждал ответа и все больше напрягался, словно не понимал затянувшегося молчания, все крепче прижимал к своему горячему боку, словно опасался, что вырвусь и сбегу.
Я улыбнулась шире, и мельранец заметно расслабился.
— Соберусь быстро. План отличный.
— Вот и здорово! — просиял Рей.
Он еще немного посидел рядом, обнимая, прижимая, и тяжело дыша. Мне захотелось потрепать Рея по волосам, чмокнуть в щеку, как родного. Но только собралась с духом, он отпустил меня — медленно и нехотя, и поспешил к двери, будто боялся передумать. Почти ушел, но вдруг обернулся и мягко произнес:
— С добрым утром, Лиса.
И получив в ответ:
— С добрым, Рей, — скрылся за дверью.
Я юркнула в ванную, совершила моцион и вернулась в комнату, чтобы услышать стук в дверь.
— Госпожа? Это Нимайя… Меня прислал господин Рейгард, на случай, если вы еще не совсем ориентируетесь в… хмм… гардеробной.
Я усмехнулась — она так старалась не задеть. Ну да, гардеробную я впервые вижу.
— Заходи, — предложила служанке.
Она охотно заскочила в комнату. Бросалось в глаза — насколько приятно Нимайе прислуживать мне и не общаться с благородным семейством Саркатта. Похоже, они вели себя с ней намного высокомерней. Платье Нимайи казалось свежим, и отглаженным до невозможности.
Заметив мое повышенное внимание, служанка осторожно поправила пучок соломенных волос на затылке и предложила:
— Тогда что-нибудь подберу?
Я согласно кивнула.
— Господин Рейгард сказал, что вы едете в ресторан и потом в больницу. Я найду подходящее, не беспокойтесь, — послышалось уже из гардеробной.
* * *Спустя оговоренное с Реем время я вышла в коридор, готовая и к больнице, и к ресторану. В свободных синих брюках и узкой лазурной блузке, с очередным головокружительным декольте.
Рей ждал у дверей, словно и не уходил никуда. Нимайя поклонилась ему, мне и ретировалась.
Мельранец оглядел — внимательно, с какой-то затаенной жадностью, словно не хотел, чтобы мою красоту увидел кто-то еще. Даже не знаю почему, но это открытие, такое неожиданное, непривычное было до ужаса приятным.
— Едем, Лиса. И поедим вдали от нашей сумасшедшей семейки, — он подал мне руку и повел на выход.
Пока миновали холл для игр и спускались по лестнице, нас провожали любопытные взгляды слуг, но родственники так и не появились.
На улице пахло медово-терпким нектаром дневных цветов, похожих на махровые астры. Они распушились почти не всех газонах, покрыв зеленый травяной ворс большими пестрыми пампушками.
День выдался на редкость безветренным. Белоснежные перины облаков зависли над замком, словно зацепились за флюгеры в виде каких-то местных длинношеих птиц, похожих на лебедей.
У входа висел уже знакомый мне громадный белый автомобиль. Ах, нет! Другой! У этого на дверцах золотились ажурные надписи «Саркатта».
Рей открыл мне дверцу в средней секции, и осторожно подсадил. Я юркнула в машину и обомлела. Кресла тут шли только вдоль стен, а в центре красовался накрытый стол, с фруктами, сырами и свежими булочками. От нежных запахов плодов и сладких — выпечки в животе заурчало.
Я опустилась в одно из кресел — в меру мягкое и в меру упругое.
Рей сел рядом. Его горячий бок прижался к моему, лихорадочный синий взгляд прошелся по лицу, спустился ниже, все больше мутнея. А Мелинда была права! Мельранца не так просто удовлетворить…
Даже не знаю, пугало меня это или нет, но Рей что-то такое заметил, чуть отстранился и хрипло произнес:
— Прости. Мельранцы очень страстные. А рядом с тобой я как факел.
От этих слов меня бросило в жар, мурашки поползли по спине. И если бы не усталость, не разнеженность, я позволила бы Рею взять себя снова, прямо здесь, в машине.
Мельранец расплылся в кривой улыбке.
— По крайней мере, тебя это не пугает, — сказал очень мягко. — Всучил в руку нежнейшую сдобную булочку и добавил. — Честно говоря, для меня самого это несколько… хм… непривычно. Так сильно хотеть женщину. Возбуждаться от одной ее улыбки, взгляда… Так что привыкать будем вместе. Если… — он отвел глаза и уставился в окно, на удаляющийся родовой замок. — Если ты не решишь, что я тебе не пара.
От этой фразы я едва не выронила булочку. Уставилась на Рея, а он все еще смотрел в окно — мышцы шеи натянулись лентами, вздулись вены. Я осторожно тронула мельранца за руку. Он повернулся, уголки губ дернулись вниз.
— А я думала, это меня ты считаешь не ровней, — произнесла, не скрывая сильного удивления.
Он странно усмехнулся, взял со стола фрукт, похожий на красное яблоко и начал катать между ладонями.
— Лиса, — слегка прищурился Рей. — Во мне всегда боролись два ощущения. То, что ты не пара мне и то, что я не пара тебе. Мельранское предубеждение вызвало первое. А второе… Не знаю… Ты добилась известности во всей Галактике. В своей профессии. Заставила уважать себя, считаться директоров многих крупных межгалактических холдингов. Уж мне ли не знать, какие они… И как сложно добиться их уважения. Ты не озлобилась из-за поступка родных. А еще… я знаю, что у тебя достаточно средств, чтобы их отыскать. Нынче конторы по поиску пропащих на других концах Галактики родных на каждом шагу. Были бы средства. Из под земли достанут. Но ты не стала… Ты их отпустила и простила… Это… невероятно… Правда.
Тепло окутало меня, словно мягкий, кашемировый плед. Я неловко приподнялась и чмокнула Рею в щеку, слушая бешеный пульс в ушах и ощущая, как все мое существо радуется его близости.
Мельранец застыл на несколько мгновений, словно боялся спугнуть меня. Повернулся и расплылся в улыбке.
— Поешь, тут, правда, все самое свежее и вкусное.
— А ресторан? — удивилась я.
— Тут закуски. А там лучшие блюда Мельраны. И… вид на весь город с высоты птичьего полета.
* * *На счет вида Рей не обманул. Машина ракетой пронеслась над городом, похожим на средневековую столицу. Именье сменялось имением, замок — замком. Вынуждена признать, дворец Саркатта давал фору многим.
И лишь редкие замки местных аристократов могли сравниться с ним в красоте, стильности и величии.
Большинство остальных либо изобиловали излишествами, вроде колонн и барельефов везде и всюду, либо, напротив, отличались простотой и незамысловатостью архитектуры. Такие напоминали скорее земные дворцы культуры или театры.
Между родовыми поместьями мельранской знати шумели пышные леса, пестрыми коврами расстилались цветущие поля. Синели чаши озер и вились ленты рек. Далекие горы выглядели призрачными, почти сказочными, похожими на готические соборы с остроконечными башнями-вершинами.
В машине запахло зеленью, словно кто-то недавно подстриг газон, и упоительный аромат свежескошенной травы наполнил воздух.
Многоэтажные коттеджи незнатных мельранцев ютились между угодьями аристократов, и явно отстраивались так, чтобы не навредить природе.
Как ни странно, выглядели они получше некоторых усадеб земных олигархов — новенькие, добротные, ухоженные. Уровень жизни на Мельране все больше поражал мое воображение.
Миновав окраины столицы, мы очутились в совершенно другом городе.
Вокруг выросли блестящие, в большинстве своем темные, немного утилитарные небоскребы офисных зданий, кафе и торговых центров. Между зданиями вместо пестрых клумб и косматых деревьев, пролегли дороги из уже знакомого мне голубоватого асфальта, похожего на лед.
Казалось, мы в один миг из средневекового города перенеслись в современный.
Машина влилась в реку разноцветных авто, на воздушной трассе, похожей на земную. Некоторое время мы двигались в бурном потоке, и я продолжала всем телом ощущать горячий бок Рея, чувствовать, как ходит мехами его грудь. Рваное дыхание мельранца нарушало звенящую тишину в салоне, наполненную невысказанными эмоциями и желаниями.
Снова я не знала, что ему сказать, а Рей изучал своими синими глазами — возбужденный, окаменевший. Но ни словом, ни жестом ничего не попросил.
Машина резко выстрелила из трассы и приземлилась на краю крыши небоскреба. Чуть дальше, под куполом из прозрачного белесого пластика, словно под открытым небом и располагался тот самый ресторан, куда повел меня Рей.
Мельранец открыл дверцу машины, подал руку и улыбнулся — жарко, немного порочно, как утром. Горячая волна прошла по телу, в животе стало щекотно. Я застыла, в нерешительности, в ожидании. Рей отвел взгляд и потянул в прозрачные двери.
Ресторан был напрочь лишен помпезности — все здесь дышало уютом и домашним теплом и это подкупало.