В России каждое поколение берет на себя заметно большую долю непосредственной ежедневной ответственности за воспитание следующего поколения, чем в Америке. Но с немалой помощью предыдущего – бабушкиного – поколения. В Америке же родители обращаются к помощи другой возрастной категории – тех, кто старше их детей всего на несколько лет. Как результат, преемственность поколений проявляется в России и США по-разному. В России дети чувствуют несравнимо большую, чем в США, близость с бабушками и дедушками, да и с родителями тоже. От них они получают основные знания, навыки воспитания и жизненный опыт. Они являются главными примерами для подражания. Родители (плюс бабушки и дедушки) представляют в глазах подрастающего поколения примерно одно «старшее поколение» со школьными учителями, и все они воспринимаются в общем как единое целое. В США в результате того, что дети в немалой степени находятся под присмотром подростков, разрыв между поколениями гораздо меньше. Подростки, сидящие с детьми, являются для последних существенным источником информации, опыта и знаний. Моделью для подражания, если хотите.
Естественно, разница в ценностях, моде, гаджетах, информационном интересе между детьми в возрасте, скажем, от пяти до 12 лет и теми, кому лет 16-17, гораздо меньше, чем с бабушкиным поколением. Кроме того, бебиситтеры всегда моложе школьных учителей и воспитателей детских садов, что тоже является для детей немаловажным привлекательным фактором. Они чувствуют свою возрастную близость. Большинство американцев верит, что все это позитивно сказывается на единстве американского общества.
В то же время, после наблюдения за немалым количеством этих бебиситтеров, которым американцы доверяют своих детей, я для себя убедился, что подавляющему их большинству нужны еще собственные бебиситтеры, нужен настоящий взрослый контроль. Но, может быть, это мое собственное советское «бабушкино» воспитание дает о себе знать… Кстати, в ряде городов Америки в последнее время стал популярным такой эксперимент: детсадовских детей несколько раз в неделю привозят в дома престарелых для совместного времяпрепровождения. Оказалось, что это довольно эффективная, здоровая и приятная обеим сторонам форма общения маленьких и стареньких американцев. Свидетели говорят, что малыши тянутся к старикам, а старики просто оживают при виде малышей. Может быть, такая модель и станет в будущем хотя бы отчасти компенсацией отсутствия близости разных поколений в США?
Я не сомневаюсь, что многие американцы начнут мне гневно возражать по поводу роли и влияния бебиситтеров в их жизни. Будут говорить, что их тоже воспитывала бабушка. Однако ежемесячные встречи с бабушкой и дедушкой, периодические телефонные звонки и т.д., может быть, и много значат для Америки, но никак не попадают в российское понимание ситуации. Бабушка, живущая в одном доме, а тем более в городской квартире с внуками, – фантастическая редкость в США и весьма частый случай в России.
В школу без английского языка
Вернемся к системе американского образования, где и закладываются основные системы ценностей, нормы поведения, основы бытовой и общей культуры маленьких американцев. То есть все то, во что они потом верят и с помощью чего оценивают окружающий их мир. Мне кажется, что если не понять этой американской измерительной шкалы, то невозможно понять ни американской мечты, ни американской политики, в том числе международной, ни американской логики мышления. Я как-то уже писал, что люди, приехавшие жить в другую страну навсегда или очень надолго, но уже взрослыми, как бы рождаются второй раз. Причем второй раз они рождаются сразу взрослыми. Теперь они стоят перед очень трудной, почти непреодолимой проблемой – необходимостью изучать свою новую страну и ее людей в двух прямо противоположных направлениях. Они должны идти вперед, развиваться вместе с этой страной, эволюционировать со всей своей новой социальной группой, взрослеть и стареть. Иначе говоря, делать то, что они делали бы и в стране своего предыдущего обитания, на своей Родине, если бы не уехали оттуда. Но теперь они также вынуждены – если они действительно хотят понять страну и ее людей – изучать все это еще и в обратном направлении, в направлении детства, которого в новой стране проживания у них никогда не было. То есть молодеть, переживать новое, на этот раз «американское» детство. По крайней мере, если они действительно хотят понять свою новую страну. Ведь, как известно, все мы родом из детства…
По опыту своему и многих других «новых американцев» могу сказать, что родиться взрослым в Америке совсем нетрудно. Более того, это гораздо легче, чем во многих других странах. Здесь огромная часть населения стала американцами сразу во взрослом возрасте. Но по-настоящему понять эту страну и ее культуру – от бытовой до политической – просто невозможно, если не попытаться хотя бы в режиме фаст-форвард прожить американское детство. Лучше всего, конечно, делать это вместе со своими собственными детьми, однако можно и даже нужно самому попытаться пройти этот путь. Как – я уже писал в одной из своих книг и не буду повторяться. Однако в этой книге мы отчасти попытаемся сделать это вместе.
Пройдемся быстро по формальной структуре американской системы образования. Все, как и везде, начинается с яслей. Это тоже школа. Но не обязательная и самая-самая начальная. Туда попадают дети трех-четырех лет. Как и в России, в американских яслях обучают основам рисования, чтения, счета, правилам поведения и т.д. Но далеко не все американцы проходят через ясли. Во-первых, это дороговато для части населения США, во-вторых, ясли есть далеко не везде, а в-третьих, как я писал выше, многие американцы с маленькими детьми предпочитают бебиситтеров и персональных нянь. Тем более что громадное иммигрантское население Америки предоставляет немало возможностей найти няню по вкусу.
К слову сказать, многие русские бабушки подрабатывают тут в своем традиционном национальном качестве, иногда даже с проживанием. Некоторые родители-американцы, как, впрочем, и некоторые их российские коллеги, специально ищут сиделок с иностранным языком и даже плохим английским, чтобы с самого раннего возраста начать прививать своему чаду культуру многоязычия. Но надо сказать честно: русский язык не входит здесь в число лидеров и молодые родители не сбиваются с ног в поисках русской или украинской бабушки. Да и доход эта работа приносит совсем небольшой, хотя по сравнению с зарплатами на Родине вполне уважаемый. Другое дело, что многие русские бабушки в Америке не учились водить машины или не обзавелись таковыми, поэтому их возможности найти работу ограничены, и они в силу этого часто не выдерживают конкуренции с американскими подростками, разъезжающими на старых родительских автомобилях. А конкуренция в США, как известно, – основа всей жизни.
Первой стадией обязательного формального образования в США является детский сад. Такие сады делятся на частные и государственные, вернее, муниципальные. В них ходят дети пяти-шести лет, и учебный день там продолжается от трех до шести часов в зависимости от дня недели и возраста детей. Детей, посещающих муниципальные детские сады, перевозят уже, как правило, желтые школьные автобусы. Во второй половине дня по всей стране можно увидеть типичную американскую картинку: родители, ожидающие своих детей на остановках школьных автобусов. Сначала родители ждут детсадовцев, потом – учеников начальной школы, потом – по очереди – учеников средней и старшей школ. Утром можно увидеть такую же картину, но в обратном порядке: самые старшие начинают учебный день раньше остальных школьников, позже всех в школу отправляются ученики младших классов и детсадовцы. Иначе говоря, разные классы в одной и той же школе в США начинают уроки в разное время. Более того, школьный год везде начинается и заканчивается в разные дни и даже месяцы. Например, я живу на границе города Вашингтона, то есть округа Колумбия, и штата Мэриленд. В Вашингтоне учебный год начинается, как правило, на две недели раньше, чем в соседнем штате, – во второй половине августа. А заканчивается в мае, тоже на две недели раньше, чем в Мэриленде. Наконец, если принять во внимание, что все штаты и графства в США сами выбирают время начала школьных уроков, можно представить, как разнообразна картинка движения школьных автобусов.
Кстати, сами американцы считают, что такая гибкость гораздо больше соответствует интересам и школьников, и учителей, и родителей. Одновременно такая система разгружает инфраструктуру города и самой школы. Так, школьники разного возраста перевозятся в разное время, и автобусы с ними не создают пробок в часы пик. С другой стороны, школьные столовые и другие элементы инфраструктуры тоже могут избегать ситуаций, при которых они испытывают одновременный наплыв учеников и стоят пустыми остальное время. Я предлагал россиянам присмотреться к этому опыту, особенно учитывая размер страны и большую климатическую разницу в разных ее регионах, однако пока безуспешно. Как в старые добрые советские времена, все идут в школу к 8:30 утра, а первое сентября является единственным всеобщим днем начала учебного года. Я не призываю сменить эту систему на сугубо американскую, однако обсудить плюсы и минусы последней, по-моему, все же стоит. Тем более что и российские школы, и местная власть в свое время пользовались довольно большой свободой выбора.
Кстати, сами американцы считают, что такая гибкость гораздо больше соответствует интересам и школьников, и учителей, и родителей. Одновременно такая система разгружает инфраструктуру города и самой школы. Так, школьники разного возраста перевозятся в разное время, и автобусы с ними не создают пробок в часы пик. С другой стороны, школьные столовые и другие элементы инфраструктуры тоже могут избегать ситуаций, при которых они испытывают одновременный наплыв учеников и стоят пустыми остальное время. Я предлагал россиянам присмотреться к этому опыту, особенно учитывая размер страны и большую климатическую разницу в разных ее регионах, однако пока безуспешно. Как в старые добрые советские времена, все идут в школу к 8:30 утра, а первое сентября является единственным всеобщим днем начала учебного года. Я не призываю сменить эту систему на сугубо американскую, однако обсудить плюсы и минусы последней, по-моему, все же стоит. Тем более что и российские школы, и местная власть в свое время пользовались довольно большой свободой выбора.
В американской начальной школе обучаются дети в возрасте от шести до 11 лет. Процесс обучения, как правило, занимает четыре-пять лет, и ученик проходит путь с первого до пятого класса включительно. Ребенок, закончивший такую школу, имеет, как говорят здесь, «начальное», или «элементарное» образование. Как и в России, в начальной школе в классе преподает только один учитель (хотя есть и исключения). Причем состав начальных классов обычно (но опять же не всегда и не везде)«перетасовывают» каждый год, чтобы, с одной стороны, дать школьникам испытать максимальный опыт социальной адаптации, а с другой – начать отбор более способных учеников и дать им возможность учиться по продвинутым программам.
В последнее время во многих школьных округах в основу формирования классов легла другая – более политкорректная – теория. В классы продвинутых детей стали включать группы школьников из отстающих классов или даже из других школ, находящихся в плохих районах. Их тоже стали возить желтенькие школьные автобусы – например, из центра города, где школы в подавляющем большинстве, мягко говоря, не очень хорошие, в пригороды, где живут представители среднего и более высокого класса и где школы в среднем гораздо лучше. В большинстве своем такое смешивание в одном классе школьников из сильных и слабых школ, из благополучных и плохих районов, из разных школьных округов начинается все-таки не в начальной школе, а позже. Своего пика эта практика достигает в старшей школе, о которой речь впереди, хотя мне всегда казалось, что обратная ситуация правильнее. Мне трудно судить об эффекте такой системы, но, что интересно, родители детей из хороших школ в этом вопросе – очень, кстати, не по-американски – слова почти не имеют. Максимум их влияния проявляется в основном на выборах главы школьного округа и местных школьных чиновников. Они, как и вся местная власть, являются исключительно выборными администраторами.
Однако вернемся к начальным школам. Что бы ни говорили в Америке и в мире о слабостях и минусах американской школьной системы (а их действительно немало), практически все согласны с тем, что начальные школы в США в подавляющем большинстве очень хороши, дают вполне приличное образование и учебный процесс в них устроен так, что он реально нравится детям. Я никогда не встречался здесь с мнением, что та или иная начальная школа является «проблемным учебным заведением», куда не рекомендуется отдавать своего ребенка. Наверняка такие есть, но за почти три десятилетия жизни в Америке я ни разу с ними не сталкивался. Такое впечатление, что все начальные школы США хороши и дети с удовольствием там учатся. В том числе дети-иностранцы. С уровня средней школы ситуация начинает заметно меняться. Разделение на хорошие и благополучные школы проявляется все больше и больше и достигает своего пика в старшей школе.
Очень сильная сторона американской школы – специальные классы английского языка для детей, не владеющих или плохо владеющих им. Незнание английского ребенком любого школьного возраста, как известно, не является в США причиной отказа от зачисления в публичную школу (напомню, кстати, что в США нет государственного языка – это одна из принципиальных основ общественного устройства этой страны). Поэтому во всех школах есть специальные учителя, обучающие по особой скоростной методике английскому тех учеников, чей уровень владения языком не позволяет им получать полноценное образование вместе с большинством одноклассников. Незнание английского языка не делает тебя отстающим учеником. Никто тебе не скажет: научись сначала говорить на нашем языке, а потом иди к нам школу. Этот предмет даже и называется вполне политкорректно и уважительно – «английский для тех, кто говорит на других языках». Ученики сдают тест на знание английского, после чего их распределяют по категориям в разные группы: от нулевого уровня до почти совершенного владения языком. Такие тесты проводятся дважды в год, так что можно легко отслеживать прогресс в освоении ребенком английского.
Уроки эти организованы в обычное школьное время. Посещающих их учеников официально отпускают со стандартных школьных уроков английского языка и английского чтения (естественно, им там пока делать нечего). В таком классе можно одновременно встретить интересные и неожиданные этнические сочетания – скажем, учеников из России или Украины, Нигерии или Голландии. Так, когда моя дочь, выросшая в России, начинала посещать языковой класс в начальной школе под Вашингтоном, среди ее одноклассников были дети из Италии, Франции, Нигерии, Грузии, Марокко, Ирана. Обычно в классе три-пять человек с примерно одинаковым знанием английского. При этом они могут быть совершенно разного возраста и учиться в разных классах начальной (а потом средней или старшей) школы. Возраст тут не имеет значения – определяющим является уровень владения английским языком.
Между прочим, неожиданным побочным эффектом посещения этого класса моей дочкой стало ее умение понимать, а то и определять очень сильные и совершенно, на мой взгляд, неразборчивые иностранные акценты английского языка, которые натуральные американцы понять тоже не в в состоянии. А для жизни в США хорошее понимание иностранных акцентов, диалектизмов, жаргона и т.д. своих собеседников является немаловажным умением. Английский в США – язык молодой и очень быстро развивающийся. Если в России стараются всячески оградить родной язык от внешнего, иностранного влияния, предпринимая большие усилия для сохранения его исторической идентичности и защиты от «лингвистической иностранщины», то английский язык в США, напротив, широко для такого влияния открыт. В этом, кстати, сами американцы видят один из факторов сохранения английского в качестве ведущего языка наступающего глобального мира. Их цель в том, чтобы сохранить английский язык как самый передовой и прогрессивный язык мира, а не превращать его в музейный этнографический экспонат.
И в том и в другом подходе, безусловно, есть свои плюсы и минусы, в том числе политические, и оба этих подхода имеют право на существование. В значительной степени они зависят от того, как страна видит себя на мировой арене в новом наступающем миропорядке. Язык – сильнейшее оружие мягкой силы. США делают все, чтобы сохранить ведущие позиции в мире, в том числе и через распространение английского (американского) языка. Этому служат не только общеобразовательные школы, но и огромное количество всяческих языковых школ и курсов, на которые любой попавший в Америку человек может записаться. Подавляющее их большинство – бесплатные. Небольшие финансовые потери американского государства стократ окупаются позже. Англоязычное мировое сообщество является сегодня самым политически влиятельным, экономически продвинутым и доминирующим в глобальной массовой культуре. США, безусловно, делают и будут делать все возможное, чтобы эта ситуация сохранялась и в будущем. Поэтому они и стараются, чтобы их английский язык был как можно более современным, максимально открытым всем влияниям и трендам, новым словам и терминам, пусть даже они приходят из иностранной среды.
Детей-иностранцев тут часто просят подготовить небольшую презентацию о стране, в которой они родились и откуда приехали, о ее культуре, языке и самых узнаваемых достопримечательностях. Моя помощница по исследованиям в институте в Вашингтоне, родившаяся в Москве, но уехавшая с родителями в США в раннем детстве, рассказывала мне, как во втором классе она сидела допоздна, чтобы приготовить презентацию о России. На следующий день детишки уселись на полу вокруг нее и слушали, затаив дыхание, пока она рассказывала им о самой большой стране в мире, показывала фотографии разноцветных куполов храма Василия Блаженного и холодной Сибири и давала пощупать настоящую ушанку. Вплоть до старших классов студентам задают индивидуальные проекты такого рода.