Кони у визитеров крепкие и ухоженные. Да и сами они, одетые в добротные доспехи, совсем не напоминают кучку наркоманов. Хотя, надо думать, иерархи ордена не послали бы в качестве парламентеров каких-нибудь укуренных доходяг.
– С чем пожаловали? – спрашивает у старшего визитера Лексли.
– Нам надо видеть вашего лорда, – спокойно отвечает тот.
Крепкий, плотно сложенный мужик. Доспехи сидят на нём как вторая кожа. Движения скупые и точные. Явно цену себе знает и особо не комплексует. Наверняка ведь уже и арбалетчиков над воротами срисовал, да и встречающих оценить успел. Это не крикливые и шумные горцы – тут за спиною сила стоит. И парламентер это понимает. Оттого и так спокоен.
– Хорошо, – киваю я, подходя ближе. – Ты его увидел. Что дальше?
Мужик окидывает меня оценивающим взглядом. Надо полагать, увиденная картина его удовлетворила, потому что он, спешившись, коротко кланяется. Уважает!
– Милорд, наши предводители хотят с вами переговорить.
– Когда и где?
– Назначайте место.
– Вон там, – показываю я рукой на стену, – посередине реки, есть небольшой островок. Там и пообщаемся. Сколько их будет?
– На встречу прибудут три человека. Прошу вас, милорд, чтобы число ваших спутников было бы таким же.
– Принимается. Когда?
– Завтра в полдень.
– Договорились. Вам нужно что-нибудь с дороги?
– Благодарю, милорд, у нас всё с собой.
Он снова коротко кланяется и запрыгивает в седло.
Грохочут открываемые ворота, и парламентеры покидают замок.
– Ну, – поворачиваюсь к Коту, – что скажешь?
– Это опытные воины. Могу поспорить, что за их плечами не один год службы.
– И это – адепты ордена?
– Судя по одежде и вооружению – наемники.
– И они служат Молчащим?
– Это скролльские наемники. Жители островов. Они и сами по себе – язычники, им наши взаимоотношения безразличны. Орден для них – обычный наниматель. Но слово своё эти парни держать умеют. Так что, перекупить их не выйдет.
– А как они в бою?
– Неплохо. И даже очень. С горцами их сравнивать я бы и не стал. Скролльцы одинаково хорошо воюют конными и пешими. И стрелки они изрядные. Если у ордена есть хотя бы пара тысяч таких бойцов… осада будет трудной. Для нас.
– Ты думаешь, они смогут быстро залезть на стены?
– Конечно, нет. Но штурм организуют по всем правилам. Спешить не станут, но дело своё они знают хорошо, и ударят основательно.
– Хм… что ни день – новая роль… что ж мы про этих ухорезов раньше не слышали? Сами бы и наняли.
– Островитян не любит церковь. И не поощряет, когда скролльцев кто-то призывает под свои знамена. Они совершенно равнодушны ко всему, что не касается их самих. Могут сжечь деревню, только для того, чтобы пожарить на этом огне мясо. Своя деревня или чужая – им всё равно. Крестьян и горожан они вообще за людей не считают. По их понятиям, если мужчина не воин, то он недостоин того, чтобы на него обращали внимание.
– Знакомо. И у нас такие были. Викингами звались. Значит, орден их нанял… А это как, дорого?
– Прилично. Причем, все деньги они берут вперед.
– Да уж, таким парням палец в рот не клади… А как ты определил, что они с островов? Доспехи у них самые обыкновенные, да и оружие такое же.
– Не совсем так. Может быть, ты не заметил, но у каждого из них по два метательных ножа. Это неотъемлемая часть вооружения любого скролльского наемника. Кроме того, они заплетают волосы в косички, и из-под шлемов они видны.
– Надо же, а я этих мелочей даже и не заметил.
– Да и я тоже не заметил бы, если бы раньше не сталкивался с ними.
Продолжая разговаривать, мы идем по двору. Солнце уже встало, и наступило время завтрака. Так непривычно было сегодня просыпаться одному… Обычно к моменту открывания мною глаз рядом с кроватью всегда стояло что-нибудь вкусненькое: или кусок свежеиспеченного пирога, или как-то по-особенному сделанный бутерброд с ветчиной – так что и на завтрак как-то даже и не тянуло. А теперь фигушки, не все коту масленица. Привыкай питаться из общего котла.
Остаток дня проходит уже в привычных хлопотах. К вечеру я вышел проводить старого епископа. Непонятно с какого бодуна, но он вдруг срочно собрался куда-то ехать. И глядя вслед отъезжающему кортежу старого священника, я вдруг ощутил какую-то легкую грусть. Сложный он был мужик, и не во всех вопросах мы с ним находили общий язык сразу. А вот отъезжает он – и как-то грустно мне становится. Что ни говори, а привыкнуть я к нему успел. Что греха таить – ощущая за спиной его незримую поддержку и мощный авторитет, мне было проще вести разговоры со многими местными жителями.
– Ну, и где наши гости? – нахмурившийся Лексли окидывает взглядом берег реки. – Не вижу никого.
– У них есть еще какое-то время. Не забывай, это нам ехать близко да по своей земле. А у них путь долгий, и друзей вокруг не так уж и много.
Что касается друзей, то здесь я могу быть абсолютно спокоен. Многодневные путешествия снабженных кольцами монахов по округе позволило нам с максимально возможной вероятностью установить всех адептов ордена, которые засели на подступах к замку. А после этого с выявленными засланцами начали происходить какие-то странные случайности: то ногу подвернет на крутом склоне, то на лестнице вдруг оступится. Кое-кто вином опился по неразумению. Так и не осталось в округе ни одного орденского соглядатая. Нет, какие-то завербованные люди у них, безусловно, уцелели. Но ведь завербованному и вера уже совсем другая: не свой – купленный. Стало быть, достоверной информации о происходящем в замке у противника сейчас нет. И это только играет нам на руку.
Надо отдать должное иерархам ордена, на встречу они прибыли почти вовремя. Учитывая неблизкий путь, который им пришлось проделать, можно сказать, и вовсе не опоздали. Из леса не торопясь выехал группа всадников, человек десять. Основная их часть осталась на месте, а к реке направилось только трое.
– Ну, вот и гости пожаловали.
Трогаю коня и направляю его навстречу визитерам. Чуть подотстав от меня, следуют два Кота со взведенными арбалетами. Наши кони легко преодолевают неширокую в этом месте реку, и мы выезжаем на островок. Почти одновременно с нами на противоположный берег выбираются и трое гостей.
– Вы прибыли вовремя, – киваю я, приветствуя подъезжающих.
– Мы не опаздываем.
– Не скажу, что я очень рад вас видеть, хотя, думаю, что и вы ко мне особо теплых чувств не испытываете.
– Это так, – отвечает тот из них, что стоит справа.
На них широкие плащи с капюшонами. Лиц почти не видно, и только по голосу я могу понять, что передо мной человек приблизительно сорока-сорока пяти лет. Кисти его рук, держащие поводья, совершенно не напоминают руки затворника. Крепкие и мускулистые – это, скорее, руки воина.
– Могу ли я узнать ваши имена? А то как-то некрасиво выходит: мое имя вы знаете, а я о ваших и догадываться не могу.
– У иерархов ордена нет своих имен.
– Как же мне тогда вас называть?
– Я первый из Решающих. Этот, – кивок в сторону ближайшего, – Память ордена. А третий из нас – Совесть ордена.
Ничего себе, троица подобралась! Что ж мне, их так и звать Памятью и Совестью?
– Кто из вас будет вести переговоры со мной?
– Я, – отвечает Решающий. – Что ты хочешь от нас?
– Неправильный вопрос. Это вы чего-то хотели от меня, когда прислали своих парламентеров.
– Кого?
– Переговорщиков. Зачем вам нужен замок?
– Не только он. Ты захватил еще золото, которое тебе не принадлежит.
– А вот про него советую забыть! Про замок-то, мы еще можем поговорить, а где ты слышал, чтобы Серый рыцарь отдавал золото, попавшее в его руки?
– Никто, однако же, не слыхал и о том, чтобы в руки Серых попадало так много золота.
– Считайте, что вам повезло: вы первые, кто об этом узнал. Будет что потомкам рассказать.
– Ты пожалеешь об этом!
– Если я буду жалеть обо всем, о чем, по мнению окружающих, я должен пожалеть, то мне ни на что другое просто времени не останется. Короче! Забыли про золото! За замок я еще согласен разговаривать, а если договоримся, тогда можно будет и к «золотому» вопросу вернуться.
– Ты согласен вернуть наше золото?
– Вот уж не думал, что так похож на дурака! Разумеется, я ничего не собираюсь возвращать. Но могу подсказать, где можно добыть его еще. И в достаточно приличном количестве.
– Отчего же ты сам его не взял?
– А мне хватит. Ну, так что – будем говорить?
Мои собеседники переглядываются. Их капюшоны наклоняются друг к другу, и они о чем-то тихо переговариваются.
– Хорошо, – произносит Решающий. – Мы готовы тебя выслушать. Нам действительно нужен замок, и мы не хотим, чтобы ты его разрушал. Каковы будут условия сдачи?
– Заметь, я не спрашиваю, зачем он вам нужен! Цени мою откровенность!
– Учту. Итак – орден слушает тебя.
– Отлично. Как я в курсе – меня вы не любите. Так?
– Это ты ещё мягко сказал! – удивляется мой собеседник.
– Рад, что между нами нет никаких недоговорённостей. Так вот – вы, наверное, в курсе того, что никто из нас не появляется в вашем мире просто так? У каждого из нас есть своя цель, к которой мы все и стремимся.
– Да. Мы об этом знаем.
– А то, что эти цели могут быть разными?
Иерархи переглядываются. Наклоняют друг к другу головы. Я даже разговор их слышу, только вот ничего понять не могу. Ну, надо думать, они для своих переговоров используют какой-то особый, неизвестный мне язык. А вот, кстати! Поворачиваюсь в седле, словно устраиваясь поудобнее. При этом локоть руки касается рукоятки Рунного клинка.
– … мы не можем.
– Но ведь ему чего-то от нас нужно?
– Не сказал бы. Серый держится абсолютно раскованно. Такое впечатление, что ему на все наплевать.
– Да ну? И на свою жизнь тоже?
– Они и так долго не живут. Он не может об этом не знать.
– Все меняется, у этого появились новые, ранее им не присущие, способности. Никто из них до этого не женился на местных девушках. Это тоже впервые.
– Возможно, мы данных способностей просто не замечали? Или, что вернее, некому было об этом рассказать?
– Время! У нас его очень мало! Не забывайте – наемники потребуют оплаты! И уже скоро!
– Ладно! Что мы теряем? Спросим у него, а там будет видно.
Вот лопух я эдакий! Что б мне раньше-то своим оружием не воспользоваться? Глядишь – больше знал бы сейчас! Ладно… что есть – то есть.
– Хорошо, – поворачивает ко мне голову Решающий. – Какова же твоя цель?
– Мне надо отомстить. Не вам, на этот раз. У меня есть для этого другой человек.
– Человек? Один человек?
– А что тут такого удивительного? Он – наш личный недруг и сбежал сюда из нашего мира. Я послан, чтобы его убить.
– Так, отчего же он до сих пор жив?
– До него трудно добраться.
– И ты хочешь, чтобы это сделали мы? Какая в том выгода ордену?
– А замок вам уже не нужен?
Иерархи снова переглядываются. На этот раз – молча.
– Кто этот несчастный?
– Мне нужна голова Одноглазого.
– Вождя горцев?!
– Да. Вас это пугает?
– Ничто не может напугать орден.
– Да и кроме того… про золото помните?
– И где его взять?
– У него и возьмете. Там хватает…
Мой собеседник некоторое время молчит. Потом поднимает голову и внимательно на меня смотрит.
– Ты не всё нам сказал…
– Не всё. Но для первого раза – вполне достаточно.
– Какие у нас гарантии того, что ты исполнишь свою часть договора?
– А что, были случаи, когда Серые не держали своего слова?
– Были. Чем ты можешь гарантировать выполнение своего обещания?
– Я пойду с вами. Гарнизоны башен вас иначе не пропустят. Вместе пойдём – вместе и вернёмся. Кстати, не стоит обольщать себя надеждой тихонько зарезать меня во сне. Нет, сделать это вы можете, не спорю. Но вот войти в замок без меня… Впрочем, можете попробовать.
– Я тебе не верю.
– Какое совпадение! Почему-то и у меня нет полной веры твоим словам. Однако же, ничего другого вам предложить не могу.
– Если всё так обстоит, и дело только в мести… зачем тебе наши деньги?
– А как иначе уговорить вас? Да и моим войскам тоже платить нужно… Кто-то же должен охранять замок, пока меня не будет?
– Ты хочешь с нами идти… Но ведь горцы – воинственный народ! Тебя могут убить…
– Постарайтесь, чтобы этого не произошло. Если меня убьют, стены и башни замка рухнут, едва в него войдёт хоть один человек. Я имею ввиду кого-то нового, кроме тех, что уже находятся в замке.
– Хочешь, чтобы мы воевали с горцами? Мы друзья!
– Да, ладно… Они с вами торгуют – и всё! Торгашей можно найти новых. Да и что такого особенного могут предложить эти крикливые зазнайки?
– Возможно, что у них действительно есть что-то, что может представлять интерес для ордена.
– Угу. И они дерут с вас втридорога за этот товар.
– Ты знаешь?!
– Допустим. Это, в конце концов, ваше дело. Меня же интересует только их главарь.
– Но… для того, чтобы выполнить твою просьбу…
Ага! Клюнуло! Жадность, помноженная на страх потерять замок даёт ожидаемый эффект.
– … нам придется убить многих, окружающих его людей.
– И что? Сил, что ли у вас недостаточно? Помочь?
– Но не все они будут воинами.
Пожимаю плечами, выражая тем самым глубочайшее равнодушие.
– А вам-то с этого какая печаль? Раз кто-то мешает… чего с ним разговоры разговаривать?
– Да, – кивает мой собеседник, – узнаю Серого… чужие жизни для тебя – ничто.
Ох, кто бы разглагольствовал о милосердии и сострадании! Поющий серенады крокодил – и тот бы выглядел сейчас более естественно. Но в данной ситуации лопухнуться я не могу. Вы считаете меня исчадием ада, безжалостным и жестоким убийцей? Так? Тогда – получите подтверждение! И в этом случае все ваши знания о Серых рыцарях, будут однозначно играть на меня. Орден сам поставил себя в такое положение, культивируя в мозгах адептов легенду о жестоком сером чудовище, что никакой иной реакции быть, просто не может. Считая себя меньшими негодяями, чем Серый, они однозначно обязаны приписывать мне такие качества, которые на их фоне выглядели бы совсем уж запредельными злодействами. Уж казалось бы – куда ж дальше-то? Однако, глядя на собеседника, понимаю – есть ещё куда. Он, стервец, это совершенно отчётливо представляет.
– Можно подумать, что они значат что-то для вас? – ухмыляюсь я в ответ. – Да ладно вам… дурака-то валять… давайте уж, решайте, наконец. У меня обед скоро, жрать хочу, как волк…
– Мы придём сюда послезавтра. А наше войско, тем временем…
– Да, пускай, хоть сквозь землю провалится! Только вот, к замку и городам лезть не надобно – обижусь всерьёз! Это – моя корова и я её тут пасу!
– Какая корова? – не понимает собеседник.
– В смысле – моя земля! И люди, что на ней живут – тоже мои. Особенно, красивые девушки…
– Постойте, но вы же сами собирались сдать нам замок?
– Вот, когда сдам… Тогда и лазьте, где хотите! А покудова – неча мне мешать! Ладно, хрен с вами, послезавтра, так послезавтра… давайте…
– Ну как? – вопросительно смотрит на меня Лексли. – О чем договорились?
– Иерархи взяли два дня на размышление. А их армия обязуется за это время не уходить от границы.
– Ну… хоть пару дней. Всё-таки больше крестьян успеют в леса уйти. И то хлеб!
– Посмотрим. Попробую сделать так, чтобы войска ордена вообще мимо прошли.
– Да ладно! Как это?
– Там видно будет…
Замковые ворота распахнулись, едва нас заметили часовые на башнях. Навстречу вырвалось около двух десятков всадников. Я хорошо различаю их взволнованные лица. Ясен пень, нас почти похоронили, ожидая от Молчащих какой-нибудь пакости. Да и мы, откровенно говоря, чего-то подобного ждали. Но… обошлось. На этот раз.
Расслабляться однако не следует, на той стороне тоже далеко не лохи заседают. И уж какую-нибудь каверзу они сумеют придумать – и к бабке не ходи! На нашей стороне пока что только стены замка. И время. Вот оно-то работает против ордена очень эффективно. Плюс деньги, точнее – их отсутствие у Молчащих. Тоже неслабая заноза в заднице у некоторых… гм-м-м… чрезмерно загребущих товарищей.
Бросаю поводья конюху и ловко спрыгиваю на землю. Ты гляди – получилось! Есть толк от тренировок! Так, глядишь, я скоро по-настоящему на лошади скакать начну. Как заправский кавалерист! Надо будет не забыть сказать спасибо Котам, что потратили на меня столько времени. Если ещё и мечом выучусь по-настоящему работать – вообще крутым стану!
И снова – текучка. Отдать распоряжения коменданту. Пусть выдадут оружие добровольцам, пришедшим в замок из окрестных городов и деревень. Понятно, что эти идут в солдаты ненадолго, угроза отступит, а за нею и они… попросятся… Но упрекать их за такие мысли? Не знаю, как у кого, а у меня к ним, кроме уважения, никаких других чувств нет. Ведь могли же в лесах отсидеться? Да – запросто! Однако, несмотря ни на что – пришли сюда. Понимают, что шансов уцелеть ничтожно мало – но, пришли же!
Приказываю, чтобы их накормили от пуза и не жмотничали. Вина надо выкатить. У вчерашних крестьян и так немного в жизни удовольствий, пусть хоть сейчас немного отвлекутся от грустных мыслей о грядущих тяжелых днях.
На очередном совещании довожу до всех итоги моих переговоров с орденом. Не бог весть, какие успехи… но, пока ничем другим похвастаться не могу.
Уже выходя во двор, спохватываюсь. А ведь брата Манрике сегодня не было! Видать, совсем погряз в своих изысканиях… даже про совещание забыл. Что ж он так? Старик ведь… нехорошо. Нельзя себя так перенапрягать. Да и спецмонахов сегодня не было, надо думать, он и их чем-то загрузил. Надо будет епископа утром потеребить на эту тему – пусть старик слегка поумерит свое рвение, так и до беды недалеко.