Доплыв до острова, Малыш выбрался на берег, отполз немного от воды и растянулся на гладких, нагретых солнцем камнях. Тихо плескалось море. Даже чайки, иногда залетавшие сюда, куда-то подевались. Солнце медленно погружалось в океан... Стало прохладно, водная поверхность зябко подернулась мелкой рябью...
Малыш уснул. Жемчужина пробралась по мелководью к его ногам, чтобы, как всегда, охранять сон друга.
С первыми лучами солнца Жемчужина разбудила его.
- Пора! - сказала она. - Поспешим в стаю. Главный не терпит опозданий.
...В назначенный срок вся стая отправилась в путь. Малыш понимал, что из-за него дельфины плывут гораздо медленнее, потому что, сколько бы он ни тренировался, ему никогда не плавать с их легкостью и быстротой. Так уж устроены тело и кожа дельфина, что даже среди бесчисленных обитателей океана нет пловцов, равных им.
Сколько лет уже совершал он с дельфинами этот изнуряющий заплыв, но никогда еще ему не было так тяжело. Он очень не хотел покидать места, которые теперь приобрели для него особое значение... Чтобы прогнать невеселые мысли, он обратился к Жемчужине:
- Почему ты все время молчишь?
- Я думаю, - ответила она.
- О Черныше...
- Нет, Малыш, о тебе.
Вожак выбрал для зимовки дикие, безлюдные места. Кругом только океан и небо, да несколько неприветливых, голых островов. Теперь Малышу некуда было отлучаться, и он все дни проводил с Братьями и Жемчужиной.
- Братья, расскажите что-нибудь о людях, - однажды попросил Малыш.
- Это самые странные и непонятные существа на свете, - с готовностью отозвался Старший Брат. - Они всю жизнь чем-нибудь заняты. Одни строят, другие разрушают. И все без конца воюют друг с другом. От них на земле ужасно много шума и беспокойства. Они с грохотом носятся по небу и пытаются проникнуть в глубины океана, куда даже нам нет доступа.
- Не понимаю, - вмешался другой Брат, - почему они не резвятся и не развлекаются, как мы? Разве им мало просто неба над головой, солнца и вкусной пищи? Они все на свете хотят переделать на свой лад, всему быть хозяевами.
Малыш лежал на воде, держась одной рукой за спину Жемчужины, и с жадностью ловил каждое слово...
- Они очень любят всякие бессмысленные предметы и в течение жизни обрастают ими, как подводные рифы моллюсками. Они передают эти предметы вместе со своими жилищами из рода в род и очень гордятся ими... Они даже тела свои прячут под искусственными разноцветными оболочками.
- А их жилища! - подхватил Младший Брат. - Неужели они там не задыхаются?! Как могут они променять бескрайние просторы земли на эти тесные жилища?
- Откуда вы столько знаете? - удивился Малыш.
- На дне океанов много всяких предметов, отобранных водой у людей, ответил Старший Брат. - Хочешь, мы покажем тебе целый человеческий город? Дно в этом месте неглубокое, и ты вполне сможешь его осмотреть.
- Конечно хочу! - нетерпеливо воскликнул Малыш, и глаза его вспыхнули любопытством.
- Это не близко. Надо спросить разрешения у Главного.
Поколебавшись, вожак дал согласие, и Малыш в сопровождении Братьев и Жемчужины отправился на поиски затонувшего города.
- Туда не рискует заплывать ни один пароход, - объяснил по дороге Старший Брат. - Это место защищено со всех сторон коралловыми рифами.
Малыш нетерпеливо выпрыгивал из воды. Вокруг, насколько мог видеть глаз, торжественно застыли колонии кораллов. Они переливались всеми цветами - лилово-бирюзовым, темно-синим, желтым, кроваво-красным. Кое-где кораллы выступали из воды, образуя неприступные островки.
- Это здесь, - сказал Старший Брат. - Будь осторожен.
Он уверенно скользнул в пролив между двух рифов, обозначенный темно-синей полоской воды. Океанская "тропинка" вывела их в широкую лагуну. Малыш огляделся. Рифы коварно сомкнулись со всех сторон, словно для того, чтобы преградить им путь к отступлению.
"Без Братьев отсюда не выбраться", - подумал он с тревогой.
- А теперь запасись воздухом и следуй за нами, - сказал Старший Брат.
Малыш устремился в прозрачную, таинственную глубину. Здесь солнечный свет уже не резал глаза, как на поверхности, а мягко обтекал тело, окрасившееся в голубовато-зеленые тона. Из бесчисленных коралловых гротов с любопытством выглядывали потревоженные обитатели рифа. Над каменистыми выступами, густо облепленными рачками и мидиями, резвились причудливые рыбешки. Плавно изгибали длинные волокна замысловатые губки. Но Малыш, равнодушно скользнув по ним взглядом, силился разглядеть отобранное океаном человеческое жилье.
Коралловые стены расступились, и юноша, видевший под водой несравненно хуже, чем дельфины, чуть не налетел на остроконечный обломок, вертикально торчавший со дна.
- Это стена разрушенного дома, - пояснил один из Братьев.
Малыш промолчал, потому что, в отличие от дельфинов, он не умел разговаривать под водой. Дельфинам хорошо, у них дыхало не связано со ртом. А ему приходится плотно сжимать губы, чтобы не наглотаться соленой воды.
Почувствовав приступ удушья, Малыш огляделся. Куда плыть? На глубине трудно ориентироваться. Иногда кажется, что плывешь вверх, а на самом деле погружаешься на дно или скользишь вдоль него. В глазах потемнело, и Малыш не различал уже ни дна, ни отвесных скал. Он разжал губы и выпустил воздух, распиравший грудную клетку. Прозрачные пузырьки устремились ввысь. Малыш сильно оттолкнулся ногами и поспешил вслед за ними.
Отдышавшись, он снова нырнул, стараясь как можно быстрее достигнуть дна.
И вот перед ним предстали покрытые илом улицы погребенного на дне океана города, полуразрушенные каменные дома с черными провалами окон, лишенные крыш и дверей. Узорчатые арки, колонны, каменные изваяния неподвижно застывших людей... Малыш потрогал одно из них - оно было скользкое и холодное. Кругом из ила торчало множество всевозможных предметов, о назначении которых Малыш не имел ни малейшего представления.
Город по-своему жил: по его улицам ползали крабы, лениво плавали плоские камбалы, спешили куда-то, передвигаясь толчками, кальмары. На стенах домов расположились разноцветные актинии, а из проемов дверей выглядывали мурены.
Набрав в легкие побольше воздуха, Малыш подплыл вплотную к одному из полуразрушенных домов и заглянул в окно, сплошь облепленное моллюсками. Его любопытство было так велико, что он отважился просунуть туда руку, и в тот же момент что-то длинное, черное метнулось из мрака наружу. Малыш испуганно шарахнулся - то была самая ядовитая морская змея, свившая себе гнездо в подводном городе. Угрожающе извиваясь, она сделала несколько кругов вокруг головы Малыша. Почуяв опасность, Жемчужина приготовилась к атаке, но змея благоразумно предпочла убраться прочь.
Так состоялось первое знакомство Малыша с человеческим жильем.
- Ты стал другим, Малыш. Что мучает тебя? - спросила как-то Жемчужина. - Прежде ты был резвым и веселым, а теперь все грустишь и думаешь... О чем?
- Сам не понимаю, что со мной... Тебе одной я могу довериться. Я думаю о людях. Главный сказал, что мои родители люди, а не дельфины.
- А ты что же, не знал? Вот глупый! Вся стая знает. А взрослые дельфины - Добряк, Главный и другие хорошо помнят, как ты попал в стаю... Малыш! - Ее голос дрогнул. - Неужели ты решил уйти к людям?
- К людям? - в раздумье повторил Малыш. - Я не думал об этом.
- Если ты покинешь Океан... если ты покинешь Океан, тогда мне никто уже не помешает убить себя.
- Не говори так, Жемчужина! Я никогда не покину тебя... стаю и Главного.
Жемчужина подобралась поближе к Малышу и, уткнувшись носом в его ноги, затихла. Привязчивость была, по-видимому, основной чертой ее характера, и теперь Малыш, спасший Жемчужину от гибели, занял место Черныша в ее сердце.
Малыш больше не встречался с людьми и порой совсем забывал о них. Тем более что Жемчужина, снова веселая и жизнерадостная, была рядом и не давала ему скучать. И все же неясные мысли подчас тревожили Малыша, мешали спокойно спать и резвиться вместе со всеми.
Как-то раз он тихо подплыл к вожаку и положил руку ему на спину. Дельфин вздрогнул.
- А, это ты, Малыш, - сказал он хмуро. - У тебя опять ко мне вопросы? - И так как Малыш молчал, он добавил: - Спрашивай, я отвечу.
- Правда? - обрадовался Малыш. - Тогда расскажи мне о прошлом, о дельфинах и о людях. Расскажи все, что тебе известно.
- Ну что ж, слушай... Когда-то, очень давно, люди и дельфины жили в дружбе. В те времена большую часть жизни они проводили в воде. Даже язык у них был общий, и они отлично понимали друг друга. Но постепенно люди все чаще и чаще стали выходить на сушу. Они укрывались в пещерах и растили там своих детенышей...
- Главный! Откуда ты знаешь? - перебил его Малыш.
- Это запечатлено в памяти моих предков. Я родился с этим так же, как ты родился с руками и ногами. А ты, значит, ничего не помнишь? Мы так и думали... Мы догадывались, что люди утратили память прошлого.
- Главный! Откуда ты знаешь? - перебил его Малыш.
- Это запечатлено в памяти моих предков. Я родился с этим так же, как ты родился с руками и ногами. А ты, значит, ничего не помнишь? Мы так и думали... Мы догадывались, что люди утратили память прошлого.
- А может, ты ошибаешься? - усомнился Малыш. - Может, ваша память только сны, а те люди, о которых ты говоришь, давно исчезли с лица земли?
- В твоих рассуждениях есть логика, детеныш, - удивился Главный. Это еще раз подтверждает, что ты повзрослел и что я правильно выбрал время для разговора. Ведь я готовился к нему много лет... Но только все мы верим в память наших предков. Иначе как объяснить, что мы до сих пор понимаем человеческую речь, о чем люди даже не догадываются... Тебе доводилось когда-нибудь слышать, как они говорят?
- О да! - живо воскликнул Малыш. - И мне показалось даже, что я их понимаю!
- Ты не удивился? Ведь люди не говорят на нашем языке.
- Да, да! Я все хотел спросить тебя об этом.
- Ты был совсем маленьким, когда я дал тебе знание человеческого языка, потому что предвидел, что рано или поздно ты встретишься с людьми.
- Но я не помню, чтобы ты обучал меня.
- Есть разные способы для передачи знаний. Один из них - мысленный. Некоторые дельфины обладают таким свойством. Я принадлежу к их числу. Но пользуюсь я своим даром лишь в крайних случаях, потому что это требует больших усилий.
- Значит, я смогу объясняться с людьми! - обрадовался юноша.
- Не совсем так. И в этом вся сложность. Видимо, под воздействием воздуха голосовые связки и органы слуха людей изменились. Они больше не могут ни издавать, ни воспринимать большинство из тех звуков, которыми пользуемся мы... Разве ты не замечал, что мы с тобой разговариваем только на доступных тебе частотах? Иначе ты либо не понимаешь, либо просто не слышишь нас. И все же тебе удалось, пусть частично, усвоить наш язык, а это уже многое. Люди говорят гораздо медленнее, чем мы. Поэтому, даже когда мы пытаемся копировать их речь, они нас не понимают. Вот что мешает нашему сближению... Но ты - человек. Возможно, тебе и удалось бы...
Малыш чувствовал, что Главному неприятен разговор о его контакте с людьми, и попытался изменить тему.
- А почему они убили Черныша?
- Скорее всего, просто для злой забавы. Ведь у них нет памяти прошлого, и потому они убивают нас не задумываясь, как мы убиваем рыбу, когда голодны. Нас истребляли тысячелетиями. Мы пытаемся напомнить людям о нашей прежней дружбе, пытаемся показать им, что мы - такие же разумные существа, как и они. Мы помогаем им ловить рыбу, спасаем их, когда они попадают в беду в океане... Мы взываем к их разуму, но они упорно не хотят понимать нас. Они держат моих собратьев в неволе, развлекаются, глядя на их "трюки", и по-прежнему не видят в нас ничего, кроме миролюбивых и добродушных морских животных, легко поддающихся дрессировке. А ведь мы столько могли бы поведать им о тайнах Океана, которым они так интересуются, о тайнах прошлого, о Вселенной... Мы могли бы быть им верными друзьями и помощниками...
Малыш с жадностью ловил каждое слово, и что-то новое, ранее неизведанное прокрадывалось в душу. Он весь наполнялся многовековой болью дельфиньего народа, его обидами и надеждами...
- О каких тайнах говоришь ты, Главный?
- О тех, что скрыла от нас толща времени. Но все они запечатлены в нашем мозгу... Попытайся вспомнить, Малыш, не случалось ли тебе вдруг переживать какие-то моменты давно минувших тысячелетий так, будто они происходят сейчас?
- Не понимаю тебя, - удивился юноша.
- И не поймешь. Хоть ты и вырос в Океане, среди нас, но ты был и останешься человеком. А с ними такое случается часто. Вот совсем недавно, например, я тихо качался на волнах. И вдруг в ужасе отлетел в сторону. Океан разверзся подо мной, образовав глубокую впадину, которая затягивала с бешеной скоростью. Но неведомые силы выбросили меня из воды. Я взлетел высоко в воздух, будто чайка. Какой-то частью своего сознания я понимал, что все так же качаюсь на спокойных волнах, но меня раздирал панический страх... Я уже не летел, а падал... Удар о воду оглушил меня. С трудом оправившись от испуга, я пытался удержаться на разбушевавшихся волнах и осмотреться. Огромный, черный, шипящий шар качался невдалеке от меня. Я уже тогда знал, что с неба иногда прилетали на землю подобные шары, но в океан он упал впервые. Я решился подплыть поближе, чтобы рассмотреть его. И в этот момент волна подхватила меня и бросила прямо на шар. Почувствовав ужасную боль от ожога, я потерял сознание... Но я все так же качался на волнах, и море вокруг было безмятежно-спокойно. Переживание прошлого больше не возвращалось. Скорее всего, мой предок, чувства которого я пережил, погиб, ударившись о раскаленную поверхность шара.
- Какие странные вещи ты рассказываешь! - воскликнул ошеломленный юноша.
- Вот это и есть наша память. Ну, на сегодня с тебя хватит... Как чувствует себя Жемчужина?
- Очень хорошо, - оживился Малыш, - она совсем поправилась и почти забыла Черныша.
- Я это заметил, - как-то странно сказал Главный и ушел под воду.
В мыслях Малыша было смятение. Он не мог постигнуть всего, что ему рассказал Главный.
"Так, значит, люди и дельфины когда-то жили в дружбе, - без конца повторял он. - Как же они могли забыть об этом?"
- Куда ты запропастился, Малыш? - услышал он позади себя голос Жемчужины. - Я везде ищу тебя.
- Вот ты-то мне и нужна! - обрадовался Малыш. - Ты помнишь что-нибудь о тех временах, когда люди и дельфины понимали друг друга?
- Очень мало, - не сразу ответила Жемчужина. - Не расспрашивай меня о людях. Я ненавижу их.
- А все-таки, - настаивал Малыш. - Тебе доводилось раздваиваться в своем воображении? Ты никогда не испытывала что-то такое, чего на самом деле нет?
- Конечно. Это бывает с каждым дельфином...
- Расскажи, Жемчужина.
- Какой бы случай припомнить? Ну, хотя бы этот... Как-то я развлекалась тем, что подныривала под пенистые гребешки волн у самого берега. Налетел ветер. Волны стали увеличиваться в размерах, а кругом из воды торчали острые обломки скал. Мне следовало поспешить в открытое море, но меня вдруг позвали с берега. Берег был совсем не тот, у которого я играла, но он показался мне знакомым до мелочей. Мягкая, как заросли водорослей, зелень спускалась к самой воде. По тропинке шла девушка. Я очень хорошо ее знала. Мы часто болтали с ней и любили вместе кувыркаться в волнах. Волосы у нее были черные и блестящие, как... как спина Черныша. И глаза тоже черные. Мне очень хотелось походить на нее. Рядом с ее гибким телом я казалась себе неуклюжей. Девушка позвала меня снова, и я стремительно бросилась к берегу. "Посмотри, - крикнула она, - как расцвел мой сад!" Я с трудом выбралась на сушу. Без воды я становилась такая тяжелая и неповоротливая. Ее дом был совсем недалеко от воды. "Я сделала для тебя бассейн с морской водой, - сказала девушка. - Чтобы ты могла в нем отдыхать". И она помогла мне забраться в него.
Я плескалась в бассейне и смотрела на цветы, окружавшие нас. Красные, голубые, нежно-розовые... Они были прекрасны. Таких цветов я не встречала даже в глубоких впадинах на дне океана... Девушка сидела рядом на краю бассейна, и мы молча любовались цветами. Мне было так хорошо... И вдруг все исчезло. Я очнулась от боли. Море билось в шторме. Меня несло на острые скалы, и я чуть не погибла из-за этого второго сознания.
- Эй, Малыш, Жемчужина! Плывите к нам! - закричали четыре Брата и еще несколько афалин, беззаботно резвившихся поблизости.
- Поплыли! - обрадовалась Жемчужина. - Наступает пора игр. Надо и нам принять в них участие.
- Малыш, ты - новенький, догоняй! - весело крикнул Шалун, один из самых молодых и резвых дельфинов стаи. - Проигравший отправляется на дно за губками.
- Еще посмотрим, кто из нас! - задиристо отозвался Малыш, устремляясь за ним.
Шалун был быстр и верток, и Малышу никак не удавалось схватить его. Афалины шумно подбадривали Малыша. Был момент, когда он почти ухватил Шалуна за хвост, но тот взмыл в воздух и шлепнулся далеко за пределами обозначенного играющими круга.
- Проиграл, проиграл! - закричали дельфины. - Ныряй за губкой!
Что поделаешь? Малыш набрал в легкие побольше воздуха и вертикально пошел на дно. Но выбранное дельфинами место оказалось для Малыша слишком глубоким.
Вначале он легко скользил вниз, к неясной сумрачности далекого дна. Но уже с половины пути ему сдавило голову, заложило уши, грудь разрывалась от боли. А потом начали путаться мысли, во рту появился характерный привкус металла - предвестник глубинного опьянения. Еще немного - и начнутся галлюцинации. Если он потеряет контроль над собой, тогда конец.
Но Малыш упрямо, как в полусне, опускался все ниже и ниже. Что-то блеснуло рядом и исчезло во мраке. Он ничего не замечал, перед глазами маняще извивались длинные нити оранжево-желтых губок, которые, должно быть, где-то поблизости, но до которых ему никогда не добраться...