С друзьями Данька уже играл в эти игры, но то было шуткой… со смехом… Быть один на один с мужчиной- нечто другое – это ясно. . Но как узнать - что? Данька изнывал от переполняющего его желания, и с каждым днём всё сильнее и сильнее чувствовал, что если не решится, то сойдёт с ума.
К воскресенью он созрел. И случай выдался подходящий. Утром папа с мамой уехали на городской рынок. А это значит, что до полудня он совершенно свободен.
* * *
Едва захлопнулась за ними дверь, Данилку заколотило. Он бросился к шкафу, распахнул дверцы и стал перебирать одежду. Сначала выбрал беленькие трусики — они непременно должны понравиться дяде Игорю, потом футболку с какой-то непонятной эмблемой.
Раздевшись до гола, мальчик крутнулся перед трюмо, оглядывая себя, и рванул в ванную. Там влез в ванну, щедро намылился, и пустил из душа тёплую воду. На голову уложил целых две пригоршни шампуни…
Пены было!..
Так Данилка не мылся ни разу в жизни.
Выбравшись из скользкой ванны, он насухо вытерся огромным махровым банным полотенцем... Маминым феном просушил волосы. Потом голышом прошлепал в спальню родителей и брызнул на себя папиным одеколоном.
Решив, что готов, мальчик вернулся к себе. Перед тем, как натянуть трусики, он бросил взгляд на своё «хозяйство» и вдруг ясно представил, как твёрдая мужская ладонь накрывает его… Мальчик перевозбудился и бросился в туалет…
…минут через пять вернулся, и с наслаждением ощутил, как невесомая белая ткань обхватила его талию. Пришла очередь футболки, а после и новенького синего спортивного костюма, ни разу ещё не надетого...
Теперь причесаться…
Ах, как же много нужно сделать, чтобы идти на подобную встречу...
Сердце бесится... в животе холодок... ноги ватные, в коленках лёгкая дрожь.
Ну, все, пошел...
Данилка выдохнул и шагнул за порог. Заперев дверь на ключ, сунул его в карман, к мобильнику (вдруг мама позвонит) и, едва волоча ноги, двинулся к ступенькам.
Ну что за чувство такое охватило его? Ноги не хотят его нести, и вместе с тем его несёт словно на крыльях? На седьмом этаже он наконец перевёл дух, и его ноги шагнули к знакомой двери…
Вот так новости! У стены на корточках кто-то сидел, и старательно пылил из баллончика синей краской большие буквы.
П И Д
Больше он написать не успел…
Обернулся на сдавленный Данькин шепот:
— Ты что делаешь?!
Это был Сашка. Он быстро пришёл в себя от испуга, увидев, кто его «застукал».
— А, Дань, привет, — шепнул он, одними губами. — Я сейчас закончу, пойдем на улицу? А ты чего тут?
Первым желанием было дать Сашке ногой в челюсть, вторым — убежать. Ни то, ни другое Данька не сделал.
— Ты что, придурок? — снова зашептал он. — А если запалят?
— Да фиг там, он не слышит, — уверенный в своей правоте, отмахнулся Сашка и нарисовал вторую палочку в букве А. — Хочешь?
Он протянул баллончик Даньке, но тот замотал головой. Сашка пожал плечами и нарисовал перекладинку.
И тут щелкнул замок в двери, она приоткрылась. Сашку как ветром сдуло. А Данилка не успел, он замер, словно на него напал ступор.
Игорь Николаевич выглянул в проем, посмотрел на гостя, улыбнулся:
— Привет. Ты чего тут? Уж не в гости ли? Ну проходи.
Он раскрыл дверь пошире и увидел синие буквы. Лицо помрачнело.
— Твоя работа? — спросил он с неприязнью. — Додумался... Эх, ты...
— Это не я... — отчаянно проговорил Данилка и прижал руки к груди. — Не я, честно!
— Не ты? — в голосе появилось сомнение. — Да, похоже. У тебя и нечем...
— Это второй, наверное? Тут ещё кто-то был? Дружок твой?
Данилка склонил голову. Выдавать Сашку он не хотел.
— Ну, ладно, — вздохнул дядя Игорь. — Давай стирать ваши художества. Сейчас принесу растворитель.
Он вернулся через минуты через три; Данька топтался у дверей.
— Вот, держи, — протянул он тряпочку, смоченную пахучей жидкостью. — Осторожно, сам не испачкайся. Вон ты какой нарядный.
Данилка принялся оттирать глупые предательские буквы, а дядя Игорь время от времени смачивал.
Недописанное слово исчезло, а Данилка чихнул.
— Ну, вот и молодец. — сказал Игорь Николаевич. — Иди домой.
— А... А я к Вам... — растерянно сказал Данилка.
— Что значит «к Вам»? После того, что сделал?
— Да не я это! — снова взвился Данилка. — Ну честное слово, не я!
Дядя Игорь оглядел его с ног до головы.
— Ну, не ты, значит не ты…
Данька почуял в его голосе холодность и отчуждение. Но в квартиру его пропустили. Игорь Николаевич протянул руку, чтобы подтолкнуть легонько за плечи. Но... Пальцы задрожали и рука отдернулась.
На этот раз Данька прошёл в комнату. Было видно, что переезд закончился вот только-только. Вещи были не полностью разобраны — ящики в углах, книги, стопкой сложенные на столе.
— Присаживайся, — сказал, дядя Игорь.
Даня неловко присел на диван.
— Рассказывай, — снова сказал Игорь Николаевич, опускаясь в кресло.
— Что рассказывать? — удивленно спросил Даня.
— Ну, ты же что-то хотел?
Данилка покраснел. Даже уши полыхнули огнём.
Как же, признаться, чего он хотел!
Легче язык проглотить.
— Ну, я это... Просто... — забормотал мальчик, ерзая на месте. И повторил, будто от этого зависела его дальнейшая судьба: — Ну чест-слово, я не рисовал!
И вдруг, нервы его лопнули и он забился в безудержном плаче. Игорь Николаевич испугался, и подскочив, обнял его трясущиеся плечи.
— Ну ты что, Даньчик, — поглаживая спину сквозь тонкую курточку, сказал он. — Я тебе верю. Не ты это, не ты. Только не плачь, прошу тебя.
Данилка, постепенно успокоился, но всё же слегка всхлипывал. Слезы помогли как нельзя лучше его глупой затее. Его уже обнимали... Но будет ли то самое?
— ...Всё... — вытирая слезы рукавом, сказал он.
— Вот и молодец, — погладив мальчишку по голове, сказал дядя Игорь. — А мама знает, что ты у меня? Как бы снова крик не подняла.
— Ее дома нет, папы тоже, — обрадовал его Данилка. — Еще часа три. Я у Вас посижу, можно?
— Да сиди, кто ж прогоняет?
Дядя Игорь гладил и гладил податливое тело мальчика, не в силах остановиться. Рука скользила по курточке на спине, но на большее он, не решался.
— Ты, наверное, про меня так и думаешь, как на двери написано было? Только по честному…
— Нет! — вскинул Даня и вправду честные глаза. — Вы не такой! Я и маме вчера говорил!
— Спасибо тебе, малыш, — потеплел Игорь Николаевич и, вдруг, притянув мальчишку к себе, прижал голову к своей груди.
— Ты первый, кто поверил. За все эти годы...
Данилка притих, не отстраняясь. Он, вообще-то, не слишком любил нежности - из маминых рук всегда выскальзывал -.но сейчас было по-другому. Сильные руки обнимали так бережно, так тепло, что хотелось ласок больше и больше.
От избытка чувств он вдруг потянулся вверх и неловко клюнул дядю Игоря губами в щеку.
— Ты что? — удивился тот. — Зачем?
— Так... — счастливо улыбнулся Данилка, нежась в объятиях. — Вы такой хороший.
— А ты какой-то странный, — улыбнулся и мужчина. — Я тебя не могу понять, Данилка.
— Ну и не надо меня понимать, — зажмурился мальчик. — Я сам ничего не пойму еще. Вот к Вам приперся, как дурак. Обниматься лезу... Может я тоже...
— Что «тоже»? — насторожился дядя Игорь.
— Голубой... — насупился Данька и отвернулся. — Извините...
— Эх ты... Капуста с ушами... — Игорь Николаевич щекотнул пальцем у Даньки за ухом. — Голубой, зеленый... Да какая разница? Главное, чтобы людям хорошо было вместе. Вот мне с тобой очень хорошо.
— И мне... — вздохнул Данилка. — А мама не разрешает... Я к вам буду потихоньку прибегать, можно?
— Не знаю, — ответил мужчина. — Я не знаю, малыш. Это очень опасно. Мне вовсе не хочется вернуться туда, где был.
— Жарко у Вас, — сказал Данька…
Мальчик слегка освободился, стянул через голову курточку и бросил её на пол. Дядя Игорь заметно заволновался.
— Ты что? Даня...
— Я Вам не нравлюсь?
Вконец осмелевший мальчишка, посмотрел ему прямо в глаза.
— Не смей... — через силу выдавил Игорь Николаевич. — Лучше домой иди...
Будто удав, скверный мальчишка ловил его взгляд. Не мигая. Затем взял его ладонь и сунул себе под белоснежную футболку. Живот был теплый, ладонь — прохладная.
— Что ты со мной делаешь... — простонал Игорь Николаевич, но руку не убрал.
Данилка шевельнулся, сам стал водить чужой ладонью по своему разгоряченному телу.
Грудь… Живот...
Потом...
Потом «крыша сдвинулась и поехала». Мальчик оттянул резинку трусиков и втолкнул податливую руку туда, в жаркую глубину…
Через мгновение он почувствовал, как тонкие пальцы коснулись его сокровища, зашевелились, охватывая в щепоть напрягшийся стручок. Колени сами собой разошлись в стороны, давая свободный доступ.
Игорь Николаевич тяжело дышал, на лбу появились блестящие бисеринки пота.
Больше Данилка не сдерживался. Качнувшись назад, он ухватился за пояс штанов и резко рванул их вниз, к коленям, прихватив и трусы.
Перед глазами мужчины забелело... Обе ладони жадно зашарили по телу странного сумасшедшего мальчика. Пальцами, дядя Игорь взял тонкий столбик, принялся играть им, водя вверх-вниз. Данилка выгнулся, тоненько постанывая и прикрывая глаза. Язычок гулял по пересохшим губам.
— Встань... — вдруг попросил дядя Игорь.
Даня, удивившись, вернулся в действительность. Но переспрашивать не стал, а, придерживаясь за мужчину, выпрямился. С него сняли штаны и трусики. Совсем. Бросили их к курточке. Туда же полетели туфли и носки. На мальчике оставалась только легкая футболка…
Мальчишка встал перед дядей Игорем, расставив ноги. Он уже понимал, что будет, но замер в немом восхищении, не верил своему счастью.
Мужчина наклонил голову, притянул за бедра мальчишку поближе и — втянул его столбик в рот, весь, без остатка…
Попав в горячий, влажный рот, Данькин стручок затрепетал вместе с хозяином. Чуть согнув колени, Данилка двигал им вперед-назад, пытаясь протолкнуть поглубже. Он прикусив губу от усердия, весь отдался этому таинственному процессу, ничего не замечая вокруг.
И когда начала рождаться волна наслаждения, когда они покатили одна за другой, кто-то вдруг поднял мальчика за плечи и отволок в сторону.
— Какого черта здесь творится?! — послышалось злобное рычание.
Данилка с ужасом увидел... своего отца...
Откуда?! Откуда он здесь взялся?!..
Забыли закрыть дверь...
Что же теперь будет...
Игорь Николаевич сидел неподвижно.
Бледный. Немой.
— Оденься, — брезгливо приказал отец и Данилка стал суетливо натягивать одежку.
Второй приказ не задержался:
— За дверь...
Данила остался на месте. Тогда отец взял его за плечо и силой отволок в коридор. Дверь хлопнула перед носом мальчика. Щёлкнул замок. Даня тут же замолотил в дерматин кулаками, уже чувствуя, что там произойдет что-то страшное и непоправимое. Но его не слышали.
Только через несколько минут дверь распахнулась и вышёл его отец, весь белый…
— Домой... — коротко велел он и повел перепуганного сына вниз по лестнице.
Но мальчик вырвался и метнулся обратно. Он влетел в комнату и увидел страшную картину…
Дядя Игорь лежал на полу, лицом вниз, а на ковре растекалось темное влажное пятно.
— А-а-а... — заскулил Данилка и попятился.
Он, пролетев мимо отца, помчался домой, там закрылся в свей комнате, подперев стулом дверь, упал навзничь на кровать и заревел в голос, заглушая воем испуг и ужас, поселившиеся у него в душе.
* * *
Что было дальше? Да ничего. Отца Даньки за убийство не осудили — «аффект». Но сын больше ни сказал ему ни слова. Говорил только с мамой, да и то через силу.
* * *
Отца он так и не простил. Даже через много лет не пришёл на его могилу, но часто посещал могилу Игоря Николаевича. Ухаживая за ней, мальчик, потом юноша, и, наконец, мужчина, рассказывал своему лучшему другу о своей жизни, о своих успехах и неудачах…
И он не забыл тот страшный день... Его отпускало лишь во сне.
…тихонько открывается дверь... в его комнату, к нему, вечному двенадцатилетнему мальчику, входит Дядя Игорь. Он садится на его кровать… и начинается удивительная прекрасная игра, прерванная так жестоко...