— Как-нибудь непременно заеду, — сдержанно пообещал Варяг. — Так о чем будет разговор?
— Хочешь вина? — взял Рушан бутылку красного сухого вина.
— Как-нибудь в другой раз.
— А я выпью, — сказал холодно Рушан. Он налил вина в высокий бокал. Лишь слегка пригубив вино, поставил бокал на скатерть. — На меня мои земляки обижаются, Владислав, — выжидательно посмотрел он на Варяга. За подобным утверждением обычно следовал удивленный вопрос, но Варяг игру не поддержал и продолжал хранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан продолжал размеренным, заметно поучающим голосом: — У них большие семьи, всех нужно кормить, детей вывести в люди, дать им образование, а денег не хватает…
— Чего ты хочешь?
Улыбка Рушана сделалась еще шире, но теплее от этого не стала.
— Хм, ну если разговор идет таким образом… Исламбека нет… Сейчас, как с главой рода, ты будешь работать со мной. Правила немного изменились, у меня другой подход… Владик, пойми меня правильно, — прижал он ладонь к груди, — но я хочу тебе сказать, что наши прежние договоренности недействительны. — Варяг сумел сохранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан заключил: — Так вот, я бы хотел уменьшить вашу долю на двадцать процентов!
Губы Варяга неприязненно растянулись:
— Да, я действительно не знаю всех ваших обычаев. Это тоже восточная шутка?
Рушан отрицательно покачал головой:
— Я вообще не умею шутить, когда речь заходит о делах.
— Тогда ты должен понять, что эта цифра нереальна.
Рушан опять отрицательно покачал головой:
— Мои люди подсчитали, что она справедлива. Весь товар мы передаем тебе. Это чистейший героин! Ты же продаешь товар в Западную Европу, причем на порядок дороже.
— А ты знаешь о том, что большая часть этих денег уходит на подкуп чиновников и таможенников? Ты не задавался себе целью узнать, сколько стоит переправить товар через границу? Может быть, ты найдешь глотателей, которые будут доставлять наркотики в Западную Европу и организовывать новые коридоры?
— Э-э, послушай, дорогой Владислав, каждый из нас занимается своим делом. Я доставляю героин, а ты его переправляешь в Европу. Единственное, чего я от тебя хочу, так это увеличения моей законной доли. Траты у меня не меньше, чем у тебя, да и риск тоже немалый.
— Мне надо подумать. — Варяг сделал попытку подняться.
Ладонь Рушана мягко легла на руку Варяга.
— Э-э, какой же ты все-таки. Я не могу долго ждать, ответ мне нужен сейчас.
Прикосновение было неприятным. Варяг взял ладонь Рушана и опустил ее на стол.
— Зачем ломать отлаженную машину? Разве мы плохо работали с твоим дядей?
— Работали хорошо… Но моему дяде мало нужно было от жизни, он всегда довольствовался минимумом. Мне же нужно увеличение моей доли! Я хочу накопить на старость.
— Я на старость не коплю, — взяв пиджак за лацканы, Варяг распахнул его. — Все мое богатство при мне. А деньги от наркоты идут в общак.
— Меня не интересуют ваши дела. У меня своих невпроворот!
— Ты просишь нереального.
— Я не прошу, Владик, я настаиваю. Это решение приняли старейшины.
— Уже все роли давно распределены, каждый знает, сколько он получает от «дури». Цепь очень длинная. И что же я скажу людям, если придется урезать их долю? Они просто перестанут со мной работать. Поломается хорошо отлаженная система. А создавать новую ой как тяжко! Ты сам обо всем этом знаешь! Предлагаю: останемся при своих, пока дело не зашло слишком далеко.
Рушан отрицательно покачал головой:
— Так мы не договоримся. Я хочу получить свою долю.
— Тебе придется начинать все сначала.
На этот раз улыбка Рушана напоминала оскал хищного зверя. Такой и проглотить может при всей своей кажущейся учтивости.
— Я готов к этому.
Варяг понял все. Вот она, восточная хитрость — Рушан продуманно завысил свою долю, чтобы заставить его отказаться от сотрудничества. По-другому, он просто выживал законных, в лице Варяга, из наркобизнеса. Удивляться не стоило, слишком большие деньги стояли на кону.
— Ах, вот оно как, значит, у тебя уже наработаны какие-то связи.
— Возможно, — без охоты ответил Рушан и посмотрел на часы, давая понять, что разговор закончен. Еще одна непростительная бестактность. — Только давай не будем лезть в дела друг друга.
— Жаль, что у нас не получилось разговора. С Исламбеком мы были не только компаньоны, но и друзья. Что с ним случилось?
Рушан умело изобразил страдание:
— В последнее время он очень много болел… Организм у него старый, вот и не выдержал.
— Да, конечно, — в тон Рушану сочувственно произнес Варяг. — Вот поэтому его и похоронили с тремя пулями… Причем одна пуля угодила в затылок. И стрелял кто-то из очень близких, прямо в упор.
Рушан ответил не сразу. Сначала его лицо покрыла смертельная бледность, затем щеки порозовели.
— Ты меня в чем-то… подозреваешь? — не без труда разлепил он губы.
— Я просто не могу понять одного, по какой такой надобности он оставил с собой всего лишь одного телохранителя. Кажется, парень тоже очень сильно заболел… Его пришлось похоронить с ножевой раной. Я смотрю, что в твоем окружении гуляет очень заразная и смертельная болезнь.
Рушан уже полностью овладел собой.
— Это ты верно сказал… Как бы тебе самому не пришлось приболеть этой болезнью.
В этот вечер у Варяга на одного врага стало больше. Не того, что при встрече сделает вид, что не заметил твоего присутствия, а другого — хитрого и коварного. Теперь любые свои действия нужно будет соизмерять с поправкой на этого азиата.
Что ж, если ты наковальня — жди! Если ты молот — бей сам! Дожидаться Варяг был не намерен. Ухмыльнувшись, он направился к двери, взорвав за собой последние мосты к перемирию.
* * *Шампанское было французским. И совсем не такое, что продают в московских бутиках, выдавая дешевое качество за тонкий изыск, а самое что ни на есть настоящее, какое можно купить только в дорогих парижских магазинах. Подано оно было с такой показной щедростью, как будто кавказец намеревался уложить к ногам Лены половину сокровищ мира. Это они умеют!
Будь она не на службе, то, возможно, эта щедрость пошла бы ему в копилку, но самое большее, на что он мог рассчитывать, так это случайно коснуться под столом девичьих колен.
Странное дело, Лене с ним было легко.
Кавказец оказался человеком внимательным и в искусстве обольщения. Неожиданно она поймала себя на том, что мысленно сравнивает его с Варягом. Спокойно, девочка, что-то ты увлеклась, еще не хватало, чтобы ты закрутила роман в служебное время.
Дверь неожиданно распахнулась, и Варяг быстрым шагом вошел в зал. Он шел один, без Рушана, следовательно, договориться им не удалось. Мгновенно от двери отделился Макс и, прикрывая спину Варягу, устремился следом. Сквозь темные очки, скрывающие половину лица, невозможно было рассмотреть выражение его глаз. Но Лена совершенно точно знала, что сейчас он наблюдает за крайним столиком у стены, где сидели три человека в строгих темных костюмах при галстуках. Их можно было бы отнести к общей массе клиентов, если бы не некоторые настораживающие черточки в их поведении. Слишком вяло они разговаривали, слишком часто поглядывали на дверь, за которой был Варяг. И, что самое подозрительное, каждый из них сидел на краешке стула, как будто намеревался вскочить в любую следующую секунду. Возможно, так оно и было.
Лена была уверена, что Макс думает точно так же, как и она, именно это называется интуицией. Она достала зеркальце и поправила прическу. И тотчас почувствовала, как миниатюрный немецкий Lignose выскользнул из вшитого внутреннего кармашка и, закрепленный на тесемке, повис вдоль предплечья. Оставалось только опустить руку, чтобы он лег в ладонь. Но торопиться не следовало, а вдруг ей показалось? В зеркале Лена неожиданно увидела лицо своего ухажера, и оно ей не понравилось. А может, все дело в ее излишней подозрительности? Кавказец продолжал что-то говорить, сыпал комплиментами, но в его словах уже не чувствовалось прежнего куража. К своему немалому удивлению, она обнаружила, что он внимательно наблюдает за Варягом, спешащим к выходу. Так можно смотреть на человека, с которым прежде был хорошо знаком, да вот беда, основательно позабыл! Даже лоб кавказца собрался продольными морщинами, словно он решал какую-то непосильную задачу.
И в это самое мгновение Лена осознала, что сейчас прогремит выстрел. Опустив руку, она тут же ощутила в ладони гладкую поверхность рукояти пистолета и, чуть приподняв кисть, направила ствол в лицо кавказца. Теперь она понимала, что искусный флирт был не чем иным, как тонкой оперативной игрой, главной целью которой был именно Варяг. Лена увидела в глазах кавказца удивление и немой ужас.
Он открыл рот и прошептал ругательство.
— Это тебе за сучку! — негромко произнесла Лена и нажала на курок.
Выстрел прозвучал громче, чем следовало ожидать. Лена увидела, как из ослабевшей руки кавказца выпал вороненый «вальтер» и мягко упал на ковер. Кавказец еще секунду пытался приподняться, продолжая буравить Лену черными удивленными глазами, а потом, лишенный сил, откинулся на спинку стула, широко открыв рот.
Подняв руку, Лена мгновенно спрятала пистолет в рукав платья. Никто ничего не заметил. Но она была уверена, что сейчас все взгляды были обращены именно к убитому кавказцу. Лена поднялась из-за стола и, ни на кого не глядя, направилась через зал в сторону распахнутой двери выхода. Совсем рядом негромко взвизгнула женщина. Боковым зрением Лена увидела, как распахнулась спрятанная в нише дверь, и прямиком к ней устремились два человека в форме охраны.
— Женщина, остановитесь! — крикнул один из них, ускоряя шаг.
Не оборачиваясь, Лена продолжала идти по направлению к открытой двери.
— Женщина! Я вам говорю! — выкрикнул охранник, уверенно лавируя между столами. — Остановитесь!
Варяг уже в сопровождении Макса вышел из зала. Там его уже не достать. Лена на мгновение повернулась и, сделав удивленные глаза, посмотрела на преследователей. По напряженным лицам мужчин она поняла, что охрана не поверит ни одному ее слову, где-то в служебном помещении наверняка установлен монитор, на котором было запечатлено каждое ее движение. А верхняя камера зафиксировала не только ее движение, когда она поправляла высокую прическу, но и ладонь, сжимающую ствол. Им оставалось сделать всего лишь несколько шагов, чтобы схватить Лену за плечо, как вдруг трое мужчин, сидящих за столом недалеко от входа, неожиданно поднялись и перегородили дорогу преследователям. Охранники мгновенно остановились, будто натолкнулись на бетонное ограждение.
— Полегче, молодой человек, — неодобрительно произнес один из троицы, высокий смурной шатен, и уверенно сделал шаг вперед, оттесняя преследователей.
Не тратя времени на пререкания, охранники обогнули парней и, опрокинув стоящий на пути стол, устремились к выходу. Раздался звон стекла, дребезжащий лязг разлетевшейся посуды. Глянув через плечо, Лена увидела, как один из преследователей споткнулся о выставленную вперед ногу и, нелепо выставив руки, полетел прямиком на колени полной пожилой даме. А в самом центре зала, свесив окровавленную голову на грудь, застыл кавказец.
Вот кого уже не интересовали погони!
Лена вышла в фойе. Дверь с шумом закрылась за ней. Это постарался Макс, просунув в ручку с наружной стороны металлический штырь. Подхватив Лену под руку, он уверенно повел ее к выходу:
— Быстрее!
Через стеклянные двери ресторана Лена видела, что Варяг, сопровождаемый Тарантулом и двумя мужчинами из охраны, уже вскочил в джип. Следом за ним проворно юркнули и остальные, машина, зло скрипнув резиной, сорвалась с места.
За спиной раздался сильный удар, как будто бы кто-то со всего размаха налетел на закрытую дверь. Возможно, так оно и было в действительности.
— Выходим, — продолжал Макс, поддерживая девушку под локоток. — А теперь не торопись.
И он уверенно стал спускаться по ступеням крыльца прямо к подъехавшему автомобилю. Дверь мгновенно открылась, и Макс, позабыв про этикет, почти втолкнул Лену в салон. Автомобиль, пугнув сиреной милующуюся на углу парочку, тотчас затерялся в бесконечном потоке транспорта.
Глава 16 СТРЕЛЬБА В ПОЛНЫЙ РОСТ
В огромных черных наушниках, скрывающих почти половину головы, Варяг напоминал бойца спецназа из какого-нибудь фантастического триллера.
— Я тебе говорил о том, что не люблю итальянцев? — вдруг спросил Варяг.
— Да, — кивнул Тарантул.
— Но мне очень нравится их пословица: «Чем выше лезет павиан, тем виднее его голая задница», — негромко произнес Варяг, посмотрев на Тарантула.
— Ты говоришь о Рушане?
— Да, о нем родимом. У меня такое впечатление, что он возомнил себя наместником Аллаха. Ты знаешь, что нужно с ним сделать?
— Конечно, — коротко ответил Тарантул. За то его и держат, чтобы он с полуслова понимал намерения смотрящего.
Константин Игоревич уже давно отметил, что Варяг способен предугадывать события. Порой от его прогнозов попахивало самой настоящей мистикой, как будто бы в уши коронованному вору нашептывала сама судьба. И в эти минуты Друщиц понимал, насколько же он мало знает своего босса.
Каждый вторник Варяг ездил в тир, где несколько часов подряд стрелял из различного оружия, но в основном предпочитал пистолеты. Очень часто Владислав выбирал «наган». Приятно было сознавать, что за этой вещичкой спрятана длинная судьба, но, кроме этого, револьверы имеют и наиболее точный бой.
Тир, который предпочитал Варяг, располагался сразу за Кольцевой дорогой, в огромном бункере, где еще недавно проходили подготовку офицеры Генерального штаба. Но затем, в силу каких-то условий, тир был закрыт. Позже усилиями местной братвы, которой уже изрядно поднадоело прятаться со стволами по заросшим балкам и оврагам да по пьяному делу расстреливать пустые бутылки, его восстановили. Вместе с деньгами пора было приобретать солидность, а потому, выкупив тир, они шлифовали свое мастерство по настоящим мишеням.
Три года назад тир снова претерпел упадок, когда рядовой уик-энд здесь превратился в настоящее побоище. Тогда в перестрелке было убито шесть человек. Тир закрыли, и Варягу стоило немалого труда, чтобы воскресить его вновь, поставив на хозяйстве надежного человека из отставных военных. Братва тоже захаживала сюда, но уже остепенившаяся, имеющая настоящий вес. Это были люди, которым было за что держаться и было что терять в этой жизни.
Но во вторник они здесь не появлялись, зная, что тир снимает на целый день какой-то чудак. Никто из «быков» даже не подозревал, что этим человеком был смотрящий России.
Это место, близ Кольцевой дороги, рядом с большой транспортной развязкой, было удобным для Варяга во всех отношениях: при необходимости он мог уехать по одной из восьми дорог. Можно было затеряться в лесу, который подступал прямиком к тиру. А кроме того, место было уютное и, отстрелявшись с удовольствием по полной программе, можно было завернуть в лесок, чтобы организовать там шашлыки и выпить на природе сухого винца.
Для начала Варяг взял «вальтер», считая его едва ли не лучшим пистолетом мира. По его убеждению, немцы преуспели в создании машин и пистолетов. Вставив обойму, он поднял руку и направил ствол на мишень, стоящую метрах в тридцати в полный рост. Прицеливаясь, Владислав никогда не закрывал глаза, считая, что в реальной обстановке для этого у него просто не будет времени, а следовательно, нужно привыкать стрелять именно так. Кроме того, он учился стрелять из любого положения, полагая, что когда-нибудь подобная практика может пригодиться. Глядя на то, как он изматывает себя тренировками, казалось, что Владислав готовит себя к какому-то спецзаданию. Но действительность была иной — в другие дни Варяг не притрагивался к оружию вовсе и совсем не любил его носить.
Сухо защелкали выстрелы, пули кучно расположились в области головы, лишь последняя, девятая, отклонилась в сторону, существенно зацепив плечо.
— Узнали, что за человек этот убитый кавказец? — спросил Варяг, вынимая обойму. — При нем ведь не нашли документов?
Вопрос был не праздный. Двое суток кавказец пролежал неопознанным в морге Первой городской больницы, и только на третий день явились родственники покойного. Уложив в цинковый гроб, они тем же вечером вывезли покойника на самолете спецрейсом на Северный Кавказ. Возможно, тайна его личности была бы похоронена навсегда, если бы не санитар городской больницы, приторговывавший не только вещичками покойных, но и их некоторыми секретами.
— Одного из мужчин, что приходил в морг, все называли Азатом.
Варяг взял второй ствол, тоже «вальтер».
— Тот самый? — равнодушно спросил он.
— Мы проверяли. По описаниям тот самый.
— Кем он приходится убитому?
— Каким-то дальним родственником.
— Это не его группа хочет полакомиться общаком? — хмыкнул Варяг.
— Я пробивал этот вопрос… По моим данным — его, — сдержанно согласился Тарантул.
Он не стал вдаваться в подробности. Для получения достоверной информации ему пришлось выловить одного из горцев, дежуривших около гостиницы. Перед лицом возможной смерти даже у самых неразговорчивых обнаруживаются способности к красноречию.
— Меня настораживает другое, раньше они не разевали рот на чужой пирог. Значит, что-то произошло. Такое ощущение, что их кто-то науськивает.
В этот раз Варяг стрелял от живота, уделяя прицеливанию доли секунды. Мишень, подсвеченная сзади, неожиданно блеснула проемом, — от кучности стрельбы оторвалась часть фанеры.