– Ты ее тост слышал?! – Командир нервничал.
– Ну ляпнула девка что-то…
– Ляпнула?! Ха! Эти ребята, что там сейчас пьют, – спецназёры. Она от них нахваталась. Понял?
– Нет, – честно ответил второй пилот.
– Тогда объясняю. – Командир тяжело вздохнул. – После второго литра на душу населения они полезут в кабину и будут просить порулить. И очень обижаться, когда им откажут. Поэтому сделаем вид, что нас тут просто нет. Ушли мы. В прекрасное далёко. Навсегда.
5
Командир был не прав в своих прогнозах. Как-то так получилось, что никто из компании – кроме, конечно, бортпроводницы Анны – не был пьян настолько, чтобы лезть порулить самолетом. Ну выпили… Можно сказать, что много. Не ради самого процесса и не для веселья. Стресс немного снять, расслабиться. Очень уж непростой был денек. Адреналин все еще кипел в крови, поэтому алкоголь не брал. Так, легкий хмель – и не более того.
Нервное напряжение, в котором пребывали члены группы весь этот очень долгий день, отпустило. Вместо него пришла смертельная, свинцово-тяжелая усталость. Оболенский и Артем сидели на диване в салоне. Лиза прижималась к своему мужчине, такому сильному и надежному. Сейчас она побоялась бы отойти от него и на метр.
– Что теперь делать будешь?
– Думать, – тяжело вздохнул Артем. – Краснодар как место постоянного проживания теперь отпадает. И салон придется продавать…
– Да пусть им Антонина командует, – вступила в разговор Лиза. – Возьму ее в долю. А деньги будет через банк переводить.
– Это место засвечено, – ответил Артем. – Если не хочешь подставить свою Антонину под чеченов – продавай. Иначе ничем хорошим это не закончится.
Лиза хотела еще что-то сказать, но вспомнила растерзанное тело Анжелы и воздержалась. Пусть мужчины решают, что и как. Им виднее.
– Ладно, – взмахнул рукой Артем. – Переживем. Найдется и мне местечко у моря.
– А если в Москве осесть? – как бы между прочим сказал Максим. – Или в том же Красногорске… Малыш поможет. Даже рад будет…
– Только у моря. Поэтому Красногорск отпадает, – отрезал Артем. – А Москва… Я вообще не хотел бы жить в большом городе. Шумно, хлопотно, суетно. Беспокойно, короче. А нам дитё еще поднимать…
– Может… – Максим хотел еще что-то предложить, однако Рождественский перебил его:
– Да найдем мы себе место! Не пропадем.
– Ну уж в этом я как раз меньше всего сомневаюсь, – хмыкнул Оболенский.
– А вот в Красногорск я бы слетал… – задумчиво продолжил Артем. – На пару дней…
– Так давай слетаем! – оживился Максим. – Возьмем у Малыша самолет и…
– Разбаловался ты, Шаман! – улыбнулся Артем. – Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание. Документы у меня сейчас надежные – спасибо Гному… Так что можно и обычным рейсом.
– Лизавету с собой возьмешь?
– Это мы еще посмотрим, кто кого возьмет! – вставила Лиза.
– Конечно, – согласился Артем. – Куда же я без нее? Да и есть у меня одна задумка…
Глава 17
1
Ольга Тимофеевна Багрова мыла посуду. Не то чтобы в этом была такая уж большая необходимость – она сейчас одна в доме и посуды очень немного. Девочки в оздоровительном лагере на юге. Сослуживцы мужа побеспокоились. Сослуживцы – бывшие, и муж – тоже. Бывший. И не важно, что официальный судебный процесс так и не состоялся и штамп о разводе в паспорте не стоял. Мужа не было. И где сейчас мог находиться Федор, в каком конце страны, Ольга Тимофеевна просто не представляла.
Периодически от него приходили весьма приличные деньги – семья не бедствовала. Правда, приходили они от имени разных людей, из разных почтовых отделений Красногорска.
После получения первых двух переводов Ольга Тимофеевна попыталась было отыскать следы Федора, поиграть в частного детектива. Зачем, для чего – она и сама не смогла бы толком объяснить. Просто надеялась, что при личной встрече сумеет вымолить прощение, убедить Федора вернуться в семью. В конце концов, его военная карьера закончилась, он вышел на пенсию. Оба они еще не старые люди. Так почему бы не попробовать начать все с чистого листа?..
Ей удалось отыскать одного из отправителей. Но в ответ на ее расспросы он мог сказать лишь одно – отправить перевод его попросила незнакомая женщина. Молодая и очень красивая. Вот и все.
Соперница?.. Смешное слово. Ведь о каком-то соперничестве и речи идти не могло. Федор оставил семью. Не ради этой, молодой и красивой, а в результате ее, Ольги Тимофеевны, глупой ошибки, которая ничего, кроме горя и отвращения к себе, не принесла.
Дверной звонок резко хлестнул по ушам. От неожиданности задумавшаяся Ольга Тимофеевна вздрогнула; чашка, которую она в этот момент протирала, выскользнула из рук и разлетелась по полу кухни мелкими осколками. А звонок испустил еще одну истошную трель.
Ольга Тимофеевна, вытирая руки, направилась к двери. Звонок буквально разрывался.
– Сейчас открою! – закричала женщина, оказавшись на пороге тесной прихожей. Звонок стыдливо пискнул и замолчал.
Ольга Тимофеевна открыла дверь и… замерла, прижав руки к груди. На пороге ее жилища стояла женщина. Молодая и красивая. С наметившимся округлым животиком.
– Здравствуйте… – Нежданная гостья старалась не смотреть в глаза. – Вы – Ольга Тимофеевна Багрова?
– Здравствуйте… – неособенно уверенно ответила Багрова. И добавила: – Да, это я…
А про себя подумала, что вот оно. Пришло время личных встреч с новой подругой бывшего мужа. Зачем она пришла?
– Нам нужно поговорить… – сообщила женщина.
– Ну, раз нужно… – Ольга Тимофеевна взяла себя в руки. Сделала шаг в сторону, повела рукой в приглашающем жесте: – Проходите.
Гостья переступила порог, замерла в нерешительности.
– Не разувайтесь, – правильно истолковала ее сомнения Багрова. – Проходите на кухню. Чаю попьем…
«Господи! – сама себе поразилась женщина. – Да что же я такое творю!» Нет, чтобы вцепиться в волосы соперницы. А она ей – чайку…
Цокая каблучками, незнакомка прошла на кухню, присела на самый краешек табурета. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Головой не вертела, подчеркнуто смотрела в окно.
– Вас как зовут? – Багрова, быстро собрав веником осколки разбившейся посуды, захлопотала у плиты.
– Елизавета, – сообщила гостья. – Лиза. Я – жена человека, который был близким другом Федора Аверьяновича…
– О, Господи! – уже в который раз за сегодняшний день воззвала к Богу Ольга Тимофеевна. Она вдруг почувствовала, что ноги отказываются ей служить. То облегчение, что она испытала, выслушав гостью, принесло такую радость, за которой она не заметила, упустила страшное слово «был»… – А я-то, дура, вообразила…
Женщина бросила весьма выразительный взгляд на округлый животик Лизы. Та, перехватив ее взгляд, смутилась и покраснела.
– Вы ошиблись, – негромко сказала она.
– Это вы отправляли деньги? – Ольга Тимофеевна вернулась к плите.
– Да, – сказала Лиза.
– А где Федор?
– Федор Аверьянович и мой муж были наемниками, – объяснила гостья. И опять «были» проскользнуло мимо сознания хозяйки. А может, она просто не хотела слышать это слово… – В чужой стране. Поэтому он не мог отправлять деньги оттуда. Я приезжала к мужу, он передавал мне деньги, а уже здесь, дома…
– Так что с Федором? – Ольга Тимофеевна разлила чай, подвинула кружку поближе к гостье, теперь уже желанной и почти любимой. – Где он сейчас?!
Вместо ответа Лиза полезла в сумочку, вытащила оттуда большой конверт, положила его на стол между кружками.
– Вот. Здесь – банковская карта и реквизиты счета. Там сейчас есть деньги. И будут поступать периодически. Вы сама и ваши дочери стали акционерами солидной международной корпорации. Средства, которыми вы сейчас располагаете, приличные. Вы сможете сменить жилье на более удобное, дать дочерям хорошее образование… Вы многое можете сейчас себе позволить.
– Что с Федором? – чувствуя, как немеют губы, требовательно спросила Ольга Тимофеевна. Она не обращала внимания ни на конверт, ни на слова гостьи.
Лиза чуть заметно вздрогнула.
– Нас ждет такси, – как-то вяло, устало сказала она. – Нужно проехать в одно место… Нам вместе.
– Куда?
– Я вам все объясню… – Казалось, гостья вот-вот заплачет. – На месте.
– Ехать обязательно? – Почему-то Багрова боялась этой поездки.
– Да, – ответила Лиза. – Обязательно.
– Мне надо переодеться… – тихо, почти что шепотом сказала Багрова.
– Я подожду вас в машине. – Гостья явно обрадовалась и, так и не прикоснувшись к чашке с чаем, соскочила с табурета. – Переодевайтесь!
…Багрова вышла из подъезда минут через десять. Выражение лица – тревожное и растерянное одновременно.
– Сюда! – Лиза призывно махнула рукой с переднего сиденья «праворукой» «Тойоты» с шашечками на крыше.
Багровой ничего не оставалось, как занять место сзади. Лиза явно старалась избежать попыток общения в дороге.
– Поехали, – кивнула водителю гостья, и «Тойота» сорвалась с места.
Всю дорогу Лиза подчеркнуто смотрела прямо перед собой. Не пыталась оборачиваться к Багровой, занять ее беседой. Ольге Тимофеевне ничего другого не оставалось, как смотреть по сторонам. И чем больше она смотрела, тем меньше ей нравилось происходящее. Машина уверенно стремилась к окраине города. В том направлении, где находилось огромное городское кладбище Каргалык.
Окончательно все сомнения отпали после того, как автомобиль вкатил на кладбище и остановился.
– Дальше – пешком, – сказала Лиза, рассчитываясь с водителем.
– Зачем мы здесь?.. – тихо спросила Ольга Тимофеевна после того, как они покинули салон «Тойоты» и машина, фыркнув двигателем, покинула кладбище.
– Пойдемте, – глядя прямо перед собой, сказала Лиза. – Здесь недалеко…
«Что – недалеко?» – хотела спросить Багрова. Но не спросила. Побоялась услышать ответ…
Они действительно отошли недалеко от ворот кладбища. Аллея славы – центральная аллея кладбища, на которой хоронили людей, чьи имена составили славу этого города и области. Ученых, деятелей культуры и искусства, героев войн, больших и малых, из которых многострадальная страна не выходит вот уже почти столетие… И бандитов, которые за награбленные при жизни деньги стремились хотя бы после смерти примазаться, пристроиться, прикоснуться к славе истинной и заслуженной. Именно благодаря этим захоронениям Аллея славы получила в народе насмешливое название Аллеи героев.
Все, что знала об этой аллее Багрова, так это то, что место здесь стоило баснословно дорого. Ну и что хоронят здесь только бандитов и криминальных лидеров… Об этом знал в принципе весь город. Что удивило Ольгу Тимофеевну, так это стоящий здесь же микроавтобус «Скорой помощи», возле которого курили люди в синих медицинских костюмах. Чуть подальше стоял большой черный джип с наглухо затонированными стеклами.
– Вот… – Лиза указала рукой на памятник из черного мрамора и отступила чуть назад и в сторону.
Багрова неуверенно шагнула к памятнику. Первое, что бросилось ей в глаза, – портрет. Крепкий мужчина, мужественное лицо, волевой подбородок… Сдвинутый к левому уху форменный берет, полосатый треугольник тельняшки в распахе камуфляжной куртки… И надпись: «Подполковник Федор Аверьянович Багров». Дата рождения. И дата смерти… Опускаясь на колени – ноги все же отказали служить, – Ольга Тимофеевна автоматически отметила, что погиб Федор всего лишь два месяца назад. Самыми кончиками пальцев она осторожно коснулась портрета, пробежала по овалу лица…
– Федор… – давясь рыданиями, прошептала Багрова.
Она уже не видела – слезы застлали глаза, – как, подчиняясь сигналу Лизы, шагнули вперед медики.
Чужие руки осторожно коснулись плеч женщины, помогли подняться на ноги, направили в сторону от памятника к тому месту, где ждала «Скорая».
– Вас отвезут… – Сквозь пелену слез Ольга Тимофеевна разглядела лицо черной вестницы.
– Как это произошло? – нашла в себе силы спросить Багрова.
– Он погиб в чужой стране, – торопливо сказала Лиза. – Как герой погиб. Прикрывал отход товарищей. Вот…
В кармашек кофты Багровой упал прямоугольник картона, на котором были только одиннадцать цифр федерального номера сотовой связи и имя – Артем.
– Если вдруг… какие-то сложности… Неважно, какие… Звоните по этому номеру – вам обязательно помогут.
– Зачем это? – недоумевающе спросила Багрова. – Для чего?
– Так надо, – решительно произнесла Лиза. – Если и не вам, то дочкам пригодится.
Еще один знак – и медики все с той же осторожностью, как стеклянную, повлекли Ольгу Тимофеевну к своей машине. Им были заплачены такие деньги, что они бы не только на автомобиле – на руках эту женщину отнесли в город.
Через несколько минут микроавтобус «03» покинул территорию кладбища. Лиза, оставаясь на месте, смотрела ему вслед…
2
– Всё, – сказал Максим, наблюдавший за происходящим в зеркало заднего вида. – Можно выходить.
Двери «Рейндж Ровера» хлопнули одновременно, выпуская наружу четверых – Шамана, Монаха, Скопу и Деда. Василий прихватил из салона небольшую спортивную сумку. Не спеша подошли к памятнику. Могила эта была символической – Федор Багров, Большой, остался где-то в чужой стране. Тело погибшего отставника вынести не удалось. И выкупить – тоже, хотя друзья Деда пытались это сделать. Труп так и не был найден. Или не был опознан…
Поэтому купили место и установили памятник. Чтобы друзья и родственники погибшего могли прийти сюда…
– Все нормально? – Артем осторожно коснулся плеча любимой, которая как завороженная смотрела в ту сторону, куда укатила «Скорая» с Багровой на борту.
– Нормально?.. – Женщина развернулась к Рождественскому. – Нормально?!
По ее лицу бежали слезы.
– Никогда больше! – Маленькие кулачки ударили в грудь Артема. – Никогда! Не заставляй меня делать такое! Ты слышишь?!
Артем обнял женщину, прижал ее к груди, ласково коснулся волос.
– Этого никогда больше не будет, – уверенно сказал он. – Все в прошлом. А это… Всего лишь дань долга хорошему человеку.
Никто не захотел встречаться с Багровой. Не потому, что там у нее с самим Федором получился какой-то разлад. Никто из членов команды, по собственному мнению, уже давно не боялся ни Бога, ни черта, ни смерти. Но вот заглянуть в глаза жене погибшего друга, искать ответы на вечный вопрос: «Почему ты жив, а он?..» – побоялись…
Остальные члены команды в это время расставляли на столике у могилы нехитрую закуску. Завершая композицию, в центре встала литровая бутылка водки.
– Пойдем. – Артем отпустил Лизу. – Ребята ждут…
– Тушь потекла… – пожаловалась женщина. – Сейчас, поправлю… Ты иди.
Никто не обратил внимания на то, что на площадке у ворот остановилась еще одна машина такси. Из нее не спеша выбрался невысокий пожилой мужчина. Огляделся по сторонам и неторопливо направился в сторону центральной аллеи. Машина осталась ждать.
– Ну… – Водка была разлита по пластиковым стаканчикам. – Помянем раба Божьего Федора…
– Вечная память… – негромко сказал Артем.
Выпили. Шумно выдохнули, закусили.
В это время к компании приблизился недавно приехавший пожилой мужчина. Остановился чуть в стороне, неособенно далеко, но и не близко. Просто стоял и, не говоря ни слова, наблюдал за происходящим.
– Вася… – Максим едва заметно повел подбородком, указывая на незнакомца.
– Эй, батя! – обратился к пожилому Василий. – Подойди, пожалуйста!
Мужчина все так же не спеша приблизился. Он не был похож на местного алкана, «собирающего стаканы» у поддатых родственников усопших. Лицо хорошее, незапитое. И на бомжа тоже не был похож. Одет хоть и недорого, по-походному, но добротно и чисто. Да и глаза… Несмотря на возраст, чистые, умные и блестящие. Тот еще «батя», конечно. Иному молодому с бутылкой пива в руке и с сигаретиной в зубах фору даст.
Однако Василий на такие мелочи внимания не обращал.
– Держи, батя! – Он щедро набулькал в стакан водки, протянул пожилому. – Помяни русского воина Федора!
Пожилой взял стакан, повертел его в руках, потом вдруг сказал негромко:
– Несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя…
Его слова были похожи на разрыв гранаты. Все четверо быстро переглянулись между собой. Что это было? Случайное совпадение? Или этот пожилой мужик что-то такое знает?!
А сам виновник этого небольшого переполоха поднял стаканчик, произнес:
– Вечная память… – и, выдохнув, перелил водку из посуды в рот.
Выпив, крякнул, утер губы. Но только к закуске не потянулся – держал дистанцию.
– Заешь, батя! – Василий протянул пожилому бутерброд с колбасой.
Тот взял, надкусил.
– И давай-ка иди по своим делам, – продолжил Скопцов. Может, и получилось грубовато, однако этот человек был здесь совершенно лишним.
– А я уже пришел, – вдруг заявил пожилой.
Василий опешил от подобной наглости. Беспомощно оглянулся на приятелей. Был бы здесь, на месте этого пожилого, явный такой бомж да помоложе, Скопа бы быстро и доходчиво объяснил ему, что он во многом ошибся. Однако начни вот этому божьему одуванчику объяснять доступными Василию методами… Еще грех на душу возьмешь.
– Мне бы вот с Максимом Николаевичем поговорить… – между тем продолжал наглый «батя». – Без свидетелей…
Максим вскинулся. Несколько секунд они с пожилым играли в гляделки. К своему удивлению, Оболенский проиграл. Первым отвел взгляд.
– Ну, если поговорить… – Он кивнул в сторону. – Отойдем?
Что-то такое было и в интонациях, и в голосе пожилого. Что-то знакомое. Оболенский был уверен, что уже слышал этот говорок. Но где и когда – вспомнить не мог. В одном он лишь был уверен – лицо этого пожилого мужчины ему совершенно незнакомо.
– Отойдем, – совершенно спокойно согласился пожилой. И направился в сторону от могилы. Максим, оглянувшись на товарищей, последовал за ним.