– Как же все запущено! – сокрушенно покачал головой командир. И отвернулся.
– Видишь ли, Анечка, – пустился в объяснения второй пилот. – Как ты думаешь, чей это самолет?
– В смысле – чей?
– Кому он принадлежит?
– Ну, Виктору Малышеву… – Бортпроводница все еще не понимала, о чем с ней говорят. И почему в таком вот тоне, так, как обычно говорят с тяжело и неизлечимо больным человеком.
– О! – Второй пилот поднял вверх указательный палец, подчеркивая значение сказанного. – Виктору Малышеву! А кто он такой, этот самый Малышев?..
– Ну, олигарх… – неособенно уверенно ответила женщина. – Богатый человек…
– Не спорю, – согласился второй пилот. – Но в данной ситуации это – не главное.
– А что же главное?
– Малышев – наш работодатель. Человек, который платит нам деньги, – объяснил второй пилот. И неожиданно переключился, перепрыгнул, вроде бы на другую тему: – Скажи-ка мне, Анюта, ты хотела бы жить в Бразилии? Где много диких обезьян?
– А при чем тут Бразилия? – Глаза ничего не понимающей бортпроводницы были похожи на два блюдца.
– А притом что там… – второй пилот небрежно ткнул оттопыренным большим пальцем руки за плечо, в сторону салона, – начальник службы безопасности Малышева. Он и какие-то другие личности с милыми добрыми лицами профессиональных убийц срочно подорвались в Краснодар. Как ты сказала, с оружием. Стало быть, в тех краях нашелся кто-то достаточно глупый для того, чтобы отдавить Малышеву мозоль на ноге… И эти люди летят для того, чтобы восстановить справедливость. В том виде, в каком они ее себе представляют.
– И все-таки при чем тут Бразилия? – продолжала тупорылить женщина.
– Ох-хо-хо! – тяжело вздохнул второй пилот. – Да притом что после того, как мы «сдадим» помощников Малышева в полицию, мы не просто потеряем работу. Всем нам срочно придется куда-то бежать. Навсегда и как можно дальше. В бразильские джунгли, к примеру, к тем самым обезьянам. Или в Антарктиду к пингвинам.
– Зачем?!
– Да чтобы выжить! – Второму пилоту уже надоедал этот бессмысленный разговор. – Люди, подобные Малышеву, ничего не забывают и не прощают. Кому бы то ни было. Иначе бы они никогда не стали теми, кем стали. И если мы влезем в его дела, нас просто уничтожат. Физически. Со всеми чадами и домочадцами. Вплоть до домашних животных. Ты этого хочешь?
– Нет, – тихо ответила бортпроводница.
– Тогда, Анюта, иди, – взмахнул рукой второй пилот. – И если эти, в салоне, скажут тебе подносить им патроны…
– Что?
– Подноси! – рубанул воздух рукой второй пилот. Командир корабля громко и одобрительно хмыкнул. – Пока они на борту – подноси. Не лезь с вопросами. И делай вид, что ничего такого из ряда вон выдающегося не происходит. Нормальный рабочий процесс. И для них, и для нас.
С явно читающимся во взгляде сомнением второй пилот посмотрел на бортпроводницу и уточнил:
– Мы – это экипаж.
– Все, Аня! – Командир взмахнул рукой. – Иди. Работай.
Женщина покинула кабину экипажа.
– Красивая баба… – глядя ей вслед, заметил второй пилот. – Но…
– Дура! – подхватил командир. – Каких поискать.
Глава 15
1
Встречающих его людей Артем опознал, выделил из общей толпы сразу же, с первого взгляда. Крепкие парни, ярко выраженные кавказцы. Стоят немного в стороне, особняком. Глазами ощупывают толпу. Одеты просто, никаких ветровок или сумочек. Короче, ничего такого, что могло бы прикрывать взрывное устройство или оружие. Этакое подчеркнутое миролюбие… Впрочем, и сам Рождественский был одет так же: брюки и футболка. Ничего больше. Пусть видят и знают – нет у него оружия. Нет.
Тяжело вздохнув, Рождественский приблизился к этой парочке. Встал напротив, на ударной дистанции. Но ничего не предпринимал – просто стоял и изучающе смотрел на молодых «чичей».
Те переглянулись между собой, потом тот, что справа, видимо, старший в этом тандеме, спросил:
– Монах?
Артем молча кивнул в ответ.
– Пошли. – Чеченцы развернулись и направились к выходу из зоны прилета. В сторону Рождественского даже не смотрели, уверенные в том, что он последует за ними. И – последовал. Неохотно, поскрипывая зубами, но – последовал. Сам. Потому что деваться ему, по большому счету, было некуда. Обложили, твари.
На парковке ожидала серебристая двенадцатая модель «ВАЗа».
– Садись. – Старший чеченец кивнул на заднюю дверь. Сам сел за руль, его напарник – рядом.
«А ведь не боятся, суки! – зло подумал Артем. – Уверены, что не дернусь!» А как бы было хорошо взять да и посворачивать им шеи. Рождественский был уверен, что легко сделал бы это в два движения, в несколько мгновений. Но… Нельзя. В руках этих ублюдков самое дорогое для него в этой жизни.
– Мобильник дай. – Не поворачивая головы, старший поднял над плечом открытую ладонь.
Рождественский вложил в нее свой телефон. Чеченец выбрал номер, нажал кнопку вызова.
– Это я, – сообщил он кому-то. И Артем догадывался, кому именно. – Он прилетел. Да, с нами в машине. Хорошо. Едем.
Закончив разговор, чеченец разобрал мобильник Артема. Симку и батарейку небрежно бросил в открытое окно сразу же на парковке. Сам телефон выбросил уже после того, как выехали из аэропорта. В зеркало заднего вида покосился на пассажира – а как он на такое отреагирует?.. А никак. Все это обсуждалось перед вылетом. И действия противника полностью укладывались в рамки заранее просчитанной схемы поведения. Так что возмущаться ни к чему. Хотя намек был более чем прозрачный – дескать, не пригодится тебе больше эта мобила, малый. Мертвым электроника ни к чему.
Поехали. По трассе, ведущей к городу, ехали ровно. Скоростной режим не нарушали, с полосы на полосу не прыгали. Ничем не привлекали к себе внимания дорожной полиции. Артем их прекрасно понимал – незачем это сейчас.
В городе начали передвигаться немного по– другому. «Змейки» по дворам, короткие рывки, неожиданные повороты, проскоки под желтый свет светофора на грани фола. Так продолжалось довольно долго. Время Артем не засекал – смысла не было. И повороты эти не запоминал. Сейчас они не двигаются к тому месту, где держат Лизу и прячется старик. Мотают круги, проверяются. Рождественскому показалось, что по одному и тому же месту они проехали раза три, не меньше.
Неожиданно запиликал сотовый телефон одного из чеченцев. Пассажир полез в чехольчик на ремне, вытащил мобилу.
– Да… – несколько секунд слушал. – Понял… – Убирая телефон на место, сказал старшему: – Сзади чисто…
«Значит, где-то позади – второй экипаж, – догадался Артем. – Страхующий». И опять же ничего необычного и оригинального в этом не было. Стандартная схема. Для чего изобретать велосипед? Особенно тогда, когда он уже давным-давно изобретен…
Старший, видимо, только и ждал этих слов – резко, через полосу, бросил машину вправо, в переулок. Несколько поворотов – и они вкатили на какую-то пустынную стройку, густо заросшую бурьяном.
– Выходим, – приказал старший, останавливая машину и выключая двигатель. – Все.
Вышли.
– Раздевайся, – распорядился старший, глядя на Артема.
– А стриптиз тебе не исполнить? – предложил Рождественский. – Я могу.
– Если ты не хочешь раздеваться – не надо. – Старший в этом тандеме был совершенно спокоен и уверен в себе. – Но тогда мы поехали. А ты останешься здесь. Все, что тебе обещали, получишь по почте.
– Ладно. – Артем начал расстегивать пуговицы на рубашке.
Через несколько секунд он остался в одних трусах.
– Тоже снимай, – распорядился чеченец.
– Нет, ты точно извращенец! – попробовал пошутить Артем, но на шутку никто не отреагировал. Чеченцы молча ждали.
Тяжело вздохнув, наемник снял и трусы, оставшись в том, в чем мать родила.
– А это что? – Внимание старшего привлекла свежая повязка на правой голени пленника. – Сними бинт.
Присев, Рождественский начал разматывать повязку. Бинт пропитался кровью и успел присохнуть, поэтому Артем особо не спешил. Чеченцы его тоже не торопили – время у них было. Под повязкой оказалась вертикальная резаная рана сантиметров пять длиной. Края раны были стянуты грубым «матрасным» швом.
– Откуда это? – спросил старший.
– А ты не знаешь, откуда такие вещи берутся? – снизу вверх посмотрел на него Артем.
– Ладно, – решил старший. И повернулся к напарнику: – Ваха, дай ему шмотки. И посмотри там бинт в бардачке.
Тот, кого назвали Вахой, метнулся к машине. Через несколько секунд вернулся назад. На землю перед Артемом упали брюки и какая-то кофта. Обуви ему не предложили. Ну да это и понятно. Какой бы ты ни был крутой-раскрутой спецназовец, на голых пятках далеко не ускачешь. Поверх одежды упала новенькая упаковка бинта.
Разумеется, наемник в первую очередь взялся за бинт.
– Сам шил? – неожиданно спросил младший, Ваха, который все время до этого молчал. Артем поднял голову. Боевик смотрел на рану.
– А кто еще? – ответил Рождественский, продолжая бинтовать ногу. – Ваш старший знает – я вне закона. И медицинского полиса у меня нет.
– Красс-савчик! – В голосе боевика было слышно нешуточное уважение. Понимающий товарищ…
– Давай быстрее! – поторопил Артема старший, одновременно укоризненно взглянув в сторону помощника. Не следует очеловечивать врага.
Младший выдержал взгляд старшего товарища. Впрочем, Артем не надеялся вызвать какой-то разлад между своими конвоирами. Такое только в кино бывает. А на самом деле этот же младший через минуту спокойно воткнет нож в горло «красавчика» Рождественского. И ни совесть его мучить не будет, ни жалость. Он для них – навсегда чужой. Не человек даже – так, непонятно кто. Хотя отдать, пусть и на словах, дань настоящему мужеству эти люди способны.
– Пошли, – распорядился старший после того, как Артем оделся, и направился к недостроенному дому. Одежда и обувь, в которых приехал Рождественский, остались на месте. Поверх трусов лежал скомканный окровавленный бинт…
А вот сейчас начиналась самая, если можно так сказать, скользкая часть операции. Чеченцы могли – а если руководствоваться соображениями Артема, то должны были, – не тащить врага в свою резиденцию, а тихо грохнуть где-нибудь в хитросплетении недостроенных коридоров. Безопаснее так. И конечная цель всей акции достигнута в минимально короткие сроки и с минимальными потерями.
Тогда все задумки команды наемников пойдут прахом. Но весь расчет строился не на молодых и борзых чеченцев. На старика рассчитывал Артем. На того, с кем уже не один раз встречался. Ему нужно взять реванш. Заглянуть в глаза врага перед тем, как тот умрет. Выпить из этих глаз последние капли жизни. Иначе он сам жить не сможет. Иначе не будет победа полной и окончательной, несмотря ни на что.
Так что повезут его к старому, в то логово, где он прячется. Вот и одежда, которую дали Артему, об этом говорит. Убить можно и голого. А вот тащить через весь город обнаженного мужика – это, знаете ли, проблемно. Могут ведь и гаишники – дорожные полицейские, почти лежачие – остановить. Просто, из любопытства. Задать пару вопросов непонятному нудисту.
Правда, одежка, надо признать, так себе. Широкие, размера на два больше, штаны. Разумеется, без пуговиц и без молний. Соответственно и ремешка, даже самого паршивого, нет. Приходится руками держать, чтобы не упали. Кофта же, наоборот, узкая, тесная, размера на два меньше. Вон как плечи тянет. Артем осторожно повел плечами. Ни фига. Нормально. Когда нужно будет, он эту кофту одним движением…
В коридоре, где были только кирпичные грязные стены, а вместо потолка – небо, столкнулись с другой парой. Точнее, с тройкой. Третий был по виду явный русак и даже чем-то похож на Рождественского.
Ведущие встречных групп обменялись автомобильными ключами и разошлись. Тоже, в общем-то, не находка. Эти трое со своим русаком сейчас будут изображать ту группу, что следовала из аэропорта, наматывать на колеса круги по городским улицам. А Артема в это время вывезут с другой стороны на другой машине.
Так, собственно, и получилось. На другой стороне дома их ждала старенькая «шоха» ядовито-желтого цвета. Машина неброская, внимания гайцов привлекать не будет. Что возьмешь с владельца такой вот старушки?
«Все учли, суки!» – подумал Артем. Без злобы подумал, отдавая должное профессионализму подготовки и проведения акции.
Старший подошел к машине, открыл переднюю правую дверь, залез в бардачок и вытащил оттуда наручники. Развернулся к Артему.
– Руки давай.
Спорить было глупо, и Рождественский протянул вперед сложенные в замок руки.
– Сзади давай. – Чеченец жестом показал поворот.
И опять Артем подчинился. Конечно, так намного сложнее. Но наручники стандартные, полицейские, почти родные, не «самозатяг» какой-нибудь импортный. Значит, есть простор для маневра. А скованный, не скованный… Ему сейчас важно попасть в то место, где «чичи» спрятали Лизу. Потом уже можно будет посмотреть, кто кого.
Вороненые браслеты сомкнулись на запястьях, неприятно холодя кожу. Почему-то вдруг вспомнился арест, красногорская тюрьма, первое знакомство с «коридорной» по прозвищу Балерина… Как же давно это было!
– Поехали! – Чеченец легонечко хлопнул Артема по плечу.
Места в «шохе» заняли так же, как до этого в двенадцатой. То есть Артем сзади, а его конвоиры – на передних сиденьях. И опять подчеркнуто не обращают внимания на своего пассажира…
На этот раз кренделей не выписывали – «шоха»-старушка, оказавшаяся довольно резвой, быстро рванула от центра в сторону окраины, к запутанным массивам частного сектора. И опять Артем не смотрел по сторонам. Зачем? В одиночку он не выберется – это понятно изначально. А если ребята все же сумеют прийти на помощь, то и дорогу назад они все вместе как-нибудь найдут.
По дороге старший набрал еще чей-то телефонный номер. Сказал несколько слов по-чеченски, после чего дал отбой. Поворот, второй – и машина выкатила на пустынную улицу. Артем тут же заметил, что ворота одного из дворов широко распахнуты. Вот в эти ворота «шоха» и вкатилась. Металлические створки тут же сомкнулись за багажником.
– Приехали, – сказал старший чеченец и заглушил двигатель. – Выходи.
Вышли.
– В дом, – приказал старший.
Кроме него и Вахи во дворе были еще двое. Именно они открывали и закрывали ворота. В отличие от группы встречающих эта парочка была вооружена. В руках – «ксюхи», запасные магазины за ремнями. Стволы оружия отслеживают каждый шаг, каждое движение Артема.
– Что, пацаны, воевать собрались? – подмигнул им Рождественский.
«Пацаны» не ответили ни слова. И автоматов не опустили. Видно, поднагнал старик на них жути…
– Заходи. – Тот же самый чеченец, старший, кивнул на крыльцо.
– Зайдем, – согласился Артем и шагнул на ступени. – Отчего же не зайти к хорошим людям?
Все тот же молодой Ваха лишь головой покачал. Хорошо держался враг. Очень хорошо. Шутил, смеялся. Хотя понимал прекрасно – не мог не понимать! – что сейчас будут делать и с ним самим, и с его женщиной.
Сам же Артем в этот момент чувствовал себя, как могла бы чувствовать натянутая до предела струна. В любой следующий момент он был готов включиться в движение. Просто рано еще… А слова… Это так, мишура, которой можно прикрыть истинные намерения.
Небольшая прихожая, за ней просторный холл. В центре в глубоком кресле сидел пожилой чеченец. Вокруг него стояли боевики – по-другому Артем так и не научился их называть. И учиться этому, кстати, не хотел. Боевики, бандиты, враги. Это для него и таких, как он. А кто их там любит… Может даже в зад целовать со всем тщанием и прилежанием. Эти люди для Артема Рождественского не указ.
– Ну здравствуй, Монах! – Глаза старика-чеченца светились торжеством. – Давно мы с тобой не виделись.
– И еще бы столько же не видеться, – усмехнулся Рождественский.
– Ха! – Радостный старик хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Все шутишь? Ну пошути, пошути. Посмеши нас. Напоследок…
– Я вам не клоун, – все в той же манере продолжал Рождественский. – Это уж вы сами друг друга как-нибудь веселите.
– Ладно! – Старику последняя фраза Артема почему-то не понравилась. – Давайте сюда бабу его!
Он должен, просто обязан заставить своего давнего врага, «кровника» своего рода, просить и хныкать. Он должен его сломать! Иначе все то, что он делает, просто лишено смысла.
2
– Хи-итрые… – чуть насмешливо протянул Шовкат, поглядывая то на экран портативного компьютера, то вперед, по ходу движения – туда, где метрах в ста пятидесяти от «морды» стоящей «БМВ» наблюдался выезд со стройки. И тут же с нешуточной злостью в голосе добавил: – Суки!
Действительно хитрые. Что уж тут говорить. Двенадцатая, которую «срисовали» еще в аэропорту, выкатила со стройки. По-прежнему за стеклами просматривались силуэты троих. И тот, что сидел сзади, с виду – по крайней мере, со стороны затылка – чем-то был похож на Артема. Вот только красная метка на экране ноутбука уходила все дальше и дальше, в сторону, прямо противоположную той, куда двигалась двенадцатая.
В целом, все прошло удачно. В ноут легко закачалась карта города, после чего ее быстро адаптировали под работу со шпионской аппаратурой. Дед лично проверил элементы питания, кое-что на всякий случай подзарядил. Ну чтобы не подвела техника в самый нужный момент. Технический сбой грозил мучительной смертью и товарищу, и его женщине, так что любые случайности должны быть полностью исключены.
И Малышев – точнее, его контакты из местных – не подвели. «БМВ» с нужным номером стояла там, где и говорилось. Возле машины с ноги на ногу переминался молодой человек.
Увидев подходящую троицу, обрадовался, шагнул навстречу:
– Кто Оболенский?
– Я! – представился Максим.
– Документик какой-нибудь позвольте, – попросил малый. И добавил, как бы извиняясь: – Любой!