Что именно «вообще», она так и не сказала. Слов не хватило.
Максим и Артем понимающе переглянулись. Да уж… Попала дамочка, как кур в ощип. Действительно, не так уж и приятно, пользуясь всеми благами, что могут дать большие деньги, лично столкнуться с суровыми реалиями российского бизнеса. Узнать, как именно эти самые деньги зарабатываются.
– Страна страной… – начал было Максим, но прервался на полуслове – зазвонил его сотовый. – Одну минутку…
Оболенский отошел в сторону, в дальний угол комнаты, и начал негромко с кем-то разговаривать по телефону.
– Тогда сделаем так. – Артем покачал головой. – Нарабатываем информацию. Ты… – Палец Рождественского оказался направлен в грудь Гены Плюснина, – завтра вместе со Скопой садитесь у офиса. «Держите» Старостина там. Я и Дед сейчас отправляемся к квартире этого козла. Надо думать, что сегодня пройдет разбор полетов. Насколько я понял, мы на той поляночке личиками своими не засветились, значит, будут искать крайних. Может, что лишнее и прокинут в разговоре. Вот так. Сейчас все свободные могут отдыхать.
– Послушайте, вы! – вскинулась Вероника. – «Отдыхать»… А Виктор в плену у каких-то бандитов!.. И вы так спокойно об этом говорите!
– Если я начну орать как ненормальный, это что-то изменит? – поинтересовался Артем.
Вероника даже задохнулась от переполнявшего ее возмущения. Однако не нашлась, что сказать.
– Вот и хорошо, – усмехнулся Артем. – Не будем поднимать панику и создавать нервозность. Один день ничего не решит.
– О чем говорим? – подошел закончивший свой разговор Оболенский.
– Да так… – небрежно сказал Рождественский. – Обо всем понемногу. Кто тебе звонил?
– Ты знаешь, один знакомый. – Максим чуть скривился в брезгливой гримасе. – Оружейники хотят встретиться.
– Когда?
– Завтра.
– Все поедем, – решил Артем.
– Ни к чему, – отмахнулся Оболенский. – Там будет человек, при котором они ничего не посмеют сделать. Он-то как раз и звонил.
– Ты уверен?
Максим какое-то мгновение подумал, потом твердо произнес:
– Да, уверен. Так что вы все можете заниматься по плану.
Глава 8
1
– Ты что же творишь, сука?! – Андрей Михайлович, отвечая на звонок Михея, ожидал чего угодно, но только не такого начала. Судя по голосу, авторитет был на грани истерики. И в выражениях не стеснялся.
– Ты что, Миша, пьяный? – растерянно спросил Старостин.
– Я пьяный?! – еще больше разозлился Михей. – Это ты!.. Ты, падла! Твои костоломы поработали, да?! Думаешь, ты тут самый умный?!
– Так, тихо! – Этот бестолковый разговор – даже не разговор, а какой-то дешевый, нелепый скандал – всерьез разозлил Старостина. Было похоже на то, что бандит вообще перестал «видеть берега», втаптывая Андрея Михайловича в самую грязь. – Если есть что сказать, говори по-человечески! Если нечего…
– По-человечески?! – продолжал орать Михей. – Я спрашиваю, на хрена ты отправил своих костоломов? Ты решил меня кинуть?!
– Каких костоломов? И куда? Я тебя не понимаю.
– Ага! Хочешь сказать, что бабу с пацаном не твои люди отбили? Тупого молотишь?
– Какую бабу? – Догадка обожгла каленым угольком. – Малышеву?! Ты ее упустил?!
– Я упустил?! – Михей уже даже не кричал – хрипел надсадно. – Это ты своих чертей послал, чтобы они ее забрали! Теперь типа ты весь шоколадный! Спаситель-избавитель! А я – в дерьме по самые уши!
– Все! – рявкнул Старостин. – Разговора больше не будет. Пока не успокоишься – не звони!
С этими словами Андрей Михайлович отключил сотовый телефон. Но уже через несколько секунд он опять зазвонил. Глянув на дисплей, Старостин сбросил вызов. А потом и вообще отключил мобильник. Нечего. Действительно, авторитету нужно успокоиться. Разговор в таком тоне продолжать просто невозможно.
Через двадцать минут Андрей Михайлович вновь включил телефон и сразу же набрал номер Михея:
– Успокоился? А вот теперь давай рассказывай все по порядку.
– А то ты не знаешь? – И хотя в голосе авторитета не было приязни, говорил он несколько спокойнее.
– Пока – нет, – произнес Старостин уверенным, деловым тоном. Хотя было какое-то нехорошее предчувствие. – Скажешь – буду знать.
– Телку и пацана забрали какие-то костоломы, – сообщил Михей. – Пацанов переломали голыми руками. И свалили. Как ты думаешь, чья это работа?
– И чья же? – спросил Старостин, уже заранее зная ответ.
– Да твоя! – выкрикнул бандит. – Твоя! Некому больше! О том, что мы бабу хотим забрать, никто не знал, только ты и я! И ты меня решил кинуть?! Да ты знаешь, что я с тобой…
– Погоди! – перебил его Старостин. – Или мы говорим спокойно – или я опять отключаю телефон. И тогда все разговоры отпадают. Решай.
Несколько секунд в трубке слышалось тяжелое сопение. Потом Михей сдавленно пробормотал:
– Ну, слушаю…
– Откуда их забрали? Из аэропорта?
– Нет, – ответил бандит. – Пацаны ждали за территорией, на дороге.
– Мне было известно это место?
Опять сопение. Потом Михей неохотно проговорил:
– Нет…
– Тогда растолкуй ты мне, друг любезный, в чем суть твоих предъявок? – немного насмешливо поинтересовался Старостин.
И вновь – сопение.
– Короче, я не знаю, как ты это сделал, – заговорил Михей через несколько секунд. – Но бабу и ребенка кто-то забрал. Не менты и не гэбэшники. Те бы и пацанов повязали. Значит, левак. Какая-то служба безопасности. А кто был в курсе этой темы? У кого есть люди, способные на такое?
– То есть, – Старостин задумался, – женщину и ребенка увезли неизвестные в неизвестном направлении?
Сам же в это время просчитывал возможные варианты. «Костоломы»… То есть люди были без оружия, иначе Михей сказал бы «поставили под стволы». С его отморозками справились голыми руками. Кто?
– Сколько их было?
– Пацаны говорят, четверо… – нехотя ответил Михей.
– Твоих?
– Восемь…
– Ха! – не удержался Старостин. – Твои имели двукратное преимущество, и их отмудохали, как щенков?
– Слышь, ты! – Бандит опять начал заводиться. – За базаром следи!
– А тут хоть следи, хоть не следи, – огрызнулся Старостин. – «Слепили» их, как детишек!
«Беликов? – настойчиво вертелось в голове. – Позвонил своим кентам-рукопашникам, те их встретили, провели до места встречи и оприходовали. Веронику и Дениску увезли и спрятали. Возможно такое? Вполне… Беликов задергался, когда я дал команду на эвакуацию, начал звонить, выяснять… Получается, я его недооценил?»
– Так что теперь делать будем? – прервал размышления «безопасника» Михей.
– А что тут делать? Надо давить на Виктора. Он-то ничего не знает. Обыграть все грамотно, обставить… И надо спешить. Сейчас время работает против нас. Я сейчас собираюсь, мы с тобой едем на твою дачу…
– Не надо ехать… – как-то очень неуверенно сказал Михей.
– А это еще почему?
– Короче, тут так получилось… Барыга твой ласты склеил…
– Как это – «ласты склеил»? – не понял Старостин. – В смысле?!
– Трусы свисли… – мрачно огрызнулся авторитет. – Помер барыга. Кирпич его в леске прикопал…
– Как это – помер?! – Андрей Михайлович вдруг почувствовал, как ослабли ноги. – Ты что несешь?!
– Сердце у него не выдержало! – Михей опять перешел на крик. – Подох он! Я не «лепила», причину смерти не знаю! Стал холодный, отвезли, закопали!
– И ты мне предъявляешь, что я тебя кинул?! – свистящим шепотом спросил Старостин. – Я – тебя?! Это ведь ты меня кинул, гаденыш! И бабу прибрал и пацана! И барыгу в другое место перевез! А мне теперь лапшу по ушам развешиваешь? Свою игру решил сыграть?! Да ты знаешь, мерзота, что я с тобой сделаю?! Да ты…
Старостин захлебнулся словами. Ведь знал же, знал, что нельзя связываться с бандитами! Но – связался. И в результате потерял все. Вообще все. В смерть Виктора от сердечного приступа Старостин не поверил. Ни на секунду. Виктор следил за своим здоровьем, бегал, посещал тренажерный зал, раз в полгода обследовался у лучших специалистов… А потом взял и вот так, ни с того ни с сего, умер? Ага. Ясно, что Михей в обход наивного «безопасника» сумел договориться с Малышевым. Перепрятал его, укрыл Веронику с Дениской… А его, Андрея Михайловича Старостина, человека, который все это и придумал, по боку? Более того, сейчас «безопасник» стал лишним во всех сложившихся раскладах! И за свою жизнь Андрей Михайлович не даст и ломаного гроша. Не им сформулирован остающийся актуальным в российских реалиях принцип: нет человека – нет проблемы.
– Да что ты со мной сделаешь, конь педальный?! – сквозь шум в ушах прорвался истеричный вопль Михея. – Да ты сам никто! И никто за тобой не стоит! Молись, падла!
– Да пошел ты!.. – прохрипел Старостин и отключил телефон.
«Кинули, кинули, кинули!» – неотвязно вертелось в голове. И ведь прав паскуда Михей! Не к кому Старостину ткнуться для восстановления справедливости. Не к кому! Система отбросила Андрея Михайловича, отринула. К бандитам побольше Михея?.. Разумеется, те с удовольствием перехватят сладкую тему у брата меньшего. Но вот только на хрена им Старостин? Конечно же, они его уберут. Зачистят. Не по злобе – по необходимости.
Короче, куда ни ткнись, везде выходила одна большая задница. Лично ему, Андрею Михайловичу Старостину. И даже то, что имел, удержать уже не получится. Времени нет. Несомненно, что в самое ближайшее время на него откроют охоту. Значит, бежать, прятаться… Но куда бежать?! Где прятаться?!
– О, Господи! – простонал Андрей Михайлович и обхватил руками голову.
2
«Стрелка» отличалась от тех, что обычно демонстрируют на кино– и телеэкранах. Никаких автомобильных колонн, съезжающихся в мрачное глухое место. Никаких боевиков с автоматами. Ничего такого, колоритного. Небольшой ресторан на окраине. Тихий зал, негромкая музыка. Спокойно ужинающие люди. Столик в глубине зала, за которым сидят и спокойно разговаривают четверо. Максим Оболенский, Воха-оружейник, его помощник… И четвертый. Толя Гном. Здоровенный могучий мужичина с физиономией питекантропа. Но внешность иногда бывает обманчива. В чем неоднократно могли убедиться люди, которым приходилось иметь дело с Толей.
– Короче, в чем суть предъявы? – рулил Гном, как самый здесь авторитетный.
– Человек, который пришел от тебя, – последние слова Воха выделил голосом, – кинул моих людей. На бабки и на товар. Одного из пацанов подстрелил. Так дела не делаются.
– Понятно, – коротко сказал Гном. Медленно повернул голову в сторону Максима: – Что скажешь?
– Условия сделки его людьми, – Оболенский кивнул в сторону Вохи, – были нарушены изначально. Товар был некачественный, стволы явно побывали в работе, то есть паленые. После того как я отказался брать этот хлам, меня попытались ограбить. И не моя вина, что я встретил лохов. Так что кто кого хотел кинуть, это еще вопрос. Я по своему разумению наказал тех, кто повел себя неправильно.
– Свидетели у тебя есть? – запальчиво уточнил Воха.
– Есть, – спокойно ответил Максим. – Сделка контролировалась моими людьми. Если бы я не справился с твоими отморозками сам, мне бы помогли.
– Вранье! – решительно заявил Воха. – Пацаны так шифровались, что никто их проследить не мог.
– Я могу предъявить видеозапись… – равнодушно произнес Максим, глядя мимо головы «оружейника» куда-то в пространство. – А в век электроники ваши шифровки ничего не стоят…
Воха открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Гном остановил его коротким жестом:
– Погоди! Здесь не базар. Мы собрались поговорить по делу. У тебя какие доказы будут?
– Один из тех, кто с ним, – короткий кивок в сторону Максима, – толковище вел здесь. Со мной.
– Зови, – решил Толя.
Помощник «оружейника» ужом вывернулся из-за стола, быстро пересек зал и вышел на улицу. Надо сказать, что чувствовал он себя не совсем уютно. Интуиция подсказывала ему, что зря они затеяли этот разбор. Лучше бы было просто все оставить, как есть. Но Воха… Завелся, разорался. Авторитетом себя почувствовал. Нет бы сидеть тихонько и сопеть в две дыры. Не привлекать лишнего внимания со стороны сильных мира сего к своей делянке.
Через пару минут помощник Вохи вернулся. Следом за ним брел тот «близнец», что пытался выступать в роли разводящего. Максим узнал его сразу же, с первого взгляда.
– Ты меня знаешь? – Гном требовательно глядел в глаза «близнеца».
Тот в ответ лишь отрицательно покачал головой.
– Я – Анатолий, – сообщил большой авторитет. – Люди Гномом зовут…
«Свидетель» вздрогнул. Гном – имя известное в криминальных кругах. Слышали его все. Вот видели немногие. И теперь «близнец» тоже удостоился подобной чести.
– Тема такая, – начал Толя. – Вот этот человек договорился с вами на поставку товара. Так?
Он указал на Максима.
– Так, – пряча глаза, неохотно ответил «близнец».
– Он ставил какие-то условия?
«Близнец» покосился в сторону Вохи, потом – в сторону Оболенского. Призадумался… Хотелось, конечно, соврать. Однако, насколько он помнил, первоначально разговор происходил с Рыжим… И где гарантия, что Сева сейчас не сидит в одной из стоящих на парковке машин так же, как незадолго до этого сидел сам «близнец»?
– Долго думаешь… – неодобрительно заметил Гном. Тоже, знаете ли, примета. Человеку, которому скрывать нечего, незачем обдумывать слова. Он просто говорит правду.
– Было дело… – неохотно признал «близнец».
– Какие? – Толя вел допрос как заправский следователь.
– Ну, чтобы «чистые» были… Новые…
– Вы ему хотели пихнуть «дрек»?
«Близнец» опустил голову. В данной ситуации это послужило ответом.
– Понятно, – кивнул Гном. – А когда он отказался брать дерьмо? Что вы сделали?
«Близнец» упорно изучал пол ресторана. Уж что он там такого интересного увидел, сложно сказать. Однако головы так и не поднимал.
– Ну? – чуть повысил голос Толя. – Ты тут долго еще девочку-скромницу изображать будешь?
– Это не я, – хрипло пробормотал «близнец». – Это Лешка…
– Что – «Лешка»?! – повысил голос авторитет.
– Ну, Лешка сказал, что парняга этот – типа лох. И можно его маленько на бабки опустить… – очень неохотно признался-таки «близнец».
– А что ты мне до этого говорил, а?! – вскинулся было Воха, но только Гном резко осадил его:
– Помолчи теперь! Ты уже все свое сказал, – обращаясь к «близнецу», так и оставшемуся безымянным, произнес: – Всё. Ты – иди. И в другой раз лучше думай головой, чем… Сам знаешь, где у тебя мозги.
«Свидетель» уныло побрел к выходу из заведения. А Гном развернулся к «оружейнику»:
– Ну, теперь давай считать, что ты нам должен, Воха… Все твои предъявы – гнилье самое настоящее. Ты взбаламутил людей, поднял шум на пустом месте… Ты только что в моем присутствии незаслуженно оскорбил человека… – Толя плавно повел рукой в сторону Максима. – Ты необоснованно упрекнул его во лжи. Кроме того, ты наехал и на меня. Дескать, это я отправил к твоим недоделкам кидалу. За все в этой жизни надо платить. Хотя бы деньгами. Ты должен…
Гном взял со стола бумажную салфетку, написал какие-то цифры, показал Вохе:
– Вот это, что сверху, ты должен Шаману. То, что снизу, – мне. Когда расчет?
Воха скривился, как будто у него зуб вдруг заболел.
– Три дня…
– Хорошо, – согласился Толя. – Ты сказал. Тебя слышали. – Оглянулся в сторону Максима. – То, что причитается Шаману, передашь мне.
– Кстати, а товар?! – вскинулся «оружейник». – Там стволы очень дорогие!
– В кругу друзей ничем не щелкай, – ухмыльнулся Гном. – С уродов своих спросишь. Их косяк – они и ответят.
Воха угрюмо кивнул, подтверждая свое согласие. Впрочем, как раз его-то никто и не спрашивал.
– Все. Свободен. – Толя не был милостив к побежденным. – Стол оплатить не забудь.
Авторитет и Максим остались вдвоем.
– Я тебе позвоню, когда он бабло подгонит, – негромко сказал Толя.
– Нет необходимости, – отмахнулся Максим.
– Зря ты так, командир, – усмехнулся Гном. – Или, как из армии ушел, разбогател?
– Толян, ты мне лучше в другом вопросе помоги, – попросил Оболенский.
– Что за вопрос? – насторожился авторитет. Просьба ведь просьбе рознь… Пусть его и связывает давнее, еще армейское знакомство с Максимом, но, как ни крути, бывший офицер имеет какое-то отношение к правоохранительным органам. И если кто что пронюхает… Бывший сержант-срочник не боялся предъяв. Но и осложнять себе жизнь тоже не хотел.
– Есть такой Михей…
– Ну, есть, – согласился Толя. – Слышал.
– В его команде есть Кирпич…
– Не исключено. – Уровень, знаете ли, не тот, чтобы все московское бычье знать в лицо да по «погремухам».
– Этот Кирпич знает место, в котором похоронен один мой знакомый. Некто Малышев. Мне нужно только тело – к самому Кирпичу претензий нет.
– Хорошо, – коротко кивнул Гном. – Я поинтересуюсь этим вопросом. И…
– Что?
– Малышев – тот самый? – проговорил Гном с уважением. – Который Виктор?
– Ты его знаешь? – пришел черед удивиться Максиму.
– Ну, не то чтобы знаю… – отвел глаза Толя. Потом махнул рукой: – Короче, пытались мы его фирму под себя подгрести.
– И что?
– У него оказалась гэбэшная крыша. Мне просто объяснили, что лучше быть не таким богатым, как хочется, но зато здоровым и живым. Очень, кстати, доступно объяснили.
Гном повел плечами, вроде ему вдруг стало холодно. А ведь Оболенский знал, что напугать Толю – занятие не то чтобы сложное. Практически безнадежное. Это как же ему объясняли, что он сразу же отскочил?!
Однако Максим не стал ничего комментировать. Просто сказал:
– Да, речь идет о трупе Виктора Малышева. Есть данные, что михеевские его грохнули, а Кирпич закопал. Нужно тело, чтобы похоронить по-человечески. Чтобы сын его мог на могилу когда-нибудь прийти…
– Сделаем, – пообещал Гном.
– Тогда все те деньги, что задолжал «оружейник», возьмешь себе, – решил Максим.
– Годится, – согласился Толя. И добавил: – А Михей, оказывается, намного глупее, чем я о нем думал…