Нажав кнопку отбой, выключил аппарат. Чуть постоял на месте, прислушиваясь к шепоту трассы — будто она могла подсказать, правильно ли я сделал. Ведь одних моих друзей деньги уже испортили, превратив во врагов… А он уже один раз оступился… Но ведь настоящие герои тоже могут ошибаться? А Толик — он настоящий герой. Он заслуживает, чтобы ему снова поверили.
Рейс в продуктовый обернулся заполненной корзиной быстрой еды — соки, йогурты, плитки шоколада, упаковка воды, мюсли и наборы одноразовой посуды. Взвесив в руках два пакета, перегрузил все на тележку с колесиками и бодро покатил к машине.
Человек — панда продолжал защищать мешок с драгоценностями.
— Все, я вернулся, а значит бояться некого, — бодро отчитался я, закидывая пакеты на переднее сидение. — Налетай.
Чтобы налететь, Федору все‑таки пришлось отцепиться от доверенного мешка и перебраться обратно. Рядом тут же зашуршали фольгой этикетки.
— Сначала — йогурт! — Строго воспрепятствовал я поеданию шоколадки, утащив прямо из пасти голодного создания.
Звучно — в холостую — лязгнули челюсти, донесся жалобный звук, но я был непреклонен.
— Пей пока, сейчас тележку отцеплю, — спохватился, не желая тащить и дальше пустую, а значит и не нужную более конструкцию.
— Готов?
Федор согласно кивнул, закрывая бутылку и укладывая обратно в сумку возле ног.
— Десять минут, нормально, — успокоил я себя, делая в воображаемом графике новую временную отметку. — Пока не сильно опаздываем.
— Может, я папе позвоню?
— Точно! — Хлопнул я по рулю и потянулся за трубкой — но Федор выудил из карманов скромненький аппаратик.
— А… — Удивленно протянул я.
— Раньше не работал, папа сказал выключить, чтобы батарейка не садилась.
— Все к лучшему, — уже спокойно выдохнул, снижая скорость.
Рядом обрадованно заговорил Федор, докладывая, что с нами все хорошо, и скоро мы приедем, и всех — всех удивим, и вообще Максим очень хороший. Даже на душе потеплело. Кажется, о завершении вызова попросил сам Михаил, не выдержав поток счастливого стрекота — но главное, о нас не будут переживать. Теперь все будет хорошо.
Неожиданно последний из группы трех черных джипов, летящих по встречной полосе, резко оттормозился и начал крутой разворот. Следом заскрипели шинами по асфальту две другие машины, с юзом вписываясь в широкую дугу поворота.
— Федор, плотно цепляйся за ремень. — Недоброе предчувствие толкнулось в районе живота, заставляя вжимать педаль газа в пол.
Позади тоже добавили скорости — еще несколько секунд назад они смотрелись крошечными точками, неуклюже виляя по дороге после резкой смены направления, но сейчас расстояние явно сократилось. Успеем добраться до города? Я с тревогой посмотрел на посмурневшего Федора, внимательно наблюдавшего за погоней через ближнее к себе зеркало. А если они станут стрелять?
Приняв решение, после очередного поворота пересек встречную и прижался к обочине с другой стороны дороги. Так себе маневр — преследователи хоть и проскочили нас, но быстро разобрались, и вновь разворачивались в пятистах метрах от нас.
— Ты ведь сможешь нас защитишь? — С надеждой спросил Федор, до белых пальцев сжимая ремешок.
Раскрыв ладонь, поднял на ним ярко сияющую звездочку и, одновременно любуясь ей, прислушался к себе.
— Смогу ли? А мне и самому любопытно, — подмигнул я брату.
Глава 26. Пока длится секунда
Мелко подрагивала секундная стрелка, не в силах преодолеть тяжелый металлический штырь, воткнутый прямо в циферблат массивных напольных часов. Там, внутри корпуса из красного дерева, под напором тугой пружины еле заметно дрожал весь механизм, ожидая нового такта маленькой шестеренки. Но его не происходило — оттого замерла минутная стрелка и уснула часовая.
Когда‑то прадед прадеда хозяина этого места, разозлившись на слуг, подтаскивающих новые проблемы раньше, чем успевал разобраться со старыми, постановил времени остановиться — а когда оно не послушалось, впервые остановил механизм своей рукой и, как полагается легендарным родичам, в единую секунду разрешил все трудности.
Хотя поговаривают, попросту метнул кинжал в часы, желая хотя бы на минуту отдохнуть от дел. Еще говорят, что метнул не в часы, а в вороватого управляющего, а тот увернулся. Но в красивых историях про предков и традиции мало места для вороватых управляющих и много для пафоса и красивых свершений.
Проблем с тех пор вряд ли стало меньше. Вот и сейчас, через две сотни лет от зарождения традиции, на уголке стола замерла объемная папка с шелковым тиснением — желтая, а значит требующая оперативного рассмотрения. Но время замерло, так зачем торопиться?
Замерло оно у всех — хитрый механизм приостанавливал отсчет времени всех часов во дворце — дед прадеда хозяина этого места высоко оценил отцову задумку, а также был достаточно талантлив для ее осуществления. А с некоторых пор пауза коснулась и электроники — собственные производства легко обеспечили соблюдение традиции в телефонах и наручных часах, обеспечивая вневременье целого дворца. Иначе какая это традиция, если ее позволено нарушать?
Увы, скоро часы пойдут снова, продолжая отсчитывать секунды, минуты и часы, синхронизируясь с мировым временем после того, как механизм будет запущен. Но а пока — времени нет. Проблемы замерли у границы будущего, не в силах скользнуть в настоящее.
В душе князя царило удивительное состояние внутренней тишины, которое совсем не хотелось терять — особенно после тяжелого и выматывающего дела. Правда, непосвященным оно наверняка покажется пустячным и несерьезным, но каждый, кто хоть раз делал подарки любимой дочери, знает, какой это тяжелый труд. Ведь за волной радости от встречи, за вихрем счастья от коробок с подарками, наступает время примерки всего надаренного и демонстрации нарядов любимому отцу — и попробуй только увильнуть!
Правда на втором часу князь увильнуть все же попытался, сославшись на крайне важные дела клановые дела, не требующие отлагательств — а верный Амир тут же уложил желтую папку на стол, с видом таинственным и хмурым. Не помогло — Ксения прибегла к механизму остановки времени, в первые за последние три десятилетия. В прошлый раз, вроде как, была очередная война…
В общем, наряды все‑таки досмотрели, а князь дал себе страшную клятву не дарить больше трех платьев за раз. Дочь скрылась обсуждать подарки с подругой, ее отец встал запустить время снова… А потом подумал, и решил побаловать себя еще десятком минут отпуска, на пару с верным другом. Разговаривать о серьезных вещах не хотелось вовсе. Разве о чем‑нибудь приятном.
— Как успехи моей дочери? — Еще раз полюбовавшись на клин в часовом циферблате, поинтересовался князь.
— Весьма, — качнул головой Амир, с удовольствием отклонившись на спинку кресла. — Легко учить, когда ученик знает, что должно привести к ошибке, а что будет правильным.
— Как это выглядит? — Заинтересовался князь.
— Стоит, прикрыв глаза. Иногда около часа, иногда за целый день не совершив ни единой попытки. Но затем — все с первого раза.
— Это, разумеется, хорошо, — медленно произнес мужчина во главе стола. — Однако тело не будет поспевать за разумом.
— Зато ее палата в медблоке пуста, к счастью. — Пожал плечами Амир. — Ошибка на ранге 'учитель' слишком дорого обходится.
— На каком ранге?! — Не веря, переспросил князь, не пытаясь давить эмоции гордости и счастья.
— А ты думал, — довольно хмыкнул названный брат. — До 'ветерана' я все эти ведьмовские штучки запрещал. Там если и сломается, то рука какая‑нибудь или нога. — Фыркнул Амир небрежно. — Целителям дело на пару дней. Ой, да не сверли меня гневным взглядом! Боль надо ощутить до того, как приносить ее кому‑то еще.
— Она, все‑таки, девчонка мелкая, — проворчал князь, будто самого в детстве не тащили беспамятным с полигона.
— Вы там у себя уже решите — оружие она или девчонка, — посмурнел Амир. — Если оружие — то оно должно уметь себя защитить. Или умереть до того, как попасть в чужие руки. Если твоя дочь — то какого, извини меня, беса…
— Все, успокоились, — примирительно поднял руки князь. — А ее подруга? Тай… Как ее там?
— Тай Лин. — Побуравив друга взглядом, все таки успокоился брат. — Великолепный потенциал. А с Ксюшиными советами, так вообще… Мы, выходит, учим ее вместе. Твоя дочь останавливает ее, когда она намеривается совершить глупость и снести половину полигона вместе с нами.
— Выяснили, откуда нам такое чудо?
Рейс в Китай оказался на диво удачен, хоть и не содержал богатых трофеев или политических обещаний. Всего один ребенок — сверстница дочери, та самая увиденная ею в пророчестве. Но зато потенциал девчонки окупал все неудобства — уж слишком была редка сильная кровь, очень неохотно отпускали из семей генетически ценный материал, планируя браки и семьи на столетия вперед, чтобы не выродиться.
Разумеется, планам мешали войны, политические союзы и опала, кровь могла разбавиться браками с неодаренными, дар запросто исчезал и появлялся через поколения. Некоторые ветки браковались вчистую, а за наследниками уничтоженных семей охотились, желая получить их Силу Крови… Но это все — удел евгеников клана, скучная и черствая работа по сводничеству, о которой старались не вспоминать. Потому что как‑то неприятно осознавать, что любимая супруга, случайно встреченная, обретенная и хранимая — результат работы целого отдела, трудящегося над тем, чтобы записи о сватовстве столетней давности превратились в настоящую любовь — потому как эмоциональная привязка благотворно влияла на потенциал силы потомства. Это уже потом, когда надо будет превратить 'любимую' жену в просто 'первую', упертому мужу продемонстрируют не особо приятную правду в фотографиях и видеозаписях… В общем, не любят генетиков.
Но князь — это не такая должность, когда можно что‑то не любить. Поэтому — трофей крайне удачен и уже записан за таким же малолеткой, бегающим на соседнем полигоне. Лет через шесть у них состоится большой и красивый роман, с кучей детишек… В принципе, князю этого достаточно, а детали про историю жизни найденыша — не столь важны. Материалы, наверняка, давным — давно подготовлены, но если лидер целого клана решит узнать все — все, то попросту окажется погребен под валом пустяков. Оттого частенько информация лежит до того, как ею поинтересуются.
Однако есть разница между потенциалом человека и реализованными возможностями. И если девочка обуздала свою силу, то это уже не просто будущая родственница, а часть кланового арсенала. О своем оружии надо знать все.
— Стандартная грызня за власть. В лучших традициях китайских княжеств — взрослых под нож, детей в загоны для рабов. Девчонке с нами сильно повезло.
— И нам с ней. — Согласно качнул головой князь.
— Кстати, недавно дальние родственники объявились. Двоюродные дядья по материнской линии — уж не знаю, как это одним словом назвать. Предлагают выкуп, солидный.
— Свежая кровь дороже, — отмахнулся старший. — Они хоть ладят?
— А сейчас покажу, — чему‑то ухмыльнулся Амир, активируя экран в плоскости стола.
На ожившей всеми цветами плоскости отражался общий зал, в центре которого, перед огромным зеркалом Ксения сооружала своей подруге новую прическу — ну, примерно так же, как делают это любимой кукле. Симпатичная китаянка же робко улыбалась отражению — причем смотрела не на себя, а на Ксюшу.
— Ладят, — сделал вывод князь.
— О! — Воскликнул Амир, заметив в кадре старого слугу. — Вот ты где!
— Слушай, не трогай заслуженного человека. — Поморщился князь.
— Не — не, я слово дал его на пенсию спровадить. — Засуетился Амир. — Я побежал, хорошо?
И тут же устремился в дверь.
Через некоторое время на экране показался быстро ковыляющий к выходу старичок, а через минуты три бегущий за ним Амир. Князь с легким любопытством пощелкал по экрану, сменяя камеры и наблюдая за погоней. Вот время между мельканиями сократилось до двух минут… А тут всего три комнаты и один переход… Хм, а теперь зачем‑то на первый этаж, а потом по соседнему пролету на третий и снова на второй… Увы, еще пять минут и по устоявшейся традиции, граница между женской и общей половиной разлучила их…
— Немного не успел, — прокомментировал князь обескураженную фигуру брата, замершего на пороге, и погасил экран. — Ладно, еще пять минут — и за работу.
* * *— Как же он надоел! — В детскую комнату ввалился старик, тут же закрыл дверь и привалился к створке всем телом.
Быстрое дыхание и движение грудной клетки выдавали нелегкую для почтенного возраста дистанцию, а легкая бледность на лице — опасную близость преследователя.
— Признался бы, кто ты есть на самом деле, — спокойным голосом ответила Ксюша, внимательно изучая что‑то на двух огромных экранах, закрепленных на стене.
Если бы князь мог заглянуть к дочери в комнату, то наверняка сильно удивился — в первую очередь тем, что совсем недавно видел Ксению в другом месте, за совершенно иным занятием. Хотя, если задуматься — погоня шла по всему пространству дворца, дважды опоясав все этажи, так что время было… Что вовсе не объясняет содержимое экранов, заключенных в зеленые рамки со стилизованным орнаментом кланового герба.
— Смерти моей хочешь! — Возмутился на предложение дед. — Они же как дятлы все мозги выклюют, — сложив пальцы клювом, старик несколько раз тюкнул себя в висок. — Дедушка, а помоги! Дедушка, а дай! Дедушка, а сделай! — Передразнил он. — Даже в смерти нет покоя — ходят на могилу и жалуются! А если бы я не поставил там микрофоны, что бы они тогда делали?!
— Помощь не была бы лишней, — мельком глянув, Ксюша поприветствовала деда улыбкой и вновь вернулась к сосредоточенному клацанию по клавишам.
— Мне есть, кому помогать, — проворчал дед, присаживаясь рядом с внучкой. — Это что, клановый интранет?
— Ага. — Коротко ответила Ксюша, продолжая удалять файлы из внутреннего хранилища клана.
— Откуда доступ?
— На бумажке у папы, под клавиатурой, — отмахнулась девочка.
— Что?! — В голос возмутился старик.
— А клавиатура во внутреннем хранилище клана, под защитой гвардии.
— Все — равно как‑то неправильно, — для вида, уже успокаиваясь, проворчал дед, внимательно изучая названия удаляемой информации. — А чем тебе не понравились суточные отчеты нашего нового города?
— Да вот, — Ксения щелкнула клавиатуре, и правый экран сменился спутниковым изображением края города и массива леса, рассеченного широкой дорогой.
Если приглядеться — обычная дорожная жизнь, без пробок и ремонтов.
— Все равно не понимаю. Ты уж пожалей старого, зрение совсем подводит, — усмехнувшись, произнес дедушка.
Как будто у такого человека могут быть проблемы со здоровьем…
— Вон, видишь, серебристая коробочка едет? Вот. Там едет человек, который спас наше имя. А на встречу ему, на сорок сантиметров выше, едут три черных джипа, наших, клановых. Они его искали, проскочили мимо, сейчас назад возвращаются. Через шесть минут увидят и попытаются убить.
— Стоп, дай мне тридцать секунд, — напрягся дед, щелкнул по выступу на своем обручальном кольце и отчетливо произнес. — Оперативный отчет по Багиево.
— Я все удалила.
— Это тебе так кажется, — кольцо оказалось прижато к уху, но на выслушивание доклада, перемежаемое сухими уточнениями, понадобилось в шесть раз больше времени.
— Так, ясно, — встряхнулся старик. — Пришел, натворил справедливость, ограбил, уехал. Бывает.
— Но он нам помог? — Осторожно уточнила внучка.
— Есть такое, — не стал отрицать мужчина. — Но ты зря его хочешь защитить, удаляя эти бумажки. Этот человек покусился на жизнь твоего брата, такое не должно остаться неотомщенным.
— Он не хотел его убить…
— Не имеет значения. Преступник вероломно проник в кабинет и взял нашу кровь в заложники. — Строго качнул головой дед.
— Но ведь никто не пострадал.
— Но пострадает, — поучительно произнес старик. — Глава охраны, допустившего убийцу до господина, потерял честь. Он уже мертв, хоть и дышит. Чем больше ответственности и награды, тем строже наказание, помнишь, я объяснял? А сейчас, он, видимо, решил забрать с собой врага. — Кивнул он на спутниковую карту. — Так что оставь ты эти файлы в покое, милая.
— Там твой внук, — спокойно поведала Ксения.
— Я знаю. Вернее, Валентин мне внучатый племянник, а тебе троюродный брат. Поэтому мы должны ответить.
— Нет, там другой внук. В белой машине.
— Максим? — После некоторой паузы, с оторопью произнес дед.
— Ага. — Кивнула Ксюша, все это время продолжая старательно тереть файлы — система требовала подтвердить удаление каждого, пугая безвозвратностью потери, так что приходилось методично щелкать по клавишам вместо куда более удобного 'выделить все' — 'удалить'
— Он у был Валентина? — Словно не веря, переспросил старик.
— Как понимаешь, знакомство было сложным, — вздохнула Ксюша и бросила внимательный взгляд на спутниковую карту. — И теперь начальник охраны Валентина хочет его убить.
— Да как он посмел покуситься на мою кровь! — Взъярился дед, с ненавистью глядя на три черных прямоугольника, неуклонно приближавшихся к цели.
— Максим не знал, что это его родич. Так же, как Валентин и его охрана. — С сожалением протянула Ксюша.
— Так, дай секунду, — дед с силой потер виски, сосредотачиваясь.
— Дам целых две минуты пятнадцать секунд.
— Говорит координатор, — вновь зашептал в кольцо дед. — Красный приоритет. Багиево, отряд гвардии вернуть в город.
— А я знаю, что тебе скажут, — хмыкнула Ксения.