— Тут, между прочим, и про тебя написано, — осторожно сказала Арья.
— Да, и что?
— Что неоценимую помощь в раскрытии этого дела оказал известный столичный маг из высокородной семьи Ларанов, Маэл Лебовский.
— И?
— Все, больше ничего не сказано.
— Газетчики, — выругался я. — Так и знал, что ничего не напишут. Оказал помощь. Ха! Да я сам все сделал, а эти идиоты все испортили.
— Все как обычно, сэр. Жандармерия в наше время никуда не годится. Они только и могут, что ловить продажных женщин по подворотням, — невозмутимо выразил свое мнение Ральф.
Все еще в раздраженном состоянии духа, я поднялся из-за стола и пошел переодеваться в свой обычный костюм.
— Арья, надень новый плащ, у нас сегодня много дел.
Хотел я этого или нет, но Арье придется все время ходить за мной, стать моей тенью. Хотел бы я знать, что она по этому поводу думает. Увы, она слишком хорошо умеет скрывать свои истинные эмоции, а наша связь еще не настолько глубока.
Моя повседневная одежда была простой и неприметной. Коричневая замшевая шляпа. Серое замшевое пальто, темные штаны и темные, удобные и крепкие ботинки. С одной стороны, в таком наряде мне было не зазорно общаться с высокими должностными лицами. С другой стороны, я не выделялся в толпе своим богатым нарядом. А в моей работе выделяться нельзя. Арья сменила свой зеленый плащ на новый, тоже простой и темно-коричневый.
Чтобы не идти пешком, на улице я поймал первый попавшийся экипаж. С удобством устроившись на сиденье, я задумчиво смотрел в окно.
Райхен, столица империи. Город контрастов и парадоксов. Здесь сердце империи, и её же мозг. В этом городе решается судьба огромной страны. Тут принимают решения, от которых зависят жизни миллионов людей: граждан империи, жителей колоний, или тех, кто вскоре должен был стать первыми или вторыми.
Когда-то давно здесь ничего не было. Был лишь пустырь на берегу реки. Но первый император решил, что лучшего места для столицы ему не найти. С тех пор прошло уже триста лет и многое изменилось. Но говорят, что главное так и осталось неизменным. Это по-прежнему сердце империи.
Очень противоречивое сердце. Его раздирают на части сотни и тысячи споров и противоречий. И с каждым десятилетием их становиться только больше. В последние годы рост заводов породил новый класс, уже заявляющий о своих амбициях, пролетариат. Многие уже считают это главной проблемой для страны. Я же считаю, что это главная проблема только для власть имущих. Рано или поздно рабочие получат свою долю прав, и станут всего лишь еще одной силой в котле внутренней имперской политики.
Коренные жители города всегда протестуют против приезжих из провинции. Иной раз дело доходит до открытых стычек. Особенно недовольны появлению представителей иных национальностей. А скоро пожалуют и выходцы из колоний.
Но главные распри происходят вовсе не на улицах. А в кабинетах и коридорах делового района столицы — Высокого города, названого так по аналогии с Нижним городом. Нижний город располагался в низине, время от времени затапливаемой, а Высокий город находился на нескольких пологих холмах, и был выше любого другого района города. За исключением дворца императора, который находился еще выше.
Если Райхен это сердце империи, то Высокий город — сердце Райхена. Здесь и находились почти все правительственные учреждения, казармы городской стражи, не путайте с жандармами, Совет магов, Ассамблея дворян, Коллегия гильдий, Совет по делам колоний, здание Союза промышленников, главный офис Императорского банка, Сенат, Генералитет и Адмиралтейство. А также офисы крупнейших банков и предприятий империи, посольства других стран, и около сотни мелких организаций, правительственных, полуправительственных, частных и других.
В итоге мы получаем просто самый большой и высокорасположенный в мире серпентарий. Или просто гигантскую банку с пауками. Именно здесь и находится самый опасный район города. Потому, что в Нижнем городе убивают в основном стоя лицом к лицу с жертвой, а в Высоком наносят удары исключительно в спину, в крайнем случае, в бок.
Не даром в городе говорят: «Хочешь острых ощущений — иди ночью в Нижний город, хочешь смертельного риска — иди днем в Высокий город».
Разумеется, я немного преувеличиваю, но именно что немного. Политическая система государства настолько сложна, парадоксальна и противоречива, что состояние политического кризиса и безжалостная борьба между органами власти и отдельными политиками, вполне обычное состояние государства.
Простые люди уже давно к этому привыкли, и уже давно не обращают внимания на такие мелочи, как убийство видного политика. Есть даже анекдот на эту тему:
Из провинции возвращается житель города, и спрашивает своего дворецкого
— Томас, что интересного случилось в городе за время моего отсутствия?
— Закрылся магазин на Набережной.
— Ох, как печально, мне он так нравился. Что еще случилось? Но не надо рассказывать о мелких событиях, говори только о важном.
— Была большая драка между студентами Магарского университета и жандармами. Трое студентов получили синяки и ушибы, десять задержано, пятеро жандармов заработали себе несколько ссадин и царапин.
— Как интересно, жаль, что я это не застал, Что-нибудь еще случилось?
— Да сэр, на днях было побоище в сенате, семеро сенаторов были убиты на месте, еще трое скончались от полученных травм. Одного зачинщика указом императора приговорили к смертной казни, двоих выслали из столицы.
— Ну, я же просил тебя Томас, говори мне только о важных новостях.
Я часть этой жизни, один из активных жителей Высокого города. Многие мои бывшие друзья не понимают, зачем мне это надо. А все очень просто, это забавно и интересно. Кто-то ставит на скачках. Кто-то играет в карты. Некоторые любят дуэли. А я люблю политику. Эта та же игра. Не сделаешь ставку, не выиграешь. Поставишь не туда, проиграешь. Проиграешься в пух и прах? Будь готов заплатить жизнью. Тот же покер, только ставки выше, а игра опасней.
В здании Ассамблеи всегда находится много народа. Тем более рано утром. Расплатившись с извозчиком, я поднялся по белым мраморным ступеням и, толкнув дверь из дорогих пород дерева, вошел в один из центров власти в империи. В здании Ассамблеи было просторно и светло. Сквозь широкие окна светило утреннее солнце, а там где окон не было, горели электрические светильники. Было очень много белого мрамора и дерева. Символ Ассамблеи, чистота и простота. Действительно, кроме отделки из мрамора и мебели из дерева, никаких украшений не было. Если конечно забыть, что белый мрамор добывали на другом конце континента, а дерево вообще привозили из колоний.
Белый мрамор символизировал чистоту. Ха, если тут что и было чистым, так это только этот самый мрамор. И я не исключение из правила, никто из тех, кто чего-то добился в политике, никогда не сможет похвастаться чистыми руками.
Официально Ассамблея не имела власти. По идее, это было всего лишь собрание дворян империи, а их решения имели силу только для членов Ассамблеи. На практике Ассамблея дворян была одним из органов верховной власти, и своим решением она могла даже объявить войну другому государству, не спрашивая мнения императора. Выглядело это примерно так. Ассамблея не могла сместить со своего поста министра обороны, но зато она могла приказать дворянину Арнольду Нарвену подать в отставку и уйти со своего поста министра обороны.
Нет, конечно, он мог отказаться выполнить это решение, но…. Отказаться выполнить решение Ассамблеи, это значит объявить войну сильнейшим аристократическим семействам страны. Это значит стать изгоем и обречь на эту участь своих детей. Их никогда не пустят на порог ни одного дома, им не дадут учиться в престижных заведениях страны и у них не будет будущего. Таким вот образом Ассамблея и правила страной.
Я не стал идти в главный зал. Там собираются только в дни заседаний. Я направился на второй этаж, где располагались столовая, кафе, библиотека с архивом и большая закрытая веранда с видом на море. Там в основном и творилась вся деятельность в Ассамблее. А когда дело доходило до голосования то, как правило, все уже было решено.
Я сразу увидел того, кто был мне нужен. Высокий седой мужчина с длинной седой бородой стоял у окна и задумчиво разглядывал цветок. Он был в обычном темно-синем мундире офицеров флота, но без знаков различия. Такие носили отставные офицеры.
— Добрый день, сэр, — я снял шляпу и поклонился ему.
— А, добрый день мой мальчик, добрый день. Я как раз хотел перекусить.
Он оперся на мою руку, и мы неторопливо пошли в сторону столовой. От столовой там было только название и дешевизна. Подаваемые там блюда не постеснялись бы поставить на стол и в ресторанах Радужных холмов.
— А, добрый день мой мальчик, добрый день. Я как раз хотел перекусить.
Он оперся на мою руку, и мы неторопливо пошли в сторону столовой. От столовой там было только название и дешевизна. Подаваемые там блюда не постеснялись бы поставить на стол и в ресторанах Радужных холмов.
Спиной я почувствовал взгляд полный ненависти и зависти. Слегка повернув голову, краем глаза я заметил одного знакомого дворянина средней руки и никудышного политика. Он как раз поставил не туда и теперь все проиграл. Его дни как политика сочтены. Нет, убивать его, конечно, никто не будет, мы же все-таки не темные эльфы, чтобы быть настолько гуманными. Это они говорят, убивают проигравших. Впрочем, я точно не знал, в нашем мире их не было, а в других я не бывал. Теперь его ждет либо роль вечного статиста в Ассамблее дворян, либо возвращение в провинцию и местная мелкая политика. В которой он впрочем, может и преуспеть.
Хотя сомневаюсь. Чем хороша политическая система моего родного и горячо любимого государства, так это тем, что подобные ничтожества, никогда не займут никакого важного поста. Их растопчут не заметив. Что собственного говоря, и произошло. Он попытался пристроиться под крыло влиятельного политика, который имел глупость задеть благодушного старичка, которого я сейчас и веду в столовую.
Реджинальд Малькольм, известный адмирал, разгромивший в последней войне с Кунакским патриархатом весь их флот, что и предопределило победу в войне и наше господство во всем океане. После той битвы, он еще десять лет возглавлял Адмиралтейство, и негласно возглавляет до сих пор, хотя уже семь лет в отставке. Под его властью находился весь флот империи, а это более двухсот пятидесяти боевых кораблей, включая современные броненосцы с орудиями калибра 410 мм. Одно попадание такого снаряда гарантированно отправит на дно любой боевой корабль в нашем мире.
Выйдя в отставку, Реджинальд стал заниматься политикой в Ассамблее, где теперь получил ласковое прозвище «Акула». Он мой союзник, и как ни странно, он сам предложил мне союз. Я согласился не сколько из-за его политической силы, сколько из-за личного уважения к этому человеку. Он до сих пор был одним из немногих людей в империи, что могли «без стука» войти в кабинет императора. В стране, которая уже сто лет не вела крупных сухопутных войн, но провела четыре полномасштабные морские, не считая трех десятков мелких, глава Адмиралтейства играл очень большую роль.
— Как твоя поездка на юг? — негромко спросил меня Реджинальд.
— Все прошло замечательно, однако я совершил ошибку, и глава сети сумел ускользнуть.
— Не беда, он теперь никто, пусть бегает сколько угодно. Ловить его теперь это дело полиции.
— А как ваши дела?
— Наши дела, — поправил меня Реджинальд. — Тебе он тоже на хвост наступил, мальчик мой. Несколько моих старых друзей начали расследование по поводу слухов о том, что граф Ланстейский организовал целую сеть контрабандистов. Говорили, что он дает им укрытие на своей земле, которая очень удачно граничит с важным портом на юге. И тут какой-то маг раскрывает целую сеть контрабандистов в южном порту. Найденные доказательства косвенно указали на вину графа. Разумеется, граф был ни при чем, но ему пришлось уйти из Ассамблеи и Сената. Такой удар по репутации, он не смог этого вынести и уехал в свои владения.
Понятно, значит, граф вовремя сдался, и привезенные мною неопровержимые доказательства о причастности графа к контрабанде — а это лишение титула и каторга, не понадобятся. Можно спалить их в камине, а можно оставить в семейной библиотеке, вдруг кому из моей семьи они понадобятся. На такие дела срок давности не распространяется.
Когда мы вместе с ним заходили в столовую, сзади кто-то злобно прошипел про меня. Я не обратил на это никакого внимания.
— Поздравляю, ты кое-чего добился, раз тебе уже шипят в спину, — негромко сказал Реджинальд. Несмотря на возраст, у него был отличный слух.
— Но все чего пока я заслужил — это полные зависти взгляды в спину.
— Ничего, все начинается с малого. В это сложно поверить, но я тоже когда-то был юнгой.
Зайдя в столовую, Реджинальд отпустил мою руку, и твердым шагом направился к своему любимому столику возле окна с видом на море. Я сел рядом с ним и отправил Арью за заказом.
— Это было для меня неожиданностью, — говоря это, Реджинальд посмотрел вслед Арье. Он уже все знал.
— Для меня это было еще большей неожиданностью.
— Не знаю, что тебя связывает с этой девчонкой, — признал адмирал, — но она явно имеет на тебя зуб. Я знаю, что ей не так просто тебе насолить, но все равно будь осторожен.
— Я знаю, но ваше беспокойство напрасно. В любом случае, тут сложно что-то сделать или исправить. Скажу одно, это была очень большая моя ошибка, и если мне будет суждено умереть из-за этого, это будет справедливо.
— Намотай себе на ус, мальчик, мы все делаем ошибки, но единственная ошибка, которую мы не в силах исправить, это смерть.
— Увы, именно эту ошибку я и совершил. Её сестра погибла из-за меня. Исправить это я не в силах.
— Ладно, в дела магов я не лезу, как и любой другой здравомыслящий человек. Ты делаешь неплохую карьеру, я надеюсь, ты не забудешь обо мне, когда поднимешься на вершину Высокого города?
— Вы шутите, — улыбнулся я. — К тому времени, когда мне удастся достичь ваших высот, я уже буду седым стариком, а вы, при всем моему уважении к вам, уже будете частью истории.
— Я так не думаю, — без тени шутки ответил Реджинальд. — Тебя хочет видеть император.
— Меня? — приподнял я бровь, изображая легкую степень удивления. На самом деле я был просто поражен. Разумеется, я знал императора, и он знал меня. Но чтобы вот просто взять и вызвать к себе. Я выполнял его поручения, но обычно император передавал их через отца или дядю.
— Да, зачем, не знаю. Даже не могу предполагать. Тебя с равной вероятностью могут покарать или вознаградить.
— Хотел бы я знать, чем привлек внимание императора, — задумчиво произнес я. Скрывать свои чувства перед Реджинальдом, после того как он с первого взгляда понял, о наших с Арьей взаимоотношениях было глупо. Поэтому я не следил за словами и тоном, а только за выражением лица.
— Я тоже, что бы не говорили завистники и льстецы, но дни моей славы прошли, а вот твоя звезда только начинает всходить.
— Это может быть что угодно, гадать бесполезно, — кивнул я. — Это может быть связано с моей семьей, моей должностью в Ассамблее или в Совете магов, моей деятельностью как идальго. Да с чем угодно, хотя бы с моими свободными высказываниями.
Или это все связано с одним старым обещанием, но об этом пока не имеет права знать даже Арья.
— Именно. Но я думаю, что мне стоит кое о чем поговорить с тобой.
Он ненадолго замолк, вернулась Арья и принесла нам несколько салатов и кофе.
— Спасибо большое, если желаешь, можешь заказать что-нибудь для себя за мой счет и посидеть за соседним столиком.
— Хорошо, — не показав и тени эмоций, кивнула девушка.
— Я думал у магов нет тайн от своих ша'асал?
— У меня нет тайн от Арьи, но они могут быть у вас.
— Хорошо, это не тайна, это просто разговор, который касается только нас. Ты мне помог, и я хочу тебе отплатить.
— Не стоит благодарностей, тем более, что вы могли справиться и без меня.
— Мог, но поверь, я потешил свое самолюбие тем, что моего врага полностью уничтожили только потому, что я отдал приказ. Я не пошевелил в этом деле и пальцем. Все сделал ты и еще один человек. Его я уже поблагодарил, теперь твоя очередь.
Я поставил в сторону кружку с кофе и приготовился слушать.
— Ты никогда не задумывался, почему я предложил тебе союз?
— Очень часто, но так и не понял в чем дело.
— Не сомневаюсь в этом. Многие говорят, что я завел себе ручного мага, но дело не в этом. Когда ты только появился в Ассамблее, все считали что ты либо очень быстро сгоришь, либо будешь никем. Но ты очень быстро ухитрился отдавить несколько хвостов, но при этом уцелеть. Все посчитали это везением, в том числе и я. Потом, ты вернулся с севера со славой, но то, что сделало тебя героем газет, в Ассамблее навредило. Многие захотели твоей крови.
Адмирал сделал небольшую паузу и отпил немного кофе.
— Все считали, что твои дни в Ассамблее сочтены, но ты очень вовремя стал консультантом в совете магов. Твои враги обломали зубы. Тот, кого считали твоим врагом, маг из семьи Касхаров, все время забываю его имя, неожиданно встал на твою защиту, ты знал об этом?
— Нет, — покачал я головой.
— Он не дал выгнать тебя из Совета магов, а из Ассамблеи тебя выгнать не смогли. Твои враги потерпели полное поражение. Тогда я понял, что никакого везения не было, а был лишь расчет и смелость. Ведь так?
— Да, — не стал я спорить. — Но я не знал, что меня пытались выгнать из Совета магов, и что давний соперник моей семьи не дал это сделать.