Вот и наш герой не без содрогания вспоминал десять лет, проведенные в Школе, где на тридцать шесть учеников было восемь преподавателей, которых ученики, как и полагается, обслуживали в свободное от учебы время. Или, вернее сказать, молодые люди учились в свободное время, когда великой честью и наградой было разрешение после генеральной уборки немного полистать древние фолианты. Самому Терри выпала сомнительная честь обслуживать собственного отца. У ректора в услужении кроме родного сына было шесть домовых эльфов и два овражных хамстера, которых он привез откуда-то с востока, но даже совместными усилиями они не справлялись с работой, поскольку ректор обожал сначала давать невыполнимые поручения, а потом заставлял их переделывать.
К тому же при Школе существовала богадельня, в которой десятка полтора престарелых магов и волшебниц жили на всем готовеньком, усложняя ученикам жизнь: вся замковая прислуга с ног сбивалась, исполняя старческие капризы. А при богадельне существовала гостиница, в которой то и дело останавливались родственники стариков, дабы навестить их и в очередной раз убедиться: да, милый дедуля еще жив, делить наследство еще рано, или нет, тетушка пока еще не вышла из маразма и не вспомнила, куда подевала фамильные драгоценности. А ко всему перечисленному имелись еще и родственники самих преподавателей и учеников, не оставлявшие своим пристальным вниманием подрастающее поколение, а также несколько личностей, приближенных к ректору, но занятых какими-то сугубо личными делами, к Школе, богадельне и гостинице отношения не имеющих.
Неудивительно, что Терри, покинув наконец гостеприимные школьные пенаты, считал делом чести хоть один раз встать на место старших и отыграться на каком-нибудь невинном создании за свои мучения. Вот почему он, выдворив послушника, повернулся на другой бок и с чувством выполненного долга вернулся досматривать прерванный сон.
Второй раз его разбудили примерно три часа спустя:
— Сэр Лейр? С вами все в порядке?
Молодой человек с усилием разлепил веки, силясь вспомнить, где он слышал этот голос. Вспомнить не удалось.
— А сколько времени? — поинтересовался он.
— Уже семь часов утра! Вы не забыли, что вас ждет король Богорад?
— В такую рань? — От удивления Терри как-то сразу проснулся.
— Король, к вашему сведению, встает в шесть утра, — промолвил голос из-за двери немного спокойнее, и молодой человек вспомнил, что, кажется, это голос его вчерашнего проводника. — Аудиенция назначена на девять. У вас всего два часа!
— Успею, — отмахнулся Терри и не спеша принял вертикальное положение.
— Вашему послушнику еще надо приготовить ваше платье, а вам — посетить вашего дядю и присутствовать на утреннем молебне. Так что — мы входим!
Дав молодому человеку ровно три секунды, в келью вошли давешний проводник и послушник, который тут же ринулся к стоявшему в углу сундуку с одеждой. Он уже взялся за его крышку, но случайно бросил взгляд наверх — и отскочил. Так быстро, что ноги не успели за остальным телом, и послушник шлепнулся на задницу.
— А-а-а! — только и смог произнести он, отползая к ногам Терри.
В углу стоял скелет. В этом не было ничего примечательного — мало ли какие причудливые формы может принять мебель, побывав в руках дизайнера-авангардиста, — но этот скелет был живой. То есть его грудная клетка мерно вздымалась и опадала, имитируя дыхание, а в глазницах что-то поблескивало.
— Что это? — почему-то шепотом поинтересовался проводник.
— Калидор? — Терри сделал шаг к скелету.
— К вашим услугам, господин. — Скелет поклонился с музыкальным скрипом. — Прошу извинить за неэстетичный вид, но непредвиденные обстоятельства…
Послушник, лишившись опоры в виде ног Терри, что-то пискнул и упал в обморок.
— Что с тобой случилось? — Молодой человек внимательно осмотрел скелет. Кости имели свежий вид, если такое слово можно применить к человеческим останкам.
— Мне пришлось развоплотиться. — Калидор пожал плечами. — Неприятная и болезненная процедура, но у меня не было иного выхода. — Он кивнул челюстью на застывшего рыцаря, как бы намекая, что больше ничего сказать не может.
Терри оглянулся. Проводник стоял, наполовину вытащив из ножен меч и расставив ноги, словно собирался атаковать, и прищуренными глазами следил за скелетом.
— Осторожнее! — шепнул Калидор. — У него кожа синяя!
— Чего?
— И глаза оранжевые!
Терри пожал плечами. Он прекрасно знал, что привидения видят мир в другом свете и под другим углом, и предпочел поверить слуге на слово.
— Все в порядке! — Он подошел к рыцарю.
— Что это? — повторил тот, не сводя глаз со скелета.
— А прах его знает, — отмахнулся Терри. — Увязался в Веселице и с тех пор не отстает. Хотел назначить его слугой, да никак не могу решить вопрос с оплатой и выходными. Кстати, как здоровье дядюшки, сэр… э-э…
— Керагаст. Сэр Керагаст, — отрапортовал рыцарь. — Ваш дядя по-прежнему нездоров. Мы сегодня утром опять будем молиться за него. Надеюсь, вы присоединитесь к нам в часовне?
— А куда я денусь? Когда молитва?
— Через четверть часа. Не опаздывайте!
С этими словами Керагаст вышел, метнув на прощание такой пристальный взгляд в сторону скелета, что было просто удивительно, как тот не рассыпался в пыль!
— Ты в следующий раз поосторожнее! Попалишь меня! — проворчал Терри, присаживаясь перед послушником на корточки и принимаясь приводить парня в чувство.
— Прошу меня простить, господин. — Скелет Калидора поклонился. — Но если бы вы знали, что тут происходит! Здесь творятся чудные дела! Если бы вы знали и видели то, что вижу я! Почти половина всех обитателей этой крепости не люди или люди с магической наследственностью, сенсорики! Вот этот мальчик, например, нормальный, — кивнул скелет на послушника, — а тот рыцарь, который только что вышел, явный нелюдь.
— Он наполовину альп, — определил Терри, — если я ничего не перепутал. Не дрейфь, Калидор. Я не боюсь магов…
«Если это не мой родной папаня!» — мысленно добавил молодой человек и сделал знак скелету, чтобы тот растворился в воздухе, — послушник начал приходить в себя.
Мудрый обычай велит авторам романов подробно описывать триумфальный въезд персонажа в родные пенаты. Рука по привычке тянется живописать пестрые шумливые толпы придворных, людей и нелюдей, толпящихся вдоль дороги; шум, веселье и музыку, беспечными кругами модного танца плывущие над толпой; девушек, шепчущихся и перемигивающихся в надежде получить хотя бы один мимолетный взгляд от шествующего тропою собственной судьбы героя; всяческих монстров, машущих лапами, крыльями, хвостами и прочими совсем уж невообразимыми конечностями; мифических персонажей, которых наш герой до сего дня полагал исключительно плодом воображения вдохновенных бумагомарак, которые теперь представлялись ему как верные и преданные слуги, помнящие еще его прадедушку; прислугу, бросающуюся в ноги прямо за порогом и заслуживающую отдельного описания, и прочее, прочее, прочее… Напомню, что у автора остается и другая возможность — написать, что героя встречали мрачным молчанием, вздохами, сдержанными стонами и звоном цепей, ибо попал он в мрачное обиталище злодея и вокруг видел только узников и рабов, ждущих от нового господина одних неприятностей и давно потерявших надежду как-то изменить свою участь. Как бы то ни было, обычно, если кто-либо попадает в такой замок, это событие стоит того, чтобы быть отмеченным особо.
Справедливости ради скажем, что на подъемном мосту уже несколько часов дежурила делегация встречающих, к которой то присоединялись отдельные обитатели замка, то отделялись те, кто внезапно вспомнил о важных делах. Уточним, что на крепостной стене с полудня прогуливались другие обитатели сего места, наматывая круг за кругом и с равной тоской глядя в небеса и вниз, поскольку лестницу, по которой они смогли бы спуститься на грешную землю, кто-то утащил. Не скроем, и в окошках время от времени показывались заинтересованные лица, а каждому слуге раз пятьдесят был задан один и тот же вопрос: «Ну что?» И все пятьдесят раз никто из слуг не мог ответить ничего вразумительного.
Торжественной встречи не получилось. И причины тому были достаточно объективными.
Во-первых, десант горгулий прибыл на место глубокой ночью — за несколько минут до того, как летевший первым молодой самец заложил вираж, выбирая место для посадки. Пробило полночь, и даже самые стойкие отправились спать. Правда, оригиналы, которые застряли на крепостной стене — лестницу им так и не принесли — проснулись от хлопанья крыльев и увидели шесть черных характерных силуэтов, садящихся на внутренний двор, но если даже днем к их воплям о помощи не прислушивались, можно представить, с каким результатом они сейчас размахивали бы руками и орали: «Прибыл! Он прибыл! Да снимите же нас отсюда!» Единственной реакцией на громкие восторги были открывшееся окошко и старческий крик, пообещавший зашвырнуть крикунов на луну, если они немедленно не заткнутся. Угроза сопровождалась парочкой шаровых молний, пущенных на голос, так что крики на какое-то время стихли. Через несколько часов они возобновились опять, но к тому времени горгульи уже скрылись в своих казармах и двор опустел до рассвета, только тогда ночная стража сняла полуночников с помощью лебедки.
Во-вторых, Лейра укачало. Летать на горгулье совсем не то что летать на драконе, это вам любой подтвердит. Дракон летит плавно, на нем даже чай можно пить, а горгулья непрерывно «ныряет», то падает, то стремительно выравнивается. Желудок Лейра не выдержал болтанки, юноше стало плохо. Так что остаток пути он уже не сидел на спине старого Цуцуньи, а лежал на руках у Логоринд. Горгулья летела также неровно, но хотя бы сочувствовала его переживаниям.
Понятное дело, никто не захотел показывать Терри встречающим в таком виде. Опустившись на внутренний двор, горгульи дали юноше несколько минут, чтобы прийти в себя, после чего подхватили его и потащили прочь, рассудив, что к утру юноша окончательно оклемается, а там пускай и торжественную встречу готовят.
Но утром ничего не изменилось. То есть, когда Лейр наутро в сопровождении Цуцуньи вышел из горгульих казарм, представлявших собой нагромождение камней, скрепленных между собой чем-то вроде экскрементов и прилепившихся к внутренней части крепостной стены на высоте три человеческих роста, его никто не заметил. У ворот замка и на подъемном мосту собралась толпа разномастных тварей, среди которых люди являлись редким исключением. Все напряженно всматривались в даль, не замечая никого и ничего вокруг. Существа женского пола нервно ощипывали лепестки с букетиков, гадая «прилетит — не прилетит», существа мужского пола угрюмо топтались и то и дело посылали кого-нибудь подальше и повыше, — видимо, чтобы им было лучше видно. Существа пола неопределенного выдавали свою нервозность тем, что меняли цвет, а иногда и форму.
— Чего это они? — поинтересовался Лейр, проходя мимо. Над его головой на ветру мягко и нежно поскрипывали ржавые цепи, на которых висели клетки с чьими-то останками, и кружили птицы, очень похожие на ворон, в детстве переболевших свинкой.
Топавшие следом горгулы — сам Цуцунья и один из «группы поддержки» (Логоринд в самый последний момент так разволновалась, что не смогла выбраться из гнезда) — синхронно пожали плечами, сопроводив это движение хрустом и треском. И Лейр решил действовать самостоятельно. Выбрав нескольких индивидуумов, которые больше остальных походили на людей, он подошел к ним и вежливо постучал одного по спине:
— А… э-э…
— Чего? — развернулся к нему гибрид волка и человека.
— Что тут происходит?
— Иди отсюда, не мешай, — рявкнул волко-человек.
— Не твоего ума дело, — несколько мягче посоветовал некто, в чьих предках наверняка числились лягушки.
— Ждем, — коротко бросил третий, похожий на помесь крысы и рыбы.
— А кого вы ждете? — немедленно поинтересовался Лейр.
— Не твоего ума дело, — практически хором ответствовали волко-человек и лягушоид. — Иди своей дорогой и не мешайся под ногами!
— Кого надо, того и ждем, — прояснил крысо-рыб. После чего вся троица резко отвернулась, давая понять, что дальнейшие расспросы вести бесполезно. Зато над юношей смиловался призрак, меняющий от волнения форму так быстро и непрерывно, что становилось понятно: данный индивид сам уже забыл, как выглядит. Он подлетел, обдавая Лейра волной странных ароматов, сделал попытку обнять собеседника верхней конечностью и прошелестел:
— За ним посылали! Сам Повелитель отправил Воина Ночи! А это что-то да значит!
— Воин Ночи? Такой высоченный, в черных шипастых доспехах? — вспомнил Лейр странного посетителя замка.
— Он самый! Смотри-смотри! — Призрак другой конечностью показал на внутреннюю крепостную стену (действие происходило в пространстве между внешней и внутренней крепостными стенами, которые были разделены рвом с кипящей лавой и копошащимися в ней существами, а соединены несколькими мостками разной степени хлипкости).
Лейр с готовностью повернул голову и увидел на каменном парапете существо, как две капли воды похожее на того странного гостя, который передал ему приглашение к Повелителю.
— Опять полетят, — объяснил призрак. — Готовятся!
В это время в передних рядах у кого-то сдали нервы. В воздух взвился отчаянный вопль: «Да лети уже! Лети!» Толпа заволновалась и синхронно качнулась в сторону. Послышались крики, визг, рычание и почему-то громкое лошадиное ржание. Судя по звукам, кого-то били. Призрак выхватил из пустоты дубину, заверещал что-то воинственное и, забыв про Лейра, устремился в самую гущу схватки.
Цуцунья ловко схватил юношу за локоть, оттащил на приличное расстояние и на всякий случай закрыл крылом, поскольку над полем боя уже начали летать тяжелые предметы. Сквозь топот, треск, крики и стук то и дело прорывались душераздирающие вопли:
— Я его видел… А-а-а! Только не по хвосту!
— Ничего ты не видел!
— Видел! Вон он! Летит!
— Щас ты у меня полетишь!
— Ма-а-а-ма!
— Может, сказать им? — Лейр высунулся из-за крыла. Все его существо странным образом рвалось поучаствовать в развлечении, тем более что его оружие горгульи прихватили с собой.
— Мастер Терри, вы думаете, что это их остановит? — скептически фыркнул старый горгул. — Дайте им выпустить пары. Не портите праздник! Идемте скорее! Вас ждут!
И, весьма непочтительно схватив юношу за руку, потащил к ближайшему подвесному мостику, спеша перебраться на ту сторону.
Вот так, никем практически не замеченный, Лейр и оказался там, куда привела его судьба. Впрочем, доказано, что все судьбоносные перемены начинаются незаметно. А когда их замечаешь, менять что-то бывает слишком поздно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вопреки расхожему мнению, королевский дворец не напоминал муравейник, в котором у каждого обитателя есть дело настолько важное, что он выполняет его, не отвлекаясь на посторонние разговоры. Даже накануне большого мероприятия во дворце было полно тех, кто изнывал от скуки и нетерпения и слонялся по коридорам и залам, чтобы убить время. Занятие, прямо скажем, малопродуктивное, потому что, сколько время ни убивай, всегда останется маленький его кусочек, который тебе же и отомстит.
Вот и сейчас — пока шли вместе с сэром Керагастом по передним залам и поднимались широкими парадными лестницами на верхние этажи, молодым людям то и дело попадались слуги, фланирующие по своим отнюдь не служебным делам и откровенно скучающие с видом людей, которые лишь на минутку присели отдохнуть от трудов праведных. Рыцари на маловажных постах поснимали шлемы и перчатки, разложили вокруг предметы вооружения и амуниции и либо дремали, следуя известной пословице: «Солдат спит, а служба идет», либо болтали с горничными, час назад отлучившимися «на минутку». Там и тут кучковались придворные, которых никто не ждал в столь ранний час, поскольку официальная аудиенция начиналась в одиннадцать. Время от времени они останавливали кого-нибудь из слуг, неосторожно подобравшихся поближе, и начинали приставать к ним, то требуя исполнить какой-нибудь приказ, то просто спрашивая: «Что новенького?» Особенно много любопытных собралось в передних залах, но Керагаст все равно провел Терри именно здесь. Не потому, что не знал, как открыть тайный ход, существенно сокращающий путь до дворца и позволяющий избежать встречи с лишними глазами и ушами. Нет, дело было в том, что молодой помощник мага не доверял племяннику сэра Годована. Тот, у кого в услужении находится неучтенный говорящий скелет, по определению не может быть простым человеком. А значит, к нему сначала надо присмотреться, а потом уже доверять важные государственные тайны.
Терри подвоха не замечал. Посещение дворца для него было ярким событием, он так и сыпал вопросами, поминутно толкая сэра Керагаста локтем. Учитывая, что от ворот Ордена до дворца они проехали верхом, выглядело это весьма своеобразно — молодой человек свешивался с седла с риском свалиться на мостовую, но всякий раз с такой ловкостью восстанавливал равновесие, словно у него не было костей.
— А это что за здание? Вон то, из серо-голубого мрамора? — сыпал он вопросами с частотой гороха, брызнувшего из мешка. — А как называется эта площадь? А вон то заведение — это ведь кабачок? А где тут у вас ратуша? А это тоже храм Единого? А есть другие храмы? Они все такие одинаковые? Нет? А можно посмотреть на другие? Нет? Вообще — нет или сейчас — нет?… А, ладно. А когда будет можно?… Ой, а можно я вон туда сверну? Ну я на минуточку! Только одним глазком гляну-и сразу назад!.. Как называется эта улица? А вон статуя чья-то! Можно прочесть, что там на постаменте?… Да? И всего-то? Маловато для великого героя, не кажется? Может, приписать, что он там насовершал?… А это что? Как — рыночная площадь? Тут же ни одного торговца!.. Ах, попозже… А мы в это время будем проезжать мимо? А почему? А может, все-таки…
И так далее. В конце концов сэр Керагаст сто раз проклял тот день и час, в который он вызвался сопровождать сэра Лейра к королю. Послать бы вместо себя другого… но нет! Где гарантии, что кто-то другой не поддастся на уговоры этого мальчишки с веселыми ярко-голубыми глазищами в пол лица. Керагасту было всего двадцать шесть лет, но суровая жизнь в Ордене Щитоносцев и, самое главное, тяжелое детство, заставившее его лет в семь распрощаться с большинством иллюзий, которые его сверстники питают до десяти — двенадцати годов, сделали его циником. Всех, кто был моложе него и прожил в семье, под крылышком любящих родителей, Керогаст считал сопляками и глупцами. Королевский кузен Лейр Косоглазый произвел на него впечатление мальчишки, неопытного юнца, к тому же любящего совать свой нос куда не следует. Но самое главное — Лейр на сто процентов соответствовал всем байкам о герцогах Холмогорских, смутьянах и тайных пособниках языческих богов. Взять хотя бы слух о том, что он проявил явные способности к некромантии, когда на лесной дороге «успокоил» мертвяков!