Пес упорно плыл, борясь с течением.
Кормчий подошел к Илье:
– Пособить гребцами? Пусть топоры да секиры возьмут. Не пес – дьявол просто, до того огромен и зол.
– Сам справлюсь.
Илья не стал прятаться за спинами членов команды – пес мог наброситься на другого. Допустить, чтобы пострадал невинный, Илья не мог и пошел к берегу.
Остановился он в двадцати шагах от уреза воды, положив руку на рукоять меча. Выхватить оружие он успеет, когда пес выберется на берег.
Ужинать команда не села, все хотели видеть, чем закончится схватка человека со зверем.
Пес выбрался на берег, отряхнулся – брызги полетели во все стороны – и рванулся к Илье. Сделав два огромных прыжка, он вдруг припал на передние лапы, а потом и вовсе лег на брюхо и, поскуливая, пополз к Илье. Куда девалась его свирепость? Пес подполз к нему, как нашкодивший щенок к хозяину, и замер у его ног, положив морду на сапоги.
Команда лодьи застыла в изумлении, а радостные вопли на другом берегу Которосли смолкли – там не могли понять, что случилось. Натасканный догонять, рвать и убивать, пес вел себя смирно.
Несколько минут все, видевшие эту сцену, были в шоке и потому молчали.
Илья наклонился и почесал пса за ухом, а тот в благодарность лизнул его руку шершавым языком.
Кормчий сделал несколько шагов вперед, к Илье, но пес поднял голову и глухо зарычал, подняв верхнюю губу и показав огромные клыки.
– Ну, хватит сердиться, ступай лучше к своим хозяевам.
Пес нехотя встал, оставив на земле сырой след, и пошел к воде. Пока он переплывал реку, никто не шевельнулся.
Происшествие было странным.
Пес выбрался на другую сторону и начал отряхиваться. К нему подбежал взбешенный преследователь и стал избивать поводком. Илья подумал было, что надо бы оставить пса при себе, однако боязно, пес большой и злобный, как бы не нанес вред окружающим.
Он отвлекся от пса на несколько секунд и услышал страшный крик – пес не стал терпеть побои и кинулся на хозяина. Тот попробовал отбиваться, но пес рвал на нем одежду, плоть; потом добрался до шеи и сомкнул на ней свои страшные клыки.
Человек упал и забился в агонии.
Второй преследователь, видя смерть хозяина собаки, и не подумал вмешаться – он бросился бежать.
Пес, еще немного потрепав безжизненное тело, кинулся догонять убегавшего, а спустившиеся сумерки не позволили Илье и присутствующим увидеть дальнейшие события.
Только теперь команда перевела дух, и все разом заговорили.
Илья вернулся к костру.
– Ты уж объясни людям, как ты его и чем, пса-то?
– Сам не знаю.
Кормчий недоверчиво покачал головой. Не хочет Илья раскрывать секрет – его дело.
Ели в тишине, только ложки звякали о котелок – жутковатая смерть хозяина собаки произвела гнетущее впечатление.
На ночь почти вся команда улеглась у костра. Он почти прогорел, но все равно от него тянуло живительным теплом.
Илья с Марьей улеглись на лодье, укрывшись пологом. От реки тянуло сыростью, и к утру они даже слегка замерзли. Вроде лето, но широты северные, и тепло только днем.
Утром, после завтрака, команда лодьи вышла в путь. Впереди была Волга, Ярославль. Город стоял на удобном водном пути, товары из Прибалтики, от немцев и шведов шли к хазарам и в Среднюю Азию именно здесь. Обратно везли ковры, китайские ткани, и в первую очередь – шелк. Однако на пути приходилось преодолевать волоки, непрерывной водяной глади не было.
К исходу второго дня по левому борту показался Ярославль – он входил в состав Владимиро-Суздальского княжества, но был больше Владимира, Суздаля или Ростова. Крепостные стены внушали уважение, из-за них выглядывали луковки церковных глав.
У причалов, тянувшихся по берегу вдоль города, стояло множество судов – от лодок до насад, огромных, вроде баржи.
Кормчий у причалов швартоваться не стал, объяснил – деньги за стоянку платить надо, уж лучше мы на бережку.
Илье это было на руку. Наверняка в Ярославле есть соглядатаи, высматривают его – ведь город входил в княжество.
С каждым днем лодья удалялась от княжества, и Илья становился спокойнее. Если решат на него напасть, сам-то отобьется, а вот за Марью он беспокоился. Похищение девушки людьми Вышаты показало слабое место Ильи, его уязвимость, но урок пошел впрок.
Чем ближе была конечная точка маршрута, тем больше размышлял Илья. Где остановиться – в Ладоге, еще совсем недавно бывшей столицей для Рюрика, или в других городах – Великом Новгороде, Пскове или Великих Луках? Ему было все равно, не хотелось единственного – сидеть сиднем, хотелось занять себя каким-то делом. Так и время быстрее пройдет, и денежка в калиту добавится. Сам-то он человек непритязательный, но теперь у него жена, и потому ответственность возросла – как и расходы.
Так он ничего и не решил и потому остановился на том, что пусть все идет своим чередом, Ладога так Ладога. Что занятно – город, река и озеро носили одно и то же название.
Когда вдали показались крепостные стены, кормчий сказал:
– Рогатая крепость, еще при Рюрике возводили. И название дали – не выговоришь, Альдейгьюберг. Тьфу!
Город и крепость были своего рода форпостом западных рубежей государства Рюрика. Через Ладогу проходил путь на Великий Новгород с юга – ведь река Ладога впадала в Волхов. Этим водным путем новгородцы ходили на юг, в Византию, преодолевая волоки, днепровские пороги, нападения половцев и хазар.
Глава 7. Новгород
Город был небольшой, и Илья с Марьей быстро нашли постоялый двор, коих в Ладоге было много. Расположение города на водном пути «из варяг в греки» имело свои преимущества.
Сняв комнату и оставив свои небогатые пожитки, они спустились в трапезную. За несколько дней пути на лодье непременный кулеш утром и вечером уже приелся, и хотелось горяченьких щец или ухи, чего-нибудь мясного – даже пива.
Илья сделал заказ, и они, не спеша насытившись, улеглись спать. На кровати мягко, в комнате тепло, сухо и никакой качки, как на судне. Одно слово – благодать. Не свой дом, конечно, но как приятно после путешествия по воде вернуться на сушу.
Илья решил устроить несколько дней отдыха. Они ели, спали, ходили по городу. Все же надо знать город, где им предстоит прожить несколько месяцев. В том же Ростове, если бы Илья не знал других выходов, кроме городских ворот, были бы неприятности. И на новом месте – где торг, где мастерские.
А торг – не только место торговли, но и центр любого древнего города. Здесь обмениваются новостями, ибо других источников информации нет. Причем новости были не только городские. Торговые люди приезжают из разных мест – из Крыма, Византии, из хазарских степей – даже из Синда. Купцы – люди наблюдательные, понятливые, любые мелочи подмечают, ведь в торговле без этого никак. Гуляют по дикой степи отары, стало быть – спокойно все. Исчезли внезапно – кочевники в набег идут, самому с обозом подальше от беды убираться надо.
До Ладоги конные «соседи» не добирались, но беспокоили западные и северные. То литовские разрозненные, но воинственные племена нападают, то немецкие ордена, коих много развелось – крестоносцы, тевтоны, меченосцы, а еще даны и шведы. Одним словом, норманны добычу алчут. Вот и получалось – ни года спокойного. Для того и крепость мощную Рюрик поставил.
Крепость имела неправильную форму и пять башен – Клементовскую, Воротную, Стрелочную, Тайницкую и Раскатную. Располагалась она на стрелке Волхова и Ладожки. В тылу ее находились посады. Внутри крепости располагались две деревянные церкви – Святого Георгия и Святого Димитрия Солунского, терем князя, в котором ныне проживал посадник, воинская изба и другие здания.
По обеим сторонам крепости были пристани для кораблей – и по Волхову, для морских судов, и по Ладожке – для речных ушкуев, лодей и стругов с небольшой осадкой.
Илья не просто бродил по городу и глазел, он присматривался, куда пристроиться можно. Деньги на житье были, но если калиту не пополнять, монеты закончатся. Да и скучно жить без дела.
Работа сама нашла его.
В один из дней Илья с Марьей ужинали. Трапезная была полна: купцы и команды с кораблей, местный люд. Торговые люди с ремесленниками зачастую обсуждали сделки за кувшином вина. Все было тихо-мирно.
Они уже собрались уходить к себе в комнату, когда вдруг раздался шум и крики от одного из столиков.
Илья поморщился – опять кто-то не рассчитал свои возможности и перебрал с крепким олуем.
Но ссорой дело не ограничилось, следом за шумом раздались звуки ударов, и из-за стола вскочили, судя по одежде, два купца. Они сопели, выкрикивали обидные слова и награждали друг друга тумаками. Лица у купцов были красные – оба были в изрядном подпитии. И ладно бы они не мешали другим, а то ведь столы начали толкать, посуда на пол полетела, несколько кувшинов с вином и пивом опрокинулись, а один и вовсе разбился.
Хозяин заведения метался за стойкой.
– Ах, беда какая! Одни убытки и разорение!
Илья вначале не думал вмешиваться. Пусть выпустят пар, обменяются тумаками, остынут.
Окружающие сначала смотрели на потасовку с интересом, но драчуны разошлись не на шутку. Кто-то принялся увещевать их и получил кулаком по лицу. Обиженный решил не спускать оскорбления и сам кинулся в драку.
Через пару минут в трапезной был бедлам. Посетители дрались, бросались посудой, били друг друга лавками.
Илья понял – надо вмешаться, иначе они разгромят постоялый двор. Он схватил одного из дерущихся и выбросил его за дверь, во двор. Через несколько секунд туда же отправился другой. Третьего он свалил ударом под дых. Четвертого схватил за руку, крутанул на месте и кинул в группу дерущихся, свалив этим всех на пол. Пока они барахтались, пытаясь встать, он хватал их поодиночке и выбрасывал во двор.
Хозяин, прятавшийся за стойкой, кричал:
– Обогоди маленько! За ужин-то кто платить будет? Они вино заказывали, пиво, еду недешевую.
Илья остановился:
– Ты помнишь, кто сколько должен?
– А как же, у меня записано.
Илья выхватил из группы драчунов одного и заломил ему руку:
– Этот сколько проел-пропил?
– Десять ногат.
– Отсчитывай из его калиты.
Трясущимися от страха руками хозяин развязал калиту купца и отсчитал деньги.
– За разбитую утварь еще бери – кувшины побили, миски.
– Верно. – Хозяин вытащил еще две ногаты.
Илья проследил, чтобы хозяин лишнего не взял, иначе могут обвинить в разбое или краже.
Так и пошло. Илья хватал дерущихся, заламывал им руки и держал, а хозяин по счету забирал деньги. Тех, кто сидел за столом смирно – а были и такие, – Илья не трогал. Пришел человек покушать, поговорить, пива выпить, никого не трогает – да пусть себе сидит.
Когда все драчуны были выдворены, вошла прислуга и стала наводить порядок: ставить на место столы и стулья, убирать черепки и остатки еды с пола. Несколько драчунов продолжали сражаться во дворе, а парочка самых разгоряченных и ретивых попыталась вернуться. Илья без труда спустил их с крыльца.
– Ай, нехорошо! Солидные люди, а ведете себя как босяки! Облик человеческий потеряли, стыдно!
Полчаса ушло на уговоры, но в итоге драчуны двор покинули. Уже за воротами грозились завтра вернуться и проучить Илью. Но он полагал, что драчуны за ночь могли бы протрезветь и даже не вспомнить о драке, кабы не их синяки и разбитые носы.
Илья взбежал по крыльцу в трапезную, и к нему тут же подошел хозяин:
– Не знаю, как и благодарить тебя, городскую стражу ведь не дозовешься. А что я один могу? Сегодня еще хорошо обошлось, а как иноземцы бывают, до ножей доходит. Мне же – одни убытки.
– Сочувствую.
Хозяин оглядел Илью с головы до ног:
– Вышибалой ко мне не пойдешь ли?
– Сколько платить будешь?
– Две ногаты в день.
– Мало! – Илья развернулся, намереваясь уйти.
– Харч и комната бесплатно, – тут же добавил хозяин.
Илья прикинул: служба в тепле, далеко ходить не надо. Две ногаты в день – это, конечно, скромно, но если за жилье и питание платить не надо, то можно согласиться. Он повернулся к хозяину:
– По рукам, согласен.
– Вот и славненько, – потер руки довольный сделкой хозяин.
Служба оказалась необременительной. Утром Илья завтракал с Марьей, потом, поскольку посетителей по утром немного, в основном постояльцы, он шел на задний двор и колол дрова. В его обязанности это не входило, но Илья хотел поддерживать физическую форму. Если только есть и спать, обленишься, жирком заплывешь. Для тренировки он нож боевой метал в столб.
Хозяин вышибале был рад. Первое время драки и скандалы случались. Спорящих Илья увещевал, а драчунов просто выбрасывал из трапезной. Сопротивление ломал быстро, и постепенно на постоялом дворе воцарился порядок.
Слухи расходятся быстро, и драчуны стали обходить стороной этот постоялый двор, зато порядок и спокойствие оценили солидные люди. Понемногу состав посетителей поменялся, и вместо любителей выпить, пошуметь, помахать кулаками постоялый двор облюбовали купцы побогаче – деньги шум не любят. Здесь заключали сделки, обмывали смирно, зная, что не побеспокоит никто, Илья одним своим видом отбивал охоту побузотерить.
Прибыли у хозяина возросли. Солидные посетители заказывали вина дорогие, заморские, и кушанья им под стать – осетра, икру, жаркое, а не каши и репу с квасом, как прощелыги.
А тут Илья еще идею хозяину подал:
– Ты бы, Трифон, отдельные комнаты сделал для трапезничающих. Мало ли, не все хотят видеть, кто и с кем договаривается. Может, люди хотят с глазу на глаз за трапезой пообщаться.
– Слыхал я о таком, вроде у немцев есть.
– И ты сделай. У тебя на первом этаже людская – для обозников, бедного люда. Лавки убери, прислуга пусть все добела выскоблит. Стол хороший поставь, да не лавки возле, а стулья или кресла для удобства, чтобы солидные люди уважение к себе чувствовали. Отдельно полового приставь, да в чистом, и человека с понятием, чтобы желание гостя мигом исполнял, а еще лучше – на шаг предугадывал.
– Мне с того какая корысть?
– А ты за удобство, за тайность встречи да за отдельного полового добавочку к цене делай. Сам потом оценишь, сколько брать. А от людишек что проку – грязь, да шум, да вонь.
Трифон задумался на мгновение, но потом махнул рукой:
– Ладно, попробую, думаю – не потеряю ничего. А не выйдет – снова людскую сделаю.
Людская – общая комната, для людей небогатых: ездовых, паломников, грузчиков – да мало ли путешествующих с тощей калитой? Плата – ногата за ночь, да с пропитанием, спали на лавках и на полатях – в тесноте, да не в обиде. Зато зимой тепло. От армяков, овчинных полушубков да валенок – дух стоял, хоть нос затыкай.
Помещение хозяин переделал быстро. Илья же при виде входящих серьезных людей тут же ненавязчиво предлагал отдельный номер.
Солидным купцам да именитым людям услуга понравилась. Чисто, чужих глаз и ушей нет, половой обслуживает быстро, угодлив. А что платить больше приходится, так за приватность да комфорт не жалко.
Отдельная маленькая трапезная стала приносить стабильный доход и была ежедневно востребована. Хозяин радовался и уже подумывал над тем, как оборудовать еще одну такую же.
Илья же еще одну, новую идею Трифону подал:
– Гостя уважить надо. Вот поел он у тебя, обговорил с компаньоном дела – отвези его. Сделай у тележных дел мастеров повозку на два человека, да с мягкими сиденьями. Тканью хорошей обей, да лошадь с бубенцами поставь. За извоз деньги бери – все быстрее окупится.
Хозяин посомневался было, но решил рискнуть. По наброску, сделанному Ильей на восковой табличке, он заказал у тележных дел мастера повозку – на Ладоге таких и не видел никто. Неказистая и тряская вышла – рессор не знал никто, но сиденья мягкие, тканью-бархатом иноземным обиты. И каждому посидеть охота, почувствовать себя человеком именитым.
Купцы – посетители отдельного номера пользовались повозкой охотно. Илья же, давая Трифону совет, знал о черте людей богатых – бахвальстве. Все вокруг знать должны – не простолюдин перед ними. Потому и шубы не только зимой, парясь и потея, носили, нищим на паперти подавали. И повозка в струю попала, востребована оказалась, а хозяину – прибыль.
Если за службу вышибалой Илья жил на постоялом дворе без оплаты и столовался с Марьей три раза в день, не платя за это ни медяхи, то после затеи с повозкой Трифон распорядился и пиво отпускать Илье задарма.
Илья же новую идею подал – музыку в трапезной. На торгах скоморохи на инструментах играли за подаяние на потеху публике, и Илья предложил Трифону на постоянную работу самых искусных.
– Дак как узнать-то, кто искусен? – удивился Трифон.
– Я схожу на торг, послушаю. А ты обмозгуй, какие условия скоморохам предложишь.
Трифон засопел: с деньгами он расставался трудно, жадноват был.
– Опять не пойму, мне какая выгода?
– Люди будут приходить к тебе не только брюхо набить, но и развлечься: музыку послушать, самим попеть, а то и поплясать. Народу прибавится, тебе доход. А расходы на музыкантов окупятся.
– А им зачем? Ну, скоморохам?
– Жалованье стабильное, да и зимой в тепле.
– Думаешь, согласятся?
– Стоит одного-двух привлечь, потом отбоя не будет.
Илья Трифона убедил. До сих пор нововведения доход хозяину приносили: постоялый двор известным стал, трапезная всегда полна, кухарки только успевают поворачиваться на поварне.
И Трифон стал подумывать о том, как расширить свое дело. Не купить ли ему еще один постоялый двор неподалеку? Временами, оглядывая свое неузнаваемо изменившееся хозяйство, он благодарил бога за то, что тот свел его с Ильей.