Мачеха для Золушки - Нина Васина 13 стр.

– И мне не веришь, да?

– Верю, – серьезно ответила крестная. – Я только что в этом убедилась. Ты читаешь мои мысли. Те, которые я позволяю тебе читать.

– Как это – «позволяю»? – удивилась Зойка.

– Цыплята! – Ада многозначительно подняла указательный палец – хорошо был виден только ноготь из обрезков хлопчатобумажной вязки. – Когда ты рассказывала о Надежде, я представила, как она трогает цыплят в корзинке. Ты тут же выдала воображаемое мною действие за свое воспоминание.

– А что, цыплят не было? – выдохнула с ужасом Зойка, не предполагавшая подобных ловушек: теперь не только чужие мысли, но и чужое воображение придется терпеть!

– Понятия не имею, но точно знаю, чего не было. Она лежала последнюю неделю в коме и скончалась, не приходя в сознание, и не могла с тобой разговаривать. Но допускаю, что чувствовала твое присутствие рядом. А ты чувствовала ее мысли. Ты же не читаешь , ты чувствуешь мысли, так ведь?

– Это какое-то невозможное уродство! – выкрикнула Зойка и закрыла лицо ладонями.

– Ничего подобного. Многие люди чувствуют на расстоянии беду с близкими, угадывают, что случится через минуту. Я вот только думаю… – Ада убрала руки девочки от лица и посмотрела в глаза, обхватив ее забинтованные запястья. – Ты же не позавчера узнала о таких своих возможностях. И если не влюблена, тогда – почему? Почему ты это сделала?

– Потому что выходит – все бессмысленно! – повысила голос Зойка, выдергивая у нее руки. – Что же мне теперь по жизни придется все знать наперед?! Я буду читать мысли всех мужчин, которые мне понравятся, как с этим жить?!

– Действительно, – задумчиво согласилась Ада. – А как у тебя с половым созреванием?

– У меня месячные пришли в прошлом месяце!

– А кричишь зачем? Больная тема? Я подумала, что ведь до этих месячных ты как-то не задумывалась, что будешь делать со своим даром рядом с понравившимся мальчиком.

– Он мне не нравится! Он придурок! И никакой он не потомок Александра Македонского! Женщину-согдианку, на которой женился Александр, и ее тринадцатилетнего сына потом отравили! Но отцу ведь ничего не докажешь…

– Ладно, не с этим, с другими. Ведь ты не задумывалась?

– Ну и что?! – не поняла Зойка.

– А то, что это – всего лишь химия. Твой организм начал вырабатывать новые гормоны, они воздействуют на мозг определенным образом.

– Ну и что… – притихла Зойка.

– Обидно девочке с таким даром идти на поводу у естественных химических реакций организма. Ты же не обижаешься на свою попу с кишечником, когда они выводят плохо пахнущие отходы жизнедеятельности. Ты воспринимаешь это как нечто естественное. Попробуй отнестись таким же образом и к другим особенностям своего организма.

Помолчав, Зойка вскинула на сидящую в кресле старушку глаза, полные слез. Та тут же достала платок не первой свежести и от души высморкалась.

– Не плачь, а то я сама очень слезливая, – сказала она. – Где у вас телевизор? Через час начнется сериал. Хорошо бы еще что-нибудь поесть перед экраном.

Отец

Виктор Лушко связался с Шурупом и дал ему задание, набрав на экране паспортные данные Парфеновой Аделаиды Львовны, родившейся в 1949-м на Псковщине, проживающей в Санкт-Петербурге по адресу…

Шурупу пришлось повозиться, чтобы получить все имеющееся на Парфенову А.Л. данные. Начал он с простого – подтверждение прописки по регистрационной линии МВД, фотография из паспорта, права собственности и так далее. Потом решил, что проще сделать поиск в архивной базе ФСБ по ее имени, и немного обалдел от обилия информации. Аделаида Львовна оказалась весьма популярной личностью. Она написала методическое пособие по истории Древнего Рима для университета, брошюру по выведению «иглистого клеща у калифорнийских сортов роз», статьи в журнал «Экономика и право» об особенностях развития металлоплавильного дела в России, и в журнал «Охота и собаководство» – об условиях выращивания и натаскивания русских борзых, но!.. Самым примечательным в жизни этой комсомолки, активистки профсоюзного движения, налетавшей на спортивных самолетах более двухсот часов по линии ДОСААФ, были ее дипломы. Первый – ветеринарного техникума, второй – токаря четвертого разряда по металлообработке, третий – исторического факультета Ленинградского университета, четвертый – факультета искусствоведения при Эрмитаже, который готовил экскурсоводов со знанием иностранных языков, пятый – дизайнера-флориста, шестой – за выведение оригинальных сортов роз. Завершали этот список две медали: за первое место в международных соревнованиях по стрельбе из лука и памятная – за участие в Московском международном марафоне мира 1988 года.

Шуруп сделал более двух десятков звонков по телефону – в Рязань, бывшим соседям Аделаиды по коммуналке, в Ленинградский университет, в издательство журнала, участковому врачу. Из проведенной разведывательной работы сложилась такая картина. Аделаида жила одиноко – вдова, без детей. Из ближайших родственников, по слухам, была сестра – двоюродная, троюродная? Возмутительно образованна, но готовить не умеет. Политически грамотна, но партийных пристрастий нет. Неконфликтная, но экономная – все деньги тратит на книги и на путешествия, а что осталось, отдает в зоопарк закрепленному за ней бегемоту. Взаймы не дает, новую одежду покупает крайне редко, да и ту – в секонд-хендах. Проблемы со здоровьем, стандартный набор: радикулит, гипертония и т. д., плюс отсутствие зубов – вставные челюсти.

Получив все эти сведения, Виктор Лушко даже немного оробел, оттого что такую личность занесло в его глушь. Вряд ли спецслужбы стали бы засылать в его гнездо столь яркую персону, их стиль – незаметность и простота легенды. Еще была ниточка, связывающая его вторую жену Надежду и Аделаиду – Ленинградский университет. Надежда его закончила, и именно исторический факультет. В пользу гостьи говорила и запись из Богородского монастыря, в котором крестили Зойку. Имя крестной матери там было записано, и данные паспорта тоже.

В ее одежде и вещах не оказалось микрофонов, зато Дездемона едва не грохнулась в обморок, обнаружив… вшей! Одежонка, отдаленно напоминавшая пальто, платок, когда-то бывший пуховым, шапка неизвестного происхождения, спортивный костюм, войлочные боты, шерстяные носки, нижнее белье и все вещи из ее клетчатой сумки были немедленно вынесены из дома и сожжены Елисеем в газовой топке. Как ни странно, крестная Ада со своими вещами рассталась совершенно равнодушно, но вот обриться наголо отказалась и перчатки никак не отдавала – Дездемона даже заподозрила у нее чесотку. Тогда Елисей принес из своих запасов такие же новые, демонстративно отрезал у всех отделений для пальцев верхнюю часть, и Аделаида показала руки.

Дездемона шесть раз пропылесосила каминную комнату – ковер и кресло. Аделаида просидела больше двух часов в ванне с раствором в волосах, укрытых полиэтиленовым пакетом. Потом надела платок, низко закрыв лоб, пижаму Маринки, белые носки Елисея из козьего пуха, его же перчатки с отрезанными пальцами и пошла спать.

Виктор Филимонович поговорил с Зойкой и убедился, что та совершенно адекватно отвечает на вопросы, ест за двоих, только вот смотрит на него как-то странно, с жалостью, и ждет не дождется, когда же наступит утро, чтобы «крестная быстрей проснулась».

Тогда Виктор Филимонович пошел в комнату, где спала гостья. Горел ночник, пахло средством от вшей, крестная тихонько похрапывала, с головой укрытая одеялом, а на тумбочке у кровати стоял стакан со вставными челюстями.

И все-таки ему было не по себе! Непонятная тревога – как перед несчастьем. А Виктор Лушко, как большинство спасателей и пожарников, верил в предчувствия.

Рано утром – едва рассвело – его разбудили странные подвывания. Это больше всего напоминало звуки, которые издают женщины-теннисистки при ударе ракеткой по мячу – то ли стон, то ли выкрик при оргазме. Он бросился к окну. На балконе второго этажа крестная Аделаида в пижаме поднимала вверх руки и резко опускала их к белым носкам из козьего пуха, издавая при этом подозрительные стоны и выпуская изо рта облачко пара. Потом она стала поднимать ноги, стараясь достать ступней до вытянутых вперед ладоней, все так же подвывая.

– О господи!.. – простонал Виктор Лушко, угадав наконец в ее действиях оздоровительную утреннюю гимнастику.

Золушка

Только он улегся в еще теплую постель, как в комнату тихонько пробралась Зойка. Виктор Филимонович притворился спящим, но девчонка не стала влезать на его живот. Села тихонько у кровати и ждала, иногда задерживая дыхание, чтобы послушать, как он дышит.

– Ладно, я не сплю! – не выдержал отец.

– Ладно, я не сплю! – не выдержал отец.

– Я знаю, – вздохнула Зойка.

– Чего пришла?

– Хочу, чтобы все было честно.

– Так ты мне еще и врешь? – приподнялся Виктор.

– Ничего я не вру! – возмутилась Зоя, потом добавила потише: – Хочу предупредить.

– Давай уже, не тяни!

– Вероятно, мне удастся закончить колледж весной. У меня только не будет зачета по практике – я не могу из-за возраста поехать за границу, но можно писать диплом по теме…

– Я не понял, – перебил ее Лушко, – ты сказала – «удастся»? Ты закончишь колледж в тринадцать, как и собиралась?

– Вроде того, – вздохнула Зойка.

– А когда тебе будет тринадцать? – не мог поверить в происходящее отец.

– В следующем году. Пап, сосредоточься! Это серьезно. Я должна сознаться, что училась не совсем честно.

Виктор Филимонович стал лихорадочно искать в своей пионерской памяти определение понятия «нечестно учиться» и не смог вспомнить ничего ужаснее списывания и шпаргалок.

– В твое время все было по-другому, – тут же отреагировала Зойка на его раздумья.

– Это уж точно! – Виктор Филимонович сел, подложив под спину подушку. – Денег, чтобы заплатить за оценку, не было, мобильников – тоже, в школу меня никто на джипе не привозил. Только не говори, что сестры писали тебе на мобильный ответы на контрольные – все равно не поверю. А кто тогда писал? – вдруг озаботился он.

– Пап! Все проще. Я заранее знаю, о чем меня спросят. Поэтому знания мои… как это сказать… выборочные, – Зойка нашла подходящее слово.

– Я не понимаю, что тут нечестного? – занервничал Виктор Лушко.

– Это зависит от того, что ты подразумеваешь под словами «иметь специальное среднее образование»!

– Не ори!

– Я не ору!

– Вот и не ори, – успокоился отец. – Диплом я под этим понимаю. Бумажку.

– И все?

– Все. Работать ради заработка тебе не придется. Поимеешь бумажку и занимайся чем хочешь. Некоторые вообще приезжают из Пскова с удостоверением ветеринара, а потом статьи в журналы пишут о сталеплавильном деле и из лука стреляют! – разошелся Виктор Лушко.

– Чемпионка мира? – удивилась Зоя.

– Прикинь! И еще двести летных часов!

– Да… розы, собаки и марафон, – задумчиво продолжила Зойка.

– О чем это мы?.. – очнулся отец, стараясь понять, что говорил, а что Зойка вытянула у него из головы.

– О крестной.

Виктор Лушко сплюнул и решил сменить тему.

– Что ж у нас тогда с договором? – осторожно начал он.

– А что с договором? – невинно распахнула глаза Зойка.

– Ну ты же… вроде как против жениха Тимурки, – отец кивнул на ее запястья.

– Ничего не против, – спокойно ответила Зойка.

– Ну ты же… вроде почувствовала, что он против! – перестал что-либо понимать Виктор Лушко.

– А мне по барабану, – заявила Зойка.

– Как это?..

– Вы договорились с Абакаром нас поженить, если я закончу обучение в тринадцать лет? – Дождавшись кивка отца, она тоже кивнула. – Договор нужно выполнять. Что ты так смотришь? Ты сам выбрал жениха, вернее – его семью. Меня ни о чем не спрашивал… Абакар тебя не поймет, если ты передумаешь. Выйти из этой ситуации с хорошей миной можно было бы только одним способом – завалить экзамены и продолжить учебу дальше.

– Абакар сказал, что ерунда эта твоя учеба. Он сказал, что подождет с сыном, сколько нужно, пока тебе не надоест учиться.

– Вот видишь.

– Что – видишь? – не выдержал отец. – Ты сама это затеяла! Ты придумала обскакать старших сестер и избавиться от колледжа и от них заодно, да еще и нос им утереть своей фатой!

– Это ты придумал награду – выдать меня замуж! Я не ору! Сам не ори. Я вообще пришла сказать, что крестная будет теперь жить с нами.

– Как это – с нами? – дернулся Виктор Лушко. – Посторонний человек? Исключено!

– Как это – посторонний, если ты и сейчас помнишь ее в церкви при крещении?

– Не смей говорить мне, что я помню в этот момент!

– Не буду, – отвела глаза Зойка. – Но крестную ты мне оставишь.

– Значит, мачеха тебе больше не нужна – будем играть в крестную? – Отец сердито откинул одеяло и встал, отметив про себя, что Зойка отвернулась заранее, дав ему спокойно взять из кресла халат. – Я видел какую-то крестную один раз в жизни – в церкви, разве это можно запомнить? А если она шарлатанка? Пробралась в мой дом с умыслом? А? Скажи-ка мне, о чем она думает?

– Я не знаю.

– Вот! – крикнул отец, направив в Зойку указательный палец. – Не бывать этому. Я дам ей денег на новую одежду, и пусть убирается. Я ей весь гардероб закуплю на десять лет вперед! И десять флаконов морилки от вшей! Да я обязуюсь ежемесячно отправлять бегемоту в зоопарк самосвал фруктов, только чтобы ее здесь не было!

– Пап, она моя крестная, это точно. Она знает кое-что о тебе, чего никто не знает.

– Не сомневаюсь! Что-то же она должна была придумать для убедительности!

– Я не хотела об этом говорить, но ты вынудил. У вас с мамой была какая-то тайна?

– С Надеждой? – совершенно искренне удивился отец.

Зойка взвыла.

– Как же с тобой трудно! Почему ты не думаешь о том, что меня интересует?!

– Что тебя интересует… Что именно?

– Моя мама была беременна, когда вы поженились? – решилась Зойка, сказала и закрыла глаза.

– Ах, вот оно что!.. – Нащупав кресло сзади, Виктор Лушко свалился в него и стал лихорадочно думать.

О беременности Надежды не знал никто, кроме их двоих. Прожив год с каким-то забулдыгой, который ее бросил и исчез, Надежда при первой же их встрече сказала, что ищет отца будущему ребенку. Виктору это сильно облегчило жизнь – женщина ему понравилась с первого взгляда, и еще она очень обрадовалась двум его дочерям. Что же получается?.. Со слов Надежды ее сожитель ничего о беременности не знал – она сама узнала после его исчезновения.

Виктор встал.

– Не надо к ней идти! – Зойка вскочила и выставила перед его животом руки. – Не думай о ее шее! Никаких вопросов! Пусть спит!

– Спит?! Да она еще затемно полчаса стонала на балконе! Лучше отойди, а то…

– Ничего ты мне не сделаешь, ты – мой отец! – продолжала толкаться в его живот Зойка. – И всегда… им будешь. – Теперь она ткнулась ему в грудь лбом и затихла.

– Не пойду, – Лушко положил ей на голову ладонь. – Но пока она не скажет, откуда все знает, здесь не останется.

Крестная

– Это просто. Непутевый молодой человек, с которым жила Надежда до женитьбы с вами, мой племянник, – объяснила Ада после завтрака. – Сын моей сестры. Она умерла. Мальчик воспитывался в чужой семье.

К пижаме, носкам и обрезанным перчаткам добавилась войлочная банная шапка с полями – у Аделаиды мерзли все конечности, и голова в том числе. К завтраку она уже была в шапке и в халате Дездемоны, который волочился по полу. Изучив ее новый облик, хозяин презрительно хмыкнул и забрал свою еду в библиотеку – книг там было мало, стоял бильярдный стол, удобные кресла с журнальными столиками и небольшой бар. Туда и пришла Аделаида для разговора.

– Я одинока. Детей нет, муж умер. Я очень хотела, чтобы они поженились, – продолжила Аделаида, не дождавшись его реакции. – Мне нравилась Надежда. Но племянник попал в дурную компанию, ему пришлось бежать, скрываться. Когда Надежда сказала о своем замужестве, я сначала сомневалась, что ваш брак будет счастливым – вдовец с двумя детьми! И вдруг через год меня пригласили на крестины! Проведя весьма несложные подсчеты, я поняла, что ваш брак будет вполне счастливым – ребенок Надежды родился через семь месяцев после свадьбы, а поженились вы, если не ошибаюсь, через неделю после знакомства. Семь месяцев, а вы не похожи на идиота, значит, были в курсе ее беременности и все произошло по обоюдному согласию!

– Кто еще знает? – спросил Виктор Лушко.

– Никто.

– А этот… ваш племянник? – Виктор напряженно уставился на старуху.

– Модест? Нет, я не видела его очень давно, с того момента, как они расстались.

Итак, Аделаида сделала то, ради чего, собственно, Виктор и затеял этот разговор, – произнесла редкое имя, которое он когда-то слышал от жены.

– Вы могли ему писать, – заметил он.

– Это не в моих интересах и не мое дело. Это касается только Зои, если она сочтет нужным…

– Вы уже влезли в это дело ради собственных интересов! – не сдержался и перебил ее Виктор.

– И каких же? – насмешливо прищурилась Ада.

– Конечно, корыстных!

– А тут вы правы. Зоя на данный момент моя единственная родственница, которой я могу оставить все после смерти.

Виктор Лушко с трудом удержался, чтобы не спросить, уж не бегемота ли из зоопарка она имеет в виду.

– Подпишем договор! – объявил он и позвонил своему юристу.

– Да пожалуйста! – пожала плечами Аделаида.

Кроме строго регламентированного времени пребывания крестной Аделаиды в его доме, Виктор Лушко настоял на санкциях за разглашение всего здесь услышанного. За такое ограничение свободы Аделаида стала требовать оформить ее пребывание в доме в должности гувернантки несовершеннолетней Зои Лушко с соответствующей оплатой. Опешив от такой наглости, Виктор Филимонович разнервничался и наговорил много лишнего, тогда юрист Мара попробовала уладить спор, предложив следующее: Аделаида Львовна может рассчитывать на должность гувернантки всех трех девочек во время пребывания их в усадьбе на каникулах.