И тут Бенито сел перед Викой со своей чашкой и все испортил.
– Ты понимаешь, что, если люди Папы схватят тебя, они тебя убьют?
Вика поперхнулась лапшой.
– Ты должна подумать об этом! – настаивал парень.
– Я не хочу думать об этом!
– Когда захочешь, может быть поздно!
Вика отставила в сторону чашку.
– Бенито, что ты требуешь от меня? – устало спросила она. На дипломатию не осталось сил. – Я все равно не скажу тебе, где перстень.
– Не скажешь – ну и не говори, – неожиданно покладисто согласился тот.
Вика подняла брови.
– Послушай, Виктория, ты имеешь полное право не доверять мне. Я действительно не похож на добропорядочного гражданина, – Бенито обезоруживающе улыбнулся и развел руки, словно предлагая посмеяться над его обносками. – Не веришь мне, что я не украду перстень? О’кей, не верь! Но прошу тебя, поверь в одно: я не хочу, чтобы тебя убили. Иначе бы я давно бросил тебя.
Вика готова была поклясться, что сейчас он искренен. Даже вечная кривая ухмылка исчезла с его лица. Перед ней сидел обычный итальянский парень, такой же уставший, как и она сама, переставший притворяться хозяином этого города. Ей бросилось в глаза, как он молод.
– Я знаю, что не хочешь, – мягко сказала она. – Бенито, я очень благодарна тебе. Если бы я знала, чем отплатить…
– Не нужно мне ничем платить! Виктория, ты думаешь не о том! Вообрази, что люди Папы найдут нас!
Вика вообразила и поежилась.
– Я смогу сбежать, – уверенно продолжал Бенито. – Алес им не нужна. Они схватят только тебя. Будут выпытывать, где перстень! И ты им скажешь.
Вика молча смотрела на него. Возразить было нечего. Да, если будут выпытывать, как выразился Бенито, она все скажет. Вряд ли ограничатся парочкой вежливых вопросов.
– Я уже говорил тебе, что это серьезные люди? Они не захотят сесть в тюрьму. Когда ты скажешь, где перстень, они…
Он замолчал, очевидно, не желая пугать ее еще сильнее.
В глубине души Вика понимала, что Бенито прав. Но она отгоняла от себя саму возможность, что их поймают. Парень заставил ее осознать, что это страусиная тактика и она себя не оправдает. Если ее и в самом деле схватят…
«То меня убьют, как только я скажу, где спрятала перстень».
– Значит, у меня только один выход, – преувеличенно бодрым голосом заявила Вика, – не попадаться.
Бенито молчал, но его молчание было выразительнее слов. «Есть вещи, которые от нас не зависят».
– Хорошо, – сдалась Вика, – что ты предлагаешь?
Он подсел ближе и доверительно наклонился к ней.
– Если ты успеешь сказать мне, где кольцо, я заберу его оттуда.
Вика непонимающе уставилась на него. И что?
– Я буду твоей гарантией. Понимаешь? Этим людям нужны деньги. Большие деньги! Я скажу, что если они отпустят тебя, то получат перстень обратно.
До Вики наконец-то полностью дошел смысл его предложения. А также то, на что обрекает себя этот юноша, если события вдруг станут развиваться по его сценарию.
Она так долго смотрела ему в глаза, что в конце концов Бенито смутился и отодвинулся подальше.
– Не подумай там чего… – пробормотал он. – Просто ты хорошо отнеслась к Алес… И вообще мы вроде как неплохо проводили время…
Вика чуть не засмеялась сквозь слезы. Неплохо проводили время! Господи помилуй, что же тогда для этого бродяжки значит плохо проводить время?!
– Я решил, что должен предупредить тебя… – продолжал бормотать Бенито, по-прежнему отводя глаза.
Вика быстро и крепко обняла его, прижала к себе. И тут же отстранилась, сама страшно смутившись. Дожили! Тридцатитрехлетняя тетка кидается на шею мальчишке лет на десять младше себя.
– Я непременно воспользуюсь твоим предложением, если выпадет случай, – сказала она, от неловкости перейдя на какую-то чугунную канцелярскую речь. – Но вместе с тем выражаю надежду, что он все-таки не выпадет.
На том и закрыли тему. Бенито поднялся и проверил, доела ли Алес свой суп. Заботливо потрогал ей пальцы, нос – не замерзла ли. Но Вика уже заметила, что девушка, как и он, легко переносит ветер и холод, в отличие от нее самой.
Пока она молча наблюдала за ними, одна из фраз Бенито вдруг отчетливо прозвучала в голове.
– Ты сказал, что сможешь сбежать.
Парень обернулся.
– Ты так сказал, – повторила Вика. – Но разве можно сбежать отсюда? – она обвела рукой стены с облупившейся побелкой.
Третий ярус колокольни находился чуть выше пятого этажа. Выглянув в узкое окно, Вика могла разглядеть вровень с ними ребристые крыши соседних домов.
Бенито утвердительно кивнул.
– Что? – не поверила Вика. – Отсюда? Только не говори, что у тебя есть парашют или крылья!
Тут ее осенила новая мысль.
– И между прочим! – она даже забыла про свой озноб. – Если сможешь сбежать ты, то смогу и я!
По губам Бенито скользнула сочувственная улыбка, при виде которой Вику охватили неприятные предчувствия.
Юноша подвел ее к дальнему окну, в которое ветер задувал особенно настойчиво.
– Вот!
– Что? Вижу – провода. Идут к соседней крыше.
Бенито тихонько рассмеялся.
– Ты хочешь сказать… – Вика с ужасом взглянула на него. – Нет! Ты не сможешь!
– Выражаю надежду, что случай все-таки не выпадет, – передразнил он ее. – Но я научился ходить по канату, когда был подростком. Смогу пройти и сейчас. А ты и Алес – нет.
Последнюю фразу он мог бы и не добавлять. Вика не решилась бы балансировать на этой высоте даже под угрозой неумолимой смерти. В конце концов, гибель от рук бандитов представлялась ей менее ужасной, чем перспектива разбиться о камни.
Дрожь, отступившая было, снова вернулась. Вика поплотнее завернулась в куртку и попятилась от жутковатого проема, повторяя про себя, что все будет хорошо.
4Сразу после ухода Бенито юноша, известный под именем Анжело-голубок, поднялся и потянулся.
– Схожу за куревом.
В ответ Гнилой молча показал ему пачку сигарет, оставленную Бенито.
– Прикопай на черный день, – посоветовал Анжело.
– То есть прямо сейчас и выкурить? – бросил вслед Гнилой. Но за Анжело уже закрылась дверь.
Ни к какому магазину Анжело не пошел. Во-первых, у него не было денег на сигареты. Все необходимое, от жратвы до курева, Анжело получал от Клопа, а откуда Клопу приносят и то и другое, юношу не интересовало.
Во-вторых, он не хотел курить.
Спустившись вниз, где для проверяющих, вздумай они инспектировать эту клоаку, располагался условный бар, Анжело побродил кругами возле стойки. Со стороны он выглядел как человек, пребывающий в мечтательной задумчивости. В действительности Анжело пытался вспомнить нужный номер телефона.
До определенных событий его жизни память на цифры у него была фотографическая. Но сейчас, промучившись минут десять, Анжело понял, что зря теряет время.
Тогда он отправился в город.
Глаза слезились от света. Несколько раз он натыкался на прохожих, но его застенчивая улыбка делала свое дело: те сами извинялись, что помешали такому милому молодому человеку.
Если память на цифры изменила Анжело, то топографическая осталась при нем. Он вышел к нужному дому, почти не поплутав. А подойдя ближе, по лицам стоящих у входа сразу понял, что его узнали.
– Я к вам с миром, мальчики, – улыбнулся он. От этой нежной улыбки одного из парней передернуло. – Где Папа?
– Зачем он тебе?
– Если он не ищет Бенито и какую-то курицу вместе с ним, то незачем, – пропел Анжело. – Но я вижу, мне здесь не рады. Так я пойду?..
Он успел даже неторопливо развернуться и пройти несколько шагов, прежде чем его схватили за рукав.
Когда Анжело вернулся на чердак, из кармана его торчала пачка «Мальборо». Клоп поднялся ему навстречу, покачивая огромной, как тыква, головой.
– Заложил? – сипло спросил он.
Анжело молча остановился посреди комнаты.
– Заложил, значит, – утвердительно кивнул старик.
И со всей силы врезал Анжело по лицу. Хлынула кровь, юноша повалился на пол, кашляя и сплевывая красные сгустки.
Гнилой подошел, мимоходом пнув скорчившегося Анжело, постоял рядом с ним в задумчивости, поглядывая на Клопа.
– Надо бы Бенито предупредить, а?
Клоп помолчал, потирая костяшки.
– Перебьется, щенок, – наконец решил он. – Пусть сам разбирается с Папой.
5Когда внизу раздались голоса, Вика в первую секунду не придала им значения. Весь день толпа шумела на площади, лаяли собаки, перекрикивались подростки, кидавшие друг другу набитый песком носок… К вечеру стало тише. Издалека пару раз донеслось торжественное пение гондольера, а потом где-то включили магнитофон, и ритмы Мадонны некоторое время сотрясали площадь, пока кто-то не начал скандалить, требуя тишины.
После этого все стихло. Вечер опускался на Венецию, словно растворяя в себе все звуки, и казалось невозможным, чтобы случилось что-то плохое.
Но по тому, с каким отчаянием взглянул на нее Бенито, Вика осознала, что тот самый случай все-таки наступил.
Но по тому, с каким отчаянием взглянул на нее Бенито, Вика осознала, что тот самый случай все-таки наступил.
Ей не сразу удалось в это поверить. Все казалось немножко театральным, наигранным: и ужас в глазах юноши, и равномерные удары в деревянный люк, который он запер всего час назад.
Хрясь! Хрясь! Хрясь!
Похоже, выбивали топором.
– Кричать бесполезно? – с удивившим ее саму спокойствием спросила Вика.
Бенито коротко кивнул.
– В лучшем случае полиция появится через пятнадцать минут. Виктория…
– Тогда беги! – перебила она.
– Нет! – он выпятил грудь. – Мужчины не сбегают! Я буду защищать нас!
Новый удар снизу заставил обоих вздрогнуть. Алес забеспокоилась, тревожно взглянула на брата.
– А ну быстро проваливай, хвастун паршивый! – прошипела Вика. – Хочешь, чтобы и тебя убили, и меня, и Алес?
Судя по всему, ее слова достигли цели. Бенито попятился к окну, не сводя глаз с люка.
– Послушай, – быстро сказала Вика, все еще не до конца веря, что это на самом деле происходит с ней, – я спрятала перстень в церкви Святого Пантелеймона. Слева внутри на стене барельеф, лев с чашей. Перстень в чаше! Быстрее, Бенито, пожалуйста!
В душе внезапно шевельнулся страх. Неужели он действительно сможет пройти по этому проводу?! Невозможно! Глупый мальчишка соврал ей, хвастаясь по своему обыкновению!
Но когда она в испуге взглянула на него, Бенито снова превратился в собранного мужчину с жестким взглядом и презрительно искривленными губами. Сейчас ему можно было дать все тридцать лет. Тень скрывала выражение его лица, и Вика решила, что ей, несомненно, почудилась насмешка в его глазах.
А в следующий миг Бенито вскочил на подоконник – хоп! – и легко, будто танцуя, шагнул на провод.
Вика перестала дышать. На высоте пятого этажа этот проклятый выскочка, наглец и фанфарон шел, расставив руки, без страховки по проседающей под ним черной нити. Внизу не было никого, кто мог бы заметить этот смертельный номер, кроме одинокого бродячего кота.
Сердце Вики бешено заколотилось, отозвалось молоточком в висках, заглушая удары топора. Раз-два-три-раз-два-три! Бенито шел легко, чуть покачиваясь, и она только теперь заметила, что он босиком. Когда он успел снять кроссовки?
Снизу донесся негромкий хлопок. Юноша пошатнулся, Вика на секунду зажмурилась от ужаса. А когда открыла глаза, Бенито уже бежал по крыше соседнего дома. Она ждала, что он оглянется, махнет рукой, хотя бы на минуту задержится, чтобы увидеть развязку! Но Бенито деловито скрылся за мансардой – и исчез.
– Перешел, – не веря самой себе, проговорила Вика охрипшим голосом. – Алес, ты видела это?
Она обернулась к девушке. Та стояла, как завороженная уставившись на деревянный люк. Из него акульим плавником торчало серебристое лезвие топора.
И тогда Вику окатил ужас.
Ужас был не ледяной, а ошпаривающий, точно кипяток. От него стал горячим даже язык и на ладонях выступили капли жаркой влаги. Как будто где-то копились запасы страха, а с уходом Бенито шлюз открылся.
Рядом с юношей ее не оставляло чувство, что все происходящее – немного не всерьез. Но стоило итальянцу сбежать, вместе с ним растаяла и спасительная иллюзия. Вике вспомнилась сверкающая заточка на тусклых каменных плитах. Яростно оскалившаяся морда одного из тех, на площади. Боль в животе от удара.
Вика кинулась к другому окну и обнаружила, что площадь опустела.
– Помогите! – заорала она, пытаясь перекричать гудение ветра. – Помоги-и-ите!
Голос звучал так слабо и жалко, что, кажется, даже не долетал до земли.
Слишком высоко, поняла Вика. Меня никто не услышит.
Щель в люке неумолимо расширялась. Теперь оттуда доносились команды, отдаваемые снизу властным голосом.
Вика заметалась по колокольне. Хоть какое-нибудь оружие… Хоть что-нибудь, чем можно защитить себя и Алес! В эту секунду ей открылась вся глупость их с Бенито затеи. Алессия не нужна тем людям, которые с минуты на минуту ворвутся сюда! Они не станут разбираться, сумасшедшая она или нет, и просто избавятся от бедной дурочки!
А если решат отомстить Бенито, то перед убийством еще и поглумятся над ней. Вике бросилось в глаза, что рубашка на всполошившейся девушке расстегнута, и в вырезе видна грудь.
«Она даже не сможет понять, что происходит».
Алес что-то забормотала, указывая на кучу тряпок и веревок, от которой исходил несильный, но стойкий запах гнилья. «Я могу ее спрятать! – осенило Вику. – Она привыкла сидеть тихо».
– Девочка моя, иди скорее сюда!
Вика трясущимися руками разбросала вонючие тряпки, забыв про брезгливость.
И увидела под ними очень знакомый механизм, обернутый пленкой.
В первый миг она решила, что от приступа паники у нее начались галлюцинации. Потому что перед ней лежал предмет, который никак не мог здесь оказаться: блок со страховочной системой, каким пользуются спасатели и альпинисты. Тренер не раз показывал такие, и, хотя это было давно, Вика помнила, как ими пользоваться.
А во второй миг в голове что-то щелкнуло, и вместо кома спутанных мыслей четко и ясно протянулась одна – как провод от колокольни до крыши соседнего дома.
– Алес, подойди ко мне! – приказала Вика. Сердце начало отбивать удары, и откуда-то она знала, что ей отпущено всего шестьдесят.
Закрепить карабин на проводе. Она уже догадалась, что никакой это не провод, а веревка. Так оно и оказалось.
Пятьдесят восемь… Пятьдесят шесть… Пятьдесят.
Заставить Алес просунуть ноги в ремни, затянуть на поясе крепление.
Сорок два. Сорок один. Сорок… Тридцать пять.
– Забирайся! Пожалуйста, Алес, быстрее!
Зафиксировать страховочную систему на блоке. Алес, глянув вниз, рванула было назад с подоконника, взвыв и размахивая руками, но Вика успела на долю секунды раньше. Щелк! – и скорее закрутить шайбу на карабине. Теперь Алес прочно удерживала короткая веревка. «Как корову на привязи», – промелькнуло у Вики.
Двадцать девять. Двадцать восемь.
– Смотри в небо. Смотри в небо!
Вика силой подняла подбородок Алес.
– Вон птица летит, видишь? Смотри на нее!
В последний миг у нее мелькнула мысль схватиться за девушку и проехать это короткое расстояние вместе с ней. «Здесь совсем близко! – надрывалась Плакса. – Три секунды! Ничего не случится!»
Но если случится, они упадут вдвоем.
Шестнадцать. Пятнадцать.
Вика до крови прикусила губу – и изо всех сил толкнула с подоконника девушку, продолжавшую таращиться в небеса в поисках несуществующей птицы.
Черный шнур, соединяющий колокольню и крышу, так круто просел под тяжестью человека, что Вика чуть не закричала. Ей показалось, что сейчас веревка лопнет и Алес полетит с высоты пятого этажа на истертую брусчатку.
Но вместо этого глуховатый стук известил, что Алес добралась до соседней крыши.
Десять. Девять.
Получилось! Она доехала! Вика застыла у окна, вцепившись в подоконник окаменевшими пальцами, вглядываясь и пытаясь понять, сможет ли бедная девочка выбраться сама из страховочной системы. Это казалось единственно важным в эту минуту. Важнее, чем стук отброшенного люка. Важнее, чем шаги за спиной.
Три удара сердца.
Два.
Один.
Вика успела увидеть, как Алес, нелепо размахивая руками, выпутывается из пояса.
А потом ее что-то кольнуло в шею, и все закончилось.
Глава 14
1Вечером на закате редкие туристы, задумавшие побродить по одному из самых неуютных районов Венеции, могли видеть на берегу залива странного мужчину. Мужчина был очень молод и одет не по погоде легко. Он бегал в носках по грязному берегу, размахивал руками, хохотал, подпрыгивал и больше напоминал дикаря, чем цивилизованного человека.
Один из редких туристов авторитетно констатировал: «Чувак под кайфом!»
Второй высказал предположение, что где-то рядом психушка, в которой сегодня день открытых дверей.
Третий, не тратя лишних слов, молча сфотографировал аборигена на айфон.
Но все они предпочли смыться как можно быстрее, стоило парню повернуться к ним. Было что-то такое в его взгляде, что пробуждало в людях запоздалое благоразумие. Внутренний голос подсказывал, что именно в этой части города, среди всякой дряни, вынесенной морем, находиться не следует.
Разогнав всех, Бенито немного успокоился. Когда он только прибежал сюда, из него вырывались разнообразные звуки. Он орал, смеялся до слез, выкрикивал в небеса непотребные ругательства. Его переполняло свирепое счастье, и Бенито должен был выплеснуть хотя бы часть его в окружающий мир. Ему казалось, что иначе его просто разорвет.
Это продолжалось с той секунды, как он достал из чаши кольцо с зеленым камнем. Русская не соврала! Бенито до последнего не верил, что его план сработает. Но вот он, перстень! Он тяжел, как кирпич, и холоден, как льдина! Юноша долго смотрел на него, не дыша, потом обнюхал его, даже лизнул зачем-то – только бы убедиться, что эта вещь отныне и впрямь принадлежит ему.