Он схватил рукоять кинжала и осторожно вытащил его из раны. Лезвие было длинным и тонким, как у стилета. Легкое, не самое опасное оружие. Простая рукоятка, без резьбы и каких-либо украшений. Оружие убийцы, а не воина, предназначенное для того, чтобы его легко можно было спрятать за отворотом сапога или в складках плаща, а не носить открыто на поясе… Утер резко вогнал кинжал в землю и осторожно опустил тело Родерика на траву.
Поднявшись, он увидел, что все его спутники тоже здесь. Фрейр, возвышаясь над остальными на две головы, неотрывно смотрел на тело Родерика, и в его глазах отражалась глубокая скорбь, отягощенная угрызениями совести.
Утер отстранил гномов, стоявших в первом ряду, и, опустив голову, направился к хижине.
— Утер, — прошептала Ллиэн, когда он проходил мимо нее.
Но рыцарь даже не обернулся.
— Утер, я хотела бы…
Тилль удержал королеву за руку. Рыцарь не слушал, что ему говорили, и ее слова тоже оказались бы бесполезными. Следопыт указал Ллиэн на тело Родерика и на кошелек, висевший у того на поясе.
— Посмотри, — сказал он. — Его убили не затем, чтобы ограбить. Я был прав, королева. Этот человека преследовал нас. Хочешь, чтобы я его разыскал?
Ллиэн не успела ответить, потому что Фрейр, проходя мимо, едва не опрокинул ее в грязь. Варвар-гигант взвалил на плечо тело рыцаря, несмотря на тяжелые доспехи, и отправился к хижине следом за Утером.
Путники двинулись дальше, оставив позади Утера и Гуирра, его пажа. Тело Родерика погрузили на мула, освобожденного от поклажи. Убитого рыцаря предстояло отвезти обратно в Лот.
Положив руку на холодные железные доспехи товарища, Утер погрузился в размышления, и паж не смел его окликнуть. Его конь пофыркивал, роя землю копытом. Эльфы, без сомнения, поняли бы, что он хотел сказать, но паж думал о своем: скоро настанет ночь — зимой темнеет рано,- и он останется один, вооруженный лишь луком и кинжалом, и в течение двух дней ему предстоит ехать в Лот с трупом убитого ры-царя, и мало того что в такую собачью погоду, но ведь впридачу убийца несчастного Родерика мог затаиться где-то поблизости и поджидать наступления ночи, чтобы убить и его!..
— Не бойся, — вдруг сказал Утер, словно услышал его мысли. — Тому, кто убил Родерика, не нужны были его деньги. Ему нужны мы. Он пойдет за нами… Но почему?. .
Прервав себя на полуслове, рыцарь взглянул на пажа с вымученной улыбкой.
— Что ж, поезжай… Когда прибудешь в Лот, пойди к сенешалю Горлуа и расскажи ему, как все произошло.
С этими словами Утер схватил поводья своего коня и вскочил в седло.
— Сегодня вечером мы будем в Каб-Баге, — про бормотал он про себя.
Затем пришпорил коня, и тот галопом поскакал на север.
Глава 5 Каб-Баг
Обычная земляная тропинка через несколько лье сменилась хорошей мощеной дорогой из широких каменных плит, пригнанных вплотную друг к другу. На перекрестках, во множестве встречавшихся по пути, деревянные щиты с вырезанными на них вертикальными, горизонтальными и наклонными линиями — письменами гномов — указывали дорогу на Каб-Баг.
Однако, если не считать смутно виднеющихся вдали холмов, за которыми пролегала граница с Черными Землями, путешественники не видели ничего, кроме огромной пустынной равнины. Каб-Баг был не тем городом, который можно увидеть издалека. Гномы, жители пещер, выстроили свою столицу глубоко под землей, чтобы защититься от ледяного зимнего ветра и от жаркого летнего солнца.
— Должно быть, уже недалеко, — сказала Ллиэн, ехавшая во главе процессии рядом с Тиллем, указывая на старого гнома с темным и сморщенным, как чернослив, лицом, согнувшегося под тяжестью огромного мешка — очевидно, с товарами, которые он хотел продать или обменять в городе.
Был уже поздний вечер. Солнце зашло, так ни разу и не показавшись за целый день. И эльфы, и люди и гномы чувствовали себя усталыми и измученными.
Смерть Родерика тяжким грузом давила на них все время поездки. Они почти не разговаривали — слова застревали в горле. Ллиэн, кроме того, чувствовала обращенные к ней молчаливые упреки Фрейра и Утера, словно бы она была виновата в смерти юного рыцаря. Ощущение было не из приятных.
Оба 62 эльфа вскоре заметили впереди небольшую земляную насыпь посреди дороги. Высотой она была не больше метра, но словно запрещала идти дальше.
Подъехав ближе, путники увидели, что в земляном бугорке есть дверь и окно. В нескольких метрах за ним в земле был вырыта огромная яма окружностью в несколько лье. Ее опоясывала широкая каменная дорога, уступами спускающаяся вниз, в самые глубины земли. Это и был Каб-Баг.
Эльфы остановились и молча ждали своих спутников. Лишь когда к насыпи приблизились и остальные, гномы, жившие в этом земляном доме, заметили прибытие чужаков. Изнутри послышался шум, торопливые шаги, какая-то возня. Дверь резко распахнулась, и ' на пороге показалась группа гномов, выглядевших немного комично и явно неспособных оказать более-менее серьезный отпор в случае внезапного нападения.
— Кто вы такие? — закричал первый гном, чье землистое лицо напоминало картофелину. — Почему не объявили о своем прибытии? Хотели подойти по-тихому, чтобы захватить нас врасплох?
— Вам незачем нас бояться, — сказала Ллиэн, видевшая, до какой степени гном рассержен. — Мы при шли с миром.
Из хижины вывалилась толпа других гномов, потрясая копьями, слишком большими для них.
— Мы никого не боимся! — выпалил первый гном. — Назовите ваши имена и скажите, что вы собираетесь делать в Каб-Баге!
Фрейр приблизился к нему своими тяжелыми неторопливыми шагами, отодвинув с дороги своих спутников. Судорожно вцепившись в рукоять топора, гном смотрел, как тот подходит, пока варвар не оказался стоящим вплотную к нему.
— Я Фрейр, правитель Скалистого Порога, — пророкотал он.
Гном поклонился и слегка отступил, словно освобождая проход гиганту-варвару.
— Простите, господин, я вас не узнал. Добро пожаловать в город!
Фрейр проворчал что-то непонятное и двинулся вперед, ведя под узцы коня. Он первым ступил на вымощенный плитами спуск, окаймляющий отверстие в земле и спиралью уходящий вниз, в глубины подземного торгового города.
Слегка растерянные таким поведением варвара, остальные путешественники последовали за ним, сопровождаемые заискивающими улыбками гномов-стражников.
Утер немного задержался, глядя на их необычное военное снаряжение. Если не считать низко надвинутых железных касок, оно было невероятно разнообразным и совершенно не подходило к их росту. В отличие от людей, которые неустанно изобретали все новые орудия убийства, гномы не были воинственным народом. Эльфы тоже не слишком любили изготовлять оружие и не работали с металлами, за исключением серебра: из него они делали украшения, а также кинжалы и наконечники для стрел (хотя и неохотно пускали их в ход). Гномы в основном занимались торговлей и жили в предместьях больших городов и в приграничных землях.
Гномы были почти нечувствительны к красоте. Золото и драгоценности являлись для них лишь товаром для продажи или обмена. Они не копили их, а покупали, продавали, иногда крали — в постоянной лихорадочной жажде обмена, чего никакой другой народ до конца не понимал: настолько она казалась странной и бесполезной.
Гномы, стоявшие на посту, были одеты в длинные бархатные камзолы, доходившие до самых пят. Их массивные туловища опоясывали кожаные перевязи, утыканные стальными шипами,- это делало их самих похожими на те дубины, которыми они были вооружены. Но внимание Утера прежде всего привлекла железная рогатина с острыми стальными зубцами. В середине железного стержня, украшенного грубой чеканкой, была бороздка, куда заливался яд. Рукоять обматывала плетеная веревка. Рогатина была явно велика для гнома, сжимавшего ее в руке. Утер встретился взглядом с охранником и смотрел на него до тех пор, пока тот не опустил голову. Это оружие, так же как и длинный кинжал, висевший у гнома на поясе и тоже слишком большой для него, было гоблинским…
В Каб-Баге всего было в избытке: торговых лавок, путешественников, животных, шума и гвалта. Над улицами витал аромат пряностей, смешиваясь с запахом масляных ламп, зажигаемых на ночь.
По узким улочкам нельзя было проехать верхом. Проход был затруднен еще и протянутыми повсюду веревками, на которых сохли только что окрашенные ткани, и беспорядочным нагромождением прилавков с выставленными на них товарами для продажи. Так продолжалось до самых глубин города — нижнего квартала, где были выстроены дома, похожие на людские, но из глины,- иногда даже в несколько этажей. Над улицами на всем протяжении кругового спуска тянулись узкие мостики высотой около двух метров — как раз достаточной, чтобы гномы не задевали их головами. Однако эльфам и людям, особенно Фрейру, постоянно приходилось нагибаться, проходя под ними.
— Смотрите хорошенько за своими вещами и кошельками, — посоветовала Ллиэн. — Здесь небезопасно.
Эльфийские лошади нетерпеливо рыли землю копытами всякий раз, когда приходилось останавливаться под напором любопытствующих прохожих и торговцев. В Каб-Баге продавалось абсолютно все, в том числе лошади, мужчины и женщины. И все можно было украсть. Закон был представлен лишь гномовской полицией, отлично сознававшей всю шаткость своей власти и не искавшей лишних поводов для ссор. Поэтому подземный город, при всей своей тесноте, был местом встреч воров, мошенников и бродяг всех сортов.
Уже наступила ночь, но Каб-Баг совсем не собирался засыпать — напротив, толчея на улицах еще увеличилась, и идти приходилось все медленнее. Чем больше путники углублялись вниз, тем труднее становилось дышать, в особенности эльфам — они закрывали рты и носы плащами, не в силах вдыхать разнообразную смесь городских запахов. Вонь от ночных горшков, содержимое которых выливалось прямо на улицы, а потом смывалось дождем в нижние кварталы, смешивалась с тошнотворным запахом дубленых кож, ароматической смолы, кардамона, кориандра и пачулей, готовящейся еды и подгорелого жира от стоящих рядом с трактирами жаровен. Даже местные жители порой задыхались в этой невообразимой атмосфере. Если к этому прибавить шум, давку и тесноту — отсюда даже неба не было видно, — то картина подземного города гномов будет полностью завершена.
Казалось, что все жители окрестных владений назначили сегодня друг другу встречу в Каб-Баге. Гномы топали по улицам, громко переговариваясь. Встречные эльфы склонялись перед королевой Ллиэн и целовали ей руку, и Тилль каждый раз ненадолго задерживался, чтобы переброситься с соплеменниками несколькими словами. Но никто из них не видел Гаэля. Ни в Каб-Баге, ни у Границ. Серые эльфы, бледные и хмурые, закутанные в длинные плащи, делали вид, что не замечают процессии, и отходили в сторону. Двое эльфов из Гавани, которые сидели за столом на открытой террасе трактира, смеясь и болтая, приветствовали собратьев кивками. Как и все эльфы, живущие у моря, они никогда не удивлялись при виде чужаков…
Из остальных представителей Свободных народов больше всего было людей.
Несколько торговцев неторопливо шли по узким улочкам в сопровождении ободрительно улыбавшегося телохранителя. При виде рыцаря в бело-голубом плаще — форме королевских войск — на их лицах промелькнула легкая тревога. Остальные люди при встрече с процессией поспешно опускали головы или надвигали капюшоны плащей пониже.
— Воры из Гильдии, — сказала Ллиэн, указывая на группу людей, которые входили в прорубленное в стене полукруглое отверстие, заменяющее дверь какого-то непритязательного жилища. — Каб-Баг можно назвать их неофициальной столицей…
Гномы невольно сдвинулись поближе друг к другу, а Мьольнир положил руку на рукоять топора.
Из-за того что улицы были узкими, а толпа густой, процессия растянулась на добрую сотню метров, хотя никто не отдавал себе в этом отчета. Впереди шли эльфы, легко скользя в толпе благодаря ведущему их соколу Тилля. Фрейр и Утер шли медленнее: одному мешал рост, другому — оружие. Но толпа предусмотрительно расступалась перед ними. Оба гнома совсем затерялись в толпе местных жителей и теперь боялись заблудиться в лабиринте улочек; из-за этого они продвигались вперед с большой осторожностью. Однако они ничем не рисковали: никто, будь то вор или наемный убийца из Гильдии, не решился бы напасть на увешанного оружием Мьольнира или даже на Цимми, который, несмотря на то, что выглядел гораздо менее воинственно, сжимал в руке могучий боевой молот.
Однако те, кто шел за ними, могли показаться легкой добычей. По крайней мере, на первый взгляд.
Пажи, ведущие навьюченных лошадей, безнадежно отстали. Испуганные видом многочисленной толпы лошади упирались, и приходилось тянуть их за поводья изо всех сил. Но они то и дело останавливались и начинали бить в землю копытами, поскольку прохожие постоянно толкали их или преграждали им путь.
Сидя на корточках на церковной паперти, Тан из Логра поджидал именно их. Тан был лучшим наемным убийцей Гильдии.
Вместо кисти на правой руке у него была культя — работа одного знатного гнома с Высоких Холмов, заставшего Тана у кровати своего спящего сына с обнаженным кинжалом, занесенным для удара. За это ему сожгли руку раскаленным железом. После этого Тан из Логра пять лет провел в подземной тюрьме. Его руки и ноги множество раз были перебиты гномами-палачами, но он так и не заговорил. У наемных убийц Гильдии существовало только две заповеди: убивать и молчать. Так никто никогда и не узнал имя заказчика, которому нужна была смерть принца с Высоких Холмов.
Сбежав из тюрьмы, Тан все же убил его, выполняя свой контракт, а потом исчез. Годом позже был найден убитым брат того гнома, что лишил его руки,- и никому даже в голову не пришло считать его жертвой мести.
С тех пор Тан Однорукий больше не убивал. Он был одним из главарей Гильдии и носил на безымянном пальце единственной руки медное кольцо с вырезанной на нем руной Беорна. Имея в своем распоряжении целую армию воров, убийц и шпионов, он осел в Каб-Баге, последнем городе у Границ, достаточно богатом развлечениями всех сортов и достаточно далеком от Лота, чтобы не бояться королевских лучников. Хотя какой-то наемный убийца был не столь важной птицей, чтобы опасаться мести короля… Поскольку закон Гильдии уважали все, а приказания главарей исполнялись в точности и без промедления — какие бы они ни были и чего бы это ни стоило, — обладатели медных колец наслаждались относительной свободой в том, что касалось мелких личных дел.
В этом городе, одним из тайных властителей которого он был, мало что могло ускользнуть от его взгляда — тем паче компания рыцарей, эльфов и гномов…
Идя между двумя вьючными лошадьми и ведя их под узцы, Ллевелин, эльфийский паж, иногда подпрыгивал на месте, чтобы разглядеть впереди остальных. Когда он проходил мимо Тана, тот заметил, что он боится совсем отстать. Поистине легкая добыча…
Тан из Логра поднялся и сошел с паперти, потом поднял руку, отдавая приказ. Он не обратил никакого внимания на высокого гнома в покрытом дорожной пылью плаще, который шел следом за лошадьми. И напрасно.
Ллевелин почувствовал, что кто-то резко толкнул его. Разозленный эльф обернулся, но слова в тот же миг застряли у него в горле. Он ощутил, как острое лезвие одним ударом рассекло его кожаные доспехи и вошло в живот. Встретив холодный взгляд одетого в грязные лохмотья человека, он понял, что тот собирается его убить. Подавшись назад, Ллевелин ускользнул от повторного удара и упал на землю, прямо в уличную грязь. Светлая эльфийская кровь заструилась между его пальцами, судорожно прижатыми к животу. В его взгляде читались боль и ужас, но он выхватил из ножен свой длинный серебряный кинжал и, с трудом поднявшись, оказался лицом к лицу с убийцей.
В тот же миг на улице показались другие нападающие. В основном это были люди, но среди них оказался и один серый эльф, чьи недобрая усмешка и острый клинок с лезвием из черненого серебра не сулили ничего хорошего. Гномы с криками разбежались во все стороны, а выпивохи, сидевшие в тавернах, напротив, бросились к окнам, чтобы не пропустить такое зрелище. Убийц было пятеро, вооруженных кинжалами или короткими мечами с широкими зазубренными лезвиями и закругленными остриями. Раненый эльф с трудом держался на ногах — кажется, его рана была смертельной. Он крутился на месте со своим кинжалом, делая короткие выпады, чтобы удержать убийц на расстоянии. Это был явно не воин.
Тан из Логра вернулся на паперть и улыбнулся. Как же эти путешественники могли быть так беспечны в Каб-Баге? Оставить двух вьючных лошадей под охраной всего лишь одного несчастного эльфа — надо же… Зрители, смотревшие из окон таверн, вопили и хохотали, с нетерпением дожидаясь смерти жертвы, но именно в этот момент один из убийц испустил резкий крик, от которого Тан Однорукий даже подскочил на месте. На улице стало тихо. Несколько секунд человек хватал руками воздух, словно пытаясь вытащить что-то у себя из-за спины, потом его глаза помутнели, и он рухнул наземь, открывая фигуру того, кто его убил.
Это был рослый гном, одетый в красное, с длинной рыжей бородой, заправленной за пояс. Тан и его подручные невольно вздрогнули. Гном был высотой почти с человека и сжимал в руке длинный топор с окровавленным лезвием. Тан нервно стиснул рукоять своего меча и дал подчиненным знак атаковать.
— Двалин! — проревел Рогор, бросаясь на них.
Ближайший к нему наемник взмахнул мечом в воздухе, заставив гнома отступить. Но тут же испустил ужасный вопль: тяжелый топор, просвистев в нескольких сантиметрах над землей, мощным ударом отсек ему ногу ниже колена. Человек упал, смяв двух других убийц, стоявших за ним. Третий — серый эльф оказался лицом к лицу с Рогором как раз в тот момент, когда тот замахнулся для нового удара. Лезвие топора пробило кольчугу эльфа и рассекло ему бок с такой силой, что наполовину вошло в плоть. Когда он упал, топор выскользнул из рук гнома, который схватил кинжал и бросился к двум оставшимся противникам. Один из них, ни секунды не колеблясь, бросился бежать со всех ног. Другой остался, но было видно, что он охвачен ужасом. Отчаянным прыжком он бросился на гнома, но Рогор легко уклонился от удара. Могучая рука наследника Тройка заломила руку убийцы за спину, опрокинув его на землю. Прежде чем он попытался подняться, Рогор пригвоздил его к земле кинжалом.