Раскрою в этой связи неизвестную подноготную. О том, что сборную СССР непременно будут «убивать», тоже стало известно заранее. Почему говорю столь уверенно? Накануне того матча к Лобановскому пришел работавший тогда в Португалии знаменитый чешский тренер Йозеф Венглош. Пришел инкогнито, где-то за полночь, подняв воротник, чтобы – не дай бог – кто-нибудь из посторонних не узнал. В доверительном разговоре с нашим наставником он открытым текстом предупредил:
– У тебя нет никаких шансов – арбитр проводит заключительную встречу в своей карьере. Даю сто против одного, что его подкупят с потрохами. Даже если вы португальцам заколотите кучу мячей, то хоть на один, но им помогут забить больше!
Прогноз Венглоша полностью подтвердился. Кроме прочего, даже небеса, кажется, восстали против нас. Погода во время матча была ужасной. Окажись она лучше, португальцам – даже с помощью судьи – успех вряд ли был гарантирован. Но в Лиссабоне прошел жуткий ливень. Было грустно видеть, как такие выдающиеся технари вроде Гаврилова и Черенкова беспомощно барахтались на залитом водой поле. Начиная контратаку, наши футболисты в простейших, казалось бы, ситуациях то и дело теряли мяч, греша неточными передачами. Это приводило, в свою очередь, к опасным контратакам соперника, поскольку большинство советских игроков оказывались отрезанными от мяча. Одна из таких потерь и привела к решающему голу.
Шалана, подхватив мяч, совершил отличный проход. На подступах к штрафной ему в ноги бросился Боровский. Шалана упал. А французский арбитр Конрат показал на 11-метровую отметку. Очень сомнительный пенальти. Даже поклонники португальской сборной, с которыми довелось беседовать, отмечали: судья допустил грубейшую ошибку. Однако спорить с ним в таких случаях бесполезно.
ПОРТУГАЛИЯ – СССР – 1:0 (1:0) 13 ноября 1983 г.
Лиссабон. Стадион «Да Луш». 75 000 зрителей.
СССР: Дасаев, Боровский, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Баль, Родионов (Евтушенко, 71), Сулаквелидзе, Гаврилов (Оганесян, 59), Черенков, Блохин.
Гол: Жордао (43 – пен.).
Случился невиданный для Лобановского провал. Его самая, вероятно, большая неудача на посту главного тренера сборной.
– Какие оргвыводы произошли после того, как она не попала на чемпионат Европы?
– Весь штаб, включая меня, вызвали на заседание коллегии Спорткомитета, который в ту пору, как я говорил, возглавил Грамов. Сначала слово предоставили Лобановскому – чтобы получить, как говорится, материал для анализа неудачного выступления. После чего разгром «покатился» по знакомому «совковому» сценарию. То есть на Валерия Васильевича обрушился шквал критики, в которой все – справедливое, несправедливое – смешали в большую, нехорошо пахнущую кучу.
– Кто-нибудь выступил в его защиту?
– Да что вы! Как можно?! Даже начальнику Управления футбола Колоскову не дали подойти к трибуне. Словом, мы стали очевидцами очередной расправы в печально известном стиле. Проект постановления звучал беспрецедентно: освободить от занимаемых должностей руководителей сборной СССР Лобановского и Симоняна; запретить им работать с командами мастеров высшей лиги.
Своей очевидной неадекватностью пункт о «запрете» вызвал в зале дружный ропот. С мест раздались голоса присутствующих о том, что нельзя этого делать. Лобановский «возникать» не стал. Он незаметно вышел из зала. Не могу утверждать точно, но мне потом рассказали: Валерий Васильевич спустился в кабинет Колоскова. И от него по правительственной связи переговорил с Щербицким. После чего авторам «сценария» пришлось его на ходу переписать.
Сужу об этом по тому, что когда Лобановский вернулся, Грамов с кем-то разговаривал по телефону. Видимо, статус собеседника заставил главу Спорткомитета резко сменить не только тон общения. На глазах присутствующих произошла существенная метаморфоза. Все ранее запланированное действо стали резко «спускать на тормозах». В частности, из проекта постановления исчезла формулировка о запрете работы. В результате – штаб во главе с Лобановским освободили от исполнения прежних обязанностей.
– Савелий Евсеевич, если мне не изменяет память, по отношению к тренерам столь категорично сформулированных решений коллегия Спорткомитета прежде не принимала. Это, во-первых.
А, во-вторых, сошлюсь на слова Лобановского, сказавшего тогда по горячим следам: «Да, в чем-то мы допустили просчеты. И возможно, в большей степени это сделал именно я. Но ведь не было тренеров, да и, уверен, не будет, не совершающих ошибок. Важно, как к ним подходить, с какими мерками. А последовавшие выводы – скорее всего следствие эмоционального всплеска, вызванного этим обстоятельством».
Не кажется ли вам, что «всплески» слишком дорого потом обходились тем, кто работал со сборной – а значит, и для состояния сборной? Ведь, скажем, и вам в очередной раз пришлось снова, как говорится, «идти в 1-й класс»? Я имею в виду – искать новое место работы?
– А что я? Для меня-то как раз все это оказалось не так уж и страшно. Да, 1-я сборная временно как бы перестала существовать. Но оставалась олимпийская команда, которую возглавил Эдуард Васильевич Малофеев.
– То есть с вами, как я понимаю, ясность наступила быстро. А куда направился Лобановский?
– Вернулся в Киев. В 1983-м ведомое Морозовым «Динамо» заняло 7-е место в чемпионате СССР. Для такой команды это был оглушительный провал. А ведь как поначалу радовались игроки! Ну, как же! Ведь без Лобановского с его нагрузками началась не жизнь, а лафа! Однако, оказавшись без привычных медалей, футболисты сразу очухались. И запричитали: верните Валерия Васильевича! И он вернулся. Да так, что уже в следующем сезоне киевляне выиграли первенство страны.
– А после ухода Лобановского вы поддерживали взаимоотношения с ним и его командой?
– На межличностном уровне. И в основном по телефону. По собственному почину в столицу Украины приезжал редко. Дел в сборной хватало по горло! Да и не было в том большой нужды. Ведь в «Динамо» на посту врача успешно утверждался Малюта, который называл себя моим учеником. Он часто по телефону – а когда появлялась возможность, и очно – советовался со мной по специфично медицинским вопросам. И очень быстро набирал высокую профессиональную форму, превращаясь в квалифицированного спортивного врача. Так что у Лобановского появлялось все больше оснований Малюте доверять.
Что касается Валерия Васильевича, то в ту пору мы в основном виделись в Москве. Периодически встречи проходили тогда, когда «Динамо» проводило в столице очередную календарную игру. Обычно общались в отеле, где команда проживала. Чаще всего в «Пекине» или «России».
Общались и тогда, когда Валерия Васильевича приглашали в столицу на заседания тренерских советов. Инициатива в этом деле принадлежала нередко Симоняну. Приняв команду из рук Лобановского, Никита Павлович частенько консультировался с ним. Тем более что, кроме прочего, в определенный Симоняном состав входило, как правило, 5–6 киевлян.
– Савелий Евсеевич! Наверное, подошел момент перейти к тому периоду в тренерской карьере Лобановского, когда его снова, уже 3-й раз (!), пригласили возглавить главную команду. Но перед этим хотелось бы подвести черту под 2-м этапом. Причем словами Валерия Васильевича: «Признаюсь, тогда, в 1983-м, нисколько не удивился увольнению. Каждый тренер должен в любой момент быть готов оказаться за бортом. Увы, но как говорит один из коллег-острословов, «такова специфика нашей профессии».
Бескова уволили из сборной за 2-е место (!) на первенстве Европы. Емеца, сделавшего «Днепр» чемпионом и призером, попросили уйти… Да мало ли примеров. Поражение неизбежно влечет за собой конфликты – с начальством, игроками, болельщиками. В таких ситуациях горячность, спешка в решениях не лучшие советчики. Неверие – самое страшное для людей моей профессии. В 1983-м я его в очередной раз испытал».
Глава 19 Один у поля не воин…
– Насколько понимаю, ваше эпизодическое и преимущественно телефонное общение с Лобановским вновь стало очным и каждодневным с 1986 года, когда Валерия Васильевича опять призвали в сборную. До этого вы благополучно работали в ней с Малофеевым. Столь экстренная замена главного тренера, с которым команда, между прочим, успешно завоевала путевку на финальный турнир мирового первенства в Мексике, не только на болельщиков, но и многих специалистов произвела эффект грома среди ясного неба. Почему так получилось, тема особая – ее мы коснемся в главе, посвященной этому известному футболисту и тренеру. Здесь хочу узнать, как происшедшее воспринималось изнутри – вашими глазами и глазами футболистов, съехавшихся на базу в Новогорск перед вылетом за океан?
– Коней, как известно, на переправе не меняют. Поэтому для нас, как и для многих остальных, спешная «смена караула» стала полной неожиданностью. Утреннее занятие 10 мая 1986 года проводили Малофеев и Сальков. А после обеда игрокам сообщили: вечером с ними будут работать другие тренеры. Около 16.00 у крыльца главного корпуса базы затормозили две служебные черные «Волги». Из одной вышел начальник Управления футбола Колосков. Из другой – Лобановский. И с ним Симонян, Мосягин и Морозов. Мне, хорошо знавшему прежний штаб Валерия Васильевича, это сразу сказало о главном. В нем не хватало двух привычных единиц: вашего покорного слуги и массажиста Олега Викторовича Соколова.
– Коней, как известно, на переправе не меняют. Поэтому для нас, как и для многих остальных, спешная «смена караула» стала полной неожиданностью. Утреннее занятие 10 мая 1986 года проводили Малофеев и Сальков. А после обеда игрокам сообщили: вечером с ними будут работать другие тренеры. Около 16.00 у крыльца главного корпуса базы затормозили две служебные черные «Волги». Из одной вышел начальник Управления футбола Колосков. Из другой – Лобановский. И с ним Симонян, Мосягин и Морозов. Мне, хорошо знавшему прежний штаб Валерия Васильевича, это сразу сказало о главном. В нем не хватало двух привычных единиц: вашего покорного слуги и массажиста Олега Викторовича Соколова.
– Как интересно! Лобановский и на этот раз в верности своей штабной «команде» оказался удивительно последовательным!
– Да, но в тот момент мы с Соколовым, насмотревшись в жизни всякого, задумались о другом. Например, не факт, что кого-то обязательно снова возьмут или оставят. Хотя у меня, признаюсь, кое-какая надежда имелась. Ведь сборной предстояло выступать не где-нибудь, а в Мексике в условиях высокогорья. Я с этим и в работе с конькобежцами на Медео, и в той же Мексике, которая уже принимала в 1970-м чемпионат мира по футболу, сталкивался на практике более, чем кто-либо. Так что мой опыт по части акклиматизации в условиях высокогорья мог сборной пригодиться. Но…
– Про «но» догадаться нетрудно. У нас ведь, перефразируя известную поговорку, разум предполагает, а начальство располагает…
– Вот именно. Так что хочешь – не хочешь, а пришлось, как понимаете, «вибрировать» в ожидании решения тех, кто тогда «располагал»! Словом, судьба наша прояснилась часа два спустя. Перед этим – по-моему, через Никиту Павловича – передали: в 18.00 всем быть на тренировке. Новичкам выдавали форму, а я находился в своей комнате на 1-м этаже, когда сверху, из штабного «люкса» на 2-м этаже спустился Мосягин с поручением:
– Тебя просит к себе Грамов.
Председатель Спорткомитета СССР встретил привычными словами:
– Продолжайте работать! К вам вопросов нет!
– Прежде чем задать вопрос о том, чем тем временем был занят Валерий Васильевич, не могу не привести еще одно его высказывание, которое, полагаю, будет к месту. Через год после обсуждаемого нами события один из спортивных журналистов, навестив Лобановского в Новогорске, задал вопрос: «Что испытывали, придя накануне мексиканского первенства в сборную, куда привлекать вас всего три года назад было публично признано «нецелесообразным»?»
– И каким оказался ответ?
– Валерий Васильевич с грустью признался: «Только чувство досады от того, что тогда, оборвав, не дали продолжить начатое мною и коллегами. Время рассудило, кто был прав. Я отстаивал свою правоту в клубе. И то, что мы все были вновь приглашены в сборную, да еще в столь ответственный момент, лишь подчеркивает опрометчивость шага, предпринятого в 1983-м. Ведь снимали и вновь назначали нас одни и те же руководители».
Теперь позвольте вернуться к моему вопросу: какие кардинальные меры предпринял Лобановский, вернувшись в третий раз в сборную незадолго до начала первенства в Мексике?
– Время действительно поджимало. Тем более, на чемпионат мы отправились за две недели до нашего стартового матча. Дату вылета из Москвы Валерий Васильевич просчитал, основываясь на данных, которые я предоставил. И тут справедливости ради нужно отдать должное Малофееву. Все-таки он заложил прочный фундамент сборной-1986.
– Прекрасно! Но давайте, воздав должное Эдуарду Васильевичу, скажем и о том, что можно поставить в заслугу Валерию Васильевичу. Он ведь тоже не волшебник?
– Нет, но тренер классный! Лобановский очень грамотно провел подготовку команды на протяжении тех 12 дней, остававшихся в запасе. В частности, скрупулезно выполнил мою ключевую рекомендацию – с 4-го по 7-й день нагрузки носили поддерживающий характер, без интенсивности. В результате – немного забегаю вперед – ребята, прошедшие предыдущий сбор в Мексике и попавшие туда повторно, не столь остро, как другие, испытывали негативные последствия пребывания в высокогорье. То есть произошло то, что и прогнозировала медицинская наука.
В итоге Валерий Васильевич остался весьма удовлетворенным результатами обследования футболистов, которое я провел накануне вылета из Москвы. Данные пульса, артериального давления и ЭКГ по каждому игроку – все в комплексе говорило о том, что команда к чемпионской гонке готова.
– Вопрос из разряда «чего не видит зритель»: немаловажное значение для итогового результата имеют такие «мелочи», как где живут футболисты, как они питаются, добираются до стадионов…
– Согласен. Так вот впервые на моем веку сборная СССР разместилась в заштатном отеле.
– Странно… Денег чиновники не выделили или в других гостиницах вывесили объявления «мест нет»?
– Нет, все банально. Наши руководители опоздали. Как правило, после жеребьевки полпреды команд разлетаются в места проведения будущих матчей, чтобы поискать и забронировать комфортабельный отель. Словом, Малофеев и Рогов сразу это не сделали, а когда «проснулись», все приличные адреса разобрали.
Итак, в каждой комнатке ребята жили по двое. Не считая маленькой столовой и невзрачной кухни. Однако мы взяли с собой великолепного повара из Новогорска. Николая Александровича футболисты очень уважали – он давно и хорошо знал вкусы каждого. В меню использовали местные продукты, но мы кое-что с собой привезли: гречку, которая шла «на ура», сырокопченую колбасу, воблу, балык и шпроты в банках, икру…
– Простите, неужели обошлись без алкоголя?
– Нет, пиво разрешали пить, но, естественно, в меру. А водкой запаслись представительской, для приемов, с санкции главы делегации – председателя Спорткомитета СССР Николая Ивановича Русака, в недавнем прошлом инструктора Отдела пропаганды ЦК КПСС. Великолепный человек, мастер спорта по ручному мячу, каждое утро совершал километровые пробежки. Наша команда во главе с Лобановским к нему очень хорошо относилась. Знаете, почему? В подобных ситуациях главное качество руководителя – не мешать.
Несмотря на неважнецкие бытовые условия, наш повар быстро адаптировался. Да и мексиканцы настолько по-доброму к нему отнеслись, что подарили полный комплект профессиональной белоснежной униформы, начиная с брюк и кончая колпаком. Когда Николай Александрович появился в зале в обновках, мы поначалу не признали его. В первые дни он, советуясь по поводу меню, просиживал в моем номере часами. После чего готовил в основном русские блюда – борщи, котлеты, каши… Потому что от острой местной кухни мы сразу отказались.
– Дело оставалось за малым – успешными матчами советских футболистов?
– Да, для нас супертурнир начался 2 июня. По дате он совпал с днем моего рождения. Так что своей самой крупной за историю участия в финальных стадиях мировых первенств победой сборная СССР преподнесла мне шикарный подарок.
ВЕНГРИЯ – СССР – 0:6 (0:3).
Ирапуато. Стадион «Ирапуато». 16 500 зрителей.
СССР: Дасаев, Бессонов, О. Кузнецов, Ларионов, Демьяненко (к), Рац, Яковенко (Евтушенко, 74), Заваров, Беланов (Родионов, 69), Алейников, Яремчук.
Голы: Яковенко (2), Алейников (4), Беланов (24 – пен.), Яремчук (66), Дайка (75 – автогол), Родионов (83). Евтушенко не реализовал пенальти (78).
Эта убедительная победа быстро вытеснила из общей памяти тот факт, что до игры мы венгров сильно побаивались. Связано это было с рядом обстоятельств. Но главное шло от дефицита информации. Соперники никого не пускали на тренировки. И сильно интриговали тем, что в спарринг-матчах ни разу не уступили. К счастью, кое-какие сведения добыл Рац.
– Ну, это понятно! Ведь Василий из закарпатских венгров, прекрасно владел родным языком.
– Вот это-то знание и помогло. Рац смог пообщаться с репортером из Будапешта, эксклюзивно допущенным в стан команды соотечественников. В свою очередь, кое-какой сюрприз подготовил Валерий Васильевич: 27 мая провел открытую контрольную встречу против одного из местных клубов. На смотрины, естественно, съехалось множество журналистов. Среди них – «наблюдатели из Венгрии». Наши ребята вышли на поле в футболках с номерами, которые всех запутали.
– Организуя подобный матч, какую цель Лобановский преследовал?
– Смешать сопернику карты – они же ориентировались на определенный состав. А тут вышли и те, кто находился в основе, и резервисты. Причем в футболках с обескураживающими номерами – 63, 55, 43…
– И их Валерий Васильевич придумал?
– Он – кто же еще! В результате никто из оппонентов ничего не понял. Остальное довершила, собственно, великолепная игра сборной, которая после разгрома венгров получила такую восторженную прессу, что авансом была отнесена специалистами в разряд фаворитов.