Эймердина прибавила газу. Я в ужасе сжала кулаки — машина летела прямо в витраж, на втором этаже дворца. Вот он совсем близко, прямо перед носом. Надежда, что витраж уедет куда-нибудь вверх, откроется, как дверь не оправдалась. Аляповатая картинка из прозрачного разноцветного пластика так и оставался на месте. Я зажмурилась, Эймердина шепотом извинилась и… машину залил густой, желтый свет.
Я вовремя приоткрыла глаза, чтобы заметить как хвост авто скользит сквозь витраж… Еще одна обманка зрения! Здорово у них тут все устроено!
Мы приземлились на громадной парковке, похожей на те, что отстраивают возле торговых центров. Оранжевые столбики с номерами, черный пластиковый асфальт, расчерченный разного размера прямоугольниками и трапециями — все здесь выглядело знакомым.
Эймердина кивнула мне, и мы в едином порыве выскочили из машины.
Сердце заколотилось быстрее. Казалось, эхо моего пульса разносится по всей громадной парковке.
Эймердина потянула за рукав, и я побежала за ней, старательно поднимая ослабевшие колени. Мы пересекли половину парковки, забитой почти под завязку. Разноцветные машины всех видов, марок и габаритов пестрой лентой мелькали по сторонам.
Запах чего-то то ли пережаренного, то ли горелого ударил в ноздри и сразу исчез. Наверное, тут установили те же вытяжки, что и в больнице, только чуть похуже, подешевле.
Эймердина притормозила возле столба-многогранника, и навстречу нам выехало знакомое виртуальное табло. В отличие от больничного, все записи на нем были на мельранском. Эймердина быстро выбрала несколько вариантов, ее кольцо пикнуло, сообщая о снятой сумме, и из призрачного экрана выросли кнопки виртуальной клавиатуры. Тетя Рея набрала что-то мельранскими буквами, перемежая их с цифрами.
На мой потрясенный взгляд торопливо пояснила:
— Всех подряд сюда не пускают. У каждой семьи индивидуальный код пропуска. Незнатные могут попасть только по особому приглашению. Тоже с кодом. Только одноразовым.
На дальнейшие объяснения Эймердина не разменивалась, да и у меня вдруг родилось и росло ощущение, что время утекает как песок сквозь пальцы. Что мы ужасно опаздываем и вот-вот не успеем к чему-то жизненно-важному.
Додумать эту мысль мне не удалось — сверху рухнула кабинка лифта, серебристая, как и в больнице.
Никаких кнопок с номерами этажей, со значками остановки или задержки дверей внутри не обнаружилось. Но стоило нам войти, лифт дважды пикнул, словно отсчитывал нужное число пассажиров и двери быстро захлопнулись.
Кабинка резко взмыла ввысь, и почти сразу же остановилась.
Мы вышли в ярко освещенный черный холл-восьмигранник — на каждой его грани было по двери, едва заметной на фоне стен. По сторонам от дверей высились амбалы-охранники, без единого признака интеллекта на квадратных лицах, зато раза в полтора крупнее самых могучих мельранцев, что я встречала.
Одетые в одинаковую черную униформу без всяких опознавательных знаков, они очень напоминали бы биоботов, если бы не шрамы на лицах и руках. Похоже, работа у громил не слишком-то безопасная.
Эймердина рванула к одной из дверей, хотя я так и не поняла — как она вообще сориентировалась. Черные, пластиковые, без табличек и украшений, они ничем не отличались друг от друга.
Завидев нас, охранники включили перстни-печатки и принялись внимательно изучать выстрелившие наружу надписи.
— Эймердина Ульрани Саркатта… Елисса Саркатта… — пробасил голубоглазый шатен, с перекошенной шрамом губой и огромным белым рубцом на брови, похожим на гусеницу.
— Да, и у нас есть пропуск-код для вип-гостей! — выпалила Эймердина, нервно переминаясь с ноги на ногу и сжав кулаки так, что костяшки побелели. Меня снова накрыло ощущение, что вот-вот случится непоправимое. Захотелось плюнуть на амбалов, рвануть в дверь и пусть попробуют остановить. Так приложу током, что все прежние травмы покажутся ерундой!
— Бой уже идет… и давно… — засомневался второй охранник — кареглазый брюнет, с исполосованными шрамами руками, словно доставал что-то из груды битого стекла.
— В правилах нет запрета на вход в середине боя, — настаивала Эймердина — щеки ее залил нервный румянец, глаза лихорадочно блестели. А у меня все горело внутри, электричество так и потрескивало между пальцами.
Охранники переглянулись снова, шатен пожал плечами — словно горами двигал, и брюнет кивнул на дверь:
— Заходите.
Эймердина дернула на себя серебристую ручку, и мы влетели в огромный спортзал. Да, именно так помещение и выглядело — как спортзал, в центре которого, огороженная перетянутыми канатами столбиками располагалась площадка для боев. Я задохнулась от запахов — пота, одеколонов, слабой цветочной отдушки, оглохла от диких воплей со всех сторон. Зрителей набралось пруд пруди, и все они драли луженые глотки и подбадривали поединщинков кто во что горазд.
Я взглянула на арену и… сердце упало, окаменело, предательски подогнулись колени.
Двое бритых амбалов, размером с охранников зажали в углу Рея.
Галлиас прохаживался по центру площадки, словно бы ожидая своей очереди или просто исхода боя. Обнаженные по пояс, в одинаковых серых шароварах мужчины казались воплощением мужественности. Особенно Рей.
С окровавленным носом и кулаками нечаянный жених отбивался от двоих, а они теснили его, пытаясь ударить то в живот, то в голову. Пока Рей уворачивался, блокировал атаки. Но было видно, как он слабеет… как замедляется, как пропускает не слишком опасные удары, экономя силы для более опасных.
Не помню, как пробилась сквозь толпу, как очутилась прямо позади Рея. Помню лишь, как быстро коснулась ног его громил-противников, и те дернулись от удара тока. В суматохе, в ажиотаже схватки никто ничего не заметил. А и заметили бы? О способностях индиго не знали даже мельранцы, никто и не предположил бы, что виной всему хилая девица, возле арены.
Противники Рея отшатнулись, затрясли головами. Кажется, я наконец-то научилась попадать в крупные артерии. Шум в ушах громил, потеря ориентации, временное потемнение в глазах — отличная подмога Рею. Он обернулся, всего на секунду, обжег синим взглядом, улыбнулся и бросился на Галлиаса. Ошарашенный звездный принц не успел толком сориентироваться. Застыл, вперив в брата неверящий взгляд, полный неподдельного ужаса. Словно понимал, что пришло время расплаты.
Рей повалил его двумя ударами — в грудь, по самому центру, чтобы сбить сердце с ритма, и в голову. Галлиас бешено завращал глазами, немного покачался и завалился на спину.
Рей задержался возле брата, словно решил — наподдать ему еще или уже хватит.
Мгновение, может два, звездный принц яростно моргал, дрыгался, как эпилептик, но вскоре глаза его закатились, и Галлиас потерял сознание.
Рей метнулся к амбалам. Они все еще казались дезориентированными, потерянными, но на ногах держались крепко. Рей повалил обоих одновременными ударами в живот и добил ногами в виски.
Бугаи немного потрепыхались и отключились.
Рей застыл посреди арены, залитый ослепительным белым светом, похожий на настоящего гладиатора. Могучие мышцы вздулись под кожей, проступили вены. Но лицо его казалось вдохновленным, просветлевшим, синий взгляд уперся в меня, губы тронула улыбка.
Зал взорвался апплодисментами, выкриками, и меня почти контузило. Зрители потрясали руками, прыгали, бросали на арену драгоценности — кольца, серьги, цепочки…
Но вдруг, в один момент все стихло. Резко, словно по волшебству.
Откуда ни возьмись, выскочил среднего роста жилистый мельранец с почти белыми волосами, собранными в высокий хвост, и бледно-серыми глазами.
В синем брючном костюме он очень выделялся на фоне толпы — почти все зеваки оделись попроще: в толстовки, футболки, джинсы.
Подскочив к Рею, «пиджачник» поднял его руку за локоть — выше он просто не доставал — и провозгласил так, что сообщение пронеслось по залу и вернулось к нам эхом:
— Наш победитель — Рейгард Саркатта. От Клейлисов и Рорри он получает половину состояния и предприятий семей. Так положено по контракту, заключенному до боя. Все базы Мельраны и Галактического союза обновлены, с учетом этих, новых данных. А чего хочет наш победитель еще? Приз от зала?
Рей все еще смотрел только на меня, ни на секунду не покосившись на распорядителя.
На вопрос он широко улыбнулся и выкрикнул:
— Хочу, чтобы моя невеста приняла мои извинения! Чтобы все знали, что Елисса Варламова Саркатта — самая достойная женщина в Союзе. Хочу поцелуй моей невесты, прямо здесь!
Даже странно, что с разбитым носом и содранной с ладоней кожей, Рей думал о поцелуях. Не успела осознать, что происходит, как очутилась высоко над полом и сотни рук, словно штормовая волна, вынесли меня на арену.
Рей принял меня из рук толпы, крепко прижал к своему обнаженному телу. Сладковатый запах смешался с запахом пота мельранца. Но мне все равно нравилось. Не слишком густой, ненавязчивый запах его пота не отталкивал, скорее придавал мужественности.
— Прости меня, Лиса, — попросил Рей, и прижал сильнее, словно опасался, что снова сбегу.
И все вокруг исчезло. Ревущая толпа, которая скандировала наши имена, яркий свет, от которого хотелось жмуриться, ядреная смесь запахов… Я видела только его синие глаза, ощущала только его объятия, слышала только сбивчивый, неровный шепот и чувствовала бешеный пульс мельранца под ладонью.
Рей напрягся, заострились скулы. И я сама потянулась, коснулась его рта губами и мельранец ответил. Нет, он даже не ответил, он впился в рот поцелуем так, словно собирался меня съесть. Но было не странно, приятно. Закружилась голова, сладкий дурман вытеснил все мысли. Я прильнула к Рею и несколько секунд существовали только мы, и только наше примирение.
Приятно засосало под ложечкой, тепло потекло вниз живота, а мельранец напрягся, и продолжал целовать, не отрываясь ни на секунду.
Страх поражения и восторг победы взвинтили наши эмоции до небывалых высот.
Тонкий колокольный звон врывался в наше уединение, но некоторое время мы не обращали на него внимания. Пока не услышали крик Эймердины — встревоженный и немного хриплый:
— Рей! Лиса! Мелинде плохо! Нужна кровь!
И разом вернулось все. Галдеж зевак ударил по ушам, белый свет ослепил, и пестрые кружочки заплясали перед глазами. Жуткая вонь защекотала ноздри.
Растерянная, смятенная я только озиралась вокруг, не понимая — куда бежать и что делать, но прекрасно осознавая, что отсчет снова идет на секунды.
Казалось, внутри сжалась пружина и медленно разжималась, заставляя напрягаться для нового марш-броска.
Слава богу, Рей не растерялся. Осторожно поставил меня на ноги и бросился к Галлиасу — тот все еще лежал посреди арены и не шевелился. Нежданный жених закинул брата на плечо, как мешок с картошкой, и обернулся ко мне:
— Все с ним в порядке. Легкое сотрясение. Скоро придет в себя. И он нам понадобится, — пояснил торопливо и кивнул, предлагая идти следом.
Почти ничего не соображая, совершенно потерянная, на неверных ногах побрела я за мельранцем к другому концу арены.
Шум и гам не стихал. Взбудораженные кровавым зрелищем зрители жаждали следующего боя.
«Скорей бы!» «Давно пора начать!» «Когда уже?» Летело со всех сторон. И, казалось, зеваки потеряли к нам интерес, только и ждут, когда на «сцене» появятся новые герои дня.
На площадку лихо запрыгнули амбалы — мельранцы в форме охранников, и не церемонясь, за ноги поволокли куда-то побежденных Реем бойцов.
В воздухе пронесся сильный запах крови, и тут же растворился в дикой смеси запахов из зала.
Рей ловко вылез из арены, подхватил меня за талию и вытащил наружу так, словно на плече его не болталось внушительное тело брата.
У дверей ждала взвинченная Эймердина. Глаза ее лихорадочно поблескивали, нога отстукивала неровный ритм, губы поджались.
— Опять будешь лихачить? — невесело хмыкнул в ее сторону Рей. — Хоть бы автопилот установила на крайняк.
— Прорвемся, — не слишком уверенно пообещала Эймердина. И мы побежали наружу.
Глава 14
Черный холл-восьмигранник, скоростной лифт, парковка промелькнули перед глазами в одно мгновение.
В висках пульсировало, руки и ноги заледенели. Рей поддерживал меня одной рукой, другой фиксируя ноги Галлиаса. Спасибо моему мельранцу! Если бы не он я уже трижды споткнулась бы, растянулась, врезалась в оранжевый столбик на парковке и еще бог весть что.
В суматохе, в панике, я почти не соображала — куда бегу и что делаю, плохо ориентировалась в пространстве, разом растеряла былые ловкость и скорость реакции.
Рей погрузил Галлиаса в багажник тетиной машины. Пристегнул ремнями для подвижного багажа и включил вентиляцию для живых грузов.
В последнее время в Союзе стало модным оснащать авто такими «примочками». Люди возили в багажнике домашних животных, усыпляя их специальными средствами, безопасными для организма. Инопланетники, наверное, тоже.
Темная радость разлилась внутри, пока я наблюдала, как небрежно, не церемонясь, ворочает тело брата Рей. Поделом предателю!
Я бы обращалась с ним еще хуже!
Эймердина с уже знакомой мне лихостью запрыгнула на водительское место.
Мы с Реем устроились на заднем сидении, и мельранец заботливо пристегнул ремни — свои и мои. Хорошо… Я чуть не забыла об этом… А ведь нас могла остановить полиция, задержать на неопределенное время, чтобы оформить штраф! Сейчас, когда на счету каждая минута!
Я прижалась к Рею и затихла, слушая как бешено бьется его сердце, как нервное дыхание с шумом вырывается изо рта. Близость мельранца придавала уверенности, помогала не зацикливаться на плохом. В голове мелькала одна и та же мысль. Он живой! Он не погиб! Он со мной! Кажется, большей радости и быть не могло… Если бы только… Мелинда выкарабкалась…
Машина мягко взмыла в воздух, резко набрала скорость и пушечным ядром вылетела из здания.
— Держи! — не прекращая рулить, Эймердина через плечо бросила Рею салфетку. — Вытри кровь.
Я перехватила мягкий тканный платок и осторожно промакнула бордовые сгустки на лице Рея.
— Лиса, не переживай ты так, — попытался успокоить меня мельранец. — Сейчас дадим Мелинде крови. Оба. Я и Галлиас. И все будет хорошо, — он осторожно провел рукой по голове, по спине и прижал посильнее.
— А если Галлиас откажется? Очнется и откажется? — всхлипнула я.
Меня накрыло ощущение, что кровь мелиндиного горе-принца очень важна для больной. То ли откликнулось инфополе, то ли включилась интуиция.
— Не откажется, — недобро хмыкнул Рей. — По контракту Черного боя он должен мне три литра крови и двести грамм еще кое-чего. Потом скажу.
Эймердина хмыкнула — наверное, поняла — чего именно.
— У мельранцев почти восемь литров крови, — сообщила мне зачем-то. — Так что племянничек не совсем обеднеет.
Только намного позже, вспоминая этот разговор, я поняла — Эймердина объясняла, почему Рей потребовал у брата такую прорву крови. Человеку это донорство стоило бы жизни!
Но в тот момент меня не волновала ничья жизнь, кроме жизни подруги.
Я непроизвольно сжалась и прильнула к мельранцу. Поразительно! После нашей ссоры, после всего что было в ресторане, Рей даже в таком момент подумал о Мелинде… обо мне.
Нечаянный жених понял мое замешательство по-своему. Еще раз провел рукой по волосам, по спине и очень ласково произнес:
— Все будет хорошо. Поверь, я знаю, что говорю.
Машина сделала крутой вираж, нас тряхнуло, как в доисторическом самолете, типа кукурузника. Мы с Реем проехались по сиденью — туда-сюда, и дернулись вперед. Мельранец удержался и удержал меня от встречи с кожаным передним креслом.
— Мера! — недовольно окликнул Эймердину. — Ты там поосторожней. Тебе со мной еще жить да жить.
— Ничего-о! — отозвалась она. — Хочешь жить, терпи!
И расхохоталась. Ни с того, ни с сего хихикнула и я, и вдруг зашлась истерическим смехом. Рей только продолжал гладить, похоже, ожидая, когда немного приду в себя.
События последних дней все больше напоминали преодоление чудо-ловушек в каком-нибудь старом фэнтезийном кино. В юности я их очень любила.
То отовсюду рубили по воздуху сабли, то пол рассыпался под ногами, норовя уронить в пропасть, то стрелы метили в самые неожиданные места. Казалось, конца и края не будет этой бесконечной полосе препятствий, безумному квесту на выживание.
Рей продолжал гладить по голове, нас мотало из стороны в сторону, подбрасывало и швыряло то назад, то вперед.
И постепенно мне удалось совладать с эмоциональной бурей.
Опустошение было болезненным, тяжелым, как каменная глыба, что навалилась на грудь. Зато наконец-то прояснились мысли.
И очень вовремя. Впереди показался зеленый купол больницы Мелинды.
Эймердина резко сбросила высоту, но скорость не сбавила. Мы ракетой пронеслись над двориком, едва не задевая скамейки, фигурно виляя между деревьями. Ветви закачались, зашумели как под сильным ураганом, бабочек, что порхали возле скамеек сдуло в один миг.
Хорошо других авто поблизости не оказалось…
Когда машина села, мы с Реем почти одновременно вздохнули с облегчением.
— Мне помогает успокоиться! — с самым невинным видом пожала плечами Эймердина.
— Упокоиться уж скорее, — пробормотал себе под нос Рей, выскочил из машины, открыл мне дверцу и подал руку. Как только я вышла, мельранец метнулся к багажнику. Галлиас был все еще в отключке, и, признаться, меня это очень радовало.