Во многих школах Америки также регулярно проводятся всеобщие праздники мировых культур, в ходе которых каждый студент или группа студентов ответственны за конкретную страну и должны подготовить о ней «информационный столик», у которого другие могут остановиться и ознакомиться с новой культурой. Я однажды рассказывал, что в Вашингтоне несколько раз в год проводится большой «Фестиваль посольств», когда многие посольства мира открывают свои двери для туристов, кормят их национальными кушаньями, рассказывают о культуре и истории страны, представляют национальные танцы и песни. Некоторые посольства делают это гораздо чаще. Я не раз наблюдал на таких мероприятиях разнообразные группы школьников с учителями, разгуливающие от посольства к посольству. Такие экскурсии входят в программы многих местных школ.
Кстати, в Америке учеников начальных классов часто сажают не за парты, а прямо на пол в специально отведенной для этого части комнаты. Там им читают книжки вслух, показывают фильмы и проводят всяческие групповые упражнения. Для детей это является веселой сменой обстановки и дает возможность посидеть рядом с друзьями, которые обычно находятся в другом конце комнаты. Однако эта практика нередко смущает родителей-иностранцев, в том числе русских родителей, впервые видящих столь новаторский подход к учению. Представьте себе удивление родителей, недавно переехавших из Москвы, которые пришли понаблюдать за ребенком в школе (а в американских школах регулярно и даже часто устраивают такие «родительские дни», в ходе которых родители могут весь день сидеть в классах своих детей) и с ужасом обнаружили, что их ребенок сидит на «ледяном» полу, но при этом совершенно счастлив и ему совсем не скучно.
Не скучно – еще одна важная составляющая школьного образования в США. Я помню, как меня удивляло то, что в начальной школе, которую – до пятого класса включительно – посещала в пригороде Вашингтона моя дочь, каждый классный проект, задание или тест занимали не больше 15 минут. После чего происходило переключение активности детей. Они создавали новые группы, перемещались по классу, садились за другие парты или на пол. Я никак не могу оценить педагогический эффект этого простого метода, но психологический эффект мне был виден очень отчетливо – моя дочь вечером скучала по школе и расстраивалась, если завтра по каким-то причинам (например, выпал большой снег) занятий не было. В любом случае после нескольких лет наблюдения я понял секрет: американцы таким образом всячески пытаются привить ребенку интерес и тягу к учебе. Пусть даже и за счет падения качества и эффективности конкретных школьных уроков, особенно в начальной школе. Спору нет, по объему и количеству знаний российские (а раньше советские) школы в значительной степени опережают американские. Однако значительная часть выпускников американской школы, имея в голове несравнимо меньшие знания и умения, чем средний российский ученик, обладает одним важным качеством: он знает, как, а главное – хочет и готов учиться дальше.
Средняя школа в США, как и в России, следует сразу за начальной. Она охватывает, как правило, шестой и седьмой классы, хотя в некоторых штатах и графствах в средней школе учатся с шестого по восьмой, а то и девятый классы. В ряде школьных округов США средняя школа разделяется на две части: среднюю школу (шестой и седьмой классы) и юниорскую старшую школу (восьмой и девятый классы). Как правило, в средней школе обучаются дети в возрасте от 11 до 14 лет. Часто в одну среднюю школу сводятся выпускники нескольких самостоятельных начальных школ одного учебного округа, хотя в некоторых штатах начальные и средние школы уже административно объединены в так называемые первичные, или «основные», школы округа. Иными словами, процесс обучения в американской средней школе занимает три-четыре года в зависимости от типа школы.
Как и в России, именно в средней школе школьники начинают активно заниматься с учителями-предметниками. Кроме того, в программу тут уже входит большой обязательный курс спортивной подготовки. Особое внимание спорту – отличительная черта системы американского образования на всем ее протяжении – от яслей до колледжа. Талантливые молодые спортсмены получают немало бонусов (в том числе финансовых) в процессе обучения, а учебные заведения, особенно на уровне старшей школы и университета (колледжа), внимательно отслеживают таких учеников и переманивают их к себе, соблазняя лучшими условиями учебы и потенциальными карьерными преимуществами.
Во многих американских школах этого уровня, как и в старшей школе, действуют специальные классы для одаренных детей. Там занимаются по гораздо более серьезной программе и получают более сложные домашние задания. Учеников этих классов откровенно готовят к поступлению в колледжи и университеты. Школьные результаты таких классов очень часто принимаются в расчет при поступлении в колледж, а то и вообще засчитываются в учебные часы уже на уровне колледжа. То есть у учеников есть огромный стимул. Вообще, в чем нельзя отказать американской школе, так это в умении стимулировать старание, прилежание и усидчивость школьников. Здесь есть чему поучиться. Страсть к конкуренции и желание опередить других закладывается в Америке с детства и становится основой мировоззрения большинства американцев.
С девятого по двенадцатый класс в Америке – старшая, или высшая, как ее здесь называют, школа. В нее попадают школьники в возрасте от 15 до 18 лет. Соответственно, процесс обучения в ней рассчитан на четыре года. Подросток, закончивший такую школу, имеет законченное среднее образование, или «образование второй ступени» (secondary education). В большинстве школ этого уровня активно начинается специализация учащихся по предметам, то есть школьники сами выбирают уроки, которые посещают, кроме ряда обязательных предметов. Впрочем, в отличие от колледжа, выбор предметов пока достаточно ограничен. Кстати, во многих штатах определенный выбор уроков дается школьникам уже в средней школе. Однако там он касается второстепенных предметов, например уроков хора или пения, рисования или основ домашнего хозяйства и т.д.
В старшей (высшей) школе студенты реально стараются максимально активно проявить себя во внеклассных занятиях, подчеркивающих интересы и таланты данного студента: спорт, студенческая газета, «дебатные» команды, любительский театр, компьютерные игры и т.д. Эта активность на самом деле помогает попасть в колледж, по крайней мере можно рассчитывать на получение от него соответствующей финансовой помощи при поступлении. Особенно ценятся студенты, проявившие в школе лидерские качества, сумевшие организовать что-то реальное вокруг себя: кружок по интересам, дворовую спортивную команду, – а также студенты, показавшие высокие гражданские качества. То есть те, кто добровольно занимался общественной работой, особенно вне школы: помогал домам престарелых или приютам для животных, навещал больных или работал в бесплатных столовых для бездомных. Таких с особым удовольствием берут себе университеты, специализирующиеся, в частности, на воспроизводстве американской элиты и политического класса.
Как бы там ни было, но именно в детстве, в подростковом возрасте, в школе в американце закладываются основы политической и национальной культуры, мировоззрения, настоящие реперные точки будущей системы ценностей, которая в большинстве случаев останется с человеком на всю жизнь. С одной стороны, конечно, ежедневная жизнь в Америке вольно или невольно заставляет ребенка формировать взгляды на окружающую действительность и вырабатывать свои ценности, более или менее согласованные с общепринятыми ценностями в этом конкретном обществе. Но, с другой стороны, нельзя отрицать, что в США – как, впрочем, и в других странах – с самого раннего детства идет активное воздействие на подрастающего человека, чтобы сформировать его характер и мировоззрение в соответствии с тем, что американское общество считает на данный момент наиболее разумным и полезным. Этим, конечно, занимается государство, но в гораздо большей степени – само общество, родители, семья. Причем, как считают тут, это никоим образом не противоречит принципам демократии и свободы, ибо и демократию, и свободу надо не просто понять, но полюбить, научиться ими пользоваться, уметь защищать или продвигать. А начинать все это надо в детстве.
Политкорректность и позиция 69
Одна из важнейших ценностей Америки, прививаемая школой, – демонстрация уважения к любому меньшинству. Вообще, американская демократия, в отличие от ее вульгарных трактовок, которые встречаются и в России, не ставит во главу угла простое доминирование большинства над меньшинством. Напротив, демократия в США в значительной степени направлена на защиту прав разного рода меньшинств и обеспечения их равенства с большинством. Я еще поговорю об этом подробнее в той части книги, где речь пойдет о демократических идеалах США. Американцы исходят из того, что все мы, даже будучи в большинстве по какому-либо критерию, входим по различным другим критериям во множество меньшинств одновременно – от этнических и демографических до профессиональных и экономических. Суть американской демократии в том, что большинство всегда состоит из комбинации меньшинств, которая постоянно меняется. Все эти меньшинства нуждаются в защите и равенстве.
Поделюсь своим наблюдением: в силу моей биографии в США мне неоднократно приходилось наблюдать работу иммиграционных служб этой страны. Частенько – помогать при общении с ними своим друзьям и знакомым. Хорошо помню впечатление, которое возникло у меня, когда я впервые стоял в очереди в одно из отделений иммиграционной службы США. Это было в штате Мэриленд. Тогда надо было помочь паре приятелей пройти собеседование. Более пестрой, разнообразной и разноязыкой очереди я в жизни не видел, хотя могу в этом вопросе дать фору многим заядлым путешественникам. Потом я к этому ощущению привык. Но тогда мне казалось, что представители всех стран, религий, этнических групп и культур стоят со мной в одной очереди. Такие разные типы лиц, фигур, стилей одежды, эмоциональных выражений! Маленький срез Организации Объединенных Наций, главный офис которой, как известно, тоже располагается в США.
У меня нет сомнения, что Америка – самая разнообразная, богатая и пестрая страна в мире с точки зрения комбинации в ее обществе представителей этнических групп, разных культур и религий, типов людей, живущих на нашей планете. В одной из своих книг я уже писал о том, какое огромное удовольствие можно получить, если просто сидеть в уличном кафе где-нибудь в колоритном райончике Нью-Йорка и наблюдать проходящую мимо толпу. Очень интересно, увлекательно и весьма поучительно, если хотите. Как говорится, от скуки не умрешь. Тем более что жителям Нью-Йорка не откажешь в умении одеваться, а живущим там этническим и другим меньшинствам – в желании носить привычную одежду и вести себя подчеркнуто по-своему. Просто настоящий этнографический музей будет бесконечно проходить перед вами.
Безусловно, каждый знаком с характеристикой Америки как своеобразного «плавильного котла», в котором перемешиваются и взаимодействуют представители самых разных рас, религий, культур, этнических групп и сословий. Но мне всегда казалось, что это определение не совсем верно. С одной стороны, действительно, все обычно стремятся стать «американцами», понимая, правда, под этим что-то свое. Но в целом это некий набор ценностей, присущих в Америке подавляющему большинству населения страны. Кроме того, становясь «американцем», вы как бы разделяете с другими американские принципы, фантастические достижения и огромные нерешенные проблемы, становитесь частью огромного, сравнительно единого в своих базисных представлениях о жизни общества. Хотя, конечно, исключения есть везде и во всем.
И добропорядочный гражданин-налогоплательщик, и глава местной криминальной организации могут быть в равной мере патриотами Америки, переживать за свою семью, бороться за улучшение школьного образования в своем округе, считать, что живут в самой свободной стране мира, защищать свою личную жизнь и заниматься религиозной благотворительностью по выходным. Безусловно, по отношению к Закону их позиции будут различаться, да и то преступник будет стараться максимально использовать его возможности в Америке для защиты от обвинений или тюрьмы. Как говорил мне знакомый судья со Среднего Запада, ему за полувековую карьеру почти не попадались преступники, апеллирующие к демократическим ценностям США или рассчитывающие на поддержку хотя бы микроскопической части гражданского общества или средств массовой информации. Все апеллируют к Закону и своим правам человека.
С другой стороны, ответить на вопрос, что такое «типичный американец», попросту невозможно – да это и неудивительно. Все так или иначе сохраняют свои этнические, расовые и религиозные характеристики, привычки и нормы. Причем я заметил, что, зачастую, чем больше времени прошло с момента переселения в Америку чьих-то предков, тем больше и больше их потомки любят подчеркивать свою этническую или культурную уникальность. Первое поколение иммигрантов пытается стать американцами, третье поколение пытается стать «американцами через черточку», то есть американцами-итальянцами, американцами-русскими, американцами-поляками и т.д. Поэтому мне гораздо больше нравится словосочетание, ставшее популярным лишь в последнее десятилетие. Америка – это огромная «миска с салатом», а не «плавильный котел». В ее салате все ингредиенты перемешаны и заправлены каким-то общим соусом, но при этом каждый из них сохраняет свою особенность, свой цвет, запах и вкус. Каждый из них сам по себе салатом не является, но все вместе они создают привлекательную комбинацию, гармонию салата, – то есть ту самую пеструю, неповторимую и уникальную смесь, которую легко можно наблюдать, сидя в уличном кафе в Нью-Йорке или Сан-Франциско, Лос-Анджелесе или Чикаго…
Иначе говоря, огромное человеческое разнообразие для американца есть, во-первых, факт его повседневной жизни, с которым он в большинстве случаев сталкивается в самом раннем детстве, особенно если живет на побережье одного из двух океанов. Во-вторых, это важнейшее и необходимое условие динамичного развития американской цивилизации. Конечно, и тут есть националисты, и уж тем более есть расисты. Однако не они определяют в сегодняшней Америке основные тренды в национальном вопросе. Кроме того, типичные американские расисты не выступают против иммигрантов из «правильных» стран с «правильной кровью». Они отнюдь не за «Америку только для американцев». Их расизм, скорее, носит конкретно-исторический характер. Хотя мелкий, бытовой расизм в США сегодня гораздо более распространен, чем хотелось бы признавать самим американцам.
Это мерзкое явление является, на мой взгляд, одной из самых позорных сторон американской – в том числе сегодняшней – жизни. Преодолеть его, как показывает опыт США, крайне трудно. Это долгий и мучительный процесс. Бытовой расизм использует любой повод, любое неоднозначное событие в американском обществе для максимальной самостимуляции и расширения числа сторонников. Примеров за последние годы набралось немало. Конечно, в Америке нельзя, как, скажем, в России, заказать такси и попросить «водителя славянской внешности» или в объявлении на работу указать, что «лицам кавказской или азиатской национальности можно не беспокоиться», ибо это будет нарушением закона, однако полицейские, к примеру, гораздо чаще останавливают машины с чернокожими водителями, более тщательно осматривают афроамериканцев или латиноамериканцев на улице и т.д. Расовый, этнический принцип в вопросе полицейского насилия по-прежнему остается доминирующим фактором. Один простой пример: темнокожие американцы составляют лишь 12 % населения США, однако около 40 % безоружных граждан, попадающих под огонь стражей порядка, – именно афроамериканцы. В последние годы конфликты между полицейскими и афроамериканцами, в которых с обеих сторон гибнут люди, стали настоящим шоком для большинства американцев.
При всей политической корректности в Соединенных Штатах вполне в ходу шутки над разными расами и этническими группами. Как я уже говорил, тут практически нет тем, над которыми нельзя смеяться. Приведу несколько примеров – хотя, на мой взгляд, американские шутки для русского уха иногда слишком прямолинейные, а иногда, если угодно, какие-то «деревянные». Национальный юмор является, наверное, самым глубоким и тонким проявлением национальной культуры, содержащим в каждой шутке такое количество реферативных связок со всей культурой и менталитетом, что переводу практически не поддается. Перевести можно слова, но не полный смысл. Но я тем не менее попытаюсь. Итак: «Почему Стиви Уандер постоянно улыбается? – Он просто не знает, что он черный». «Чем расплатились организаторы концерта в Гаити в поддержку детей без родителей с Анжелиной Джоли и Мадонной за участие в этом концерте? – Гаитянскими сиротами». «Какая разница между Майклом Джексоном и целлофановым пакетом? – Один из них белый, сделан из целлофана и опасен для игр маленьких детей. А другой просто целлофановый пакет».
Вообще яркая личность Короля Рока является любимым объектом множества шуток. «Майкл Джексон в палате роддома спрашивает врача-неонатолога сразу после того, как жена родила ему сына: «Доктор, как долго теперь ждать, пока мы сможем заняться сексом?» Доктор отвечает: «Майкл, ну как минимум дождитесь, пока он научится ходить». Или такой анекдот: «Маленький мальчик спрашивает отца: «Папочка, а Бог мужчина или женщина?» Отец отвечает: «Я думаю, что Бог – и то и другое». Мальчик снова спрашивает: «Папочка, а Бог черный или белый?» Папа отвечает: «Бог – и то и другое». Мальчик снова спрашивает: «Папочка, а Бог любит детей?» Папа отвечает: «Конечно, сыночек. Бог очень любит всех детей!» Мальчик минуту думает и потом говорит: «Папочка, а Бог – это Майкл Джексон?»
Этнические шутки отнюдь не ограничиваются афроамериканцами и белыми. Их объектами рано или поздно становятся все расовые и этнические, религиозные и культурные меньшинства, знаменитости, герои фильмов и комиксов. Вот несколько разных по жанру, но типичных примеров. «Китайская пара в США поженилась и готовится к первой брачной ночи. Муж знает, что его жена девственница, и спрашивает ее: «Дорогая, я обещаю сегодня все, что ты захочешь. Что ты хочешь?» Невеста, потупив глаза, тихо говорит: «Я хочу позицию 69». Муж в изумлении восклицает: «В первую брачную ночь ты хочешь говядину с брокколи?!» Есть, конечно, шутки про многочисленных американских ирландцев: «Зачем Бог придумал виски? – Чтобы ирландцы не смогли управлять миром». Про австралийцев, которых американцы несколько презрительно называют «оззи»: «В чем разница между оззи и свиньями? – Свиньи, когда выпьют, не превращаются в оззи». Про американцев-итальянцев: «Зачем итальянцы носят золотую цепь на шее? – Чтобы видеть, когда прекратить бриться» или: «Что всегда спрашивает парикмахер у итальянца? – Вы хотите постричься или просто поменять масло?» Про американцев-греков: «Зачем греки отращивают усы? – Чтобы быть похожими на своих мам». И, конечно, про поляков: «Как утопить польский линкор? – Спустить его на воду». И т. д…