— Прозвучало, как ругательство, — озвучила мои мысли миссис Вайзер, мягко уводимая сыном в сторону кресел. — Однако, какая у тебя аппетитная девушка в приемной сидит.
— Работает, — поправляет ее босс и просит подать-таки мой знаменитый кофе.
Я ухожу, но краем уха все же слышу пугающее до дрожи:
— И как ты еще не покусился на нее? Пышная, как твоя любимая булочка. И такая бархатная нежная кожа.
Меня редко оценивали подобным образом, к тому же вампиры. Так что я одновременно смутилась и испугалась, очень медленно приготовила кофе, дрожащим голосом его заговорила и поплелась в кабинет, как на плаху. Шла и надеялась, что вот сейчас меня кто-нибудь спасет, то есть позовет, прилетит срочный вестник или же, сам Вайзер даст отбой по комофону. Но чуда не случилось. Дрожа от страха и неприятных мыслей о «покусании», мне пришлось пройти через весь кабинет начальства и сервировать чайный столик, явственно ощущая при этом оценивающий взгляд мадам.
И только я решилась покинуть высшее общество вампиров, как вдруг раздалось:
— Дорогой, разве мисс Питт не присоединитесь к нам?
— Нет.
— Но почему? — расстроено и даже с некоторой обидой спросила миссис Эбенит Вайзер, прославившейся на все королевство жесткой манерой ведения дел и бульдожьей хваткой.
— Потому что она спешит, — ответило мое начальство, выводя что-то на карточке для заметок.
— Куда? — полюбопытствовала она, опередив мой вопрос. И вороватым движением попыталась забрать карточку, потянув за уголок.
— К Николасу. — Босс прервал попытку воровства и отдал записку мне. — Заберете темно-зеленый костюм и черное платье.
— Альхар! — возмутилась его родительница. — Может, хватит?! Хватит изводить свою мать этой хвоей. Прибыв сегодня без приглашения, я впервые за три года увидела тебя в чем-то помимо зелени! И уже не потерплю, если ты явишься в ней на бал.
— Но ты ведь так настаивала, мама…
— Не смей подтрунивать надо мной. — Мадам Вайзер шлепнула мое начальство по плечу. — Я уже поняла свою ошибку и более не буду критиковать твой стиль. Клянусь! — в молитвенном жесте она поднимает руки к небу.
— Хорошо, мама. — Босс забирает карточку из моих пальцев, исправляет «темно-зеленый» на «черный», возвращает записку и тут же слышит недовольное:
— Но дорогой, мисс Питт совершенно не пойдет черный.
— Что? — произносим мы в один голос. Я тихо, вампир раздраженно.
— Ей и этот грязно-синий отнюдь не идет, — махнула мадам на мою форму помощницы и с укором посмотрела на сына. — К тому же модель… Как можно в этом мешке прятать ее фигуру?
— Платье не для нее, мама.
— Как жаль!
— Ничуть, — с трудом разжимает зубы босс. И уже мне едва различимым шепотом: — Вам следует поспешить.
Уловив в его словах незабвенное «Бегите, мисс Питт! Бегите!», я стремительно покинула кабинет и очень пожалела, что, удаляясь, не зажала уши. Потому как сзади вопросили:
— А ты не боишься отправлять ее к брату? — Из-за странных приступов, подумала я и чуть не споткнулась, услышав: — У вас на двоих одно пристрастие к пышной сдобе, вдруг умыкнет.
Глава 8
И вот теперь в моей голове то и дело всплывают слова мадам Вайзер. Аппетитная, покусился, пышная как булочка, одинаковый вкус, пристрастие к выпечке… и нет сомнений, меня рассматривали как гастрономический изыск. А это значит!.. Это значит… Я срочно сажусь на диету и начинаю вести активный образ жизни, ровно до тех пор, пока выступающими костями не отобью вампирам аппетит!
Именно поэтому я по лестнице спустилась с двенадцатого этажа нашего офиса и по лестнице же забралась на десятый этаж шикарной гостиницы в центре Градо, где располагались мастерские кутюрье Перини. Спускаться оказалось куда легче, а вот подниматься, да после прогулки в три километра длинной — нет. Именно поэтому прежде, чем явиться под темные очи младшего Вайзера я сделала привал в небольшой зоне отдыха, что располагалась на его этаже. Отдышалась, поднялась и уже на входе в коридор чуть не столкнулась с воркующей парочкой. Они шли, крепко обнявшись и никого не замечая, он что-то шептал, она заворожено слушала. В другое время я бы просто смутилась, опустила взгляд и уступила им дорогу, но в этот раз смутиться не получилось. За влюбленного в парочке был Джеймс, мой вредный младший брат, издавна уверовавший в свое старшинство, а за влюбленную тоненькая брюнетка, которую Наколас совсем недавно к моему начальству на смотрины водил. У нее еще и имечко странное звучное — Эмалия, а фамилия очень-очень редкая, потому что сочетает в себе имена двух богатейших семей страны Вуйс-Нокьюби, вполне возможно псевдоним.
Так эта и есть та самая Эмили? Я придирчиво посмотрела на модельку, в этот раз не как помощница босса, а как ревнивая сестра. И, не смотря на весь свой скепсис и явную придирчивость, присудила ей девяносто баллов из ста. Да уж, для такой красотки не грех резервировать столик в «Цветущей ветке», заказывать карету, покупать цветы и самую дорогую выпечку в столице, начищать туфли и до скрипа крахмалить рубашки. Но будь она хоть трижды Вуйс-Нокьюби, я ей все локоны повыдергиваю, если обидит брата.
Оставшись не замеченной и не узнанной, я вошла в коридор и направилась к нужной двери с намерением узнать, что за птица эта Эмалия и зачем ее водили к боссу. Однако ничего толком узнать я не успела, просто прошла сквозь царство тканей и моделей, где шла примерка новой коллекции от кутюрье и ступила в пространство наполненное стрекотанием швейных машинок, щелчками ножниц, жужжанием утюгов и перестуком коклюшек кружевниц. Младшего Вайзера нашла не сразу и то лишь благодаря одной из швей, которую я оторвала от работы.
Услышав, кого я ищу, девушка предложила мне подождать, когда талант, то бишь гений кройки и шитья, сам соизволит выйти в зал. На вопрос, когда он соизволит, она неопределенно пожала плечами и вернулась к работе. Конечно, некоторое время я еще стояла посреди кипящей трудовой деятельности, бестолково взирая на швей. Ровно тридцать секунд и стояла, но затем вспомнила, что мой выходной должен был пройти совсем не так и отнюдь не здесь, разозлилась, возмутилась и толкнула дверь в святая святых. Как оказалось, Перини, он же Вайзер, он же Николас Эбенитович создавал шедевры в отдельном кабинете, просторном, светлом и совершенно пустом, открытом для света, воздуха и возможно вдохновения.
Вампира я нашла висящим вниз головой в самом центре этой пустоты, и вид у него был какой-то больной. Растрепанный, расстегнутый, крылья висят безвольные и как бы поникшие, одни глаза горят… ярко-алым светом и благодаря этой красноте синяки от недосыпа уже не так заметны.
— Николас? — позвала я и, поймав его взгляд, ощутимо вздрогнула. — С вами все в порядке?
В ответ напряженное молчание и ухмылка, а затем улыбка, красивая, широкая, клыкастая. Мне сразу же стало не по себе.
— Я помешала? — Глупый вопрос, но чего не скажешь, чтобы разрядить обстановку. — Простите, если что, но ваш брат…
— Пош-ш-ш, — отозвался вампир.
— Нет-нет. Вайзер, Альхар Эбенитович Вайзер, — поправила я, стараясь коротко сообщить о цели своего визита. — Так вот… он очень просил в срочном порядке забрать его костюм и платье для его спутницы. Костюм черный, а платье…
— Ш-ш-ла… — вновь издал кутюрье, явно подсказывая мне.
— Нет. Тоже черное, — я выудила из сумочки записку от босса и, подошла к кутюрье, чтобы продемонстрировать ему карточку. — Вот, черным по белому…
— Во-о-н! — воскликнул Николас, даже не думая, спуститься и поговорить со мной по человечески, а не верх тормашками.
— Что «вон»? — Я остановилась в трех метрах от вампира и оглянулась. Абсолютно пустая белоснежная комната с огромным панорамным окном, растянувшимся на две стены. Вешалок с чехлами нет, платья и костюма не наблюдается. — Вам что-то нужно принести? — предположила первое пришедшее в голову.
— Во-он, — повторяет он, — от сю-ю, от сюда-а-а…
— А отсюда не видно, нужно к вам подойти? — по-своему поняла я и шагнула ближе. Зря шагнула, я наступила на крыло. Раздался тихий хруст, затем тихий рык, и вот что удивительно, кутюрье мгновенно вышел из своей прострации-медитации, плавным движением соскользнул на пол и оказался стоящим вплотную ко мне.
— Оппаньки! — прошептала я, разглядев, наконец-то, что красавчик не просто не в духе, он не в себе. И глаза у него не нормальные красные, как у босса в гневе, а с золотыми крапинками, которые свидетельствуют о несовершеннолетии вампира. Не помню точно, чем это плохо для покусанных жертв, но нам на видоведении строго настрого запрещали подходить к кровопийцам, которым нет двадцати семи лет. И объясняли это тем, что с ними бессмысленно трупом притворяться.
А тут я стою к нему вплотную и даже прижимаюсь, вернее это младший Вайзер прижимает меня к себе и с шипением склоняет голову ко мне.
А тут я стою к нему вплотную и даже прижимаюсь, вернее это младший Вайзер прижимает меня к себе и с шипением склоняет голову ко мне.
— Я предупреждал, я просил, прогонял…
— Э-э-э что это вы делаете? Николас! — забилась я в его когтистых руках, но тщетно, силы не равны, а суточная норма ведьминской капли давно израсходована.
— Сама напросилась, — рычит он, утыкаясь носом в мою шею и скользя им от ушка к плечу. И тут не то, что юность, тут вся жизнь перед глазами промелькнет, напомнив, что мною встречено лишь двадцать три весны. Ну ладно, почти двадцать четыре, но это еще не повод себя на растерзание отдавать. Подумав так, я сделала то, что ни одной приличной девушке делать не стоит — ущипнула припадочного пониже спины.
Эффект был потрясающий, Вайзер младший от меня отскочил и не в сторону, а в верх, хорошенько стукнулся о потолок, затем шмякнулся на пол и затих. Крылья, когти и клыки исчезли, остался только растрепанный кутюрье, которого с виду хорошенько избили. И вроде бы сам полез, сам стукнулся, сам и виноват, но в душу уже закрались сомнения, вместе с ними и чувство вины. А вдруг меня в нападении обвинят? Посадить не посадят, но в личное дело пометку внесут. Все так же в пальто, со шляпкой, сумкой и перчатками в руках я вылетела из кабинета младшего Вайзера и потревожила знакомую мне швею, чтобы узнать, где хранится аптечка и успокоительные настои. Несколько озадаченно она посмотрела вначале на меня, затем на дверь, из которой я выскочила и побледнела.
— Та-а-ам, — указала направление рукой и побледнела еще сильней, когда посмотрела на мою распавшуюся прическу и избежавшую укуса шею. В отличие от мастерицы я, увидев разорванный ворот своего платья, ни бледнеть, ни краснеть не стала, повторно вспомнила об избитом кутюрье и поспешила оказать ему первую помощь. Но не успела я заговорить настой спокойствия, как Николась явился на своих двоих.
— Колдуете?
— А?.. Вы! — вкрадчивый голос и кроткий взгляд кутюрье настолько меня изумили, что я чуть не облила его настоем. — Уже пришли в себя? Но вы же там, и…
— Спасибо, все хорошо, — ответил он, вновь напоминая мне того галантного и сдержанного вампира, который просил иголки и нитки для шитья. Причесанный, умытый, отутюженный, накрахмаленный, сдержанный. Красивый конечно, но глаз заплыл, губа рассечена, на скуле внушительного размера ссадина.
— Уверены? — Я с сомнением посмотрела на его боевые отметины.
— Более чем, — ухмыльнулся и незамедлительно скривился от боли. Улыбнулся повторно, но уже только одним уголком губ. — Вы вывели меня из прострации, прокрастинации и спасли от обязательной явки на благотворительный бал.
— Ваша родительница не поблагодарит меня за это.
— Вы уже видели маму?
— Да. Она появилась в офисе с утра, чтобы лично вручить Альхару Эбенитовичу приглашения на бал. И он незамедлительно направил меня сюда за костюмом и платьем, как я уже говорила.
— Забудьте, — скривился Николас, вернее опять попытался улыбнуться моему удивлению и потревожил боевое ранение.
— О чем забыть? — насторожилась я. Неужели он откажется отдавать мне заказ в отместку за освобождение от прострации и чего-то там еще. — О произошедшем в кабинете?
— Об этом тоже, но я имел в виду платье. Эмалия прибудет уже в нем.
— Кто? Куда? — спросила я с замиранием сердца, крепче сжимая чашку в чуть дрогнувших руках.
— Эмалия Вуйс-Нокьюби. На бал. Вместе с Альхаром.
— В качестве кого?
— В качестве близкой подруги, — не стал скрывать вампир, и мое сердце окончательно остановилось.
Подругой, значит. Вот оно как!
— А ничего, что у нее уже есть достаточно близкий друг.
— Не имеет значения, — ответил кутюрье. — Она будет на балу с Альхаром, и сделает все, что потребуется.
Все, что потребуется, все, что потребуется!
Надо отдать Николасу должное, его слова перебили полупрозрачные намеки мадам Вайзер, и теперь уже они непрестанно крутились в моей голове. И настолько меня взбудоражили, что хлебнув настой спокойствия, я незамедлительно ринулась в зону отдыха. Но как бы ни спешила, ворковавшую там парочку не застигла. И хуже то, что вернувшись к вампиру, не застала и его. Кутюрье отдав распоряжение насчет костюма, отбыл в неизвестном направлении весьма довольный собой. Мне об этом сообщила бледная как смерть швея, мол, он ушел избитый, но окрыленный.
Я мысленно порадовалась за гения кройки и шитья и направилась в офис, нещадно сминая костюм босса в холодных дрожащих руках. В голове то и дело билась мысль: «Надо что-то сделать!» и тут же ее перекрывала вторая: «Что делать, если я ничего не знаю!». Первое, я не знаю, где и когда будет проходить бал, потому что точная информация на приглашениях появляется лишь в руках счастливчика-гостя. Второе — откуда на торжество поедет Эмалия. Третье — почему именно она и что от нее потребуется. Четвертое — если от нее что-то требуется, отчего ж не отказала. Вампиры вознаградиться пообещали, припугнули или… она попросту играет с Джеймсом в ожидании более крупного улова! Ну, если так, то я ей такой незабываемый вечер устрою! Я могу, я смогу, с силами или без, в этом деле главное смекалка.
И окрыленная этой мыслью не хуже Николаса я налетела на очередное препятствие в мундире. Препятствие оказалось частично знакомым, улыбчивым и синеглазым. В этот раз из отличительных знаков сопутствующих военной форме майора выбивались лишь капитанские пуговицы.
— Прекрасная Евгения, — поприветствовал он меня.
— Мистер безымянный. — Я сдула упавшую на лицо прядь, думая о том, что в военные нынче берут либо слепых либо лгунов. Ведь у меня еще тот вид: потрепанная, злая и красная от быстрой ходьбы, а еще переминающаяся на месте.
— Спешишь? — Синеглазый правильно понял мои танцы, но из рук не отпустил.
— Да.
— Очень?
— Более чем. — Мне срочно нужно поймать босса и задать ему несколько десятков уточняющих вопросов.
— Тогда, быть может, ты согласишься отужинать со мной?
— Может, — не стала я отнекиваться.
— Когда?
— Не знаю. — Я удобнее перехватила костюм, вернула на место, съехавшую на лоб шляпку. Вот же гады метеорологи, обещали прекрасную весеннюю погоду, а тут ужасная осенняя, холодно и моросит.
— Что ж… — внимательно проследив за моими действиями, очаровательный незнакомец кашлянул и заметил: — В таком случае я просто обязан узнать, куда за тобой заехать.
Нашел время для расспросов, пока я объясню, где нынче живу и уточню дорогу через добрый десяток извилистых переулков, полчаса уйдет, и Вайзер от вопросов скроется.
— Ой, а давайте в другой раз. — Взмолилась я и снова сдула прядь. Стобалльный синеглазый ухватил ее и, нежно потянув, спросил пробирающим душу голосом.
— Как пожелает дама. Но позволь мне хотя бы прислать тебе цветы.
— Лучше пирожные, — сказала, не подумав, потом вспомнила, что вроде как худею, чтобы вампирам перебить аппетит, и расстроилась. — А ладно, давайте цветы. Я люблю маргаритки! — С этими словами, освободила из его руки прядь волос и шагнула в сторону.
— Но Евгения… — он попытался пресечь мое отступление.
— Все потом. Свидимся.
Я спешила, я так спешила, что наступила кому-то на стоптанный кривоносый сапог, оборачиваясь с извинениями, стукнула кого-то второго тихо подошедшего со спины костюмом и видимо попала вешалкой в глаз. Повторно извинилась и прямо-таки побежала в офис, чтобы никому больше не навредить. Однако, уже на ступеньках нашего здания, я нечаянно дверью ударила спешившую мне наперерез даму. Конечно, я извинилась, но узнав в мадам кикимору, то есть супругу босса, а в мужчине, поднявшем ее со ступеней — пристава, забрала свои слова назад. Правда, тут же пообещала оповестить босса об их приходе. Именно поэтому наверх поднялась на лифте и, ворвавшись в кабинет, услышала часть приватной беседы с другой мадам Вайзер.
— … все же подумай. Она постоянно сопутствует тебе и даже сегодня в свой выходной.
— Она работает на меня. — Гений еще не рычит, но уже достаточно близок к этому.
— И что с того?
— Совсем недолго работает.
— Не вижу сложности!
— Я вижу.
— Помнится, в случае с личным адвокатом ты сложностей не видел, пока не отравился. — Это задумчивое замечание родительницы босс явно встречает с гримасой негодования. И в кабинете на несколько мгновений становится тихо.
— Что ж, в таком случае просто учти, что с этой приближенной сотрудницей ты не отравишься, вряд ли лишишься дома и разработки, в которую душу вложил…
— А я и не лишусь. Скорее она забудет про все свои отступные.
— Как? — вопрос мадам Вайзер тонет в звуке моих шагов, а потому остается без ответа.
— Мисс Питт?
— Простите, что прерываю. — Подобное вторжение в кабинет несколько бесцеремонно, я краснею под удивленными взглядами вампиров, но не замолкаю. — Там, внизу мне довелось столкнуться с вашей супругой и приставом. Они поднимаются сюда…