– А куда мы плывем? – спросила Астра.
– Слушайте старого моряка, дети мои, я знаю столько интересных мест.
– И впереди нас ждут опасности и увлекательные приключения? – затаила дыхание Астра.
– Вот ведь женщины, – покачал головой Геннадий Львович, – не угодишь им.
– А мы что, не вернемся в отель? – забеспокоилась Астра.
– Нет, у меня встреча с контрабандистами, – беспечно ответил Геннадий Львович.
– С кем? – испугалась она.
– Милые ребята…
– А мы для них кто? – спросил Константин.
– Тоже контрабандисты, тоже милые ребята. Я просто внедрен к ним. Не переживайте! Со мной вы еще и не то хлебнете. Сами подписались. – И он закурил толстую кубинскую сигару, уверенно управляя яхтой.
Астра с Константином вздохнули и обнялись. Они хотели перемен, и они их получат. Такова судьба.
А вот что за железного коня требовал вернуть Геннадий Львович, так и осталось для всех загадкой. Кто знает, может быть, он приберег этот рассказ, чтобы развлечь своих друзей по пути к пиратам Карибского моря?
Но это уже совсем другая история.
Розыгрыш билетов в Рай
Когда Люся Купидонова была маленькая, она считала, что у нее очень красивая фамилия, но уже в школе Люся поняла: спокойно ей в жизни не будет. И с возрастом эта мысль лишь крепла в сознании. Когда она произносила свою фамилию, у людей сразу же рот расплывался в улыбке, и ее почти всегда переспрашивали: «Как-как? Купидонова?» Некоторые глупо шутили: «Серьезно? Так вы можете помочь мне в любви? Только не промахнитесь!» Или: «А где ваши лук и стрелы? А я думал, что Купидон – маленький пузатый карапуз!» Люся старалась не обращать внимания на этот «тонкий юмор» и думала, что со временем привыкнет к колкостям подобного рода. Но почему-то не привыкла. Скорее, наоборот.
К тридцати двум годам подписываться фамилией Купидонова и выслушивать в свой адрес ехидные замечания стало просто невыносимо…
– Ну надо же! Какая интересная фамилия! Это у вас по мужу? Нет?.. Хорошо, что не Амурова… Извините, шутка!..
– Что? Вы не замужем? Как же так? Никого себе не присмотрели? Ваши стрелы пролетели мимо? А может, их бережете?..
– Купидонова – с ума сойти! С такой фамилией только на эстраде выступать или в театре играть… Ха-ха-ха! И псевдоним брать не придется…
Конечно, такая реакция не была массовым явлением. Отдельные интеллигентные личности позволяли себе только удивленный взгляд да хихикнуть в кулак. Кто похамоватее – в открытую смеялся. Знакомые и вовсе считали, что подтрунивать над фамилией Люси вроде как в порядке вещей.
В конце концов, Людмиле это так осточертело, что она решила поменять фамилию и отправилась в загс. Но хохочущая работница загса, узнав, в чем дело, заявила, что такую фамилию надо менять, только выходя замуж. Люся разнервничалась, но не найдя, что ответить нелюбезной тетке, просто сбежала, утирая на ходу слезы.
Обладая вполне привлекательной внешностью, то ли из-за каких-то внутренних комплексов, то ли из-за строгого воспитания Люся выглядела словно занудная училка, «синий чулок», старая дева, да кем угодно, только не молодой симпатичной женщиной. У нее словно на лбу было написано, что она одинока, несчастна и никому не нужна.
На встрече с подругой, Марией Смирновой, Людмила услышала:
– Вот никакая ты, Люська! Моль бледная!
– Что значит «никакая»?
– А то и значит. Вот посмотри на свои волосы. Что это за жуткий мышиный цвет! Кошмар! Ты словно не знаешь, что существуют салоны красоты, краска для волос. Страшно смотреть!
– А зачем? – поинтересовалась Людмила.
– Что «зачем»? Для красоты, милочка, для привлекательности. А одежда… Погляди-ка на себя, во что ты одета. Кофта если не серого цвета, то коричневая, если не коричневая, то черная! Ты не поверишь, но есть и другие цвета – красный, синий, изумрудный; и ткань с орнаментом, и в цветочек, и в горошек.
– А зачем? – как попугай, твердила Люся.
– Чтобы быть ярче, заметнее! Чтобы мужчины выделяли тебя в толпе, – терпеливо объяснила Мария.
– А чего меня замечать? – явно тупила Люся.
– Чтобы познакомиться, – вздохнула Маша.
– В животном мире яркая окраска, наоборот, отпугивает, – ответила Люся.
– Господи боже мой! Да мы же не звери! Мы среди людей живем, – закатила глаза Маша. – Мы женщины, а мужчины любят тех, на ком можно задержать взгляд.
– Я не дичь и не добыча! Меня надо воспринимать как целостную личность, умную и…
– Так до ума никто не доберется! – перебила подругу Маша. – Женщина что конфетка. Если фантик яркий – купят, а потом уж оценят, вкусная или нет. А в газету рваную оберни – так никто и не посмотрит! – продолжала она убеждать Люсю на доступном той языке.
– Ну, не скажи… Газета – очень даже оригинально, – не согласилась Люся, – ее читать можно.
– Ага! Читать! Для этого книги есть, а не фантики! Мужика тебе нормального надо, как и всем нам! В кого ты у нас такая… Хотя… – задумалась Маша, – воспитывал тебя отец, и я его помню. Суровый был человек, пусть земля ему будет пухом…
– Я не жалуюсь, у меня нормальное детство было, хоть мама и рано умерла. А отцу большое спасибо, что не сдал в интернат, довел до ума. Работал как конь, пока я получала образование, – ответила Люся.
– Так хорошо рассуждать, когда тебе двадцать лет! А к тридцати с хвостиком пора семью иметь! Биологические часы не шутка, рано или поздно остановятся.
– Ну, ты тоже не замужем… – Люся уже не знала, чем крыть.
– Вот нашла чем меня попрекать! – всплескивала руками Мария. – Я-то замуж выходила! У меня оболтус растет, а ты-то что думаешь?!
– Детей я хочу, – задумалась Люся.
– Ну слава те господи! А как ты собираешься забеременеть? От святого духа? Пора подумать о генетическом материале.
– Каком еще материале? – не поняла Люся.
– Генетическом! Ну что ты, в самом деле, как маленькая! Нельзя же, чтобы отец ребенка был абы кто – жирным, страшным, душевно неуравновешенным… И не дай бог больным! Выбирать надо! Головой нужно думать, соображать. А чтобы привлечь перспективного делового красавца, надо выглядеть соответствующе! А так, как ты сейчас выглядишь, никуда не годится. Кто к тебе подойдет? Кому ты нужна? Только чудик какой-нибудь… Или с явным вывихом мужик. А там и дети с прибабахом пойдут.
– Не пугай! И вообще, не надо мне никого!
– Я лучше знаю, что тебе надо, а что нет! Я, в конце концов, твоя лучшая подруга! Надо найти стоящего парня! Если будет неженатый – считай, тебе повезло. Если окажется женат – ничего страшного! Родишь ребенка, да и дело с концом! – выдала «оригинальный» план Мария.
– Как у тебя все просто, – тяжело вздохнула Люся.
– Тик-так, тик-так, – покачала кудрявой от природы головой Маша, – биологические часики тикают, дорогая моя! Время-то идет, даже не идет, а бежит, мчится. Успеть бы вскочить в последний вагон. Еще спасибо мне скажешь! Слушай, я сейчас уже о другом думаю… – Маша притихла, всем своим видом показывая, что задача «рожать или не рожать» уже решена и это не обсуждается. Пора было переходить к следующему вопросу – от кого?
– Где и на что будем ловить красавца? – поинтересовалась она.
Люся даже растерялась от такого напора, но нашлась:
– А где они обитают?
– Да уж не в твоей шарашке старых дев! В университете училась среди баб, работать пошла в отдел социальной защиты, сердобольная ты наша, у тебя же на работе одни бабы! И все как одна – неустроенные. Тьфу! – кипятилась Маша. – А ведь у тебя и красный диплом, и два языка знаешь!
– И школу окончила с золотой медалью, – зарделась Люся, нервно теребя большую пуговицу на вытянутой шерстяной кофте противного грязно-серого цвета. Обычно она никогда ничем не хвасталась, но когда речь зашла о том, на что можно ловить красавца, вспомнила о медали.
– Ой, медаль! – скривилась Мария и умиротворенно сложила руки на груди. – Ну, так надень ее на шею и иди, топись! Куда ее еще можно пристроить? Под ножку стола, чтобы не шатался? Почему ты пошла работать в эту контору? У тебя же все сотрудницы ровесницы динозавров! Батьку Махно и коллективизацию помнят… Злобные, нервные, работу свою ненавидят. Никто не хочет возиться со стариками, инвалидами, немощными…
– Кто-то должен делать и эту работу, – промямлила Люся. – Я не думала об этом…
– Да уж! – У Маши не хватало даже слов. – А нужные мужики где встречаются? Например, в банках, торговых фирмах, но нам там делать нечего. – И подруга вздохнула. – Если только давить на жалость, чтобы кредит дали, а потом выбрать одного, общаться с ним и трепать нервы несвоевременными выплатами. Встречаются хорошие мужики в фитнес-клубах, но из тебя спортсменка, как из меня балерина, – сокрушенно махнула рукой Мария. – В клубы такие девочки ходят, закачаешься – попка накачана, растяжка, все дела… А ты же у нас слишком серьезная. Если учиться, то до золотой медали. «Учиться, учиться и еще раз учиться!» – как завещал товарищ Ленин. Если помогать людям, то полностью задвинуть на личную жизнь и осесть в болоте с древними бабками. А уж если тебя направить в спорт, то ты либо умрешь на беговой дорожке, либо поставишь олимпийский рекорд. А то еще и увлечешься и станешь известной культуристкой… Тогда точно мужика не найдем. Что ты смотришь на меня своими большими честными глазами? Ты если в фитнес-клуб придешь, что там будешь делать – мужикам глазки строить или заниматься?
– Нет, я буду заниматься! – честно ответила Люся.
– Вот и я о том же! – вздохнула Мария. – Да еще явишься на занятия в старых трениках с вытянутыми коленками… А чтобы купить стильную форму, нужны денежки.
– Ты же знаешь, Маша, я не голодаю, но лишних денег у меня нет, – ответила Людмила.
– Да знаю я, но давай богатого искать не будем… Они часто противные, подозрительные и занудные, деньги людей портят, а большие деньги просто в монстров превращают. Богатенькие мужички девочек любят лет двадцати с модельной внешностью и ногами от ушей. Не наш это формат.
Люся наконец оставила пуговицу в покое и выдала:
– А что, если я кинусь под дорогую машину? Что скажешь? Водитель испугается, отвезет меня в больницу, будет жалеть…
– Фантазерка! – снова качнула кудряшками Мария. – Как такое только могло прийти тебе в голову? Ишь что удумала! Под машину она кинется! На небеса стремишься? Передать привет своему ангелу-хранителю, который так хорошо тебя бережет, что даже замуж не отдает, – съехидничала Мария. – Или инвалидом остаться? Нет, бросаться под колеса – это пропащее дело! – Мария свела тонкие брови. – А потом, жалость не самое хорошее чувство, которое должна вызывать женщина у мужчины.
– Верно, – была вынуждена согласиться Люся и тут же предложила другой вариант: – А что, если я нападу на какого-нибудь мужчину?
– В смысле? – не поняла Мария.
– Ну, оденусь неприметно, внезапно выскочу из-за угла и огрею красавца по голове веслом или кирпичом. Главное, рассчитать удар правильно… Чтобы оглушить, но не убить. Да и стукнуть надо точно по голове, а не по… ну, ты понимаешь, чтобы ничего не повредить. А тут подъезжаешь ты, у тебя же есть машина – пусть и старенькая, зато с большим багажником. Мы его туда запихиваем и везем… Вот тут вот загвоздка. Надо снять квартиру, наверное, со звукоизоляцией. Он же будет кричать, сопротивляться, звать на помощь… А отпускать когда будем? Когда тест выдаст две полоски? – спросила Люся у подруги.
У Марии вытянулось лицо. В глазах отразилась целая гамма чувств – от недоумения и ужаса до полного обалдения.
– Господи! Ну, ты просто несостоявшаяся актриса! А я-то сначала поверила, потом не поняла… Думаю, серьезно ты, что ли? Ужас просто! – рассмеялась Мария. – Ну, насмешила.
– Это ты меня насмешила! Честное слово! Где, как я буду знакомиться с твоим красавцем? И как я буду с ним спать, на каких условиях? Ты об этом подумала? Легко распоряжаться чужими жизнями. Забеременеть непонятно от кого, непонятно как, непонятно где… Только тебе могло прийти такое в голову, честное слово.
Люся посмотрела на подругу и по ее взгляду поняла, что та больше не будет на нее давить, по крайней мере, та призадумалась.
– Слушай, а тебе кто-нибудь нравится? – спросила Мария.
– Я даже не знаю, не думала об этом… Да я и не смотрю на мужчин… Мужья подруг – не в счет, когда в транспорте еду – конечно, присматриваюсь, оцениваю от скуки. Бывает, попадаются симпатичные… Ну а на работе… Какие там мужчины? Старики…
– А старичка соблазнить? И квартирку поиметь?..
– Машка, прекрати! У нас не частная лавочка, а государственное предприятие, мы пожизненную ренту не оформляем. Помогаем за зарплату.
– За копейки, – поправила ее Маша. – Да знаю я это все! Знаю! Ну, может, артист какой нравится, политик? Просто чтобы понять, какой типаж тебе приглянулся бы? – допытывалась Мария.
Люся закатила глаза.
– Артист? Брэд Питт, наверное…
Мария рассмеялась.
– Что? Глупо, да? – покраснела Люся.
– Вовсе нет! Наоборот. Хоть здесь-то ты не оригинальна. И это уже хорошо!
– Правда? – заулыбалась Люся.
– Ну, конечно! Потому что большинству женщин нравится Брэд Питт! Ну еще бы! Красавчик! Значит, нам нравятся блондины с потрясающей улыбкой. Хотя бы с этим определились! А вот над твоим имиджем стоит подумать. Я узнаю, где и что продается со скидками. Ну и заодно уточню, где мы можем встретить Брэда Питта…
– В Голливуде, – ответила Люся, вздыхая.
– Надо смотреть шире. Брэды Питты и у нас водятся. Не грусти, подруга, будет и на нашей улице праздник.
* * *– У тебя сегодня полный комплект? – спросила у Люси ее сослуживица Ольга Ивановна.
– Как всегда, трое подопечных, – ответила Люся.
– Придется Клавдию Михайловну добавить.
– Сорокину? – уточнила Люся.
– Ее, болезную, кого же еще, – махнула рукой Ольга Ивановна. – Я понимаю, что трое подопечных и так много, но Клавдия Михайловна – это твой крест.
Люся понимала, о чем она говорит. Подопечные отдела социальной защиты были разные, часто встречались сложные, требующие от государства в лице работников соцзащиты массу дополнительных услуг, которые, как они думали, заслужили за свою долгую рабочую жизнь. Старики и требовали, и капризничали, и грубили… Но Люся прекрасно понимала, что за всей этой бравадой и придирками стоят одинокие, больные, старые люди, стыдящиеся своей беспомощности. А потому Люсю было трудно разозлить и вывести из себя. Она словно фильтр – пропускала через себя все придирки, в том числе и негатив, но оставляла только хорошее.
Но вот Клавдия Михайловна Сорокина – это был ужас всех сотрудников отдела социальной защиты. Их просто трясло и колотило от этой женщины. А пожилая дама самозабвенно строчила на них жалобы во все инстанции. Люся оставалась последней, кто не пострадал от ее ужасного характера. Она отправилась к гражданке Сорокиной словно на амбразуру.
Клавдия Михайловна в прошлом была актрисой, правда, не очень известной. В тяжелые годы перестройки они с мужем уехали за границу. Муж хорошо зарабатывал, а Клавдия Михайловна работу не нашла и жила на полном содержании. У нее были домработница, водитель, личный косметолог, массажист и парикмахер. А потом муж умер, и она в уже преклонном возрасте вернулась на родину. Страну она, естественно, не узнала и к новой жизни оказалась не готова. Пока были деньги, Клавдия Михайловна приобрела шикарную квартиру, обставила ее по высшему разряду и жила себе припеваючи. Но рано или поздно все заканчивается, в том числе и деньги, тем более если новым поступлениям взяться неоткуда.
Пришла беда и к Клавдии Михайловне. Пенсию ей назначили минимальную, она же большую часть жизни не работала. Детей у нее не случилось, как и друзей, на которых можно было бы рассчитывать в трудную минуту. И пришлось госпоже Сорокиной продавать антиквариат, золотишко, старинные книги и иконы – в общем все то, что раньше без разбору покупалось.
И вот однажды, когда она влезла на стремянку, чтобы вытащить для продажи очередной том из раритетной коллекции, голова у нее закружилась, и она грохнулась вниз. Заработав таким образом жуткий перелом бедренного сустава, Клавдии Михайловне пришлось переступить через собственную гордыню и обратиться в орган социальной защиты населения. Кто только не побывал у нее из работников соцзащиты, и всеми она была недовольна. Наконец пришел черед Люси.
Неделю ходила Люся к старушке, и семь дней та измывалась над ней, как только могла.
Кашу ей приготовь, видишь ли, на молоке, а когда каша сварена, нет, нужно на воде! И плинтуса-то Люся плохо протерла, и тапки поставила не параллельно, и несколько хрустальных подвесок в люстре плохо блестят… Клавдия Михайловна выносила мозг бедной Люсе с удовольствием явной садистки. Она заставляла Люсю по нескольку раз бегать в магазин, каждый раз «забывая» какую-нибудь необходимую, очень-очень важную мелочь, без которой ей жизнь была не мила. Например, поменять белые яйца на коричневые. Купание Клавдии Михайловны превращалось просто в ад. Вода то холодная, то горячая, то мало набрано, то много. А потом брызги надо вытереть и кафельную плитку отполировать, чтобы не было пятен и разводов.
Сослуживицы Люси смотрели на нее сочувственно и боялись лишний раз спросить о скандальной подопечной.
Всех нуждающихся в ее помощи Людмила навещала до Клавдии Михайловны, потому что иначе она больше ни к кому не успела бы или же находилась бы в таком измученном состоянии, что ей самой требовалась помощь.
В один из дней Люся, как всегда, пришла к своей капризной подопечной и принялась за уборку, мытье, кормление. Правда, она себя очень плохо чувствовала, но, естественно, ничего об этом не говорила.
Клавдия Михайловна, как всегда, была в своем репертуаре, Люся, как всегда, сцепив зубы, терпела. Закончив дела, она попрощалась с хозяйкой дома и, не дождавшись ответа, вышла за дверь. Она вернулась домой и, чувствуя ломоту во всем теле, устало легла спать. Ночью раздался телефонный звонок. Еле-еле разлепив глаза, Люся с трудом встала, доволоклась до телефонного аппарата и сняла трубку, из которой послышался истеричный визг проклятой подопечной. Та приказным тоном, не допускающим возражений, велела несчастной Люсе срочно вернуться. Люся испугалась, решив, что старушке плохо с сердцем, кое-как оделась и бегом припустила назад.